Я мучительно размышлял, а голодная публика, следуя моей жесткой инструкции без команды не покидать автобуса, сквозь окна тревожно глядела на заваленный едой и выпивкой стол.

-- Батоно С-склифосовский..., -- начал я, не замечая от волнения, что обращаюсь к отцу с кликухой сына.

-- Гурам! Батоно Бориа! Гурам!- перебил он меня, обидевшись.

-- Да, к-конечно! П-простите, Гурам! Но если мы с-сейчас сядем за этот стол, то п-порушится вся поездка. Ваш с-сын вместе со мной входит в с-состав международного оргкомитета С-симпозиума, и нам всем с-сильно не поздоровится.

-- За Ираклыа нэ валнуйса, дарагой. Он видэржит, -- успокоил меня отец, и я вспомнил, что Склифасовский-младший за драку в ресторане отсидел, еще будучи студентом, почти год в тюрьме...

-- Давайте с-сделаем так, Гурам! -- начал я, уводя отца от автобуса. --Ваши домочадцы б-быстренько накроют п-подальше от этого большого отдельный с-стол для фуршета, без с-стульев, на 5-7 человек: т-только холодные закуски, зелень, вино и по рюмке чачи, а я пока п-побеседую с публикой в автобусе про успехи п-пересадки с-сердца в Грузии.

-- Вай мэ, батоно Бориа! Ых там болше дэсиаты! -- заныл Гурам.

-- Гурам, г-голубчик! Вы хотите н-неприятностей с ЧК? З-зарядите еду для пяти человек. Этого хватит всем. Мы с-спешим! -- закончил я и двинулся к автобусу.

-- Шени дэдац могит хнам! Я этой КГБ мамуибал! -- сказал Гурам и поспешил в дом. С завтраком мы управились за час.

Помягчев после обильной еды и чачи, мы глядели на холмистые виноградники вдоль дороги через окна интуристовского автобуса, вполуха слушая гидшу. Мне удалось переправить Кузьму поближе к красавице грузинке, и он использовал паузы в ее монологах для ухаживаний, а я сидел рядом с Кэрол, слушая ее рассказ о лаборатории в Цинцинати, о нестойких эндотелиальных клетках, о возможных способах выращивания клеточных культур, о педике-муже, таскающем в дом музыкантов поп-групп, о безуспешных попытках из мести заняться лесбийской любовью или стать синим чулком... Ее откровенность, казалось, требовала ответных шагов...

Мы заехали в дом-музей Ильи Чавчавадзе, грузинского Чернышевского. Его дочь Нина была замужем за Грибоедовым, который после свадьбы отправился послом в Турцию и сразу погиб, оставив печалиться в одиночку девочку-жену.

Потом было несколько церквей, построенных еще в третьем веке первыми грузинами-христианами. Современные грузины бережно и нежно относятся к церквям, стараясь не делать в них складов горючего или сельских клубов, и берегут фрески. Атмосфера сохраняемой старины, очень древней не только по сравнению с юной Америкой, но даже старушкой Европой, замечательная архитектура церквей-крепостей, своеобразные, почти лунные, холмистые пейзажи и постоянно улыбающиеся гостеприимные кахетинцы, создавали у нас ощущение нереальности, странно неземной обособленности этого необыкновенно прекрасного упорядоченного мира, окружающего нас. Мы перемещались из церкви в церковь с просветленными лицами

-- Жизнь -- это поддержание порядка в окружающем хаосе, -- вспомнил я и сказал это по-английски.

На винодельческом заводе, где нас поджидала дегустация и вручение подарочных наборов коллекционных вин, мы чувствовали себя сентиментальными романтиками, путешествующими по прекрасной планете. А когда в одной из церквей выступил детский хор, самозабвенно исполнивший старинные грузинские псалмы, слезы потекли из восторженных глаз американцев, буравя светлые тропинки в толстом слое дорожной пыли...

Утром в Лаборатории я обсудил открывающиеся перспективы сотрудничества с институтом Учителя и американскими центрами.

-- Пожалуйста, п-планируйте на завтра, как договорились, п-пересадку полного искусственного сердца Дато... тому ослу с ампутированным хвостом, --сказал я вставая. -- Вечером с-собираюсь на п-прощальный б-банкет в доме Царя. Рано утром гости улетают п-первым м-московским рейсом.

-- Этот осел слишком старый, БД, -- возразил Горелик, чтоб что-то сказать.

-- Вы п-полагаете, что в реальной жизни мы б-будем имплантировать искусственное с-сердце только юной спортивной смене в п-пионерских галстуках? -- набросился я на него. -- Завтра в девять осел должен быть на с-столе со вскрытой грудной клеткой.

