3. Тамплиеры Великой Стены
На основании прямой связи священного смысла Империи с ее границами в традиционной цивилизации формировались военнизированные отряды пограничников, воинов, призванных охранять дальние пределы государства. Наиболее явно прослеживается эта связь в рыцарском ордене Храма, у тамплиеров, которые были воинами-монахами, носителями особого универсального знания. Это эзотерическое знание заключалось в тайне общих пропорций, которые могли соединять воедино различные регионы феодального средневекового Запада, включая ближневосточные земли. В символизме ордена тамплиеров встречаются не только древнейшие дохристианские мотивы, связанные с сакральной географией Европы, но и доктрины, почерпнутые из эзотерического ислама, особенно из суфизма и гетеродоксального шиизма. Неслучайно подавляющее большинство тамплиерских коммандорств располагалось рядом с мегалитическими памятниками, восходящими к цивилизациям более далеких эпох. Орден Храма соединял Север и Юг, прошлое и будущее. Тамплиеры выполняли важнейшую функцию, храня секреты единства Запада. Одновременно их понимание ислама открывало возможность истинно имперской экспансии за пределы Европы, к югу и юго-востоку. Увеличивая свою эзотерическую компетентность, члены Ордена потенциально готовили расширение Государства, Западной Римской Империи. И неслучайно вместе с уничтожением Ордена Филиппом Красивым распалась навсегда Единая Европа. Линия гибеллинов и Штауфенов проиграла гвельфам, Ватикану и раздробленным национальным государствам, подобным централистской и абсолютистской Франции.
Тамплиеры и их аналоги в иных цивилизациях были щитом от проникновения в Империю нижних сил ада, гогов и магогов Библии. Они защищали священную цивилизацию от потоков разложения и болезни. Именно в этом состояла цель построения Александром Великим "железной стены". Тот же священный символизм лежит в основании Великой Китайской стены, а также древних укреплений на северных рубежах Римской Империи. Когда Орден пограничников разлагается, основы имперского единства подтачиваются, силы хаоса проникают в цивилизацию, начинается распад и новое вавилонское смешение языков. Гибель Империи есть катастрофа ордена, ответственного за охрану границ (и в физическом и в магическом смыслах).
Блестящая иллюстрация магической природы пограничной службы дана в фильме "Пустыня Тартари". В нем загадочный чисто мужской коллектив (Mannerbund) пограничников ожидает наступления врага, воображаемого врага, вера в существование которого воспринимается самими пограничниками как навязчивое коллективное безумие. От внутреннего напряжения они гибнут один за другим. Лишь последний из них, изможденный предчувствиями и видениями, получает награду: удосуживается участвовать в подлинном чуде, когда воображаемые враги становятся явью, и их дикие орды на самом деле нападают на почти беззащитную, потерявшую людей крепость. Последний тамплиер против орд гогов и магогов.
4. Киноцефал
Советская Империя была империей в полном смысле. Она была объединена общей универсальной идеей — идеей Социализма, в которой воплотилась изначальная русская воля к Правде и Справедливости. Советское было легитимным продолжением Русского и Православного, только более универсальным, более общим, более глобальным. Архетип мистики границ был вполне аналогичен традиционному представлению о роли тамплиеров, стражей порога. Советский период был изначально наполнен глубоким эзотеризмом, который, впрочем, редко выражался в рациональном, открытом и законченном виде.
