Хочу сказать, что неплохо написано. Начало меня смутило, возникло ощущение, что потом пойдет бред. Типичный образ опасного и таинственного герцога уже надоел, хотя это классика многих романов. Героиня тоже обычная, за словом в карман не полезет. Самое интересное - читать диалоги между главными героями, все остальное- просто как мишура, чтобы создать драму и интригу.
В целом, считаю, что в романе чувствам уделено мало времени, сплошные разговоры и действия, но тем не менее меня он зацепил. Я не хочу спойлерить, но чем ближе я подходила к концу романа, тем понимала что финал разочарует меня. Возможно, у автора была такая задумка показать несправедливость и жестокость того времени. Мне было искренне жалко Николетт, но она сильная и смогла приспособиться к сложившимся обстоятельствам.
Надо всё-таки указывать, когда чтиво для тинейджеров. Как эта книга. Примитивный язык. Примитивный сюжет. Единственное, что спасает книгу - это неплохой юмор.
"Зака Снайдера": Феномен современного кинематографаПуть режиссераЗак Снайдер — один из самых заметных противоречивых режиссеров в современном кинематографе. Его работы завоевали как преданных поклонников, так и критиков. Создавая уникальный стиль и атмосферу, он оставил заметный след в мире кино. В этой статье мы рассмотрим его влияние на современное искусство, его уникальный стиль, а также феномен его недавнего произведения — "Версия Зака Снайдера".Почему Зака Снайдера вызывает такие сильные эмоции?Фильмы Зака Снайдера привлекают внимание аудитории и непростыми вопросами, которые они поднимают, и новыми подходами к известным сюжетам. Но что именно вызывает такой раздел мнений среди зрителей?Значение творчества Зака Снайдера• Уникальный визуальный стиль: Снайдер известен своим мастерством в создании ярких и запоминающихся визуальных эффектов, привнося элементы комиксов в кино. Его работы с освещением, цветом и композицией делают каждый кадр произведением искусства.• Глубокие темы: Фильмы Снайдера часто поднимают сложные моральные и философские вопросы — от самопожертвования до противоречий между добром и злом.• Создание вселенных: Зак Снайдер стал известен за создание, а создание чего читать дальше тут ....https://zelluloza.ru/blogs/1855776-quot-zaka-snaydera-quot-fenomen-sovremennogo-kinematografa/
Наконец то завтра выходной! начну подбивать застоявшиеся проекты! а их накопилось не мало! так что ожидайте пополнение библиотеки новыми произведениями!
Приобрел книгу "Туман войны" от Алексея Бобл (извиняюсь, но я не в курсе, склоняется фамилия)
Первая часть довольно интересная, но вот вторая часть это... у меня нет слов... я даже половины книги не осилил! Думаю перечитывать я ее соберусь не скоро!!!
27 августа 1871 года родился Теодо́р Дра́йзер — американский писатель и общественный деятель. Теодор Драйзер на Литмиреhttp://www.litmir.net/a/?id=304 Интересные факты: В 1927 Драйзер принял приглашение посетить СССР и принять участие в праздновании десятой годовщины Октябрьской революции. В ходе своего 77-дневного путешествия Драйзер побывал в Ленинграде, Киеве, Харькове, Ростове-на-Дону, Баку, Тбилиси, Одессе и других советских городах, встречался с Владимиром Маяковским и Сергеем Эйзенштейном. После поездки опубликовал книгу Драйзер смотрит на Россию . В 1938 Драйзер был делегирован на антивоенную конференцию в Париже, открытую в связи с бомбардировками испанских городов. Летом посетил Барселону, где встречался с президентом и премьер-министром страны. На обратном пути посетил Англию, где надеялся встретиться с членами английского правительства. В США ему удалось добиться кратковременной встречи с Рузвельтом. После этого безуспешно пытался организовать комитет для поставки продовольствия в Испанию. В итоге в Испанию по указанию Рузвельта было отправлено всего несколько грузовых судов с мукой.
