— Два миллиона за кота в мешке? Вы мне нравитесь, — расхохотался Хауз. — С такими способностями нечего гнить в этом паршивом СОБН. Лучше переходите работать ко мне. Вам же, насколько я знаю, когда-то делали лестные предложения? Ваша подноготная мне достаточно хорошо известна. Я изучаю достойных противников и воздаю им должное.

— Молод был, мистер Хауз, — вздохнул Финчли. — Идеалы разные там, то да се… А годы-то идут, и в конце концов неужели я не заслужил обеспеченную старость…

— Да, далеко пойдете, инспектор. Если, разумеется, вообще выйдете отсюда живым… Имя человека, у которого оставили документы, живо! — вдруг рявкнул Хауз, изменив тон.

— Я назову вам имя, а вы меня тут же хлопнете? Без меня вам документов все равно не взять.

Перед Финчли снова сидел безукоризненно респектабельный миллионер.

— Так как же мы с вами договоримся, инспектор?

«Клюнуло», — отметил про себя Финчли.

— Вы выпускаете меня. Я возвращаюсь в Нью-Йорк, стряпаю какую-нибудь более или менее правдоподобную историю для начальства касательно моего отсутствия, забираю документы у того человека и передаю вам. Но перед тем, как покину Остров, вы должны положить на открытый для меня счет в швейцарском банке миллион. Получив документы, переведете туда же и второй. Мы деловые люди, — улыбнулся Финчли.

— Ваши гарантии, что, вернувшись в Нью-Йорк, вы не сделаете ручкой дураку Хаузу? — сухо усмехнулся магнат, лениво потрепав тигренка по голове.

— Увидев документы, свидетельствующие, что на мое имя открыт счет, я тут же своею собственной рукой пишу на ваше имя письмо, в котором излагаю все, что мне известно как сотруднику СОБН о фирме «Ромерсон» и ваших с ней связях. За исключением, разумеется, того, что я на самом деле видел в сельве. Так же своею собственной рукой я излагаю вам содержание нескольких секретных документов СОБН о наблюдениях за операциями «пушеров» в ряде стран Европы и Азии. Когда у вас на руках будут такие документы и вам вдруг покажется, что я в чем-то нарушаю нашу с вами договоренность, то достаточно будет довести до сведения моего руководства хотя бы строчку из того, что я вам напишу, и мне грозит пожизненное тюремное заключение.

«Я тебе напишу доклад, Хауз, — думал Финчли. — Я тебе много напишу. И так, что ты потратишь не одну неделю, чтобы проверить, где правда, а где вымысел.

Пусть я не выберусь отсюда живым, но, пока ты будешь искать предателя, многие твои операции придется остановить, свернуть, скомкать. Сумятица в стане противника во многом поможет моим коллегам. Как знать, не откроешь ли ты в панике и суматохе лазейки к твоим людям, которыми тут же воспользуется СОБН».

— Ну что же, ладно, раз уж вы так настаиваете, — согласился Хауз, немного подумав. — Затем вы возвращаетесь в СОБН и продолжаете работать там, но уже на меня, за сто тысяч в год. Сумма вознаграждения вполне может быть и повышена. Если вы откажетесь сотрудничать со мной, то ваше начальство получит фотокопии тех документов, которые вы так любезно обещаете написать.

С минуту молча посмотрев на Финчли, Хауз нажал кнопку «интеркома».

— Рей! Немедленно распорядись открыть счет в одном из наших банков в Цюрихе, оформить шифр и передать документы мистеру Финчли… Сумма? Пока миллион долларов. Дальше посмотрим. Да… Да… Я же сказал, немедленно… И можете мне поверить, инспектор, — сказал он, обращаясь снова к Финчли, — что в течение часа все будет сделано. Я, как вы не раз еще убедитесь, человек слова. Люди моего масштаба мелким жульничеством не занимаются. Не наш уровень. Итак, слушаю вас.

Финчли отчетливо понял, что отступать ему больше некуда.

— Хорошо, давайте по пунктам. Первое — главный руководитель «пушеров», с которыми ведет упорную, затяжную и, могу констатировать как работник СОБН, не всегда успешную борьбу международное сообщество, — это вы, мистер Хауз. Второе — завербованный Жаком агент показал, что на землях, принадлежащих фирме «Ромерсон», создана международная банда террористов, коммандос или, кто их знает, как они называются. В нарушение международного договора на ней производится наступательное оружие и оружие массового уничтожения.

