Осоавиахим с приемником не расставался, таскался с ним по всему селу и часто останавливался, вдумчиво вслушиваясь. «Радиоуниверситет» пошел целинному мозгу Осоавиахима впрок, что со временем выдвинуло его среди прочих Арбатовых. Теперь к речам Осоавиахима Арбатовы относились, как к казенной бумаге со штампом, ибо штампов из эфира Осоавиахим надергал в избытке.

И долго еще, слыша из окон дяди Осоавиахима музыку, представлял Мишель, что это работает его детский приемник, вспоминал, как умолял дядю вернуть транзисторную мечту, и нет-нет, да и скрипел зубами.

Сияющий Осоавиахим приближался. Дерибасов рефлекторно стянул с шеи плейер и запрятал во внутренний карман. Потом он пересчитал Арбатовых, оторвал пятнадцать билетов и отдал.

Подъехал автобус, и из него выпрыгнул шурин - родной брат жены Евдокии - Федор Назаров. Шоферский сын Славка тотчас уселся за руль, замер от восторга и робко бибикнул. Федор отвесил Славке подзатыльник, потом поздоровался с Дерибасовым. Арбатовы полезли в салон.

Народ удивился:

- Мишка, ты куда Арбатовых повез?

- На мясокомбинат, - огрызнулся Дерибасов.

- Этот может, - согласился народ.

Дерибасов уставился в небо, потом на часы и схватил за хлястик своего пиджака зазевавшегося Афоньку.

- Эй! Где остальные?!

Афонька недовольно отмахнулся:

- Не лапай! Пиджак почти новый. Где, где... Не знаю. Передумали.

- Как это передумали?! - взревел Дерибасов. - Почему это?

- Не знаю. Испугались.

- Чего испугались-то?! - неистовствовал Дерибасов, потрясая оставшимися билетами.

- Не знаю. Кто знает, чего у тебя на уме. Вот и испугались. Боятся тебя.

- А чего меня бояться?

- Ну что, - зловеще сказал он, - хорошо у Зинкиного Мишки? Нравится у Мишкиной Дуньки?! - и, смяв пачку сигарет, босиком, по стылой осенней земле, прошел он мимо невозмутимых Арбатовых, а вскоре уже пылал на краю села дом дяди Осоавиахима.

- До встречи завтра на том же месте! - дрожа от возбуждения и ночной прохлады, проорал раздетый Мишель, уступая дорогу ломившейся ему навстречу толпе носорогов.

Весь следующий день Дерибасов демонстративно скупал керосин и спички, сооружал факелы и развлекал детишек пиротехникой. Однако назначенное Дерибасовым ночное свидание не состоялось - Осоавиахимовский дом сделал то, что не смогли сделать ни многочисленные капканы Венедикта, ни подбрасываемые Зинаидой отравленные продукты, ни другие ухищрения многострадального семейства. И долго еще смотрели Арбатовы на Михаила Дерибасова со скорбным укором...

Порыв ветра швырнул бумажную ленту в лицо Мишелю. И эту пощечину он принял, как вполне заслуженную, - знал же, что с Арбатовыми нельзя иметь дело! Потратиться на лишние билеты, снова оказаться перед всем селом посмешищем... Ветер щелкнул бумажным бичом, и Дерибасов сорвался с места:

- Мировой у тебя пацан, Федор, - подскочил он к протиравшему лобовое стекло шурину. - Племяш, а ну иди сюда! Видно уже - шофером будешь... Да иди, не пожалеешь! Шофером будешь? Точно? Тогда держи пятерку - купи в городе конструктор.

Славка и Федор онемели - один от счастья, другой от удивления.

- Ну так чего ждем? - напористо сказал Дерибасов. - Билеты - вот они, поехали. А остальных по дороге подберем. Заедем за ними, лады?

- Остальные тоже Арбатовы? - поинтересовался Федор, уяснив причину дерибасовской щедрости.

- Ну.

- А зачем тебе?

- Надо, - сухо сказал Дерибасов. - Дело. Там у меня в машине товарищ из органов, так что следуй за нами и не обгоняй.

Федор усмехнулся, покрутил головой, вздохнул, подумав о сестре Дуняше, и полез в кабину.

