Он внял ее совету и открыл для себя много новых радостей, а также и препон. Целовать женщину, у которой все зубы целы, оказалось очень приятно - приятнее даже, чем отсутствие у кровати песочных часов, в которых время бежит слишком быстро.

Если в жизни и было что-то лучшее, Ю-ю об этом не знал.

Первое указание на то, что платить нужно за всякое удовольствие, он получил после ее ухода. Надев свою грубошерстную рубаху, он почувствовал боль - Норда сильно расцарапала ему спину и к тому же куснула за ухо. В тот миг это было очень мило, но теперь давало о себе знать.

Тем не менее Ю-ю вышел из комнаты, весело насвистывая, - и столкнулся с тремя стражниками Серого Человека.

Один из них, крепкий парень с крутыми золотыми кудрями, смотрел на него злобно.

- Ты что себе возомнил, свинья косоглазая, - что можешь вот так запросто валять наших женщин?

В деревне, где рос Ю-ю, был храм Истока, и многие дети посещали школу при нем. Не то чтобы кому-то хотелось учить язык круглоглазых, но монахи кормили два раза в день - ради этого и поучиться стоило. Ю-ю тогда схватывал все на лету, но теперь за недостатком практики немного затруднялся переводить сложные предложения. По-видимому, он совершил какую-то оплошность, и теперь его обвиняют в краже одноглазой свиньи у какой-то женщины. Курчавый смотрел на него с ненавистью, прищур двух других тоже не сулил ничего доброго.

- Так вот, сейчас ты получишь небольшой урок, - сказал курчавый. - После него ты усвоишь, что ложиться можно только со своей породой. Понял, желтая образина?

Ю-ю, впервые слышавший об украденной свинье, очень хорошо понял, какой урок они собираются ему преподать.

- Понял или нет?

Ненависть на лице курчавого сменилась недоумением, а затем отсутствием всякого выражения: это Ю-ю заехал кулаком ему в нос. Последовавшего за этим правого бокового курчавый уже не осознал и рухнул на пол с хлещущей из ноздрей кровью. Вперед выскочил второй стражник, но Ю-ю боднул его в лицо и двинул коленом в пах. Тот издал сдавленный вопль и привалился к противнику. Ю-ю отпихнул его и уложил левым в челюсть.

- Ты тоже даешь уроки? - спросил он последнего стражника.

Тот старательно затряс головой.

- Я не хотел идти. Это не я придумал.

- Я свиней не краду, - сказал Ю-ю и пошел прочь по коридору. Его хорошее настроение улетучилось. Во дворце десятки стражников, и когда за ним придут опять, их будет больше. В лучшем случае его здорово побьют.

Ю-ю и раньше не раз били - тычки и пинки сыпались на него со всех сторон. Последняя трепка, около года тому назад, чуть его не доконала. Ему сломали левую руку в трех местах и несколько ребер, одно из которых проткнуло легкое. Он провалялся несколько месяцев и сильно голодал, поскольку работать не мог - приходилось выпрашивать рис в приюте для бедных. В конце концов он отправился обратно в храм Истока. Некоторые монахи еще помнили его и встретили очень радушно. Там он и кормился, пока кости не срослись. Поправившись, он вернулся назад и отыскал поодиночке всех восьмерых своих обидчиков. Он побил их всех, а самого трудного оставил напоследок. Ши Да имел рост шесть с половиной футов и здоров был, как бык. Это он своими пинками переломал Ю-ю ребра. Ю-ю долго думал, как бы вызвать его на бой. Сделать вызов требовала честь, но надо было выбрать подходящее время.

Ю-ю подошел к нему сзади в таверне Чонга и треснул по затылку железной палкой. Ши Да покачнулся, и Ю-ю стукнул его еще два раза. Когда же тот, оглушенный, хлопнулся на колени, Ю-ю произнес освященные обычаем слова: "Вызываю тебя на поединок. Согласен ли ты драться со мной?"

Гигант пробормотал что-то нечленораздельное.

"Я понимаю это так, что ты согласен", - сказал Ю-ю и двинул его ногой в челюсть. Ши Да рухнул на пол, но снова приподнялся на колени, а потом, как ни странно, и на ноги встал. Ю-ю в панике бросил железную палку и бросился на врага, молотя его по лицу. Ши Да нанес только один ответный удар, а потом снова повалился.

