| | | |  |
 Алов Александр Александрович
Награжден орденом Красной Звезды и медалями
Серебряная медаль на МКФ в Москве за фильм "Павел Корчагин", 1957
Вторая специальная премия ("Золотая медаль") и Премия Пазинетти ("Золотой кубок") на МКФ в Венеции за фильм "Мир входящему", 1961
Специальный приз жюри на МКФ в Венеции за фильм "Мир входящему", 1961
Специальный приз жюри на ВКФ за фильм "Легенда о Тиле", 1978
Главный приз на ВКФ за фильм "Тегеран-43", 1981
Золотой приз на МКФ в Москве за фильм "Тегеран-43", 1981
Приз Общества "Родина" на МКФ в Москве за фильм "Тегеран-43", 1981
Главный приз и Диплом на ВКФ за фильм "Берег", 1984
Лауреат Государственной премии СССР за фильм "Берег", 1985
Народный артист СССР (1982)
Александр Алов (настоящая фамилия Ла́пскер) родился 26 сентября 1923 года в Харькове.
… «Угадай, где здесь я?» - спрашивал позже Алов Наумова, указывая на потрепанную фотографию. Лица детей на снимке были малы и напоминали белые пятна с расплывшимися тенями. «Да вот же, он – я! В папахе! Сам еле узнал». Фото прислал из Харькова один из мальчишек, тоже изображенных на ней и желавший разузнать, что стало с давними приятелями по двору. Многие из них погибли во время Великой Отечественной войны, но Алов выжил. Он ушел в восемнадцать лет на фронт, попал в кавалерийский корпус и дошел до Вены простым солдатом.
В 1943 году после ранения и контузии Алов приехал в Алма-Ату поступать в находившийся там в тот момент Институт кинематографистов. Он повесил шинель, сдал экзамены и снова уехал на фронт. Его соседи по общежитию продали его шинель на местной толкучке после того, как кто-то им сказал, что Алов был убит. Много позже за «Мир входящему» министр Фурцева упрекала, что в картине грязные, прожженные, просоленные шинели. «Ну, где вы видели такие грязные шинели!». У Алова побелел осколочный шрам на виске, и он сказал: «Это вы видели шинель с мавзолея, а я в этой шинели четыре года протопал».
Басов, Озеров, Ордынский, Чухрай, Ростоцкий и Алов – в те годы ВГИК был полон военных, но были и штатские: Рязанов, Швейцер и Кулиджанов… Сергей Параджанов рассказывал: «В списке нашего курса Саша Алов стоял первым. Наша встреча была удивительной, потому что я не мог отвести от него глаз. Мне показалось, что он был похож на Пушкина времен лицея. Алов остался для меня удивительной звездой, которая горит и не угасает. Я в большом долгу перед ним, потому что не мог проводить его в последний путь. Я брежу его добротой, его тактичностью, его формой, в которой видел его еще тогда: маленькая выгоревшая пилотка. Все это меня потрясало, и все время вызывало благоговение его искусство: логичное, мужское».
Владимир Наумов рассказывал: «Наумов! Алов! Вышвырните Параджанова из гроба!» - таким было первое творческое задание нашего мастера Савченко, которое мы с Сашей осуществили вместе. Дело в том, что на практике каждому из нас поручили отвечать за реквизит. Параджанов использовал вверенную ему бутафорию в качестве удобного спального места. В знак поощрения за удачный дебют нам предложили вселиться в небольшую квартирку, вход в которую был на территории киностудии. Гостям нужно было выписывать пропуск, что причиняло страшные неудобства. Но решение было найдено – посетители взбирались по пожарной лестнице и заходили через окно. Питались мы обычно либо «запахом из столовой» или садились на «яблочную диету», совершая опустошительные набеги на «довженковский сад».
В 1951 году Алов окончил режиссерский факультет ВГИКа, где учился в мастерской И.А.Савченко. У своего учителя Александр работал на фильме «Третий удар», был его ассистентом по фильму «Тарас Шевченко». Посмотрев «Тараса Шевченко» Сталин высказал двенадцать замечаний, но никто не рискнул ему сказать, что режиссер умер. Тогда Ромм и Пырьев предложили, чтобы картину Савченко завершили его ученики. С этой работы и началось их многолетнее и плодотворное творческое сотрудничество.
Владимир Наумов рассказывал: «Завершить работу над фильмом «Тарас Шевченко» скоропостижно ушедшего из жизни Игоря Савченко на Мосфильме поручил его ученикам. То есть нам. Очень запомнился мне такой момент: «на ковре» у министра кинематографии Большакова Алов потянулся было за карандашом, чтобы записать замечания Сталина. Но министр строго выкрикнул: «Положите на место!». Оказалось, что на протяжении нескольких лет таким же образом канцелярию из стакана «похищал» Эйзенштейн. Пришлось нам запоминать пожелания вождя, не прибегая к стенографии. Иосиф Виссарионович захотел, чтобы мы уравняли в возрасте юного Чернышевского, изображенного в ленте без бороды и усов, и пожилого Тараса. «Не гонитесь за маленькой правденкой, - пояснил Сталин. – Нужна большая историческая правда. Нехорошо, когда молодой человек поучает старого поэта».
В 1950-е годы фильмы Алова и Наумова поражали мощной энергетикой и ярко выраженным авторским началом. На Киевской киностудии Алов и Наумов поставили по трилогии В.Беляева «Старая крепость» фильм «Тревожная молодость» о комсомольцах Украины в годы Гражданской войны, затем сняли фильм «Павел Корчагин», по роману Н.Островского «Как закалялась сталь» с Василием Лановым в главной роли.
В 1957 году они перешли на студию «Мосфильм» и через 2 года поставили по собственному сценарию фильм «Ветер». В дальнейшем почти все свои картины Алов и Наумов снимали по собственным сценариям.
В 1961 году за антифашистский фильм «Мир входящему» режиссеры удостоились нескольких международных призов.
«Легенда о Тиле» по роману Шарля де Костера - это тоже работа, созданная выдающимся творческим тандемом.
В 1966 режиссеры обратились к творчеству Достоевского, результатом чего стала искрометная сатирическая фантасмагория «Скверный анекдот», полная гротескных образов и политических аллюзий, из-за чего фильм был запрещен к прокату.
Владимир Наумов рассказывал: «Старшие товарищи нам дали шутливое прозвище – «мастера подготовительного периода»: слишком часто наши проекты закрывали еще до начала съемок. Тем не менее, мы с Аловым продолжали яростно обсуждать уже «зарубленные» фильмы. Через всю жизнь мы пронесли непримиримое разногласие. Обычно он все равно упорно считал себя победителем. Не обошлось в нашей практике и без мистификаций. Консультантом фильма «Бег» выступала жена Булгакова Елена Сергеевна. Иногда она с серьезностью в голосе обращалась к нам: «Этот эпизод надо поправить – так решил Михаил Афанасьевич, он приходил ко мне во сне».
Одной из лучших работ Алова и Наумова стал поставленный по пьесе Михаила Булгакова фильм «Бег». Алову и Наумову удалось проследить драматическую судьбу различных представителей русского общества, попавших в водоворот гражданской войны и эмиграции. Серьезное отношение к историческому и литературному материалу в процессе авторской работы над сценарием и постановки фильма способствовало заметному смягчению неизбежных в то время идеологических акцентов и углублению характеров героев фильма, ярко сыгранных Людмилой Савельевой, Владиславом Дворжецким, Михаилом Ульяновым, Евгением Евстигнеевым и Алексеем Баталовым.
Для фильмов Алова и Наумова вообще характерны патетика, драматическое напряжение, стремительный ритм развития действия, обобщенно-героическая трактовка характеров. Владимир Наумов рассказывал: «В истории, есть годы, отмеченные особым вниманием потомков: годы открытий, побед, революций. Эти же годы неприметны ничего, но, однако, именно в 1922-м, в 23-м годах родилось поколение, которому самой судьбой было предназначено остановить фашизм. Принять на себя страшные удары войны. Поколение, которое было выбито почти полностью. Алов принадлежал к этому - «выбитому» поколению».
А приключенческая лента «Тегеран-43», снятая в 1981 году, стала фаворитом проката, а в числе сыгравших в нем зарубежных актеров был Ален Делон.
Последней режиссерской работой Алова была экранизация романа Ю.Бондарева «Берег», где события современности переплетались с воспоминаниями о прошедшей войне.
