«…Толков – поэт незаурядный, без вычисляемых предтеч. Муза его разумна и временами, урывками, сурова, понимая, что для веселья мир-олам мало оборудован, зато жесток и расшатан – „так осыпается песчаник под башмаками на ходу, и муке музыки изгнанник внимает, как Орфей в аду“. Родившись и сформировавшись в Бессарабии – еврейство без араба – во радость, казалось бы! – в кишащем добрыми крушевано-погромными традициями столичном местечке – и Кишинев не клюнул, а поцеловал его в темечко „киш ин…“ – Толков неуклонно оборачивается и вглядывается в прошлое – „в мое лицо глядят провалами два черных выбитых окна… на месте детства только впадина за этой сломанной стеной…“ Кишинев, город детства и геттства, сродства и инородства – застрял, как гвоздь, как кость в горловине памяти – „вижу как звездой старинной Кишинев встает, мозг из первозданной глины слов не создает“…»