Информация о тайных военных приготовлениях, проводившихся в тесном взаимодействии Германии с Финляндией, поступала в Москву. Значительные усилия по выявлению таких данных предпринимали военные атташе, что не ускользало от внимания финских дипломатов в Берлине. 21 января 1941 г. Кивимяки докладывал: «…Русские чувствуют, что политика Германии в отношении Финляндии изменилась, и это проявляется во многих обстоятельствах, из которых упомянем только, что русские военные атташе выясняют у других стран, в первую очередь, у военного атташе Швеции, намерения Германии по отношению к России и то, почему Финляндия… оказалась теперь в сфере интересов Германии».[767] Действительно, подобного рода сведения интересовали советское руководство и их обобщали по мере поступления.
Заслуживает особого внимания, в частности, донесение, направленное Молотову из полпредства СССР в Берлине 7 декабря 1940 г. В нем содержалась информация, поступившая 5 декабря из анонимного источника. «Гитлер намеривается будущей весной напасть на СССР…» — говорилось в этом сообщении. И далее: «Тайное соглашение с Финляндией. Финляндия наступает на СССР с севера. В Финляндии уже находятся небольшие отряды немецких войск». Отмечая разрешение Швецией транспортировки германских частей через ее территорию, подчеркивалось, что таким образом Берлин «предусматривает быстрейшую переброску войск в Финляндию в момент наступления».[768] Забегая вперед, скажем, что летом 1941 г. 163-я немецкая пехотная дивизия действительно была переброшена через Швецию для ведения наступления в Карелии.
В целом такого рода сведения вызывали большую озабоченность советского руководства. Не случайно только что назначенный на пост полпреда в Берлин В. Г. Деканозов уже при первой встрече с И. Риббентропом 12 декабря сразу же поставил перед ним вопрос о финско-шведских контактах и об «отношении к этому германского правительства».[769] Тем самым руководителю внешнеполитического ведомства Германии давалось понять о том, что в СССР с пристальным вниманием следят за ситуацией, которая развивается в Северной Европе.
Деканозов на этой встрече также сделал намек на готовящееся шведско-финляндское «соглашение о подчинении политики Финляндии Стокгольму», которое «состоит в том, чтобы высвободить Финляндию из-под влияния Германии».[770] Заявляя это, естественно, полпред пытался выяснить реакцию Риббентропа на это с тем, чтобы уточнить степень влияния на скандинавские проблемы Германии. Однако немецкий дипломат уклонился от обсуждения данного вопроса, заявив, что «ему ничего подобного не известно».[771] Заметим, и при встрече Деканозова с Гитлером предпринимался соответствующий зондаж и у него.[772]
На том же этапе по проблеме финско-шведского сотрудничества состоялся обстоятельный разговор и Молотова с Паасикиви. Нарком иностранных дел при этом пытался выяснить у финского дипломата, «не участвует ли Германия в этих переговорах».[773] Таким образом, Советский Союз предпринял разностороннюю дипломатическую разведку тех планов, которые могли быть у Германии в отношении стран Северной Европы.
Вопрос о новом финско-шведском сближении действительно стал в это время объектом пристального внимания в международном плане. Разговоры о якобы сохраняющейся возможности сотрудничества двух стран продолжал вызывать тогда весьма большой интерес за рубежом. Это ясно можно заметить по материалам, хранящимся среди архивных документов президента Рюти. Там, в частности, имеется информация о том, что на рубеже 1940–1941 гг. в европейских дипломатических кругах циркулировали слухи, что «вновь Финляндия сближается со Швецией».[774]
В этом смысле ничего на деле, однако, не происходило. К тому же в Швеции мало верили в реальность возможного нового нападения СССР на Финляндию, о чем сообщалось даже немецким представителям.[775] Но Германия тогда выражала лишь свое весьма критическое отношение к проблеме финско-шведского союзного объединения. Так, 19 декабря в Хельсинки были передано высказывание фюрера о том, что «если Финляндия заключит персональную унию со Швецией, то с этого момента Германия полностью прекратит проявление к Финляндии интереса».[776]
Отрицательное отношение Берлина к такому союзу при наличии плана «Барбаросса» было естественно, поскольку для Германии это лишь усложнило бы дипломатическую ситуацию в Северной Европе. Таким образом, идею союзного объединения Финляндии и Швеции тогда было просто нереально осуществить.
Советские дипломаты, работавшие в Финляндии, продолжали процесс интенсивного сбора информации о главном — относительно германо-финляндского сотрудничества. В декабре 1940 г. началась подготовка обобщающего документа «о политическом и оперативном положении в Финляндии на конец 1940 г. и о немцах в Финляндии».[777] Эта работа закончилась в начале 1941 г. и, по мнению его разработчиков, «результат оказался успешным» с точки зрения определения направленности внешней политики Финляндии. Накопленные сведения показывали, что в кругах финского руководства «готовят с немцами враждебную акцию против Советского Союза».[778] Этот документ был направлен по двум адресам: в наркоматы иностранных и внутренних дел, и о нем, судя по воспоминаниям Е. Т. Синицына, также докладывали и Сталину.[779] Сам же Синицын был специально вызван в Москву в декабре для информирования о складывающейся ситуации в Финляндии В. М. Молотова, Л. П. Берия, а также начальника разведки НКВД П. М. Фитина. В итоге сделанного подробного сообщения он заключил: «В связи с передвижением немецких войск наши источники высказывают опасения о возможном вступлении Финляндии в войну против Советского Союза в случае, если Германия нападет на СССР».[780]
В том же месяце разведка Северного флота продолжала сообщать командованию, что так называемый «транзит» является лишь прикрытием сосредоточения частей германской армии в Лапландии. «Немецкие войска в Финляндии, — говорилось в переданной информации, — ведут себя как хозяева, разжигая страсти финской военщины на реванш с СССР. Сосредоточиваются постоянные, долговременные гарнизоны в пунктах: Рованиеми, Соданкюля, Ивало, Петсамо и Кемиярви, из которых основным центром… является Рованиеми».[781]
В другом донесении этого же разведывательного органа в январе 1941 г. определяется уже количество сосредоточенных между Виртаниеми и Рованиеми немецких войск — 18 тысяч. Информируя командование о контактах между офицерским составом финской и германской армий советская разведка сообщала: «Со стороны финских офицеров имеются отдельные высказывания о том, что финляндское правительство отомстит советскому правительству за понесенные убытки зимой 1939–1940 гг. и что весной Карелия будет финской. Советский Союз потерпит поражение, так как Финляндия в настоящее время имеет крупную помощь со стороны Германии».[782] То же самое отмечалось и 24 января в отчетном докладе об охране государственной границы Мурманского округа. Сообщалось, что «в связи с вводом германских войск в Финляндию реваншистские элементы последней… “воспряли духом”, резко усилили антисоветскую агитацию внутри своей страны…».[783]