Умер Александр Алов на своем рабочем месте – на съемочной площадке фильма «Берег». Это был последний съемочный день на натуре в городе Кулдига. Владимир Наумов рассказывал: «Фильм «Берег» стал последним нашим совместным фильмом. Алов возлагал на этот фильм большие надежды. Он был уже болен, но работал исступленно, не щадя себя, словно чувствовал, что это последняя его работа… Да, это был по-настоящему мужественный человек. Последние годы жизнь его была сплошным преодолением, война догнала его через много лет. Последствия контузии и ранения вызвали серьезное поражение всего организма. Он с трудом ходил, опираясь на палочку. То, что для нас было естественным, незаметным, как дыхание, для него было постоянным, непрекращающимся усилием… 12 июня 1983 года мы снимали в маленьком латышском городке Кулдига. Уже начало смеркаться, когда Алов почувствовал приближение того, что нельзя ни отвратить, ни отсрочить…»
Наталья Белохвостикова рассказывала: «В последний день съемок мы должны были снять заключительный эпизод – проезд по городу, когда Эмма везет Никитина в аэропорт. Володя (Наумов) в тот день заболел и остался в гостинице, а мы с Щербаковым поехали на съемку. Сели в машину и ждали «режимного времени», то есть наступления определенного часа, когда только-только наступают сумерки; уже смеркалось, мы ждали команды, а ее все не было. Выйти из машины мы не решались – в любой момент могла раздаться команда «Мотор!», и тогда съемка была бы сорвана по нашей вине. Обычно в случаях какой-либо задержки нас предупреждали: «Сидите, ждите», а тут – ничего. Наконец мы не выдержали, вышли из машины и сразу поняли – что-то случилось. Возле камеры никого не было, стульчик, на котором сидел Александр Александрович Алов, – пустой. В это время его отвозили с сердечным приступом в больницу. Несколько лет назад у него уже был инфаркт, мы надеялись, что и на этот раз все обойдется. Наумов, сидя в номере, ничего не знал. Мы прилипли к телефону, ждали известий, около часа ночи нам сообщили, что все кончено…»
Александр Алов был похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище.
Текст подготовил Андрей Гончаров
Использованные материалы:
Материалы сайта www.tvkultura.ru
Интервью Владимира Наумова «Он знал правду войны «до молекул»
Федор Раззаков «Как уходили кумиры»
ИНТЕРВЬЮ С ВЛАДИМИРОМ НАУМОВЫМ
Владимир Наумов продолжал успешно работать и за эти годы снял еще шесть картин. Творческий союз двух режиссеров возник в результате целой череды удивительных обстоятельств. Вспоминая об этом, Владимир Наумов говорит: судьба.
- Владимир Наумович, когда судьба сочиняет свой сценарий, она способна вписать в него самых невероятных персонажей. Итак, однажды Сталин...
- ...вызвал министра кинематографии Большакова. И сказал: "Не гонитесь за маленькой правденкой. Гонитесь за большой исторической правдой". Речь шла о фильме "Тарас Шевченко". Сталину не понравилась сцена, в которой поэт встречается с революционным демократом Чернышевским. Дело в том, что Чернышевский был показан молодым, без бороды и усов. Сам же Шевченко - уже пожилым и лысым, что соответствовало правде жизни. "Нехорошо, - сказал Сталин, - когда молодой человек поучает пожилого поэта, лысого, прошедшего ссылку. Уравняйте их в возрасте, снимите Чернышевского с усами и бородой, пусть не таким, каким он был в действительности в то время, но таким, каким он остался в памяти народа. Дело, в конце концов, не в усах и лысине, а в соотношении русской и украинской демократии". Так мы впервые соприкоснулись с проблемой "художник и власть". Причем на самом высоком уровне, ведь цензором был Сталин. И этот цензор знал, что хотел. Мы, только начинающие свою жизнь в кино молодые режиссеры (полные заблуждений и иллюзий), столкнулись с четко сформулированными, непререкаемыми требованиями власти к художнику. Именно тогда вопрос "что такое правда?" встал перед нами как главный вопрос художественного творчества.
Ночи напролет мы шепотом спорили о замечаниях. Мы не могли принять "большую историческую правду", которая требует деформации события, ситуации, характера в интересах "высшей цели". Но мы отвергали также реализм поверхности - "эпидермический реализм", исповедующий правду кожного покрова. Именно тогда мы изобрели для себя термин "третья правда". Конечно, это был термин рабочий, пригодный лишь для нас с Аловым, и лишь мы до конца чувствовали то содержание, которое в него вкладывали.
- Но почему вам, студентам, поручили переделку чужого фильма?
- Выдающийся режиссер Игорь Савченко, наш учитель, умер, едва закончив картину. Но сказать об этом Сталину Большаков не посмел. Пообещал довести указания вождя до режиссера. Гротескное, безумное время: министр собирается передавать замечания Сталина умершему режиссеру! Встал вопрос: кто будет исполнять высочайшую волю? Решили: поручить ученикам Савченко, студентам его мастерской во ВГИКе. Сталин страдал бессонницей. Его министры должны были сидеть в своих кабинетах до глубокой ночи, пока вождь не отправится спать. И вот в 3 часа ночи в приемную Большакова были вызваны два молодых человека - Алов и я. Почему именно мы двое? Судьба.
- И все же раньше вас объединил ваш учитель Игорь Савченко. Это произошло на съемках все того же "Шевченко". А невольным виновником оказался студент Сергей Параджанов.
- Все верно. Снимали эпизоды солдатской службы поэта. Под Киевом нашли места, похожие на казахские степи. Все ученики Савченко работали у него ассистентами. Каждый отвечал за свою часть реквизита: иконы, шпицрутены, пистолеты... Параджанов отвечал за гроб. И вдруг случилось то, чего в тех местах не бывает (снова перст судьбы): налетел ураган. Настоящая песчаная буря. Мы попрятались. Вскоре все стихло, и оказалось, что Параджанов исчез. Куда - непонятно. Кругом до горизонта - голая степь. Остался лишь порученный ему предмет. И вот именно тогда наш учитель произнес: "Ладно, Алов и Наумов! Берите гроб и тащите!" Впервые наши фамилии прозвучали вместе! Более того, мы получили наше первое творческое задание! Невозможно сказать определенно, в силу каких причин и обстоятельств сложился наш тандем. Просто соткался, как сказано у Булгакова, из горячего воздуха. А Параджанова мы нашли в том самом гробу сладко спящим. Спрятался туда от урагана и уснул.
- Коль скоро мы начали путешествие в прошлое, вернемся в еще более раннее время. Вы и Алов оказались на одном курсе ВГИКа, хотя принадлежите к поколениям разного жизненного опыта.
- Саша старше меня на неполных пять лет. Поэтому он попал на фронт и прошел всю войну солдатом. Я же по возрасту не успел. Во время войны после ранения и контузии Алов приезжал в Алма-Ату, куда эвакуировался ВГИК. Поступил, в общаге повесил шинель на гвоздик - и снова уехал воевать. Шинель голодные студенты вскоре загнали на толкучке. В этом поступке Алов, вопреки логике, всю жизнь подозревал меня. Мои аргументы, что в то время я, 13-летний мальчишка, еще и не помышлял ни о каком ВГИКе, не действовали: "Раз ты был тогда в Алма-Ате - значит твоих рук дело!" Вообще, у Алова, фронтовика, знавшего правду войны "до молекул", к солдатской шинели было особое отношение. Много позже, в 61-м году, когда мы сдавали "Мир входящему", министр культуры Фурцева негодовала: где вы видели такие грязные, просоленные шинели?! Шрам на лице Алова побелел, что выражало крайнюю степень гнева, и Саша ответил: "Екатерина Алексеевна, вы эту шинель только с мавзолея видели, а я в ней протопал четыре года". Чтобы в то время столь дерзко ответить начальнику, от которого зависит твоя судьба, надо было обладать большим мужеством. Начать учебу он смог только после победы. Так мы и оказались на одном курсе. Снова судьба. Вообще студенты ВГИКа в то время делились на две категории: фронтовики (Алов, Басов, Чухрай, Ростоцкий, Бондарчук, Сегель...) и вчерашние школьники (Хуциев, Параджанов, Рязанов, Швейцер, Кулиджанов...). Этих последних, к которым принадлежал и я, снисходительно именовали "статские рябчики". Фронтовики, в том числе и Саша, с достоинством носили свои гимнастерки, украшенные орденами и нашивками за ранения.
Трудно было найти двух более разнохарактерных персонажей, чем Алов и я. У меня во ВГИКе было прозвище Маугли. За то, что я был страшно активный, подвижный, во все влезал. Саша, наоборот, был сосредоточенный, спокойный и напоминал философа. Хотя в волейбол играл великолепно! Параджанов о нем сказал, что он тогда был похож на молодого Пушкина, а еще - на подстреленную лань. И то, и другое справедливо. Алов носил в себе "занозы" войны. Но до поры это не проявлялось. Помогали и молодость, и чувство победителя, свойственное фронтовикам. Однако с годами она, война, его все-таки догнала. В последние годы самое простое физическое действие давалось ему с невероятным трудом. И жизнь его стала постоянным преодолением слабости, болезни, боли. Я иногда говорил ему: "Саша, дождь идет, танки стреляют, все промокло - езжай домой, все равно осталось только массовку снять". Нет, оставался на площадке до конца. Он был из той породы людей, для которых работа и есть жизнь.
