Я пробежал глазами список. Петунии, три пакетика, доллар двадцать пять центов за пакетик – всего три семьдесят пять. Львиный зев, четыре пакетика, доллар пятнадцать за пакетик – всего четыре шестьдесят. Бабуля, похоже, была из педантов.

С бархатцами у нее возникла проблема. Запись была аккуратно стерта. Бог весть, что там было вначале, а окончательный вариант – три пакетика, по доллару двадцать пять, всего три семьдесят пять. И так далее, и так далее… Сверху донизу. Кое-где я заметил еще подчистки. То ли у старушки по ходу дела возникали новые идеи, то ли…

– Новый-то каталог на другой день прислали… – прервал мои размышления дедуля.

Понурив голову, он зашаркал к кладовке, с трудом дотянулся до книжной полки и подал мне толстенный том. На обложке громадными зелеными буквами значилось название: «Каталог семян Харви».

– Не довелось ей порадоваться-то. А уж как она его ждала каждый год!

Если старикан пытался меня одурачить своим тоскливым тоном, то ему это удалось на все сто.

– Знаете что, мистер Терли, – осторожно произнес я, – все это можно уже убрать. Фотографии у полиции есть, и вам ни к чему…

Дедуля с жаром замотал головой.

– Нет-нет! Что ты, парень! Да бабуля меня изничтожит!

В кухне как-то посвежело. Я даже поежился. Могильным холодом, что ли, повеяло?

– Н-ну… думаю, она поймет… – выдавил я. Дедуля снова замотал головой.

– Ты, парень, ее просто не знаешь! Принес я как-то краску… Хотел дом покрасить. Розовый-то цвет уже в печенках сидит… – Старик провел пятерней по волосам. Поникшие было ангельские крылышки задорно встали торчком. – Ой, что тут началось! Бабулю чуть удар не хватил. Вытолкала меня взашей с этой краской. Хоть бы взглянула разок – так нет, погнала сразу обратно сдавать.

Крыша-то, похоже, не у одной бабули поехала. Меня, признаться, точил червь сомнения – а не столкнулся ли я с массовым помешательством. Боже спаси и сохрани! Вдруг это заразно?

С другой стороны, если старичка мутит от розового цвета, следовательно, в голове у него что-то еще осталось.

– Оно, конечно… теперь мне до конца дней своих домик-то не перекрасить… Бабуля ж рассвирепеет… – пригорюнился старик.

Та-ак. Печально, но факт. Даже полные психи иногда обладают превосходным вкусом в области дизайна. Я незаметно попятился.

– Но, мистер Терли… подумайте, ведь…

Дедуля не дал мне договорить.

– Ну как ты не понимаешь, парень! Это ж ее любимый цвет. Розовый-то! – убежденно воскликнул он. Мол, и младенцу понятно.

Что прикажете делать в такой ситуации? Развел бы руками, да вроде как-то несолидно. Короче, я снова промолчал. Таращился на дедулю и молчал как истукан.

Но старик, должно быть, прочитал мои мысли. Печаль вдруг исчезла из его глаз, в них сверкнул огонь. Дедуля даже хмыкнул разок.

– Что, парень, небось думаешь – дед совсем чокнулся, а?

Как в воду глядел.

– Ага, ага… – он закивал с довольным видом. – Вот стукнет тебе семьдесят два годочка – сразу все поймешь. Встречи-то с бабулей недолго ждать осталось. Ну? Уразумел? Каково мне с ней целую вечность коротать, коли я ее разозлю! На кой мне тогда эта вечность, парень?

Молодец старичок, правильно соображает. Правда, у меня тотчас возник вопрос – как отнесется бабуля к оригинальному времяпрепровождению муженька перед телевизором? Вслух я, разумеется, ни о чем таком не сказал, но, каюсь, невольно скосил глаза в сторону гостиной.

Дедуля расплылся в ухмылке. При желании он мог бы неплохо зарабатывать угадыванием мыслей.

