От этих мыслей Старка отвлек громкий вопрос агента:

– Капитан, вам знаком этот человек? – Он протягивал лейтенант-коммандеру открытую папку. Старк неохотно взял ее. На него смотрела большая, очень четкая фотография молодого светловолосого мужчины. Майк напряг тренированную память. Ага!

– Конечно, – сказал он. – Это Сергей Павлов, русский подводный спецназовец.

В том, что Старк легко узнал, кто изображен на фотографии, не было ничего удивительного. Для кадрового военного элитного подразделения это совершенно нормально. В закрытых военно-морских институтах и США и СССР, а позднее России подробно изучались и изучаются не только основные боевые единицы потенциального противника, но и фамилии их командиров, штурманов, а также командиров наиболее боеспособных частей. Так что такие личности, как Полундра, имеющие за плечами не одно серьезное дело, в определенных кругах довольно широко известны. Кстати говоря, покажи кто-нибудь Полундре фотографию Старка, он бы его тоже узнал. И сумел бы сказать, на каком корабле и в каком звании он служит.

– Что вы можете про него сказать? – спросил церэушник.

– А что вас интересует? – довольно сварливо отозвался Старк. – Послужной список? Так он у вас в досье наверняка поточнее отражен, чем я вспомнить смогу. Или вас его интимные наклонности интересуют? Вот тут, уж извините, я вам не помощник!

– Лейтенант-коммандер, не забывайтесь, – Гастингс нахмурился. – Шуточки свои оставьте при себе, мы не в баре!

– Тогда четче формулируйте вопрос. Я человек военный, прямой.

– Хорошо. Меня интересует ваше мнение о психологическом портрете этого человека. Сразу объясню, почему именно ваше. Вы с ним, так сказать, одного поля ягоды. Оба боевые псы, люди, как вы только что изволили выразиться, прямые, военные.

– Ну, я с ним виски не пил и на одном пляже не валялся. Но, насколько я могу судить, человек он твердый.

– А точнее? Как вы полагаете, на вербовку он пойдет?

– Нет, – отрезал Старк.

– Вы уверены?

– Послушайте, сэр, – обращение «сэр» Старк выделил интонацией так, что оно прозвучало тонкой издевкой, – я не понимаю, чего вы от меня добиваетесь. В чем тут можно быть уверенным? Я не знаю этого человека лично. Разумеется, могу ошибаться. Вас интересовало мое мнение? Вы его узнали. А гарантий никаких я вам дать не могу.

– А ваше мнение? – церэушник перевел взгляд на Вудмена.

– Я бы не был столь категоричен, как мой командир, – задумчиво произнес разведчик. – При определенных обстоятельствах склонить его к сотрудничеству, думаю, все-таки можно. Ключик можно найти на каждого. Но с этим парнем искать придется долго. Это крепкий орешек.

– Ну, мы с вами на то и профессионалы, чтобы такие орешки раскалывать.

«Да, – с отвращением подумал Старк. – На то вы и профессионалы, чтобы из честных военных предателей делать. Дерьмовая же у вас профессия!»

Старк гадливо поморщился. Он бы не испытал ни малейших душевных колебаний, если бы ему пришлось убить этого русского парня в бою. Даже если бы из засады стрелять пришлось, рука бы не дрогнула – война есть война, пусть даже необъявленная, а профессию этот Павлов себе добровольно выбирал. Но при одной мысли о том, что эти два сидящих у него в рубке стервятника будут всякими подлыми способами склонять русского офицера к предательству, Старку становилось тошно. А что, если сейчас в паре миль отсюда русские агенты его фотографию рассматривают и к нему ключик подбирают?

Специалисты тайной войны на гримасу лейтенант-коммандера внимания, разумеется, не обратили. Им было не привыкать.

– Нас интересует новый беспилотный аппарат русских, я правильно понял? – спросил Вудмен.

– Разумеется. Что же еще? Надо выяснить его параметры поточнее, а в самом лучшем случае просто заполучить его в свои руки.

– Но при чем тут Павлов? – удивленно приподнял брови Вудмен. – Он командир группы, обеспечивающей безопасность российских судов, но без него группа не потеряет боеспособности. А за работу непосредственно с интересующим нас аппаратом он не отвечает.

