– Меня среди антиквариата обычно не замечают, – хмуро ответил мужчина.

– Что вы сегодня вечером делаете? – спросила она мужчину.

– К вам еду, я правильно вас понял? – усмехаясь, ответил продавец, – Рабочий день через полчаса закончиться.

– Можно я похожу пока по магазину, а потом поедем ко мне, я на машине.

– Ходите, смотрите, это не запрещено, сами понимаете.

Билана два раза обошла торговые залы антикварного магазина, вышла из магазина, села в свою машину и с тоской подумала, что делает глупость, ей захотелось уехать от магазина куда подальше, но на пороге магазина показался продавец.

– Идите сюда, – позвала она, открывая дверцу машины.

– Да, женщины меня еще не возили на машине, – сказал мужчина, глядя, на машину Биланы.

– Времена меняются, я давно за рулем, третью неделю.

– Лучше бы Вы мне этого не говорили. Что мы у Вас делать будем? Мы не знакомы. Я понял, Вы хотите оценить свой антиквариат!

– Мы уже знакомые, а антиквариата у меня никогда не было, мебель современная.

– Хороший ответ, а я подумал, что заманиваете в дом, как оценщика старой мебели.

В подъезде Билана столкнулась с Инессой Евгеньевной, та не понимающе ей улыбнулась.

Мужчина прошел в квартиру и воскликнул:

– Я прав, вы меня привезли оценить этот стул! – и он подошел к стулу, – а, что неплохой стульчик! Прямо скажем неплохой!

– Вы проницательны, – сказала Билана с неким внутренним раздражением, мне показалась, что моя афера себя не оправдала.

– Продать?

– Нет, он мне дорог, как память.

– Все так говорят и продают, а покупатели эту память покупают. Сказать цену на этот стул? – и он назвал цену.

– Так мало?

– Вот видите, из-за стула меня привезли и еще бы полюбили? А мало, потому, что без легенды стул, тянет на позапрошлый век.

– Правда, что ли?

– А, вы, что не знали что стул восемнадцатого – девятнадцатого века?

– Нет, на самом деле я его принесла из бабушкиной кладовки. Мне его профиль понравился, изогнутость ног и спинки, с детства этот стул помню, я на нем сидела, когда к бабушке приходила пить чай с вишневым вареньем. Дома у нас варенья никогда не было.

– С какой грустью вы говорите, красиво, но вспомнили бы вы историю стула до варенья с чаем, или вспомните, что вам бабушка говорила о своей бабушке.

– Не помню, мне это было не интересно.

– Тогда дороже не продать.

– Я поговорю с мамой, может она что-нибудь вспомнит.

– Отлично, а сейчас я уйду, стул привезете, мы продадим, без проблем. Вот и вся любовь – на один стул.

– Мне жаль, что Вы уходите.

– Я без обиды на Вас, Вы не первая в моей работе, которая меня увозит на оценку антиквариата под предлогом интереса.

Мужчина ушел. Билана села на диван, еще раз посмотрела на стул и рассмеялась:

– Это ж надо! Восемнадцатый век!

Она позвонила Платону:

– Платон, спасибо, родной мой, за стулья восемнадцатого века!

– Билана, ты откуда узнала, что они из восемнадцатого века?

– Оценщик сказал из антикварного магазина мебели.

– Ты бедствуешь, моя радость? Я подарил, а ты продаешь? Ну, ты даешь!

– Так получилось, а они, что на самом деле из гарнитура восемнадцатого века?

– Билана, а ты вспомни, где я работаю! Я работаю на частной мебельной фабрике.

Мы изготавливаем мебель на заказ малыми партиями. Как-то нас попросили сделать гарнитур из восемнадцати стульев, типа стульев восемнадцатого века, я ездил по музеям, нашел один стул в музеи, натуральный. Одним словом мы по этому стулу выполнили заказ, а заказчик оплатил двенадцать стульев, шесть стульев я купил по цене с большой скидкой, тебе подарил.

– Вот теперь спасибо, а ты знаешь, что я могу один стул продать, как антиквариат восемнадцатого века?

– А пять стульев не тянут на продажу?

– Это целая история, Платон, ты лучше скажи, где музей, находиться, в котором ты стул срисовал?

– Билана, пригласи в гости, я соскучился, вот все и расскажу.

