По-настоящему же он любил чинить старые шарманки. Разве шарманки бывают новыми? - спросите вы. Нет, не бывают. Впрочем, как и шарманщики. А ещё он любил на них играть. Да, именно так, одетый в потрепанную одежонку, в скомканной, несуразной шляпе, по большей части валявшейся на тротуаре, под такими же, как и сам, пожеванными временем башмаками, стоя в углу ослепительно неоновых и всё же, беспробудно тёмных улиц оглушительного, оглушающего, глухого ко всему Города, стоя, мимо беснующих сквозь него толп оживших манекенов, зовущих себя людьми, да что там! - искренне считающих себя таковыми.