– Мы разработали долгоиграющую оперативную комбинацию, – ответил церэушник. – Естественно, сами мы подставляться не можем. Дело в том, что…

Тигран Митонасян стоял у окна и смотрел на улицу. Лицо у старого армянина, было задумчивым. Размышлял Тигран о том, что для счастья человеку надо, в общем-то, совсем немного. Особенно если человек этот уже немолод и неглуп. В самом деле, сейчас он всего лишь помогает в ресторане своему троюродному брату Ашоту. Вроде бы совсем незавидное положение, особенно для него, который еще пару лет назад был одним из самых богатых, высокопоставленных и влиятельных людей в Ираке. Но тем не менее чувствует он себя намного лучше и спокойнее именно здесь и сейчас. Тогда, в Ираке, несмотря на хорошие отношения с Хусейном, несмотря на богатство и высокое положение в обществе, он ни одной ночи не мог поспать спокойно. И ни одного дня не прожил в уверенности, что за ним сегодня не придут люди из тайной полиции. Ведь расположение президента – штука очень ненадежная. Сегодня оно есть, а завтра его нет. И тебя самого тоже нет, вместе с ним. Сейчас – другое дело. Поначалу, когда Тигран только-только появился в Ливане и прибыл в Бейрут, Ашот ему не слишком-то обрадовался. В конце концов, родней они были довольно дальней, до того момента видели друг друга только один раз. Но все, что было нужно, Ашот сделал – родственные узы для настоящих армян значат многое. Если бы не это, их диаспора не была бы такой сильной и разветвленной. А к слову сказать, в Ливане армяне жили еще со времен Тиграна Великого, который с римлянами воевал. В общем, Ашот быстро оформил родственнику документы, дал жилье при ресторане и обеспечил его работой. Сначала Тигран только выполнял всякие несложные поручения, но постепенно стал почти правой рукой Ашота – тот оценил ум и деловую хватку своего родственника. Ведь в таком деле, как ресторанное, часто бывает как воздух необходим человек, на которого можно без оглядки положиться. Таким человеком и стал для Ашота Тигран. И жилось ему в этом качестве совсем неплохо. Да и то – много ли в самом деле надо старику? На лаваш с маслом и шашлык хватает – а чего еще желать?

О своем багдадском прошлом Тигран старался вспоминать пореже. Даже брату почти ничего о том, что делал в Ираке, не рассказывал, сказал только, что работал на секретном объекте. Ашот не настаивал. Он тоже был умен и прекрасно понимал, что чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Кстати, спалось Тиграну в Бейруте намного лучше, чем в Багдаде. Спокойнее.

Старый армянин слегка встряхнул головой, отгоняя лишние мысли. И отвернулся от окна. Дел у него сегодня было много. Постоял немного, подышал воздухом – и вперед, работать.

Тигран прошел на кухню ресторана. Последнее время именно на нем лежала обязанность смотреть за поварами, а иногда он даже лично готовил некоторые традиционные блюда армянской кухни, даже сам Ашот, считавший себя прекрасным поваром, признавал, что многое у Тиграна выходит вкуснее.

Слегка прикрикнув на поваров и убедившись, что должное впечатление на них это произвело, Тигран отправился в главный зал. Он был почти пуст – ничего удивительного, мало найдешь любителей ходить в рестораны утром. Только у самого выхода один из столиков был занят двумя арабами. Но эти явно зашли сюда не столько поесть, сколько поговорить – заняты они были не содержимым тарелок, а друг другом, что-то тихо обсуждали. Тигран скользнул по ним взглядом и двинулся к стойке. Однако спустя секунду снова повернулся к арабам – лицо одного из них неожиданно показалось Митонасяну смутно знакомым. Повернувшись, он увидел, что оба араба смотрят на него. И глаза у них нехорошие, словно прицеливаются. Армянин смутился, отвел взгляд, а когда спустя минуту исподтишка опять посмотрел на тот столик, арабы уже снова были заняты тихим разговором.

«Наверное, показалось», – с облегчением подумал Тигран. Правда, ощущение, что одного из этих посетителей он уже где-то видел, не покидало его. Но вспомнить, где именно и при каких обстоятельствах, Тигран не мог. Немного помучившись, он мысленно махнул на это рукой. В самом деле, он в жизни столько народу разного встречал, что было бы просто странно, если бы при этом всех помнил.