Хочу поздравить всех с Наступающим Новым Годом!!! Пожелать всем много счастья, веселья, удачи во всех начинаниях... И побольше улыбок! Что бы улыбались вам, что бы улыбались вы, что бы у всех было хорошее настроение.
А так же хочу сказать спасибо этому сайту за его работу (всем кто трудиться на благо человечество) Нам всем "Книжным червечкам" нравится то что вы делаете... продолжайте в том же духе...
Каждому в этом мире дарована вторая половинка, но чтобы найти ее, порой, приходиться пройти очень тяжелый путь, ибо любовь, это высшая награда, что может быть в нашей жизни. И совсем не важно, сколько вы знаете этого человека- год, месяц, минуту, если ваше сердце шепчет вам, что это он, шагайте по жизни, крепко держась за руки, никогда не отпуская друг друга.
По утрам, прежде, чем окунуться в суматошные рабочие будни, редактор литературного альманаха Цветы Зла Василий Васильевич Разномастный по обыкновению знакомился с редакционным самотёком — первыми, ещё неуверенными опусами будущих членов писательского Союза. Такое обыкновение могло показаться чудачеством, поскольку в редакции не хватало денег на своих, но в беспочвенных, казалось бы, мечтаниях Разномастного присутствовал элемент благородной корысти: обнаружить в руде отечественной словесности крупицу настоящего дарования.
– Не сомневаюсь, – втолковывал Разномастный скептикам, – что в нашем городе прозябает человек, способный удивить мир. Он постучится в эту дверь, и я открою её.
Дверь, на которую указывал редакторский перст, ничем не отличалась от иных-прочих, разве что больше других нуждалась в ремонте. Надо было обладать поистине нетронутыми залежами оптимизма, чтобы предположить какую-нибудь связь между нею и русской литературой. Но сомневающиеся едва не были посрамлены.
Однажды, среди разбираемой в тиши кабинета почты, Разномастный развернул наугад несколько исписанных быстрым почерком листков и прочитал: Хамелеон, рассказ Антона Чехонте. Странная фамилия автора и странный, почти забытый способ отправлять письма, лишь на короткое время сделались предметом размышлений редактора. Уже через несколько минут он был целиком захвачен чтением и отвлечён от него лишь набежавшими к началу работы сотрудниками.
– Ну, братцы, – возвестил им возбуждённый Разномастный, – сбылась мечта моей долгой и, как я теперь понимаю, небесполезной жизни. Готов без излишней скромности принимать ваши поздравления. Я обнаружил талант. И Разномастный, смакуя каждое слово, прочитал вслух рассказ неизвестного автора.
Ответом ему было растерянное молчание коллектива, уверенного, что таланты, если и существуют в природе, то где-то за морями-за долами, но никак не в непосредственной близости от редакции. Это и кое-что ещё выразил в подобающем тоне, отнюдь не витавший в поэтических облаках заведующий отделом прозы Шишкин.
– Рассказик неплох, – согласился он, стараясь придерживаться золотой середины между легкокрылыми мечтаниями шефа и суровой, как солдатское сукно, действительностью. – Одна беда — сатирический. А ведь у нас, помнится, с незапамятных времен была и осталась строжайшая на сей счёт установочка: по мере возможности избегать дьявольского соблазна, таящегося в этом жанре. И её никто не отменял.
– А мы отменим! – разошёлся Разномастный, не замечая, как испуганно переглянулись сотрудники. – Мне надоела патока предусмотренных восторгов и елей заискивающих улыбок. Нам нужны собственные Гоголи и Щедрины!
– И Жванецкие! – пискнул кто-то, но тотчас прикусил язык, припомнив, что на недавнюю гастроль сатирика редактору не достался пригласительный билет, отчего перестал различать в Жванецком признаки гениальности.