- Как два столь разных человека могли работать вместе 30 лет?
- Знаете, Бахтин сказал, что самое страшное - тупое совпадение с самим собой. Расхождение наших характеров и темпераментов не рождало конфронтацию, а наоборот, помогало работе. Поскольку позволяло увидеть одно и то же событие или явление под разными углами зрения. Тем самым ситуация, сцена, характер получали больший объем.
- Как вы делили между собой работу?
- Никак! Все и всегда делали вместе. Сочиняли сценарий, репетировали, выстраивали мизансцену, снимали, монтировали... Даже постановочные получали пополам.
- Среди ваших картин значительное место занимают экранизации произведений великих писателей - Достоевского, Булгакова, Шарля де Костера. С какими принципами вы подходили к классике?
- Достоевский говорил: то, что для вас - фантастика, для меня составляет самую суть реализма. Мы никогда не стремились жестко отделять реалистическое от фантастического. Так же, впрочем, как и трагическое от комического. Внутри трагической ситуации вдруг обнаруживалось смешное. И наоборот. А почти хроникальная правда сгущалась до плотности символа. Казалось бы, разнородные компоненты сплавлялись в нечто единое. Скажем, как в экранизации булгаковского "Бега" реализм и фантасмагория, трагедия и гротеск.
- Как же все-таки вышло, что вы выиграли "Бег" в домино?
- В этой невероятной истории есть что-то булгаковское. Фильм был готов, но тогдашний министр кино (1970 год) посмотрел его, испугался и запретил. И вот мы с Михаилом Ульяновым (исполнителем роли генерала Чарноты в "Беге") летим на самолете из Чехословакии в Москву. И "вдруг" (любимое словечко Достоевского) нас зовут в первый салон. Идем и видим два живых "портрета". Люди из высшего руководства страны. Знаете, чем они занимаются? Играют в домино, то есть, попросту говоря, забивают "козла". Оказывается, это была любимая игра Политбюро. Им не хватает еще двух партнеров, и они приглашают нас. А мы-то и играть толком не умеем. Но соглашаемся - на интерес. Если выиграем, попросим что хотим. И хотя мы были совершенные профаны в этой игре, а те, наоборот, профи, выиграли мы. И наш "Бег" разрешили. Опять судьба.
Вообще, жизнь - удивительный сценарист. Параджанов, по чьей милости мы получили первое творческое задание, в советские времена был в заключении - за независимость характера, как он сам говорил, "за язык". По большим праздникам заключенным давали кефир. Бутылки закрывались крышками из фольги. Параджанов, прекрасный художник, ухитрялся делать на этих крышках горельефы, настоящие произведения искусства. Семь этих горельефов попали в Италию. Феллини тогда снимал "Амаркорд" по сценарию своего друга Тонино Гуэрра. И они вдвоем решили по горельефам Параджанова изготовить семь вариантов серебряной медали, которая получила название медаль "Амаркорд". И вот через много лет, когда уже не было на свете ни Алова, ни Параджанова, ни Феллини, наш с Тонино Гуэрра фильм "Белый праздник" получил одну из этих медалей. У меня много призов, но этот - самый дорогой.
Режиссер
1983 «Берег»
1980 «Тегеран-43»
1976 «Легенда о Тиле»
1970 «Бег»
1966 «Скверный анекдот»
1962 «Монета»
1961 «Мир входящему»
1958 «Ветер»
1956 «Павел Корчагин»
1954 «Тревожная молодость»
Сценарист
1989 «Закон»
1983 «Берег»
1982 «Похождения графа Невзорова»
1980 «Тегеран-43»
1976 «Легенда о Тиле»
1973 «Как закалялась сталь»
1972 «Карнавал»
1970 «Бег»
1966 «Скверный анекдот»
1962 «Монета»
1961 «Мир входящему»
1958 «Ветер»
26 сентября 1923 года – 12 июня 1983 года
| | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
| |
НЕМНОГО О ТРЕНИРОВКЕ СЕРДЕЧНОЙ МЫШЦЫ
Красивое тело – это то, что нужно каждому из нас, но еще более важно при этом иметь здоровое сердце. Качая бицепсы, нужно не забывать укреплять и сердце, иначе высока вероятность того, что радоваться красивому телу будет уже некому.
Само по себе сердце – удивительно сильная и выносливая мышца, которой нет равных по числу сокращений. Именно сердце в ответе за то, чтобы кровь циркулировала по всему телу, а для этого оно должно нагнетать поистине невероятное давление. Вот почему тренировать сердце так же важно, как и любую другую мышцу вашего тела, а может, даже важнее.
Важно отметить еще и то, что тренированное сердце – это не только вклад в ваше будущее, это еще и повышенная выносливость прямо здесь и сейчас. Выносливость не связана напрямую с физической силой, можно иметь достаточно сил, чтобы приседать с 200-килограммовой штангой, однако при нулевой выносливости он не реализовывает в полной мере потенциал своих тренировок.
Вот несколько простых аксиом:
- большое тело требует больших объемов крови
- большой объем крови зависит или от размеров сердца, или от частоты его сокращений
- чем чаще сердце сокращается, тем сильнее оно изнашивается
Логично, что чем больше человек занимается в спортзале, тем активнее растет его мышечная масса, тем труднее сердцу справляться с нагрузкой, ведь даже 3 килограмма мышечной массы требуют около одного дополнительного литра кислорода в секунду, а это очень много. Вот почему большая мышечная масса при слабом сердце приводит к низкой выносливости – мышцам не хватает кислорода, образно говоря, они начинают задыхаться.
Выход один – натренировать сердце так, чтобы оно увеличилось в объеме. Тогда оно будет справляться с нагрузкой и при этом меньше изнашиваться. Это очень важно – следите, чтобы при росте объема сердца не рос его размер. Говоря анатомически, стенки сердца должны растягиваться, а не утолщаться, так как всякие неприятные вещи вроде инфарктов – результат как раз таки утолщения стенок сердца.
Для этого нужно правильно построить работу. Это не так сложно, нужно лишь следить, чтобы ритм сокращений в течении длительного периода времени был в рамках 110-140 ударов в минуту. Все, что сверх этой цифры – во вред вашему сердцу. При регулярности таких тренировок, объем сердца растет, и вы становитесь здоровее и выносливее.
Удивительно, но сердце можно растянуть в объеме до двух раз. Уже через полгода тренировок результат будет значительным, вы сможете увеличить сердце до 40% в объеме. Как добиться такого результата?
Прежде всего это, конечно, бег. Это самый простой способ, хотя есть и другие варианты. Увеличить ритм до 140 ударов в минуту можно и обычной тренировкой со штангами и тренажерами, для этого достаточно лишь снизить рабочий вес, и не отдыхать слишком долго, чтобы пульс не падал слишком низко.
Если же загонять сердце слишком высоким ритмом, то оно просто не будет успевать полностью расслабляться между сокращениями, в результате чего нарастает напряжение. Это напряжение убивает потихоньку клетки в сердце. Человек этого не чувствует, однако именно от этого настолько распространены смерти спортсменов в результате остановки сердца. Отмирающие клетки висят мертвым грузом, не участвуя в общей работе сердца, в результате чего однажды оно просто перестает справляться с нагрузками.
В общем, все дело в балансе и правильном подходе к тренировкам. Только там можно сохранить здоровье и стать выносливее.
| | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
| |
Людей отличает от человекообразных обезьян относительно короткие кисти и длинные, сильные и гибкие большие пальцы рук. Обычно считается, что эти свойства возникли, когда предки Homo sapiens учились обращаться с каменными орудиями. Однако Дэвид Кэрриэр уверен, что руки получили свою форму из-за кулачных боев. Более того, эволюция лиц австралопитеков (предков человека) была продиктована необходимостью защищаться от ударов кулаком. Потом, по мере снижения внутривидовой агрессии, черты лица предков Homo sapiens становились более тонкими.
Своим экспериментом Кэрриэр хотел показать, что сжатый кулак лучше защищает пястные кости кисти от травм, снижая давление на них при ударе. Именно эти кости (а не пальцы) больше всего страдают в драках.
Ученый и его студенты получили у донорской программы университета девять рук, срезанных с трупов взрослых мужчин. Руки препарировали, открывая таким образом мышцы и прикрепляя к ним датчики деформаций. Затем кисти помещали в специальный аппарат, похожий на маятник, где они с размаху ударяли по гантели, оснащенной датчиками силы удара. По гантелям били сжатым и расслабленным кулаком (по сути, костяшками пальцев), а также наотмашь (ладонью).
