ГЛАВА 10

ЮСТИНИАН

И КОНЕЦ АНТИЧНОЙ ЭРЫ

Издание репрессивных законов по отношению к культам античного Рима сопровождалось со времен императора Феодосия целой серией мер, которые угрожали не менее суровыми наказаниями и еретикам. Язычество и ересь стали считаться государственными преступлениями: инакомыслие приняло характер раскола с гражданским обществом.

С появлением этих установлений христианская идеология возвысилась до ранга закона. Классовые отношения остаются без изменений. Самовластие и насилие сохраняются, как и прежде, порой они дают себя знать еще сильнее. Не было ни реального облагораживания нравов, ни смягчения сложившихся в то время жестоких отношений в обществе, опустошенном и отброшенном к границам того, что может вынести человек. Одним из немногих исключений было упразднение казни на кресте для рабов, но и это послабление вызывалось более идеологическими, нежели нравственными соображениями.

Кровавые битвы гладиаторов оскорбляли чувства некоторых отцов церкви и части общества. Однако они продолжались все четвертое столетие, и лишь в начале V в. при императорах Гонории и Аркадии появились первые законы, которые покончили с играми гладиаторов. Во всяком случае, их постепенное упразднение было в первую очередь обусловлено утверждением "варварских" народов, которые всегда поставляли наибольшую часть военнопленных, обреченных на истребление в цирках.

Так или иначе, абсолютно невозможно говорить о быстрой христианизации римского права. {292}

"КОДЕКС ФЕОДОСИЯ"

Верно, впрочем, что с конца IV в. дает себя знать потребность в сборе и систематизации наряду со все еще действовавшим прежним имперским законодательством новых "конституций", введенных после Константина. При восточном императоре Феодосии II, племяннике великого Феодосия, вступившем на престол в возрасте семи лет, после смерти императора Аркадия, возникает "Кодекс Феодосия" - важнейший до появления законодательства Юстиниана свод законов.

Долгое царствование Феодосия II (408-450) первоначально протекало, вполне естественно, под влиянием различных наставников и под защитой двух регентоввначале префекта Анафемия, затем сестры императора Пульхерии, которая на деле и правила, подобно Августе, даже когда император достиг зрелого возраста.

Феодосий II стал самодержцем нового типа, который предоставляет другим долг управления государством и командования войсками (при нем, в частности, была осуществлена короткая победоносная экспедиция против персов и было отброшено наступление гуннов) и в отличие от своих предшественников перестает непрерывно передвигаться из одного конца империи в другой. Относительно образованный, прилежный переписчик древних кодексов, получивший даже прозвище "каллиграф", он основал в 425 г. в Константинополе Высшую школу, где велось изучение христианского вероучения. Эта школа должна была по замыслу императора стать подобием знаменитой Афинской школы, крупнейшего центра дохристианской философии, которая была закрыта через сто лет после того Юстинианом.

Аналогичное желание, видимо, побудило Феодосия II в 438 г. объявить о сборе и кодификации (скорее в назидательных, чем в практических целях) новых источников правоведения, "общих законов", обнародованных в IV в., а также приступить к систематизации текущего законодательства.

16 книг "Кодекса Феодосия" составлены в хронологическом порядке согласно критерию "Дигест" классической эпохи. Эти книги дошли до нас не в оригинальном тексте, а переделанные и соединенные с последующими вставками. Их ценность все же вне сомнения, хотя она выявляется {293} лишь отчасти. Антиеретическое законодательство включено в последнюю, XVI книгу, носившую название "Об универсальной, или католической, вере". Этот раздел как бы венчает весь труд. Характерно, что соответствующая рубрика - "О высочайшей троице и об универсальной вере" - открывает "Кодекс Юстиниана", в котором заново осмыслены новые установки христианства.