-- Разве вы не поедете в аэропорт провожать гостей? -- не унимался Горелик, коварно улыбаясь.

- А когда доктор МакЛарен пришлет для испытаний обещанные материалы? --включился в обсуждение Грегори.

-- Джентльмены! Если уж г-глупости так глубоко засели в вас, п-постарайтесь оставить лишь с-самое неизбежное. Мне к-кажется вы оба с-слишком озабочены м-моей р-репутацией.

-- Вы целовались с ней вчера! -- наседал Грэг!

-- Ну и что! Вы так взволнованы, словно в автобусе мы п-публично занимались оральным с-сексом. До свидания, к-- коллеги!

-- Не пейте сильно на банкете, БД! -- Горелик нарывался на грубость, но сегодня я любил весь мир и больше всего Лабораторию, которая сильно удивила московскую и чужеземную публику оборудованными интерьерами и успешной операцией по пересадке искусственного сердца козе.

-- Всех нежно л-люблю! -- закончил я. -- Даже Горелика с Грэгом! П-пусть не особенно надрываются и сами решат, кто введет утром к-катетер в уретру Дато...

Кэрол я больше не видел. Через месяц она прислала в Лабораторию образцы мембран искусственного сердца, выстланных эндотелием...

Глава 3. The American biophysicist Carol

-- I'll be at your place in an hour. Please wait for at the lobby, --сказала Кэрол и повесила трубку.

Через час у гостиницы Sheraton, что на Пятой авеню, остановился красный "Ягуар", и Кэрол, подождав, пока швейцар откроет дверцу, энергично выбралась из потрясающей тачки, в чем-то тоже очень красном, и высокая, красивая, не глядя по сторонам, двинулась ко входу.

Я робко встал ей навстречу, потрясенный, и мы принялись рассматривать друг друга. Я не знаю, о чем думала в тот момент Кэрол, но я остался доволен осмотром.

-- It is not my purpose at this hour to weary you with what I prefer. I'm going to take a revenge for the warm and touching expression of your friendship, -- сказала Кэрол, когда мы уселись в "Ягуар". -- Have you got any preferences for tonight, Boris?

-- Yes. One and the only. I'll be eating something, -- сказал я робко.

-- What about some meat restaurant? -- Кэрол с пониманием смотрела на меня

-- It's a great idea! I would even say: the very deep thought.

Через полчаса мы сидели в Нью-Йоркском мясном ресторане и запахи жареной ветчины с сыром кружили голову до обморока.

-- Have you decided yet, Boris? -- нетерпеливо спросила Кэрол, потянув меня за рукав.

-- Yes! I have, -- неуверенно ответил я, положив меню на стол: -- ... perhaps you can help me, if it isn't too much trouble you.

-- Oh! If I were you, I'd have a very big medium steak in wine sauce.

-- OK! I'll have а steak, a rare steak... And what about starters? -- я вопросительно посмотрел на Кэрол...

После обильной еды и хорошего "Бурбона" я с большим трудом справился с дессертом и, умиротворенный, уставился на Кэрол.

-- I'm not sure you are going to visit a swimming pool, -- улыбнулась Кэрол.

Я смотрел в прекрасное лицо американки и чувствовал, как нежность к ней вновь появляются во мне.

-- If we are able to find something likes the Georgian swimming pool I'm ready to walk... -- храбро заявил я.

Мы долго ехали, пока не остановились перед большим многоэтажным старым домом. Высокая металлическая решетка огораживала небольшой парк с мокрыми голыми деревьями, увитыми гирляндами маленьких мерцающих лампочек, как на Пятой авеню. Из подземного гаража мы поднялись в лифте на 15 этаж. Большая хай-тековская квартира с высокими потолками, множеством внутренних лестниц и площадок, была меблирована очень скупо: холодные акварели под стеклом и такие же серо-черные, писанные маслом бессюжетные картины без рам на однотонных светлых стенах, серые ковры с редкими темными геометрическими фигурами, в беспорядке расставленные кресла серой кожи на массивных основаниях из нержавеющей стали, низкие столы из металла и толстого стекла, телевизоры и мощные звучалки, торшеры и бра, спальни, больше похожие на палаты интенсивной терапии, и, наконец, кухня из металла и стекла, напоминавшая биофизическую лабораторию, с хромированными ящиками по стенам, микроволновыми печами, центрифугами, роликовыми насосами, холодильниками, а в центре -- стол с бестеневой лампой и целой кучей всякого добра --странного, металлического и керамического, очень тяжелого на вид, похожего одновременно на биохимические анализаторы и грили.... Кабинет с камином был плотно заставлен металлическими полками до потолка, огромным письменным столом с голой столешницей без бумаг и книг, креслами, журнальными столиками, диванами и изогнутым железом по углам непонятного назначения.