После нескольких сотен ударов выяснилось, что сжатый кулак позволяет бить с силой, на 55 процентов превышающей силу удара костяшками пальцев, и на 100 процентов — удара ладонью. Кэрриэр считает, что сдвиги в анатомии руки предков Homo не только придали ей ловкость, но и сделали возможным пользоваться рукой как оружием в драках.
По мнению Кэрриэра, эксперименты доказывают пригодность кулака к использованию в роли оружия, не уступающего палкам и камням — причем оружия не для охоты и войны, а именно для выяснения отношений между самцами внутри коллектива. Разница в размере кистей, а также в силе мышц верхней части тела между мужчинами и женщинами служит еще одним подтверждением этой гипотезы, отмечает биолог.
#факты@yakor.blog
 | | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
| |
Как собрать деньги для вашего стартапа на крауфандинге? 6 шагов к успеху
1. Расскажите свою историю
Пусть ваши потенциальные спонсоры знают, какую пользу им может принести ваш продукт или бизнес-идея. Поделитесь тем, кто вы, что вы планируете делать, как появилась идея проекта, каков ваш бюджет и почему вы увлечены именно этим. Покажите, что вы на самом деле превращаете мысли в идею, помогите инвесторам поверить в вас и успех проекта.
Если вы собираетесь податься на Kickstarter, то обязательно используйте справочник Creator Handbook. Это бесценный инструмент для тех, кто хочет собрать необходимую сумму на краудфандиговой площадке.
Визуальные образы в вашем рассказе имеют особое значение. Создайте красивую заставку проекта и снимите качественное видео, которое будет интересено потенциальному инвестору. У большинства успешных проектов на Kickstarter есть отличные видео, красивые и понятные. Сделайте их веселыми и не упускайте из виду детали о производстве.
2. Предложите большие бонусы
Бекеры обратят внимание на ваш проект, если сочтут его стоящим, но лучше вдобавок предусмотреть и награды для вложивших деньги.
Для того, чтобы правильно сформулировать предложение, не нарушив при этом правила платформы, вам надо снова обратиться к Kickstarter Creator Handbook. Изучите, что вы можете предлагать бекерам и что запрещается правилами. Также убедитесь в своих возможностях предоставить все обещанные бонусы.
3. Установите целевую сумму
Если вы запускаете кампанию по сбору средств на Kickstarter, то должны знать, что модель финансирования этой платформы «все или ничего» – вы можете получить деньги, только если соберете целевую сумму или больше. В обратном случае вы не получите ничего. Конечно, есть и другие платформы, вроде Indiegogo, где можно получить деньги независимо от достижения целевой суммы.
Вам стоит хорошо посчитать, какая сумма необходима, чтобы запустить бизнес и держать его на плаву, а также — сколько людей захотят вложить в это деньги. Вы, конечно, можете рассчитывать на привлечение к сбору новых людей, но большинством бекеров станут те, кто уже о вас знает. Будьте реалистичными.
Также следует помнить, что целевую сумму нельзя изменить после запуска кампании.
4. Продвигайте вашу кампанию
Есть много способов распространить информацию о вашем проекта или бизнес-идее. Можно, например, использовать СМИ или блогеров. Обратитесь в известные издания и к популярным личностям, сами продвигайте кампанию в социальных сетях. Устройте онлайн-ивент, чтобы подогреть интерес к продукту. Используйте любые известные способы популяризации.
Помните, что без вашей отдачи кампания вряд ли будет успешной. Воспринимайте ее как полноценную работу с 8-часовым рабочим днем.
5. Держите бэкеров в курсе прогресса кампании
Сообщайте людям, выделившим для вас деньги, о продвижении проекта. Не делясь с бекерами регулярными новостями можно потерять их интерес к вашей кампании. Обычно, в краудфандинг платформах есть встроенные инструменты, позволяющие обновить информацию или поделится новостями со всеми бекерами. Пользуйтесь этими инструментами.
Не стоит обманывать. Главное быть честным и регулярно оповещать об успехах. Даже если дела идут не так хорошо, как хотелось бы – скажите об этом прямо. Бекерам важно знать, получат ли они обещанный продукт и награды.
6. Выполняйте свои обещания
Краудфандинговые кампании заканчиваются не на сборе средств, а после доставки бекерам обещанного товара или выполнения любого другого обещания, ставшего причиной создания данной кампании.
Можете опросить своих клиентов, чтобы собрать фидбек и понять, как сделать свой проект лучше в следующий раз. Успешное завершение краудфандинговой компании наступит только, когда вы выполните все обещания.
Не забывайте: ваши бекеры имеют наибольшее значение. Покажите им себя с хорошей стороны, заботьтесь об их интересах и таким образом завоюете доверие. Возможно, они порекомендуют вас друзьям. Краудфандинговые кампании иногда занимают много времени и заканчиваются провалом. Проанализируйте свои ошибки и пробуйте снова.
#бизнес@yakor.blog
| | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
| |
Врубель Михаил Александрович
 Художник Михаил Врубель родился 17 марта 1856 года в Омске.Врубель стремительно сформировался как художник. В искусство он пришел уже взрослым, образованным человеком. Михаил Врубель не имел ни учеников, ни последователей, составивших школу. Он еще при жизни снискал себе успех, но к этому времени художник был уже безнадежно болен, и почести не были ему нужны. За ним на долгое время укрепилось представление как о человеке странном и неуравновешенном. Врубелю важно было жить творчеством, а не творить искусство. Он удивлял своих друзей нелепыми, с их точки зрения, выходками: мог в состоянии неуравновешенности записать прекрасную картину, над которой долго и упорно работал до этого, ничего не значащим изображением цирковой наездницы; в порыве гнева он разрывал прекрасные акварельные листы, выбрасывал великолепные наброски. Он ценил не столько результат, сколько сам творческий труд, процесс, момент художественного озарения. Образованный, знавший несколько европейских языков, всегда аккуратно и даже щегольски одетый, вежливый и тактичный, хотя иногда и способный взглянуть на собеседника свысока, Врубель при этом почти всю жизнь бедствовал, иногда оставаясь без денег или с трудом перебиваясь малым вознаграждением, получаемым за уроки рисования. Он болезненно ощущал несправедливость, не искал успеха и не ходил на выставки. Но при этом уязвленное самолюбие заставляло его подчас бросать обидные слова в лицо своим друзьям-художникам, которые прощали своего друга, истолковывая его слова как причуды больного гения. Из своей жизни Врубель сам сотворил легенду. Он жаждал свершений, сильных впечатлений, больших событий. Внутренняя жизнь, полная конфликтов, потрясений, словно сотрясала его внешнюю жизнь. Круги, расходившиеся от его внутреннего напряжения, достигали не только всех обыденных обстоятельств бытия, но проникали в плоть каждого произведения. Рукой художника водили внутренняя боль и душевная борьба. Движение его руки становилось прямым выражением душевного движения.В самом характере искусства Врубеля, в системе его художественного мышления можно найти многочисленные проявления романтической концепции художественного творчества. Врубель был едва ли не первым среди деятелей русской художественной культуры, кто начал движение к символизму. В конце XIX века художественная культура России переживала период формирования нового стиля, получившего в России название «модерн». Язык живописи в этом стиле приобрел ярко выраженные черты декоративности‚ твердую линейно-структурную основу и кроме этого подчинил свои открытия не только изображению, но и преображению натуры. В России Врубеля можно считать родоначальником этого стиля.Вместе с Врубелем в русском искусстве утверждался новый тип художника - художника-универсала. Врубель писал картины и большие панно, расписывал стены храма и делал витражи, создавал иллюстрации и книжные знаки, занимался театральной декорацией и прикладным искусством, скульптурой и архитектурой, даже делал в Талашкине (имении княгини Тенишевой) эскизы гребешков и росписи на балалайках. Его детство прошло не только в Омске, но и в Астрахани, Петербурге, Саратове, а также в Одессе. Михаил Врубель родился в семье строевого офицера из русских немцев, участника Крымской кампании, ставшего впоследствии военным юристом. Михаил был любимцем всей семьи, милым и тихим мальчиком. Даже в младенчестве он отличался от других детей тем, что практически не просыпался ночью. Мать даже тревожилась за его здоровье, но доктора уверили ее, что с ребенком все в порядке. «Миша спит всю ночь преспокойно», – писала Анна Григорьевна своей сестре в Астрахань. Сестра художника, Анна Александровна, в своих мемуарах приводила цитату из письма матери и комментировала: «Слова эти подчеркивают основную черту брата в раннем детстве – удивительное спокойствие, кротость». Мать Михаила, Л.