Наконец, крах мировой социалистической системы, лидеры которой в 70-е-80-е годы согласились "затормозить" собственное развитие ради "спасения" человеческой цивилизации в целом, привёл к масштабному перераспределению собственности. Если в 1988 году за чертой бедности в странах СЭВ жило 14 млн. человек, то всего через 8 лет, в 1996 году - уже 162 миллиона. Экспроприация таких масштабов не снилась ни одним революционерам мира.

Нынешний кризис действительно является кризисом в основе своей рукотворным, он направлен прежде всего на создание единого мирового правительства, и в этом смысле является аналогом "революции цен" "длинного" XVI века - только вместо американского золота и серебра роль разрушителя сложившихся мер стоимости стали выполнять виртуальные "электронные деньги", запасы и скорость обращения которых практически не ограничены никакими законами природы, за исключением постоянства скорости света".

ПОПЫТАЮСЬ в первом приближении подвести хотя бы некоторые итоги услышанного и понятого.

Прежде всего нынешний кризис - это кризис будущего. В наиболее простой для понимания форме данное определение означает, что мировая финансово-экономическая система жила в долг у собственного будущего, с помощью фьючерсов и других "дериватов" активно монетизируя будущие активы: недобытую нефть, непостроенные дома, несобранные автомобили и так далее, - вплоть до несостоявшихся природных катастроф и прочих страховых случаев. И если лозунгом классической капиталистической (рыночной) системы можно было считать афоризм "Time is money!" ("Время - деньги!"), то лозунгом так называемой глобализации можно считать афоризм "Future is money!" ("Будущее - деньги!"). Но сегодня этот финансовый резерв будущего выбран до дна видимого прогностического горизонта - то есть на 20-30 лет вперед. Причем подчеркну, что выбран - лишь с точки зрения объект-объектной, предметно-логической сферы деятельности современного человечества. Что касается субъект-объектной (эстетической) и субъект-субъектной (этической) сфер действий, то здесь, напротив, образовалось и существует гигантское пространство для ускоренного развития, аналогичного "эстетической революции" античности и "этической революции" христианства.

Теперь необходимо рассмотреть вторую составляющую данного лозунга: деньги. Принцип "Time is money" в той же мере, что и теория стоимости Маркса, утверждал взгляд на деньги как на феномен, описываемый в категориях времени. Но если основная масса денег начинает обслуживать будущие сделки, то феномен денег начинает описываться в категориях информации - поскольку будущее для нас реально ровно настолько, насколько реальна информация о нем. То есть деньги, ставшие специфическим электронным сигналом, в целом изменили свою природу из временной в информационную. А информация - это идеальный продукт, продукт идеального производства. О существовании такого особого идеального (духовного) производства, кажется, впервые было упомянуто еще 160 лет назад, в 1848 году. "На смену старой местной и национальной замкнутости и существованию за счет продуктов собственного производства приходит всесторонняя связь и всесторонняя зависимость наций друг от друга. Это в равной мере относится как к материальному, так и к духовному производству", - это цитата из "Манифеста Коммунистической партии" Карла Маркса и Фридриха Энгельса.

Однако впоследствии актуальный марксизм почти полностью сосредоточился на изучении законов материального, экономического производства, оставив изучение законов производства идеального "буржуазной" науке и "на потом". Вероятно, это было вполне оправданно в условиях второй половины XIX - начала ХХ века, когда материальное производство занимало доминирующее положение в мировой экономике. Однако в современных условиях, когда производство так называемых услуг, под которыми понимается прежде всего производство идеального продукта, составляет от 60% до 80% экономики самых развитых стран мира, делать вид, будто производство стали ничем не отличается от производства информации как минимум странно.

