«Бога любить легко, религию - трудно»
© Крамольная мысль, А. Белянин «Багдадский вор»

"– Почему? – спрашиваю я.
– Что конкретно «почему»? – уточняет Миша.
– Почему здесь готовят такое дерьмо?
...
– Кто мы такие вообще, чтобы нас кормить? – продолжает Миша. – Радуйся, что тебе вообще дышать позволили. Еду в комнату носят – и то хорошо. Ну, скажи: какая от тебя государству польза? С какой стати переводить на тебя картошку? Картошки в стране и здоровым не хватает.
...
– Я и не говорю про нас. Мы – лишние, это понятно. Еще зэки лишние. Если нас и зэков поубивать, в стране больше еды останется. Я не спорю. Но ведь еще бабушки остаются и дедушки. Они всю жизнь работали. Представь, какая от них польза была. Шахтеры, швеи – здесь много людей, которые всю жизнь работали. Даже полковник есть. Он контуженый, в танке горел. Я видел его на День Победы – вся грудь в орденах. И погоны у него настоящие. Если бы не этот полковник, нас бы фашисты завоевали. Он страну спас. Ему за что такой борщ дают?...это несправедливо!
– Ты веришь в справедливость? – сухо осведомляется Миша
– Так ведь обидно же.
– Кому обидно? Ты, что ли, в танке горел?
– Полковнику.
Я смотрю на наши пустые тарелки. Нам с Мишей действительно крупно повезло оказаться в таком хорошем интернате. В плохих интернатах полковники не живут. Мне то что? Мне еду просто так, ни за что, дают. А полковнику обидно, конечно.Если бы я был полковником, если бы горел в подбитом танке, то мне бы было обидно есть такой борщ. Очень обидно."

                                                                                 *  *   *
"Дверь в нашу комнату раскрывается с шумом. У входа – две тетки в марлевых повязках и нянечка.
– Так, ты выкатывайся, сейчас тараканов травить будем
....– У нас не надо дихлофосить, – говорю я. – У нас лежачий больной в комнате. При лежачих нельзя проводить санобработку. Так в инструкции написано....
– Хотите проводить санобработку, выносите Мишу вместе с кроватью. Это не запрещено.
– Сейчас, – нянечка возмущена не меньше моего. – Нам и так работы прибавили, так еще и кровати носить. Вон, на третьем этаже потравили, и ничего, не выносили мы никого, как лежали, так и лежат.
– Подождите, – внезапно говорит Миша. – А как же те бабушки, с третьего этажа? Вы прямо при них поливали комнату дихлофосом?
У нянечки сегодня хорошее настроение, а может быть, она рада, что не надо обрабатывать еще одну комнату.
– Не, – нянечка широко улыбается. – Мы их одеялами понакрывали. Мы ж не звери, понимаем.
Нянечка уходит, тетки в масках продолжают волочить по коридору аппарат с отравой."
                                                                        *  *  *
"В первый же день пребывания Миши в дурдоме ему вкололи укол аминазина. Мише стало плохо, очень плохо. После аминазина становится плохо всем. Даже здоровые и безбашенные зэки боялись аминазина. Аминазин им назначали только в крайних случаях. Зэкам кололи одну ампулу аминазина, Мише назначили полный курс.
Когда молоденькая медсестра пришла делать Мише следующий укол аминазина, Мише было совсем плохо. Мише было уже почти все равно. Его расслабленные мышцы расслабились еще больше. Миша стал дураком от одного укола. Он лежал и не мог понять, что все делается для его же блага. От уколов он должен был стать хорошим, совсем хорошим. После последнего укола он обязательно стал бы хорошим, я уверен, – ведь после первого он не мог жевать.
Молодой веселый зэк подозвал медсестру к своей кровати. Внезапно схватил ее за рукав халата, бросил на кровать. Навалился всем телом, отобрал шприц.
– Чем народ травишь?
– Не положено говорить. Отпусти сейчас же, я закричу.
– Что в шприце, сука?
– Витамины.
– Странно, что–то он после твоих витаминов разговаривать не может. Ну, ты меня знаешь, я доверчивый. Сейчас я этот витаминчик тебе вколю.
Медсестра перестала вырываться, заплакала.
– Не надо, пожалуйста, не надо. Там аминазин.
Зэк побагровел. Зэка передернуло. Он медленно справлялся с гневом.
...
Зэк ловко соскочил с кровати на тележку. Зэк подъехал к Мишиной кровати, сдернул с Миши одеяло. Миша лежал на кровати неподвижно. Руки и ноги его, тоненькие, как спички, были совсем не страшные. Совсем.
Мужчина смотрел на Мишу, мужчина не отводил глаза. Сказал с тоской, как будто ни к кому конкретно не обращаясь. Выдохнул в воздух перед собой:
– Да. Серьезный случай. Сразу видно, что буйный. Такой с одного удара лошадь повалит, не то что медсестру. Тут без санитаров не подступишься. – Повернул голову в сторону женщины. – А ты, я гляжу, смелая. Не страшно тебе было мальчишку колоть? Бога не боялась?
Она не боялась Бога, она никого не боялась, кроме начальства."

 «Согласитесь, как просто забыть про то, что кошмары вовсе не значат – монстры и ужасы. Кошмарами могут обернуться воспоминания о прошлых ошибках или случайностях»
© О. Балдырева «Как развеять скуку»

«В критической ситуации русские люди удивительно быстро всему учатся»
© А. Белянин «Багдадский вор»