Г.Врубель 1850-е годы. Мать Врубеля умерла, когда мальчику было три года, а когда ему было семь лет, отец женился вторично. Мачеха Елизавета Христиановна была пианисткой с хорошей школой, и маленький Врубель был ее внимательным слушателем. Внутрисемейные отношения, насколько можно судить по сохранившимся свидетельствам, были вполне благополучны. Интонация врубелевских писем, когда дело касалось семейственных и родственных отношений, в своей почтительности была лишена какого бы то ни было притворства, равно как и неискренних преувеличений. Но теплые дружественные отношения Врубель сохранил впоследствии лишь со старшей сестрой Нютой: она была добрым гением художника. Именно из переписки с ней, а также из ее воспоминаний оказалось возможно узнать о ранних проявлениях артистической натуры будущего художника, о тех моментах житейской биографии, которые были существенны для понимания его творческого становления и облика. По воспоминаниям сестры: «Элементы живописи, музыки и театра стали с ранних лет его жизненной стихией». Предки Врубеля со стороны отца были выходцами из прусской Польши. Из-за своей службы семья Врубеля часто переезжала, и в учебных заведениях разных городов Михаил Врубель неизменно проявлял разнообразные склонности к наукам. «В гимназические годы в Петербурге (Пятая гимназия у Аларчина моста) и в Одессе (Ришельевская) отвлекают брата значительно от любимого искусства; он увлекается в первой естествоведением (причём, между прочим, формует из мела целую систему кристаллов), а во второй — историей, по которой пишет, сверх нормы, большие сочинения на темы из античной жизни и средневековья», - из воспоминаний сестры художника.С начала января 1864 года по апрель 1867 года семья Врубеля жила в Саратове, где отец Михаила был командиром Саратовского губернского батальона. В эти годы юный Михаил Врубель занимался у известного в Саратове художника, выпускника Академии художеств А.С.Година. Предметы гимназического курса ему преподавал Н.А.Песков, исключённый из Казанского университета «за участие в студенческих беспорядках. В мае 1867 года семья Врубеля вновь переехала в Петербург, а в 1874 году Михаил окончил Ришельевскую классическую гимназию в Одессе.Отец желал для Михаила надёжного и обеспеченного будущего, успешной карьеры, и поэтому после гимназии 18-летний Михаил поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Однако он был совершенно равнодушен к юридическим наукам. Все его интересы были за университетскими стенами. Михаил Врубель всерьёз увлекался философией Канта, влюблялся в оперных актрис, спорил об искусстве, всегда оставаясь при этом сторонником так называемого «чистого искусства», и много рисовал. Он посещал в Академии художеств вечерний класс П.П.Чистякова, учившего Василия Поленова и Валентина Серова, Репина и Сурикова, и Виктора Васнецова. От университетских лет сохранились его иллюстрации к произведениям Тургенева и Толстого, и среди них — знаменитая сцена свидания Карениной с сыном. В 1879 году в возрасте 23 лет Михаил окончил университет с золотой медалью, после чего отбыл воинскую повинность, получив чин бомбардира запаса. Недолго он проработал в главном военно-судном управлении.Осенью 1880 года Михаил был зачислен вольнослушателем в Императорскую Академию художеств, где занимался опять же в классе Павла Чистякова. Он сразу начал выделяться среди прочих студентов необычностью стиля и оригинальным взглядом на классические сюжеты. Из рассеянного и легкомысленного студента он превратился в фанатика своей работы. «Надо работать и работать», — с незнакомой прежде педантичностью обращался он к сестре. Врубель познакомился и сблизился с Валентином Серовым. Наравне с Серовым Врубель был одним из самых преданных и одним из самых отличаемых учеников Чистякова, который надолго стал его кумиром. Именно от него Михаил унаследовал любовь к натуре, к рисунку, к обнажению формы и к классике. Петербургская академия художеств. Фото конца XIX века.Однако Врубелю не удалось окончить Академию, и в 1884 году историк искусств и археолог профессор А.В.Прахов по рекомендации Чистякова пригласил Врубеля в качестве художника-монументалиста в Киев для работы над реставрацией Кирилловской церкви XII века. Для мраморного иконостаса храма Врубель написал иконы «Богоматерь c Младенцем», «Христос» «Кирилл» и «Афанасий». Кроме того он создал и настенные росписи. Были выполнены также эскизы для Владимирского собора, однако Врубель так и не приступил к росписи. Работы в Киеве с перерывами продолжались до 1889 года.В течение пяти лет с 1884-го по 1889 годы Врубель жил в Киеве, изредка выезжая оттуда, в частности в Италию. В Киеве Врубель ярко проявил себя в монументальной и станковой живописи, а также в графике. Уже тогда начала складываться его образная и живописная система, он открыл в себе тягу к символическим категориям, начал проявляться принцип нового стиля.В академические годы творчество художника разделилось на две линии - одна вела к академическим традиционным образам (например, «Пирующие римляне»), а другая стимулировала самостоятельное творчество: он рисовал акварелью портреты знакомых, писал акварельную композицию в собственной мастерской, которую делил со своими друзьями Серовым и Дервизом. Затем он начал писать картину, которую не закончил («Гамлет и Офелия») и к сюжету которой вернулся через пять лет. Гамлет и Офелия (1884)Больших успехов эти опыты ему не принесли. Но в эти годы вырабатывалась художественная позиция Врубеля. Вместе с друзьями он испытал сначала влияние Репина, пользовался его советами. Но творческий темперамент не позволил Врубелю остаться в рамках творческих установок, характерных для старших передвижников. В серьезной, вдумчивой работе акварелью над портретами и композициями Врубель искал то, что называл «любовной беседой с натурой». Эта позиция раскрыла перед художником новый путь.Реальные плоды этот новый путь начал давать во время работы в Кирилловской церкви в Киеве, где Врубелю надлежало подновить старые фреоновые росписи XII века и местами создать новые композиции. Художник один на один встретился с огромными поверхностями стен и потолков, воспроизвел главную сцену своей росписи «Сошествие Святого Духа» по маленькому эскизу, действуя как старый мастер. Врубеля волновал в то время византийский стиль; он видел его главную черту в соблюдении плоскости, на которой было нанесено изображение, поэтому придавал особое значение рисунку, ритму складок и общей орнаментации поверхности. Он стремился проникнуть в существо старого стиля, но вместе с тем осовременивал своих героев. Лучше всего художник сумел интерпретировать средневековое наследие в сцене «Надгробный плач», где главным образным средством стали мягкие ритмы и плавные линии. Богоматерь с младенцем. Кирилловская церковь. Киев (1885)
Сошествие Святого Духа
Триптих
МоисейВслед за первым монументальным опытом должен был последовать второй. В Киеве заканчивалось строительство большого Владимирского собора, который должен был быть расписан. Для этих росписей приглашались опытные мастера - Виктор Васнецов и художники академического направления братья Сведомские и Нотарбинский. Врубель по предложению Прахова тоже начал работать над эскизами. Но они получились такими необычными, что испугали заказчиков. Единственное, что из эскизов Врубеля было осуществлено, это проекты его орнаментов, составленные из элементов органического мира цветов, листьев, птиц и женских ликов. Врубелевские орнаменты были чрезвычайно типичны для стиля модерн – они составлялись из гнутых линий, переплетающихся стеблей растений и рассыпанных блесток павлиньих перьев. Воскресение. Эскиз росписи Владимирского собора. Киев Врубель с большим вниманием относился к своим орнаментам, но гораздо большие надежды он возлагал на сюжетные композиции. Более всего он работал над двумя сюжетами - «Надгробный плач» и «Воскресение» в 1887 году. Эскиз «Надгробный плач», выполненный черной акварелью, фиксировавший замершее, остановившееся движение Богоматери над телом Христа, очищенный от деталей, конкретных примет пространства и времени, воплощал вечную тему смерти. Трагическое чувство освобождалось от перенапряжения. Фигуры словно парили в безвоздушном пространстве. Их бесплотность была подчеркнута холодным светом, преображающим сцену. Надгробный плач
Надгробный плач (вариант)Интерес к мистическому свету, преображающему реальность, проявился во всем творчестве Врубеля 1880-х годов. В Киеве сложилась вся художественная система Врубеля. В графических автопортретах того времени, в рисунках, запечатлевающих обыденные сцены реальной жизни, свет действовал как средство драматизации художественного образа. Иногда он имел реальный источник, иногда появлялся неведомо откуда, произвольно выхватывая предметы или части фигур. Портрет старушки Кнорре за вязанием (1883)
