Сначала Наров не придал этому никакого значения. За день насмотришься всяких кривых и на бумаге и на экране. И что из того, если одна из кривых вдруг всплывет в твоей памяти?

Беспокойство он испытал лишь после того, как увидел фигуру по крайней мере в десятый раз. "Вот привязалась, - подумал он, рассматривая ее нечеткие контуры. - Видно, перетрудился. Верно сказала Аленка: без лыж диссертации не одолеть. В воскресенье махнем с Аленкой в Подрезково".

Так он и сделал. День выдался солнечный, радостный, настоящий мартовский. Снег, подтаявший накануне, ночью схватил легкий морозец, и образовалась тонкая хрустящая корочка, как бы засахаренная. Брызги солнца в каждой снежинке. Аленка выглядела такой свежей, счастливой. Она кидала в него снежками, а он смеялся и думал: "Вот оно, счастье. Невыдуманное, простое. Чего же еще надо?"

В понедельник Наров пришел в лабораторию обновленный, уравновешенный и до конца недели про фигуру не вспоминал. И вдруг...

Трудно передать, что испытал он, увидев, как Колька Рябов рисует эту фигуру. Удивление? Нет, пожалуй, какую-то странную уверенность, словно заранее знал: так и должно было быть.

- Что это? - спросил он у Кольки.

Колька смутился:

- Да так... Задумался вот над схемой. Даже и не заметил, что рисовал. - И Колька подвинул Нарову схему, а листочек с рисунком, будто невзначай, сунул в стопку бумаг.

- Нет, подожди, ты не прячь. Я ведь не зря тебя спрашиваю. Дай-ка сюда.

"Да, - размышлял Наров, рассматривая фигуру. - Она. Она самая. Ошибка тут исключается. Помню окаянную лучше, чем собственную ладонь".

- Вот что, друг, скажи откровенно: много раз ее видел?

- Много.

Колька смотрел на Нарова оторопело, соображая, откуда тот мог об этом узнать.

- Ну, сколько? - допытывался Наров.

- Раз десять, наверно. А что?

- Когда в последний раз?

- В прошлую пятницу.

- Поздно вечером?

- Часов в одиннадцать.

- Ну вот. Все совпадает.

- Что совпадает?

- А то, что я тоже видел ее раз десять, а в последний раз, как, и ты, неделю назад.

- Правда? - Колькины брови полезли вверх. - Так как же это? Значит, внушение?

- Выходит, внушение.

- Кто же это упражняется?

- А я почем знаю. Наверно, какой-нибудь телепат.

- Странно, - сказал задумчиво Колька. - А я, знаешь, в телепатию не верю.

Помолчали. Потом Рябов спросил:

- Что будем делать? Может, рассказать шефу?

- Подождем. Дело-то ведь необычное. Надо накапливать факты. А то над нами смеяться, пожалуй, начнут.