Арбатовы селились на выезде, вокруг того самого места, где по преданию сломалась легендарная арба.

У первого же покосившегося забора автобус послушно затормозил вслед за «Волгой». Оголтелый Дерибасов ворвался в запущенный двор, выволок нечесаную Людку Арбатову с двумя сопливыми детишками и запихнул в автобус.

- А че это он, - не поняла бегемотообразная Людка, когда автобус тронулся.

- Лютует, - солидно объяснил Осоавиахим.

У следующего косого плетня автобус пополнился сонным рябым Сенькой и его престарелой матерью - бабкой Пелагиадой.

- Чего это, - бурчал недовольный с похмелья Сенька, - куда ще там ехать. Не желаю никуда ехать.

- Только попробуй не поедь! - угрожал Дерибасов и щурил глаза.

Павел Константинович хоть и курил невозмутимо, как шериф, но уже посматривал с интересом. Запихнув в автобус последнего Арбатова, Дерибасов повеселел, и на вопрос Павла Константиновича о смысле происходящего, долго развлекал того назарьинскими легендами об Арбатовых.

- А все-таки, - перебил Павел Константинович километров через пятьдесят, - зачем вы так энергично загоняли в автобус этих Арбатовых?

Дерибасов вцепился в руль и опасливо покосился на соседа:

- Это я их на экскурсию везу. Наиболее отсталых односельчан, значит. Я же это, кооператив у меня. Откликнулся на призыв. «Деликатес» - может, слыхали? Полгорода, считай, мои шампиньоны ест. Будет время - загляните, мы всегда с радостью... Ну и зарабатываю, понятно, прилично. А нас-то всего с Евдокией двое. Детей бог, значит, не дал. Ну я и это, осуществляю от кооператива социальную программу. Хочу повысить культурный уровень на селе, а как же! За свой счет везу, а они видали, как упираются? Арбатов - он и в Африке Арбатов.

Павел Константинович живо заинтересовался рассказом Дерибасова:

- Ай-я-яй, ну надо же! А много народу в вашем кооперативе, Михаил э-э...

- Нет, нет, это, просто Михаил, - с готовностью улыбнулся Дерибасов. - Махонький у нас кооперативчик. Я, старик пенсионер да девочка - в училище не поступила, год коротает. Но честно скажу: вкалывать приходится...

- Ага, - заинтересованно перебил Павел Константинович, - только не пойму, пенсионер-то вам зачем? Взяли бы напарника помоложе, глядишь и полегче бы было.

- Да руки у него дюже умные, - простосердечно объяснил Дерибасов. - Что хочешь сделать может.

- Так уж и все? - усомнился попутчик.

- Абсолютно, - кивнул Дерибасов, обрадовавшись, что разговор отходит от затеи с Арбатовыми к безобидному Елисеичу. - Этот старик любой завод переплюнет. Потому как от почвы...

- Надо же! - восхитился собеседник. - Так это же сколько станков надо иметь! И инструментов...

- Да у него такие инструменты, что никому и не снилось, - убеждал Дерибасов. - Он их сам делает. У него это, в подвале еще с войны настоящая мастерская.

- А почему с войны?

- Вот видно, что вы не местный, - улыбнулся Дерибасов. - У нас весь район про это знает, даже из Москвы приезжали. Да он же во время войны целый партизанский отряд оружием снабжал! - тут Дерибасов споткнулся о слишком пристальный взгляд собеседника, осекся и с ужасом вспомнил последний пункт анонимного письма. - А вы это, - расплылся он в судорожной улыбке, - к нам в Назарьино, извиняюсь, по какому делу? Может, помочь чем? Я с радостью!

- Спасибо, Михаил. Я, собственно, по чисто служебным делам...

* * *

...Валерий Александрович Калугин, тот самый зам. редактора «Ташлореченских известий», был слегка раздосадован, что уже второй день подряд ему не удавалось использовать редакционную машину в личных целях и приходилось пользоваться городским транспортом. Да еще рядом уселась огромная корявая неопрятная баба, вдавила его в окно, да впридачу усадила на каждое мосластое колено по замызганному ребенку.

Через пару остановок, баба, не меняя выражения лица, неторопливо ссадила детей с колен, завалилась на бок, заорала и упала в проход. Младший ребенок заревел в унисон.