Натюрморт. Ткани (1884)
Сальери всыпает яд в бокал Моцарта (1884)Тогда же у Врубеля сложились и другие средства преображения реальности. Он тяготел к орнаментальной структуре своих произведений, что проявлялось как в живописи, так и в графике. Одной из первых полноценных и завершенных живописных работ Врубеля стала «Девочка на фоне персидского ковра» в 1886 году. Ради красоты орнаментального начала Врубель прибег к постановочности сцены. Моделью художника была выбрана дочь владельца антикварной лавки. Врубеля привлекла пестрота ковра, яркость платья, сама обстановка антикварной лавки с ее магической притягательностью старинных вещей. Девочка на фоне персидского ковра (1886)По-своему складывался орнаментализм в графике. Врубель сразу же начал рисовать своеобразно. В его задачу входило не только изображение предмета или фигуры, но и организация плоскости листа, сведение этих элементов в определенную структуру. Главным достижением этой структуры становилось ритмическое повторение определенных графических элементов - параллельных штрихов, заштрихованных плоскостей, запятых. Орнамент при этом не вступал в противоречие с предметным изображением.В 1880-е годы Врубелю не так часто приходилось работать над картинами, выполненными масляными красками, то есть в той технике, в которой ему предстояло создать в будущем большинство своих шедевров. Но уже тогда у него зародились замыслы будущих программных живописных произведений, и эти замыслы формировались мучительно и сложно. Он работал над образом Христа, многие годы вынашивал образ Демона, брался за картину о нем, писал и неоднократно ее переделывал. Наконец, в конце десятилетия он вернулся к «Гамлету и Офелии», делая при этом Гамлета родным братом своего пока еще не состоявшегося Демона. С такими мыслями он вошел в самое значительное десятилетие своего творчества - в 1890-е годы. Гамлет и Офелия (1888)С сентября 1889 года Врубель жил в Москве, поселившись у Коровина. Он работал в мастерской в доме Черненкона на Долгоруковской улице вместе с Серовым и Коровиным. Осенью Врубель познакомился с предпринимателем и известным меценатом Саввой Мамонтовым и с декабря переехал жить в его дом на Садовой-Спасской улице.Врубель выступал в роли архитектора и мастера прикладного искусства. Он создал проект фасада дома Саввы Мамонтова на Садово-Спасской улице в Москве в 1892 году, а для ворот дома Мамонтова в Москве — декоративную скульптуру «Маска льва». В 1894 году Врубель получил заказ на оформление особняка Саввы Морозова. В оформлении особняков С.Т.Морозова на Спиридоновке и А.В.Морозова в Подсосенском переулке Врубель работал вместе с самым значительным архитектором московского модерна Фёдором Шехтелем.В 1895 году Врубель стал членом Московского товарищества художников и участвовал в 3-й выставке объединения. Он также участвовал в оформлении спектаклей Русской частной оперы Саввы Мамонтова, а в конце декабря 1895 года вместе с труппой уехал на гастроли в Санкт-Петербург. Там в Панаевском театре на Адмиралтейской набережной на репетиции оперного спектакля Э.Гумпердинка «Гензель и Гретель» Михаил познакомился со своей будущей женой певицей Надеждой Забелой. В перерыве между актами Надежда что-то обсуждала с подругой Татьяной Любатович, как вдруг разговор прервал стремительно ворвавшийся за кулисы мужчина, который тут же склонился к рукам Забелы и, целуя их, восторженно прошептал: «Прелестный голос!». Ее внешность поразила Врубеля не меньше голоса. Надежда Забела хоть и не была признанной красавицей, но обладала потрясающим обаянием. «Возможно ли было, раз увидев это существо, не обольститься им на всю жизнь! Эти широко расставленные сказочные глаза, пленительно женственная, зазывно-недоуменная улыбка, тонкое и гибкое тело и прекрасные, длинные руки» — так говорил о Надежде Забеле Гнесин. Михаил и Надежда. 1896 год Врубель сопровождал любимую на гастролях, занимаясь оформлением декораций и придумывая сценические костюмы для Надежды. Перед выходом на сцену Врубель собственноручно одевал Надежду Ивановну. 28 июля 1896 года в Женеве Михаил Врубель и Надежда Забела обвенчались. После этого молодожёны уехали в Люцерн, где Врубель продолжил работу над панно для готического кабинета А.В.Морозова. Надежда Ивановна Забела-Врубель. 1896 год.С февраля по апрель 1898 года Врубель участвовал вместе с женой в гастролях Русской частной оперы Саввы Мамонтова в Санкт-Петербурге. Он сблизился с композитором Николаем Римским-Корсаковым. Тогда же Врубель познакомился с группой художников будущего объединения «Мир искусства». Его пригласили участвовать в выставке «Русские и финляндские художники», которая состоялась в начале года в музее центрального училища технического рисования барона А.Л.Штиглица. 1 сентября 1901 года у Михаила и Надежды родился сын, которого назвали Саввой в честь мецената Саввы Мамонтова, так помогавшего художнику. У мальчика была так называемая «заячья губа», что очень сильно огорчало художника. В это время Врубель начал писать второй вариант картины «Сирень» и картину «Пасхальные годы», которую он сам же уничтожил. Сын Врубеля умер в 1903 году в возрасте 2 лет.С 1889-го по 1902-й годы врубелевское творчество переживало высший расцвет, пору своей зрелости. Именно в 1890-е годы проявился универсализм художника. Тогда же реализовалась тема Демона, почти всю жизнь сопровождавшая Врубеля.Первый «Демон» был закончен в 1890 году. Он стал центральным произведением художника, собрав в себе все то, что уже было сделано прежде, и наметив пути вперед. Врубель позиционировал своего героя как выразителя демонического начала и вместе с тем подчеркивал сложность своего Демона – духа, соединяющего в себе мужской и женский облик. Врубелевский демонизм – это демонизм в смягченной форме, вне крайностей индивидуализма, с оттенком того всеобщего страдания за людей, которое красной нитью проходило через всю русскую культуру XIX века. В этой картине Врубель выступал как символист, но содержание его символа невозможно было определить с исчерпывающей точностью. Он чрезвычайно сложен и многогранен. «Демон» давал зрителю возможность теряться в догадках, расширяя в своем представлении содержание образа до беспредельности. Демон сидящий (1890)Врубель отказался от непосредственного восприятия натуры и фиксации движения окружающего мира. Он искал нечто постоянное, не подверженное мгновенному изменению. Демон замер в позе ожидания и созерцания. Врубель поместил фигуру в пространстве таким образом, что в картине создавалось равновесие между фигурой и окружением, между передним планом и глубиной. Мощный, словно вырубленный из твердого материала торс Демона располагался посередине. Он отделял друг от друга равные части - огромные неземные цветы, занимающие справа всю плоскость картины, и небесное пространство, открывающееся слева. Художник работал широким мазком, превращавшимся в цветовую плоскость, цветовые пятна ложились на поверхность наподобие мозаичных камней. Общий красочный строй соответствовал не реальному состоянию природы, а состоянию человеческой души: серые, лиловые, синие выражали меланхолию и душевное томление. Голова демона
Голова демона на фоне гор
Демон и ангел с душой Тамары
Демон летящий
Демон летящий
Демон смотрящий
Демон у ворот монастыря
Демон у стен монастыря
Демон, смотрящий в долину
Демон, смотрящий на танец Тамары
Свидание Тамары и Демона
Тамара в гробу
Тамара и демонВслед за первым живописным «Демоном» в 1891-м и 1892-м годах появилась серия рисунков к произведениям Лермонтова, и в частности к поэме «Демон». Лучшими рисунками к поэме оказались листы «Несется конь быстрее лани» и один из вариантов «Тамара в гробу». В последнем собралась вся нежность художника к человеческому существу, его сострадание. В первом рисунке, выполненном акварелью, всеми средствами был подчеркнут стремительный бег коня с мертвым всадником в седле.  Иллюстрация «Князь Гвидон и Царевна-Лебедь» (1890-е)
Иллюстрация «Григорий Печорин на диване» (Роман М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени»)
Иллюстрация к поэме М.Ю.Лермонтова «Измаил-Бей»
Иллюстрация «Дуэль Печорина с Грушницким» (Роман М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени»)
Иллюстрация к стихотворению М.Ю.Лермонтова «Журналист, читатель и писатель»