Ю-ю от облегчения проявил великодушие и пнул упавшего всего несколько раз. Это была ошибка. Надо было забить его до смерти. Очухавшись, Ши Да дал понять, что вырежет сердце у Ю-ю из груди и скормит его собакам.

Услышав об этом, Ю-ю как раз и решил уйти в горы, чтобы попытать разбойничьей жизни.

Теперь, на чужбине, он снова нажил себе врагов, сам не зная почему. Повторив про себя сказанную курчавым фразу, Ю-ю понял, что тот обозвал его косоглазой свиньей и вся каша заварилась из-за того, что Ю-ю переспал с белокурой красоткой. Ю-ю не мог взять в толк, почему разрез его глаз или бронзовый цвет кожи препятствует его сношениям с кайдорскими женщинами. И еще загадка: почему он должен ложиться только со своей породой? Он девять лет пробыл землекопом и ни разу не встретил другого землекопа, который вызвал бы у него хоть какое-то желание.

Кроме разве что Пан Чжиан.

Она была единственной известной ему женщиной-землекопом, здоровенной бабищей с огромными руками и круглым плоским лицом с несколькими подбородками, два из которых украшали большие парные бородавки. Однажды вечером, напившись до одурения и оставшись без гроша, Ю-ю предложил ей свою любовь.

"Скажи мне что-нибудь приятное, и я подумаю", - ответила она. Ю-ю долго всматривался в нее мутным взором, ища хоть какие-нибудь признаки женственности. "У тебя уши красивые", - сказал он наконец. "Ладно, сойдет", - засмеялась Пан Чжиан, и они занялись любовью в канаве.

Два дня спустя ее выгнали за то, что она поругалась с десятником. Спор продолжался недолго. Он сказал ей, что у коровы задница и то меньше, а она сломала ему челюсть.

Ю-ю, поднимаясь на верхний этаж дворца, вспоминал ее с теплотой. Любить ее было все равно что елозить по спине у бегемота, но это занятие имело свою прелесть, притом он открыл в Пан Чжиан нерастраченный запас нежности. Она делилась с ним своими надеждами и мечтами. В ту ночь веял легкий ароматный бриз и светила яркая охотничья луна. Пан Чжиан хотела поселиться у Большой реки и плести из тростника шляпы и корзины. Руки у нее были как лопаты, и Ю-ю не мог себе представить, как она собирается делать ими столь тонкую работу, однако промолчал.

"И еще я заведу собачку, - сказала она. - Маленькую такую, беленькую, как у судьи". - "Такие очень дорого стоят", - заметил Ю-ю. - "Зато они красивые". - В голосе Пан Чжиан звучала грусть, и ее лицо при свете луны вдруг перестало казаться Ю-ю безобразным. "У тебя уже когда-нибудь была собака?" - спросил он. - "Была, дворняжка. Ласковая такая, всюду за мной бегала. И глаза большие такие, черные". - "А теперь она где? Умерла?" - "Да. Помнишь ту голодную зиму четыре года назад?"

Ю-ю помнил. Тысячи человек умерли тогда от голода.

"Мне пришлось ее съесть", - сказала Пан Чжиан. Ю-ю сочувственно кивнул. - "Ну и как она, вкусная оказалась?" - "Ничего, только жестковата малость. - Пан Чжиан подняла свою ножищу, обутую в отороченный мехом сапог. - Это ее. - Она погладила мех. - Я их сшила на память о ней".

Ю-ю улыбался, вспоминая об этом. С женщинами всегда так. Какими бы грубыми они ни казались на вид, в каждой непременно отыщется сентиментальная струнка.

У парадных дверей он увидел выходящих наружу Серого Человека с Кисуму, догнал их и спросил:

- Мы собираемся на прогулку?

- Верхом ездить умеешь? - осведомился Серый Человек.

- Я великий наездник, - сообщил Ю-ю.

- Ты хоть раз пробовал? - вмешался Кисуму.

- Нет.

Серый Человек засмеялся, но без всякой издевки.

- У меня есть серая кобыла, известная своим кротким нравом. Она тебя научит держаться в седле.

- А куда мы поедем? - поинтересовался Ю-ю.

- Охотиться на демонов, - ответил Кисуму.

- Теперь мой день полон, - сказал Ю-ю.