Таким образом после семи лет катастрофы вся земля вместе с теми, кто ее возделывал, перешла в полную собственность фараона. Только жрецы сохранили свое имущество, так как фараон дал им особые льготы. Между тем голод распространился далеко за пределы Египта, и из разных стран потянулись в Египет караваны за покупкой хлеба. Запасы хлеба, сделанные Иосифом, были так обильны, что можно было продавать его даже иностранцам.

Узнав, что в Египте можно приобрести пшеницу, Иаков послал своих сыновей в страну фараона за хлебом. Дома он оставил только Вениамина, так как после мнимой смерти Иосифа Иаков всю свою любовь перенес на меньшего сына. Братья навьючили на ослов пустые мешки и отправились в дальний путь. В Египте они узнали, что продажу хлеба иностранцам ведет высокопоставленный вельможа по имени Цафнаф-панеах, такое имя дал Иосифу фараон. Сыновья Иакова пришли и поклонились вельможе. Конечно же, они не узнали в этом египетском сановнике своего брата Иосифа. Взглянув на просителей, прибывших из Ханаана, Иосиф испытал сильное потрясение. Он сразу же узнал братьев. Однако он не открыл им, кто он такой, и разговаривал с ними через переводчика. Увидев, что братья поклонились ему до земли, он сразу вспомнил свои вещие сны.

Прежде чем открыться своим братьям, Иосиф хотел узнать, есть ли у них чувство раскаяния в сделанном против него преступлении. К тому же ему очень хотелось узнать от них об отце и единокровном брате Вениамине. Для этой цели он воспользовался своеобразным психологическим приемом. Он во всеуслышание начал обвинять братьев, будто они пришли в Египет не за тем, чтобы купить хлеб, а как соглядатаи. Сыновья Иакова всячески оправдывались, уверяли, что пришли только за хлебом, рассказывали, что у их престарелого отца, который прислал сюда, было двенадцать сыновей, из них самый младший остался дома, а один брат пропал без вести. Иосиф, нахмурясь, выслушал их и не подал виду, как глубоко взволновало его сообщение о том, что Иаков и Вениамин живы. Притворяясь крайне разгневанным, он продолжал обвинять братьев, будто они пришли со шпионскими целями. Он предупредил их, что бросит всех в темницу и только одного отпустит домой за младшим братом, которого велел привести в доказательство правдивости их оправданий. Иосиф остался глух к заверениям и мольбам братьев, позвал стражников и приказал отвести их в темницу. Спустя три дня ему все-таки стало жаль братьев, и он решил смягчить приговор. Он призвал их к себе и сказал, что продаст им хлеб и позволит вернуться в Ханаан с условием, что они приведут ему младшего брата, и лишь одного из них оставит в темнице в качестве заложника.

Не подозревая, что египетский начальник понимает еврейский язык, сыновья Иакова стали горько сокрушаться и говорили между собой, что их постигло справедливое наказание за бесчестный поступок, который они совершили в отношении брата. Таким образом, Иосиф узнал, что его братья давно уже раскаялись в совершенном ими преступлении и что они, по существу, неплохие люди. Слушая их раскаяние, Иосиф глубоко расчувствовался, так что ему пришлось выйти в соседнюю комнату и там, в одиночестве, выплакать сердечную боль и тоску по семье. Вытерев слезы, Иосиф взял себя в руки, приказал наполнить мешки братьев хлебом и только Симеона, велел отвести в тюрьму как заложника. Втайне от братьев Иосиф приказал также положить в мешки серебро, заплаченное ими за хлеб. Этим он хотел испытать их честность.

В пути братья остановились на ночлег. Развязав мешки с пшеницей, чтобы дать корм ослам, они нашли свои деньги, уплаченные за хлеб. Думая, что произошла какая-то ошибка, братья решили вернуть деньги, когда в следующий раз прибудут в Египет. Произошло это, однако, не скоро, ибо Иаков ни за что не хотел расстаться с Вениамином, а Симеон тем временем терял надежду, что выйдет когда-нибудь на волю.

Быт. 43–45

Вскоре привезенные запасы пищи истощились, и семья Иакова снова стала страдать от голода. Но Иаков все еще не хотел отпускать Вениамина, без которого его сыновья не хотели идти в Египет. Наконец, клятвенное обещание Иуды, что он на себя берет всю ответственность за безопасность Вениамина, сломило волю Иакова, и он отпустил Вениамина. Чтобы задобрить египетского начальника, Иаков послал ему в подарок немного бальзама и меду, благовонные травы и ладан, фисташки и миндаль, велел также вернуть египетскому начальнику деньги, которые совершенно необъяснимым образом очутились в мешках. Братья отправились в Египет с самыми мрачными предчувствиями, но вскоре их страхи рассеялись.