Эпоха преимущественно материального, первичного производства, она же "эпоха пирамид", она же эпоха "неолита" в широком смысле, завершена. В эту эпоху человечество научилось добывать из земли металлические руды, уголь и "каменное масло" - нефть, научилось плавить и обрабатывать металлы, создало письменность, научилось использовать атомную и термоядерную энергию, вышло в ближайший космос и расшифровало структуру собственного генома. Всё это имеет непосредственное отношение к нашему будущему, но вовсе не определяет его.

На наших глазах происходит цивилизационный переход, который, по аналогии с предшествующими эпохами, можно назвать "ноолитической революцией", связанной с переходом от эпохи "неолита" к эпохе "ноолита" - тех "умных камней", которые составляют материальную основу компьютерной цивилизации, цивилизации преимущественно идеального производства, и описаны в ветхозаветной книге пророка Даниила как последнее земное царство, "частью из глины, частью из железа"…

Проплутав в незнакомых и уже безлюдных коридорах Академии Наук, я вышел наружу и направился к Ленинскому проспекту. Сиявшую огнями рекламы ночную Москву щедро поливал декабрьский дождь - ставший уже привычным знак глобального потепления: огромной "матрёшки", вставленной в чуть большую "матрёшку" мирового экологического кризиса, а та - в еще большую "матрёшку" общего кризиса человеческой цивилизации. Уныния уже не было. Оказывается, знание - не только сила, но и радость.

Материал подготовил Владимир Винников

Услышав в детстве впервые название игры "в кости", пришла в ужас, сразу нарисовав в своем богатом и порой излишне расторопно-услужливом на визуальную подсказку воображении череп, перекрещенные кости. Далее явился попросту скелет. Ужас!! И даже к добродушном соседу дяде Толяну Петрусеву, как мы, дети двора, называли начальника пожарной дружины, стала относиться с опасливым предубеждением, и все боялась, как бы он эти кости, которые предлагал "кинуть" другому соседу, чего доброго, не достал из-за пазухи да не стал их раскидывать. Ведь так и сказал: "Аркадич, сыграем, кости кинем? На интерес?" Страху натерпишься с таким интересом. Взрослые игры, надо полагать, не то, что детские. Кости - детям не игрушка!

Узнав позже, что таким зловеще звучащим названием ныне именуется занятие вполне безобидное, хотя и имеющее истоком языческие гадания на всамделишных костях, всё равно, нет-нет да и встрепенусь с детским забытым страхом, услышав. Ну, начальник пожарной дружины- мужик простой. Простим угрюмство, разве это - сокрытый двигатель его?

Но как показывают новые времена российского безвременья, игра в кости- любимое занятие демократической интеллигенции и псевдоправославной братии. Все-то у нас, видно, хорошо, все-то у нас праздник и торжество благолепия и благочиния, потому, чтобы карась-обыватель не дремал, то и дело подкидывают кости, напоминая о бренности бытия. Но уже всамделишные. "Прах сей чей?" "Тот ли покойный там ли похоронен?" "Все ли там лежат, где должно?" "Все ли те ли там ли сям ли?" "Под камнем сим…" Аудит покойников нескончаемый, перерегистрации нет завершения. Перестройка началась с перепохорон, и все не могут демократические гробовых дел мастера (за что возьмутся, то и угробят) успокоиться и дать покойникам покой. Все не дают спать спокойно, все бегают по кладбищам, вороша кости: мол, не залежались ли? Ну мы вам предадим ускорения! А ну восстаньте и переселяйтесь! Было великое переселение народов, ныне - великое переселение мертвых душ, инициируемое, как правило, инородцами.

Помнится, именно рать покойников была арьергардом демократии в борьбе на уничтожение Советского Союза. Все рассказывали, что тех вредителей те так репрессировали, этих предателей зря расстреляли… Ныне армия демократов редеет, потому на помощь зовут покойников. Деникин, Колчак, Бандера - самые боевые штыки в демократических ряда. Либералы за чью угодно спину спрячутся, идя на бой. В боях эти хронические тыловики, штабные крысы, вечные интенданты, участвуют виртуально, мы жертвы несем реально.