Он заметил, как встрепенулся Хауз, услышав его слова, и понял, что попал в самую точку. Это придало ему смелости, и он продолжал импровизировать.

— На основании этих данных нетрудно было догадаться, что готовится далеко идущая международная акция, явно выходящая за пределы торговли наркотиками… Ваш агент дал точные документы, подтверждающие, что фирма «Ромерсон» принадлежит вам и, следовательно, что эту международную акцию готовите именно вы…

Договорив последнюю фразу, Финчли испугался, что переиграл.

— Вы мне все больше нравитесь, Финчли. — Хауз пододвинулся к нему и потрепал по плечу. — Рад, что вы согласились сотрудничать со мной. Я распоряжусь, инспектор, чтобы вам создали как можно более сносные условия. Перечислите камердинеру названия ваших любимых блюд и напитков, он все в точности обеспечит. Вам веселее и продуктивнее будет работать, — чуть ли не по-дружески улыбнулся Хауз на прощание.

— Благодарю вас, мистер Хауз, — поклонился Финчли и направился к двери.

Отпустив Финчли, Хауз сбросил тигренка с коленей на ковер, встал, потянулся до боли в суставах, подошел к окну и долго смотрел в него, улыбаясь чему-то своему. Потом опять вернулся к столу и, не садясь в кресло, вызвал к себе в кабинет Сандерса.

— Ты прослушал весь наш разговор, Рей? — спросил он чуть лениво, когда помощник вошел.

— Разумеется. Не пропустил ни слова.

— Твои впечатления?

— Если Финчли и не морочит нам голову, то зачем он нам теперь нужен? Все равно скоро вступает в действие «Программа Икс»…

— Нужно иметь запасные варианты. Давай рассмотрим самые неудобные для нас. Осуществление «Программы Икс» по каким-либо причинам срывается или откладывается. Тогда купленный мною на корню инспектор может пригодиться.

— Однако из последней части вашей беседы у меня сложилось впечатление, что ты все же ему не до конца доверяешь и хочешь его на всякий случай убрать…

— Окончательного решения я пока еще не принял. Надо придумать ему проверку, мы зашлем Финчли обратно в Нью-Йорк и понаблюдаем, как он себя поведет. А в день «Икс» он нам может очень пригодиться. Представь себе только: старший инспектор СОБН будет лично расправляться с Советом Безопасности! Недурно придумано, а?

— Только надо повязать его на крови для полной гарантии, — заметил Сандерс.

— Разумеется. Прикажешь Джонсону поймать кого-нибудь из сотрудников нашего любезного инспектора и доставить на Остров. Пусть Финчли казнит его сам, а мы зафиксируем это на видеопленке. С голосами и все такое прочее.

— Сделаю. Давай займемся наконец-то совещанием, Ричард. Надо решить…

Пока Хауз и его незаменимый помощник разбирались в своих отношениях к старшему инспектору Джеральду Финчли, в соседней приемной Конни Паркер мучилась в сомнениях и догадках. Она видела, что Финчли ушел из приемной в сопровождении начальника охраны, что еще раз доказывало, что он не является простым гостем шефа. Но в то же время его не вывели, он именно вышел в сопровождении.

Что же делал Финчли у ее шефа, да и вообще как он попал на Остров, куда посторонним доступ всегда был запрещен? Конни подумала, что Карпов бы куда быстрее и лучше разобрался во всем. Но Сергей был далеко, и Конни никак не могла сообщить ему об увиденном.

«А что, если попробовать в открытую связаться с ним по телефону? — вдруг пришло ей в голову. — Ведь что-то подсказывает мне, что его друг, инспектор Финчли, находится в данное время в опасности. И если с ним что-нибудь случится, этот большой русский медведь никогда не забудет, что я его вовремя не предупредила. А это будет означать конец всему. Такие люди, как он, не прощают предательства».

Конни знала, что большинство разговоров, ведущихся между Островом и континентом, прослушиваются службой безопасности. Надо было придумать что-нибудь, не вызывающее подозрений. Она долго ломала голову, пока не остановилась на самом простом варианте — откровенно-спокойном поведении. И тогда наконец решилась разыскать Сергея.