– Резонно, приезжай, милый мой, приезжай, хоть сейчас, – сказала Билана, и положила трубку телефона.

Билана пошла, прятать стул, прошедший испытания на стенде Платона. Пять стульев она распределила по квартире так, чтобы их число не сразу определялось.

Посмотрела на себя в зеркало, решила, что красивее быть, не обязательно и побрела на кухню готовить ужин для бывшего любимого мужчины, Платона. Два года они были женаты. Дети у них за это время не появились, и врачи такое счастье Билане не обещали, она лечилась в санатории, но результата это не принесло.

Платон хотел детей, бредил продолжением своего технического рода. Билана упреки на эту тему не выносила, и они расстались, оставаясь приятелями. Она привыкла к дарам Платона. Они ее устраивали. Он был старше ее на пару лет, гибким мужчиной, легким на подъем. Вес на его теле так равномерно распределен, что он казался просто прекрасным, что ей весьма импонировало. Платон знал и чувствовал дерево в любом его проявлении, но что касается металла и техники, тут у него был полный провал. Машину водить он так и не умел. Вообще он весь, был отголоском прошлых веков. Билана шла в ногу со временем, работала менеджером на фирме, принадлежащей двум странам; она знала языки, была стройна, и в меру красива.

Мужчинами на своей фирме она не увлекалась, они все были женаты, да и она была замужем, за Платоном, когда ее на работу брали. О своих отношениях с бывшим мужем на работе она помалкивала. Хотя ее начальник Егор Сергеевич первый узнал о разводе.

В духовку Билана поставила рыбу, залитую майонезом. Платон любил картофельное пюре, со сливочным маслом и молоком, этим она и занялась… Он привез сетку картошки, сетку свеклы и все остальные овощи. Она открыла дверь своему снабженцу, и пошла без слов на кухню. Он сам знал, что ему делать со своими овощами. В нем не было эксцентричности, но была основательность, в нем не было любовной суеты, но любил он душевно. Билану устраивала так домовая любовь, без особых требований.

– Билана, я смотрю все стулья на месте.

– Платон, а куда им деваться, все здесь, – сказала она, снимая передник в воланах, оставаясь в платье, облегающем ее фигуру.

– Как ты хороша, Билана в платье, а то все ходят в брюках, словно они и не бабы!

– Так я тоже хожу в брюках, это я для тебя платье надеваю.

– А хоть бы и так, все одно приятно, глаз мой мужской радуешь. Хочешь знать, где я стул срисовал? Мы можем туда вдвоем съездить, если довезешь на машине. Это старая усадьба, музей писателя.

– Ой, Платон, то-то мне на этом стуле хорошо думается!

– Угодил, стало быть, тебе, и то славно.

Окна офиса покрыты каплями влаги, как желудок Биланы каплями шампанского. В голове у нее пусто, как на ее странице в Интернете. Неподражаемый Егор Сергеевич предложил ей вчера выпить шампанского. Один выстрел в честь новой жизни! Сладкое импортное шампанское, мелкими пузырьками разлилось по ее организму, Билана пила глоток за глотком, целый хрустальный бокал! О, истинное блаженство взбудораженным нервам! Потом еще полбокала, кусочек шоколада с орехами и в голове, как в пустой бочке, мир и спокойствие! Она успокоилась. Гроза в честь новой жизни разбудила ночью. За окном сверкала молния, грохотал гром, в голове шипели пузырьки от шампанского. Она трусиха, закрыла плотно окна, натянула на голову одеяло и уснула.

Мужчина ее мечты, Егор Сергеевич, ей не принадлежит, Билана рядом с ним только иногда проходит. Ее мужчина Платон, но он ее покинул. Все очень просто. В его офис пришла хорошенькая женщина. Фигурка у нее сладкая, такая она аппетитная оказалась для скакуна Биланы, ведь Платон лошадь по гороскопу. Джинсы ее обтягивают, грудь у нее колеблется от дыхания, он и влюбился. Билану стал презирать, и часто стал высказывать неприятные слова по любому поводу при общении с ней. Той женщины уже полтора месяца нет на работе, а они из-за нее за это время, успели официально развестись! Говорят, что она с лошади спрыгнула, и ногу свою сексуальную сломала. Билана вот только не поймет, с какой лошади она спрыгнула? С ее мужа Платона или с коня?