Иллюстрация к стихотворению М.Ю.Лермонтова «Русалка» («Русалка плыла по реке голубой, озаряема полной луной...»)«Демон поверженный» в 1902 году - последнее законченное полотно Врубеля - завершало его «демониану». Герой художника погибал. Это была борьба с судьбой, угнетающей личность, и убивающей ее. Герой сопротивлялся до конца. Сам Врубель называл свою картину иконой. В «Демоне поверженном» вполне определенно был выявлен тот принцип стиля модерн, который можно охарактеризовать как орнаментальность. Взор зрителя двигался по поверхности картины (а не в глубину), постигая ритм повторяющихся линий и пятен, что типично для целого ряда картин и панно художника: для «Венеции» в 1893 году, в которой мотив великолепного шествия давал повод для сопоставления на плоскости голов, фигур, роскошных одеяний. Для «Богатыря» в 1898 году, где растительные формы, фигуры богатыря и коня сплетались в клубящемся ритме, для панно, посвященных Фаусту в 1896 году, где ритмы были организованы остроугольными формами, колючими и иглообразными, для ряда графических произведений. В «Демоне поверженном» соединялось реальное и фантастическое, реальность преодолевалась деформацией фигуры. Поверженный герой был изогнут и поломан; его тело утопало в фантастических перьях, напоминающих скорее бутафорию, чем живое проявление природы. Рядом с этим условным миром разломанной красоты в картине присутствовали совершенно реальные детали пейзажа - горные вершины писались художником по фотографии. Демон поверженный (1902)
Демон летящий (1899)
Венеция (Декоративное панно) (1893)
Богатырь (Декоративное панно) (1898)
Полет Фауста и Мефистофеля (1896)
Гадалка (1895)В иных случаях натурное начало преобладало, и тогда фантастическое художник выискивал в самом объекте – например, в пророчице, разгадывающей будущее людей в картине «Гадалка» в 1895 году. Но образный строй все равно оставался метафорическим.Панно «Испания» в 1894 году, казалось бы, приближало зрителей к бытовой ситуации. Но художник не растворял образы в бытовизме. Напротив - он напрягал их. Этому напряжению соответствовала и композиционная логика картины, в которой живописная плоскость боролась со стремительным движением в глубину, выраженным преувеличенным сокращением предметов первого плана. Испания (1894)Врубелевские произведения были озарены чем-то необычайным - даже тогда, когда художник не выбирал своим предметом заведомо возвышенные мотивы и ситуации. Картина «К ночи» в 1900 году служила в этом отношении прекрасным примером. Врубель одушевлял природу, наделял волей цветы, сообщая им способность чувствовать, воздействовать на людей своей завораживающей магией. К ночи (1900)Цветы были излюбленным объектом художника: он пристально вглядывался в сложную конструкцию цветка, создавая свои карандашные этюды. Цветы часто фигурировали и в картинах мастера. Иногда это были «цветы зла», иногда - образы неподвластной человеку стихии. В картине «Сирень» в 1900 году зритель особенно остро ощущал стихию цветения, рост куста, запах, идущий от цветов, дурманящий и терпкий. Загадочная фигура девушки, словно сросшейся с кустом сирени, усиливала идею слияния одушевленного и неодушевленного, переплетения форм того и другого. Из этих переплетений у Врубеля рождались персонажи, весьма типичные для европейского символизма и модерна, - полулюди-полуживотные, полулюди-полурастения: «Царевна-Лебедь» в 1900 году, пришедшая на холст из оперы Римского-Корсакова, две молодые женщины, словно вырастающие из спирали «Жемчужина» в 1904 году, «Богатырь» с огромным конем, растущим из земли, как травы и кусты. Одна из центральных картин, в которых эта тенденция проявилась особенно последовательно - «Пан» в 1899 году. Превращая античного пана в русского лешего, Врубель изобразил его с цевницей в руке, как бы вырастающего из земли, торчащего, как замшелый пень. Глаза его светились, как звезды, уравновешивая своим сиянием свет, лившийся от месяца, половина серпа которого уже зашла за горизонт. Царевна-Лебедь (1900)
Жемчужина (1904)
Пан (1899)Даже в портрете Врубель подвергал модель разного рода уподоблениям. Портрет жены Надежды Забелы-Врубель в 1898 году, казалось бы, целиком был построен на передаче первого впечатления от натуры. Но, создавая образ женщины, полный обаяния и красоты, живописец и здесь уподоблял ее фигуру и голову какому-то цветку, распускающему свои пышные лепестки навстречу солнечному свету. Портрет артистки Н.И.Забелы-Врубель, жены художника, в летнем туалете Empire, исполненном по замыслу художника (1898)Часто, создавая портрет, Врубель подходил к модели с уже заранее сложившейся идеей, вкладывал в эту модель собственные черты. Это можно заметить в портретах 1897 года - К.Д.Арцыбушева и С.И.Мамонтова. В характере последнего художник подчеркнул демонизм и страсть. Интересно наблюдать живописно-пластическое решение, с помощью которого художник воплотил свои идеи. Он словно сжал пространством фигуру Мамонтова, пригвоздив ее к плоскости. Намеренно выделив белое пятно манишки, художник «поставил» его на острие треугольника, тем самым заставив шататься и придав композиции неустойчивый, динамический характер. Чередование света и тени еще более усилило эту динамику. Рядом с портретом Мамонтова можно поставить последнее произведение Врубеля – графическое изображение Валерия Брюсова в 1906 году, нарисованное углем и сангиной. Созданный художником образ ярко выражал представление мастера о поэте как о пророке и носителе истины. В портрете была достигнута необычайная конструктивность рисунка. Портрет К.Д.Арцыбушева (1897)
Портрет Саввы Мамонтова (1897)
Портрет Т.С.Любатович в роли Кармен (1895)
Царевна Волхова (Н.И.Забела) (1897)
Дама в лиловом. Портрет Н.И.Забелы Врубель (1900-е)В 1902 году у художника появились признаки душевного расстройства. Это произошло на выставке «Мир искусства», на которой экспонировалась картина Врубеля «Демон поверженный». Художник каждое утро приходил в зал и переписывал детали картины. В начале 1902 года психиатр и невропатолог Владимир Михайлович Бехтерев обнаружил у Михаила Александровича сухотку спинного мозга и предсказал, что следующим этапом будет безумие, а затем – слепота. Все это были стадии развития приобретенного художником еще в молодости и не до конца вылеченного сифилиса. Болезнь была неизлечима. Жена увезла Врубеля на дачу в Рязанскую губернию. С апреля до конца августа он лечился в Москве в клинике Ф.А.Свавей-Могилевича, а с 6 сентября по 18 февраля 1903 года - в клинике В.П.Сербского при Московском университете.9 июля 1904 году Врубеля доставили в клинику Ф.А.Усольцева в Петровском парке. Он был в столь буйном состоянии, что его с трудом могли удержать четверо санитаров. В клинике он провёл два месяца. Фёдор Арсеньевич так писал о Врубеле в своих воспоминаниях: «Я видел его на крайних ступенях возбуждения и спутанности, болезненного подъёма чувства и мысли, головокружительной быстроты идей, когда телесные средства не поспевали за их несущимся вихрем. И он всё-таки творил. Он покрывал стены своего домика фантастическими и, казалось, нелепыми линиями и красками. Он лепил из глины и всего, что попадало под руку, чудовищно-нелепые фигуры. Но стоило прислушаться к его речам, вникнуть в них, — и нелепость, казалось, исчезала. Были понятны эти обрывки, не поспевавшие за своим неудержимо несущимся, но ярким образом».С 1903 года Врубель занимался только графикой: в больницах невозможно было писать красками, а краткие промежутки между лечениями также не способствовали этим занятиям. Поздние рисунки относятся к разным жанрам. Через окно лечебницы художник рисовал пейзажи. Больные и санитары позировали ему, и тогда возникали портреты-зарисовки. Иногда получались целые сцены - играющие в шахматы, беседующие. Часто художник изображал окружающие предметы, и тогда возникали натюрморты: графин, стакан, простыня, платок и так далее. Врубель видел простые предметы как некую одушевленную плоть вещей. При этом он не прибегал к деформации предметного мира, метафора возникала сама собой. При взгляде на смятую простыню или висящее платье, формы которого прослежены с невероятной тщательностью, у зрителей возникали ассоциации, смысл которых выходил далеко за пределы самого предмета.  Кровать (1903-1904)
Кампанулы (1904-1905)В это же время в графике создавались образы иного характера: Врубель обращался к теме пророка. Начинается это с попытки сделать иллюстрации к «Пророку» А.С.Пушкина еще в 1890-х годах. Позже эта тема приобрела самостоятельность. «Пророк» заменил «Демона».Одна из вершин творчества Врубеля - его поздние графические автопортреты, выполненные в 1904-м и 1905-м годах. Когда не было моделей, он рисовал себя. В этих рисунках была заключена целая программа. Автопортреты не были лишены известной доли самолюбования. Но если внимательно приглядеться, можно заметить, что в каждом автопортрете содержался немой вопрос или упрек, недоумение перед лицом неразрешимых жизненных проблем, боль, скрытое отчаяние или мужественное смирение. Все эти чувства были скрыты некоей формой отчуждения. Но стоит лишь проникнуть сквозь него в глубину, как перед глазами зрителей раскрывался потрясающий документ трудной судьбы и трагического конца. В поздних рисунках Врубеля рядом с конструктивными элементами выступали некоторые признаки экспрессионизма. Хождение по водам (Эскиз стенной живописи) (1891)
