Этой ночи Будимир ждал всю свою долгую жизнь. По крайней мере, большую её часть.

И эта ночь пришла именно теперь, когда седина посеребрила его голову и бороду, а зоркость глаз была совсем не та, что в молодости, когда он научился видеть внутреннем взором, взором, который не обманет ни хитрость врага, ни холодность друга...