Через люк они вошли в шлюзовую, где вода была быстро выкачана и заменена воздухом. Бретт обнаружил, что стоит в луже перед молодой женщиной, которая стряхнула с себя воду так, словно ее подводный костюм был намаслен.

– Меня зовут Скади Ванг, – сказала она. – А тебя?

– Бретт Нортон, – ответил он с невольным смешком. – Ты… ты спасла меня. – Его заявление было до смешного недостаточным, и он снова засмеялся.

– Сегодня было мое дежурство по спасательным работам, – ответила она. – мы всегда выставляем наблюдателей во время водяной стены, если остров близко.

Он и слыхом ни слыхивал ни о чем подобном, но мера показалась ему разумной. Жизнь драгоценна – а, с его точки зрения, все согласны с этим, даже моряне.

– Ну и мокрый же ты, – сказала она, оглядев Бретта сверху донизу. – Тебе есть кому сообщить наверх, что ты живой?

«Живой!» От этой мысли у него участилось дыхание. «Живой!»

– Да, – сказал он. – А весточку наверх послать возможно?

– Мы займемся этим, когда ты устроишься. Это обычная формальность.

Бретт заметил, что она глазеет на него ничуть не меньше, чем он на нее. Возраст Скади он определил как близкий к своему собственному – лет пятнадцать-шестнадцать. Она была небольшого роста, с маленькой грудью, с кожей смуглой, словно от загара. Скади спокойно смотрела на него своими зелеными глазищами с золотистыми искорками. Ее курносый носик придавал ей вид гамена – одного из Вашонских коридорных сирот с распахнутыми глазами. Плечи у нее были покатые, мускулистые – мускулы человека, находящегося в великолепной форме. Шрам от присосок рыбы-дыхалки на ее шее выглядел ярко-розовым на фоне темной волны ее влажных черных волос.

– Ты первый островитянин, которого я спасла, – сказала она.

– Я… – он покачал головой, обнаружив, что не знает, как и благодарить, и неуклюже закончил. – Где мы?

– Дома, – пожав плечами, ответила она. – Я здесь живу, – девушка отстегнула свой балластный пояс и перекинула его через плечо. – Пойдем, я возьму для нас сухую одежду.

Он последовал за Скади через люк. Штаны его оставляли за ним мокрый след. В длинном коридоре, куда вывел люк, было холодно – но не настолько, чтобы не обращать внимания на колыхание тела Скади Ванг, идущей впереди. Бретт прибавил шагу, чтобы не отставать. Для островитянина коридор выглядел пугающе странным – твердый пол, твердые стены, освещенные длинными флуоресцентными трубками. Серебристо-серое мерцание стен нарушалось только крышками закрытых люков, снабженных цветными значками – зелеными, желтыми, синими.

Скади Ванг остановилась возле люка с синим значком, открыла его и провела Бретта в большую комнату, уставленную вдоль стен шкафами. Середину комнаты занимали скамейки в четыре ряда. На противоположной стене тоже был люк. Скади открыла ящик, вытащила из него синее полотенце, а затем принялась рыться по другим ящикам. Оттуда она извлекла штаны и рубашку, взглянула на Бретта и протянула их ему.

– По-моему, эти будут как раз. Потом можно и переодеться. – Скади кинула на скамью перед Бреттом штаны цвета линялой зелени и подходящую по тону рубашку. Сделаны они были из какого-то незнакомого Бретту легкого материала.

Бретт вытер лицо и волосы и застыл в нерешительности, с одежды его по-прежнему капало. Ему говорили, что моряне не особо обращают внимания на наготу, но он не привык щеголять голышом… тем более в компании красивой женщины.

Она небрежно сбросила свой подводный костюм, отыскала в другом ящике светло-голубой комбинезон и села на скамью, чтобы вытереться полотенцем и одеться. Бретт стоял, вперившись в нее, не в силах перестать пялиться.

«Как я могу отблагодарить ее?» думал он. «Она так легко говорит о спасении моей жизни.» Впрочем, казалось, что она обо всем говорит легко. Юноша продолжал глазеть – и покраснел, когда под холодной мокрой тканью штанов ощутил напряжение начинающейся эрекции. Неужели здесь нет укромного уголка, где он мог бы спрятаться и переодеться? Бретт оглядел комнату. Нет и в помине.

Скади увидела, как он оглядывается по сторонам, и прикусила нижнюю губу.

– Прости, – сказала она. – Я и забыла. Говорят, что островитяне – необыкновенные скромники. Это правда?

– Да. – Он покраснел еще сильнее.