– Не-а, парень! Бабуле-то плевать, что я смотрю на дамочек по телевизору. Вот если б в дом какую привел – тогда мне хана! – Старик сиял как надраенная монетка. – Бабуля-то, знаешь, что говорила? Можешь, мол, пялиться на витрины сколько влезет, но в магазин ни ногой!

Для дамы, навсегда покинувшей сей бренный мир, бабуля Терли пользовалась влиянием будь здоров!

Шаркая ногами, дедуля поплелся в гостиную. Я направился следом и устроился так, чтобы видеть его лицо.

– У меня к вам еще один вопрос, мистер Терли. Доводилось ли вам когда-нибудь слышать о Рэе Петерсе и Мэрилин Блимел?

В отличие от Юнис дедуля отреагировал совершенно спокойно.

– Ага, – кивнул он. – Бабулины друзья. Померли уж давно.

– Что вы говорите? – воскликнул я, старательно изображая полного кретина. Мне эта роль, к слову сказать, здорово удается. Особенно в беседе с человеком, которого жена-покойница держит в ежовых рукавицах.

– Мэрилин-то с бабулей вместе учились в школе. С тех пор и дружили. Бабуля все глаза по Мэрилин выплакала. Та два года назад померла. Вроде как со ступенек упала, если мне память не изменяет.

– Часто миссис Терли о ней вспоминала? Дедуля быстро отвел глаза. В первый раз за всю беседу у меня возникло ощущение, что он лжет.

– Н-ну… бывалоча, и вспомнит… – как-то уклончиво промямлил он. – Скучаю, мол, без Мэрилин… и все такое.

– А мистер Петерс? Дедуля презрительно фыркнул.

– Какой еще такой мистер Петерс! Тьфу! Пень старый, вот он кто был. Пыжился как индюк, все из себя дамского угодника строил. – Презрительное фырканье повторилось.

– А как он умер? Дедуля пожал плечами.

– Дак никто толком-то и не знает. Нашли его в подвале дома, с громадной шишкой на голове… уж с год тому. Ну и решили, что с лестницы сковырнулся.

Особой скорби по поводу того, что Рэй Петерс закончил свое земное существование, я в тоне старика не услышал. А Рэя Петерса взял на заметку. Нужно будет пообщаться с его родней. Мало ли какие у них соображения по поводу его кончины. Кто знает, вдруг смерть Рэя Петерса и бабули… да и Мэрилин тоже… как-то связаны? Хотя… животных-то с какого боку сюда приклеить, а? При чем тут кот и попугай, вот вопрос.

– А о Рэе Петерсе ваша жена тоже вспоминала?

Дедуля уткнулся взглядом в колени.

– Да вроде и нет, – буркнул он. – С какой стати? Не больно-то крепко они и дружили.

Старик, как пить дать, снова врал, Но почему? Я не видел ни одного мало-мальски удобоваримого объяснения этому факту.

Исчерпав весь запас вопросов, я был вынужден откланяться.

– Благодарю за помощь, мистер Терли, – сказал я, пожал дедуле руку и направился к выходу.

Хозяин проводил меня до самой двери.

– Ты уж, парень, постарайся, а? Узнай, чьих это рук дело. От полиции толку-то ни на грош… – Он опять быстро-быстро заморгал, потом вытер глаза. – Бабуля-то наша такая была душевная. Разве ж она заслужила такой конец? Да чтоб еще ее убийца на свободе разгуливал!

В глазах дедули сверкнула откровенная ненависть.

– Сделаю все, что в моих силах, – пообещал я.

Из-за двери до меня доносилось злобное повизгивание, постепенно перераставшее в истеричные хрипы. Гектор, должно быть, учуял близость врага.

– Да, вот еще что… – Я ступил на карамельно-розовое крыльцо. – Собака в тот вечер была во дворе?

Дедуля кивнул, не сводя с меня глаз.

– Лаяла? Не помните?

Старик на мгновение замер и озадаченно поскреб подбородок.

– Гм… Гектор-то и впрямь не тявкнул ни разу… Смешно, да, парень?

Смешно? Я бы так не сказал.