Когда вокруг меня смолкает шум суетливого дня, когда гаснут последние вечерние огни, и ночная тишина обходит все углы дозором, пытливо вглядываясь в тех, кто и в поздней тьме еще не спит, — когда я, в такие минуты, чувствую себя одиноким, чувствую себя далеким от всего, что только что, вместе с дневным и вечерним светом, исчезло из глаз, — мне кажется тогда, что я вот сейчас-то только и проснулся.

Да, — проснулся от страшно пестрого, спутанного и нелепого сна: я о чем-то целый день хлопотал, куда-то ездил, с кем-то много говорил, что-то доказывал, волновался, радовался и огорчался. И вот, все это исчезло, как исчезают видения кинематографа с экрана. Представление кончено. Огни потушены. Темно.

И после этого так страстно хочется покоя, забытья — уснуть. Только чтоб и не снилось больше ничего!