Официальным языком права был по-прежнему латинский; на Востоке его больше не понимали, исключая некоторые интеллектуальные книги. Это обстоятельство помогло создать отношение почтительного непонимания к богослужебному языку католической церкви, которое употребление латыни порождало в людях, не знавших ее. На Западе "Кодекс" был сразу принят императором Валентинианом III (424-455), которому Феодосий дал в супруги свою дочь Евдоксию Лицинию, чтобы упрочить, хотя бы на семейной почве, все более слабые и неустойчивые связи между двумя частями империи.

Для истории этого трудного и часто смутного переходного периода "Кодекс Феодосия" - незаменимый источник знаний не только о правовой и религиозной сферах жизни общества, но также о новых экономических и социальных структурах, о которых в нем есть прямые сведения. Мы обнаруживаем в нем, например, законы, регулировавшие установление колоната. Конституция Константина от октября 322 г. звучит так: "Кто бы ни нашел колона, который принадлежит другому, должен вернуть его по принадлежности господину, у которого он был рожден, и уплатить за то время, что тот провел у него. Колоны же, которые пытаются бежать, должны быть закованы в цепи подобно рабам" ("Кодекс Феодосия", V, 9, 1).

Колон, который пришел на смену рабу с его непроизводительным трудом, свободен, но это только видимость свободы, так как на деле он крепко привязан к земле. Он не может занимать общественные должности, которые потребовали бы отдалить его от земли, на которой он живет. Его нельзя посвятить в сан священника, если только не в пределах края, где он живет. Землевладелец, однако, не мог продать свое владение без колонов либо колонов без земли, разве что крестьянин умрет, не оставив наследников. Даже сами чиновники податного ведомства не могли прогнать колона с земли, если тот не уплатил налогов.

Рента фиксировалась законом и применялась от места {294} к месту. В целом ее сумма оказывалась очень тягостной. Колон имел право вступать в брак по своему выбору, завещать имущество и обращаться в суд, но впоследствии эти свободы были у него отобраны. Еще важнее было освобождение от военной службы. (Оно продержалось до введения германского права.) В этом случае также решающими были соображения экономической пользы, а не гуманные побуждения. Один из законов Юстиниана придал колонату в 534 г. еще более жесткую структуру: "Колоны, хотя лично и свободные, должны считаться рабами земли, на которой они рождены" ("Кодекс Юстиниана", XI, 52). Так начиналось крепостное право.

В категорию колонов вошли крупные массы "варваров", бродяг, отверженных и даже свободных, которые работали по 30 лет на одного землевладельца. Юстиниан распространил это правило на детей, санкционируя такое Положение вещей формулой, в которой классовые законы эксплуатации переданы в терминах религиозного фатализма: "Каждый должен следовать своей судьбе" ("Кодекс Юстиниана", XIII, 69, 4).

Это утверждение помогает нам понять систему, укреплявшуюся в разгар крушения античного общества. Каждый человек чувствовал себя под угрозой надвигающихся бедствий и искал способа избежать злой участи; раб бросал своего господина и просил убежища у германских племен, которые наводняли Западную Европу и Италию; крестьянин покидал поля, рабочий - свое ремесло, чиновник свое учреждение. Государство видит только одно средство предотвратить всеобщий распад: блокировать подчиненные слои на их социальных позициях и преградить им все пути отступления. Уже в 395 г. императоры Аркадий и Гонорий угрожали крупными штрафами тому, кто даст приют работникам, дезертировавшим из своих ремесленных корпораций. Отныне эта практика распространяется и становится нормой.

Формируется настоящий тип "замкнутых каст", но не столько в результате стихийного развития, а как следствие осознанной государственной политики. Единственный класс, располагающий подлинной независимостью в условиях экономики, основанной на сельском хозяйстве,- это класс старых и новых латифундистов, заставлявших почувствовать свой вес внутри самого церковного общества, особенно на Западе. Их роль в управлении религиозными делами станет еще более явной с того момента, когда {295} земельный собственник и епископ в конце концов совпадут в одном лице.