Для того, чтобы различить следы тамплиерского элемента в концепции пограничных войск СССР, обратимся к наиболее банальной ассоциации — "пограничник и его верный пес". Пес не просто инструмент защиты государственной границы. Он — нечто большее, он — символ. Символизм собаки в Традиции тесно связан как раз с идеей границы в самом широком смысле, в том числе и в метафизическом. Собака охраняет дом, находясь на кромке между внутренним и внешним. Это животное — воплощение "стража порога", оккультного персонажа, миссия которого заключается в сохранении самотождества вещи. Но вместе с этим собака символизировала переход через границы, поэтому она сопровождала в шаманских ритуалах душу умершего в потусторонние миры. Иными словами, собака и есть животное воплощение бога Terminus, бога-границы. Отсюда древнейший миф о происхождение людей от псов. У монголов и тюрков говорится о том, что родоначальниками их племен были "желтые псы". То же поверье сохранилось у многих северо-американских индейцев. У кельтов главный герой национального эпоса — Кухулин, чье имя означает "пес Куланна". Даже в христианстве есть представление о собаке как о священном символе. Так, у Данте veltro, «гончая», означает загадочного провозвестника Второго Пришествия и одновременно "гибеллинского императора" (и вновь связь с Империей!). А монахи католического ордена святого Доминика расшифровывали свое название «доминиканцы» как "Domini canes", "псы Господни". Тот же смысл был и у египетских киноцефалов, божеств с псиными головами, особенно Анубиса, "водителя мертвых". Сюда же относится и греческий Цербер. Данный символизм обнаруживает следующую картину. Пограничник (современный аналог тамплиера) не просто хозяин своего пса, которого он использует, но в духовной перспективе сам становится проекцией Священного Пса, воплощением Анубиса, киноцефала, "желтого пса". Животное и человек как бы меняются местами. Человеческая индивидуальность отступает перед лицом высшей магической функции. Личность растворяется в мистерии границы.
Не орел, но Песья Голова должна быть эмблемой пограничных войск, печатью неотамплиерского отряда. А это, в свою очередь, заставляет вспомнить символические атрибуты опричников Ивана Грозного…
5. Реквием
Падение Империи не просто социально политическая катастрофа. Это катастрофа духовная. Вместе с сокращением границ происходит распад органической идеи, оживлявшей государство. Удар наносится по высшим философским сферам. Части теряют понимание принадлежности к целому, отпадают от животворного центра, отмирают и вырождаются. Падение границ — это падение понятий, идей, умственное замутнение. Это кровь и смешение языков. Это глубинная катастрофа той священной фигуры, которой является пограничник. Силы ада проникают внутрь нации; вор забирается в дом; раздор и отупение нападают на народы. Песеголовый бог Terminus теряет сознание, удаляется. Хаос духовной ночи нисходит на людей.
Империя — это добро, воплощенное в бескрайних границах. Конец Империи — зло, проявляющееся в сломе границ. Это предательство национальное, государственное, но не только. Воины, павшие на границе, тамплиеры Советской Идеи, предаются своими последователями, своими потомками. Но их магическое действо изначально сопряжено с таинством мысли. Крах границ немедленно провоцирует кризис философии. Хаос гогов и магогов проникает в разум. К власти в стране приходят идиоты.
Падает бастион духа.
Двери ада открыты.
В щели в великой стене лезут орды врагов…
Все потеряно.
Но брошенные и проданные, одинокие и забытые, последние пограничники Империи несут свою службу на делеких постах. Потерянные в хаосе островки Порядка. Бессмысленные отныне хранители останков некогда воистину Великой Стены.
Забытые на своих полуразбитых заставах, как моряки Бодлера. Но пока еще, как пес святого Доминика, они испускают из своих легких огненные всполохи гнева. Трассирующие пули в свет, ставший мраком.
"Пламенный воздух". Эрнст Юнгер писал о нем:
"Пламеннный воздух необходим душе, чтобы не задохнуться. Этот воздух заставляет умирать день и ночь в полном одиночестве. В тот час, когда молодость чувствует, что душа начинает расправлять крылья, необходимо, чтобы взгляд ее обратился прочь от этих мансард, прочь от этих лавок и булочных; чтобы она почувствовала, что там, далеко внизу, на границе неизвестного, на ничейной территории, кто-то не спит, охраняя знамя, и на самом далеком посту есть часовой."