Иосиф, увидев Вениамина, пригласил их в свой дом. Он велел поварам приготовить обед, а гостей поручил опеке домоправителя, чтобы они могли омыться от пыли. Братья воспользовались этим случаем, чтобы вернуть деньги, найденные в мешках. Но, к их удивлению, слуга Иосифа отказался принять деньги и успокоил их словами: «Будьте спокойны, не бойтесь… Серебро ваше дошло до меня» (Быт. 43:23). Братья совсем успокоились, когда домоправитель привел к ним из темницы Симеона. В полдень, когда наступило время обеда, к ним вошел Иосиф. Братья до земли поклонились египетскому начальнику и поднесли ему дары, присланные Иаковом. Иосиф приветствовал их, оглядел дары и спросил про здоровье отца. А когда он поднял глаза на Вениамина, брата своего, в нем вспыхнула такая любовь, что только величайшим усилием воли он сдержал слезы. Он стремительно вышел во внутреннюю комнату и дал волю своим слезам. Потом он умыл лицо и, вернувшись в приготовленный для обеда зал, приказал подавать к столу. Во время обеда Иосиф заботился, чтобы юному Вениамину подавали большие порции и лучшие блюда. К обеду подали вино, и за столом вскоре воцарилось веселье. На следующий день Иосиф приказал своему домоправителю, чтобы он снова положил деньги в мешок каждого из братьев, а в мешок

Вениамина велел сверх того положить свою серебряную чашу. Едва сыновья Иакова вместе с навьюченными ослами очутились за пределами города, Иосиф послал за ними в погоню своего домоправителя. Братья очень испугались, когда их внезапно окружила вооруженная стража во главе с домоправителем. Слуга Иосифа с грозным видом подошел к братьям и обвинил их в краже серебряной чаши наместника.

Братья, разумеется, горячо возражали и, согласившись, чтобы их обыскали, заявили: «У кого из рабов твоих найдется [чаша], тому смерть, и мы будем рабами господину нашему» (Быт. 44:9). Но домоправитель ответил, что он отведет в тюрьму только вора, который и станет рабом господина, а все остальные будут свободны. Каково было удивление братьев, когда серебряную чашу извлекли из мешка Вениамина! Сыновья Иакова в отчаянии рвали на себе одежды и оплакивали свою злосчастную судьбу. Они решили не покидать Вениамина в беде и вместе с ним вернулись во дворец Иосифа. Увидев Иосифа, они пали ему в ноги и умоляли, чтобы он оставил их в рабстве вместе с Вениамином. Но египетский начальник не пожелал принять их жертву и настаивал, чтобы один только Вениамин понес наказание. Тогда вышел вперед Иуда и, обращаясь к Иосифу, произнес трогательную речь, которой он стал изображать смертельную скорбь души их отца Иакова от потери последнего сына любимой им жены Рахили. В заключение он сказал: «Итак пусть я, раб твой, вместо отрока останусь рабом у господина моего, а отрок пусть идет с братьями своими…» (Быт. 44:33).

Видя, что единокровные братья оказались достойными людьми, Иосиф больше уже не мог скрывать свои чувства. Он удалил из комнаты всех египтян и открыл братьям, кто он. «Я — Иосиф, жив ли еще отец мой?» — громко рыдая, сказал он своим братьям. Братья смутились, их охватил ужас, а Иосиф продолжал: «Подойдите ко мне… я — Иосиф, брат ваш, которого вы продали в Египет; но теперь не печальтесь и не жалейте о том, что вы продали меня сюда, потому что Бог послал меня перед вами для сохранения вашей жизни» (Быт. 45:3–5). Он нежно целовал каждого брата, но с особенно теплым чувством обнял Вениамина, любимого брата. Затем, когда он вытер слезы радости, сказал братьям: «Идите скорее к отцу моему и скажите ему: так говорит твой сын Иосиф: Бог поставил меня господином над всем Египтом; приди ко мне, не медли; ты будешь жить в земле Гесем; и будешь близ меня, ты, и сыны твои, и сыны сынов твоих, и мелкий и крупный скот твой, и все твое; и прокормлю тебя там, ибо голод будет еще пять лет, чтобы не обнищал ты и дом твой, и все твое» (Быт. 45:9–11).