Она натянула комбинезон и быстро его застегнула.

– Я отвернусь, – обещала она. – Когда ты переоденешься, мы пойдем поедим.

Жилье Скади было того же серебристо-серого цвета, что и коридоры. Размером оно было примерно четыре метра на пять, все сплошь в прямых углах и резких выступах, чуждых для островитянина. Из стен выступали две кровати, застеленные покрывалами с красно-желтым геометрическим узором. Один конец комнаты занимала кухонная стойка, другой – шкаф. За открытым возле шкафа люком виднелась ванная с маленькой иммерсионной ванной и душем. Все было сделано из того же материала, что стены, пол и потолок. Бретт провел рукой вдоль стены и ощутил ее холодную жесткость.

Скади вытащила зеленую подушку из-под одной кровати и бросила ее на другую.

– Устраивайся, – предложила Скади. Она повернула выключатель над кухонной стойкой, и комната заполнилась странной музыкой.

Бретт опустился на кровать, ожидая, что и она будет жесткой, но кровать подалась под ним, оказавшись неожиданно упругой.

– Что это за музыка?

– Пение китов, – ответила Скади из-за стойки. – Ты о них слышал?

– Я слышал, что в гибербаках есть киты, – ответил Бретт, глядя в потолок. – Такие гигантские земные млекопитающие, которые живут в воде.

Скади движением головы указала на маленький динамик возле выключателя.

– Они так приятно поют. Когда мы вернем их из космоса, я буду рада их послушать.

Бретт, вслушиваясь в свисты, постанывания и призывы китов, ощутил их успокоительное воздействие, подобное плеску прибоя в послеполуденное время. Он не сумел сразу же ухватить смысл ее слов. Несмотря на пение китов – а может, как раз благодаря ему – комната заполнилась глубокой тишиной. Подобной тишины Бретту переживать не доводилось.

– Чем ты занимаешься наверху? – спросила Скади.

– Рыбачу.

– Это хорошо, – отозвалась она, хлопоча возле стойки. – Ты оказываешься на волне. Волны и течения – вот откуда мы черпаем нашу энергию.

– Это я слыхал, – согласился Бретт. – А ты чем занимаешься – кроме того, что людей спасаешь?

– Я вычисляю волны, – ответила Скади. – Это моя основная работа.

«Вычисляю волны?» Бретт понятия не имел, что бы это значило. Это заставило его призадуматься, как мало он знает о жизни морян. Бретт оглядел комнату. Стены были жесткими – но не холодными, тут он ошибся. Они были теплыми, совсем не такими, как в гардеробной. Да и Скади не казалась холодной. Когда они вместе шли по коридору, им повстречалось множество народу. Многие приветливо кивали им, не прекращая беседу с друзьями или коллегами. Все двигались быстро и уверенно, и коридор вовсе не был переполнен толпами людей, то и дело сталкивающихся друг с другом. Если не считать рабочих поясов, многие были обнаженными. Однако внешний шум совершенно не проникал в комнату. Какой контраст с жизнью на поверхности, где органика пропускала малейший звук! здесь же роскошь звучания и роскошь тишины располагались раздельно буквально в нескольких метрах друг от друга.

Скади что-то такое сделала, и на стенах комнаты внезапно появились текучие желтые и зеленые полосы. Пряди чего-то, напоминающего келп, увлекаемый течением – абстракция. Бретт был очарован тем, как движение цветовых пятен на стене аккомпанирует песне китов.

«И что я могу ей сказать?» раздумывал он. «Один с хорошенькой девушкой у нее дома – и ничего придумать не могу. Блистательно, Нортон! Ты просто искрометный собеседник!»

Бретт пытался понять, как долго он пробыл вместе с девушкой. Наверху он легко ориентировался во времени благодаря движению двух солнц и темному времени суток. Здесь освещение все время было одинаковым. Это сбивало с толку.

Он любовался спиной работающей Скади. Она нажала на кнопку в стене, и Бретт услышал, как она что-то тихонько говорит по морянскому трансфону. Вид трансфона потряс его глубиной технологической пропасти между островитянами и морянами. Моряне располагали этим устройством, но островитянам его на продажу не предлагали. Бретт не сомневался, что кое-кто из островитян приобрел его на черном рынке, но не понимал, какая в том для них польза – разве что если постоянно общаться с морянами. Некоторые так и делали. Команды островитянских субмарин располагали портативными устройствами, способными ловить некоторые частоты трансфона, однако делалось это не только для удобства островитян, но и для удобства морян. До чего же эти моряне со всеми своими роскошествами нос задирают!