– И всё же, - гнул своё Шишкин, - торопиться следует, не поспешая.– Бесспорно, литература отражает жизнь, но и жизнь отражается на литературе. Событие, описанное в рассказе, вполне реально и обязательно найдутся те, кто воспримет его как намёк. – И, понизив голос до дерзкого шёпота, Шишкин приблизился к чуткому редакторскому уху.
– Не может быть! – ахнул Разномастный. – Господа, откройте окна, жара невыносимая. Хотя мы издание независимое, но и для свободы существует естественный допуск, именуемый здравым смыслом. Мы не можем бездумно принимать желаемое за действительное. Ибо тот, кто протягивает нам руку спонсорской помощи, должен быть уверен, что она не повиснет бессильно в воздухе.
– Словеса… Словеса… Словеса… – напомнил о своём существовании критик Чистоплюйский, известный в кругах близких к искусству, но далёких от реальности. – Меньше всего нас должна интересовать роль личности в данной конкретной истории. Наш идеал не личность, а наличность. Кто банку не грешен, Богу не виноват. Все мы на подозрении, даже оправданные судом. Тем более спонсоры. Они нуждаются в прибыли, значит, хорошо всё, что ей способствует. Но прибудут ли денежки тому, кто боится собственной тени?
У Разномастного, принявшего волну за спасательный круг, мгновенно отлегло от сердца. Кто не доказан, тот не наказан. И, значит, этот милый Чехонте… Но Шишкин, бодаясь, как телёнок с дубом, с редакторской наивностью, твёрдо держался того мнения, что надежнее промолчать, чем промычать.
– Будь наши спонсоры Спенсерами, я бы, натурально, согласился с доводами коллеги Чистоплюйского. Но эти господа предаются философии исключительно на поминках. Вопрос, чьих? И нас водила молодость в сабельный поход, но этот род оружия устарел и снят с вооружения. Какой смысл размахивать им без надобности, бросаясь в сатирическом раже на плохо лежащий факт, как собака на кость, что может привести нас к непредсказуемым последствиям, неразлучных, впрочем, с демократическим образом мыслей.
– Господа, закройте окно, меня знобит, – окончательно сник Разномастный. – Коллега Шишкин прав даже в своей неправоте. Так называемые таланты в литературе мимолётны. Этакие свадебные генералы. А мы, её чернорабочие, нуждаемся в постоянстве, чтобы спокойные, как пульс покойника, прожить в ней долго и счастливо.
– Лучше быть дураком, как все, чем умным, как никто, – снова пропищал кто-то, на сей раз не подвергшийся остракизму. Эта неновая, но всех объединившая мысль, разумеется, не попала в ответ редакции виновнику переполоха. Заждавшийся, как рысак в стойле, Антоша Чехонте был немало удивлён, прочитав следующее: Ваш рассказ не показался нам интересным, хотя и свидетельствует в пользу определённых способностей автора. Будет обидно, если вам не удастся проявить их в полной мере … И подпись: Цветы Зла.
Говорят, брак на грани развода — самый прочный. Но мы переступили эту грань. Моя жена улетела в Америку, доверив океану то, что положено решать самим. "Наши"
…Я мечтал о сыне. Сначала огорчился. Потом — ничего. Родись у нас мальчик, я бы капитулировал. Рассуждал бы примерно так: сам я немногого добился в жизни. Мой сын добьется большего. Я передам ему опыт своих неудач. Он вырастет мужественным и целеустремленным. Я как бы перейду в моего сына. То есть погибну…
С дочкой все иначе. Она нуждается во мне, и так будет до конца. Она не даст мне забыть о себе…
Отец был поставщиком каламбуров и шуток. Мать обладала чувством юмора. (Дистанция — как между булочником и голодающим.) Такие разные люди сосуществовать не могут, это ясно. "Наши"
Творческих профессий вообще надо избегать. Не можешь избежать, тогда другой вопрос. Тогда просто выхода нет. Значит, не ты ее выбрал, а она тебя… "Наши"