Венеция. Мост Вздохов (1894)
Принцесса Греза (Декоративное панно) (1896)
Шестикрылый серафим (1904)Как истинный художник «нового стиля» Врубель постоянно стремился к воплощению красоты. Культ красоты был своего рода религией для многих людей этого поколения и Врубель упивался этой красотой, поднимаясь к вершинам творческого экстаза. Но падения с этих вершин были сопряжены с отчаянием, тоской и меланхолией. Жизнь художника проходила между этими двумя крайностями. Красота нередко оказывалась эфемерной; падение отрезвляло, но от этой трезвости мастеру хотелось воспарить еще выше. В конце жизни Врубель упрекал себя за то, что где-то преступал нравственную границу. Но сам по себе этот укор был свидетелем истинной нравственности художника.Не стоит думать, что несчастного художника заперли в «желтом доме», били и запугивали, как безумных героев Гоголя или Достоевского. К тому моменту, когда Михаилу Александровичу понадобился постоянный надзор докторов, психиатрическая наука в России как раз переживала взлет, на деньги благотворителей обустраивались лечебницы, больше напоминавшие курорт, где пациенты отдыхали от внешнего мира. «…Великолепный парк с 200-летними липами, пропасть сиреневых кустов, то-то летом весело. Еда и сервировка здесь обильная и вкусная», – писал Михаил Александрович из лечебницы жене. Лечили там теплыми ваннами и молоком, трионалом и хлоралгидратом, приятным общением и искусством. Для больных давали концерты и российские, и заезжие знаменитости. В других письмах Врубеля – жене, сестре, родителям – то были описаны восторги перед голосами «неаполитанцев», то воспоминания о приятнейшем вечернем чае или великолепном обеде с гостями.Надежда Ивановна тоже пела для пациентов доктора Усольцева. Она часто посещала Михаила Александровича, встречи с ней благотворно влияли на больного, и он с благодарностью писал жене: «Видишь ли, дорогая моя Надюшечка, доктора свидания с тобой считают одним из важных стимулов моего быстрого и радикального поправления: они очень остались довольны тем впечатлением, какое произвело на меня свидание с тобою. Они находят, что я с каждым днем заметно выздоравливаю». Он не сознавал тогда, как трудно она живет, разрываясь между больным мужем и больным сыном. Надежда Ивановна скрывала от Михаила Александровича свою тоску и усталость. Перед ним она всегда старалась казаться бодрой, счастливой, полной творческих сил. Но другу своему, Николаю Петровичу Римскому-Корсакову, она писала в декабре 1902 года: «Вообще неимоверно тяжело жить на свете, и я часто думаю, что у меня скоро не хватит энергии петь и бороться за существование».Лечение помогло. Михаил Александрович вернулся к нормальной жизни и к творчеству. Но, увы, ненадолго. Весной 1903 года по приглашению мецената фон Мекка чета Врубель с сыном отправились в его поместье в Киевскую губернию. В дороге мальчик заболел крупозным воспалением легких. Его привезли в Киев, созвали консилиум лучших докторов, но болезнь эта считалась почти стопроцентно смертельной. 3 марта Саввочка умер. И рассудок Врубеля не выдержал утраты.Дальше болезнь развивалась стремительно. Надежда Ивановна металась, меняла врачей и лечебницы, но никто уже не мог помочь ее мужу. Душевное равновесие возвращалось к нему, только когда он рисовал, когда слушал пение Надежды Ивановны или когда сестра Анна, с которой у него всю жизнь сохранялись самые нежные отношения, читала ему вслух. Но бессонные ночи были ужасны, и все чаще приступы безумия настигали художника и в дневное время. Порой он не мог удержать в руках карандаш или сосредоточиться на том, что ему читают. Но любить жену Врубель не переставал даже в худшие свои периоды, даже полностью погрузившись в пучину безумия. В последних письмах к ней, написанных незадолго до того, как Михаил Александрович ослеп, он снова и снова признавался в любви и осыпал ее ласковыми прозвищами и на всех языках, которые знал: «Wonderful (удивительная – англ. )! Голубушка, бесценность моя, idol (кумир – итал.), mia farfalla (моя бабочка – итал.), allodola (соловей – итал.)». Художник в кабинете. 1899 год.В 1905 году болезнь обострилась. В марте Врубель перешёл на лечение в клинику Ф.А.Усольцева. При этом продолжал работать над картинами «Азраил» и «Видение пророка Иезекииля», «После концерта» и графическим автопортретом.В ноябре 1905 года Врубель был удостоен звания академика. Но самому ему было уже все равно, что его, имевшего репутацию первого и главного декадента среди живописцев, произвели в академики. Он не знал о триумфальном успехе в России и Европе того самого «Мира искусства», в первых выставках которого он участвовал; он не был свидетелем событий первой русской революции - все это прошло мимо него. Получилось так, что период его болезни оказался в русской истории, в том числе культурной, чрезвычайно насыщенным событиями. Врубель, продолжая существовать, рано был выключен из культурной среды своего времени и уже при жизни отошел в область легенды. Например, художники «Голубой розы», экспонировавшие на своих выставках произведения Врубеля вместе с картинами Борисова-Мусатова, предъявляли его в качестве своего учителя, того, от кого они исходили в своем творчестве; для литераторов-символистов (Александра Блока, Андрея Белого) Врубель стал художественным прецедентом, аргументом в их эстетическом и творческом самоутверждении. Такое, конечно, бывает не со всяким художником.В декабре 1905 года у Врубеля резко ухудшилось зрение. Последней картиной, которую он смог написать стал портрет поэта В.Я.Брюсова. В конце февраля 1906 года художник полностью потерял зрение. После этого 6 марта из клиники Усольцева Врубеля перевели в Санкт-Петербург в клинику Конасевича и Оршанского. А в 1906 году Михаила Врубеля перевезли в клинику доктора Бари на Васильевском острове, где он провёл последние годы жизни. В том же году С.П.Дягилев устроил ретроспективу произведений художника на выставках «Мира искусства» в Санкт-Петербурге и русского искусства на Осеннем салоне в Париже, где произведениями Врубеля восхищался Пабло Пикассо.Доктора рассказывали, что слепой Врубель мог одним росчерком карандаша нарисовать контур скачущей лошади, но стоило карандашу оторваться от бумаги – линия терялась… Едва за ним ослабевал присмотр, как художник принимался изнурять себя многочасовыми ночными стояниями, пока не падал от слабости. Он твердил, будто за такие муки Бог обещал подарить ему новые глаза: из изумруда. Врубель утверждал, будто помнит, как в Средние века был архитектором, строил готические соборы. «Воспоминания» становились все более подробными и затмевали собой память о реальных событиях жизни Михаила Александровича.Лето 1908 года Врубель провёл на даче под наблюдением доктора Морозова. Перед крупными праздниками Надежда Ивановна всегда старалась забирать мужа домой. Новый 1910 год они встретили вместе. Казалось, Михаилу Александровичу стало лучше, внешне он даже смирился со своей слепотой. Но на самом деле жизнь сделалась для него совершенно невыносима. В конце января Надежда Ивановна застала мужа стоящим перед раскрытой форточкой: Врубель хотел простудиться и умереть. Она умоляла, он пообещал больше не предпринимать никаких попыток самоубийства… Но в конце февраля слег с воспалением легких. Его вылечили, однако здоровье было окончательно подорвано. Началось стремительное угасание. 1 (14) апреля 1910 года Врубель скончался в клинике доктора Бари.3 апреля состоялись похороны на кладбище Новодевичьего монастыря в Санкт-Петербурге. Александр Блок произнёс на похоронах вдохновенную речь, назвав художника «вестником иных миров». Блок над могилой Врубеля сказал: «Он оставил нам своих Демонов, как заклинателей против лилового зла, против ночи. Перед тем, что Врубель и ему подобные приоткрывают человечеству раз в столетие, я умею лишь трепетать. Тех миров, которые видели они, мы не видим».Надежда Ивановна ненадолго пережила мужа. Она страшно по нему тосковала, винила себя за то, что не уберегла. Пыталась утешаться музыкой, и Римский-Корсаков специально для нее написал партию Февронии в опере «Сказание о невидимом граде Китеже». Современники вспоминали, что на репетициях Забела-Врубель исполняла Февронию восхитительно, но выйти с этой партией в спектакле ей не удалось: Мариинский театр в 1911 году расторгнул контракт с Надеждой Ивановной. Покинув большую сцену, Забела-Врубель ездила по России с концертами, пела преимущественно романсы Римского-Корсакова: «Заклинание», «Я в гроте ждал», «Свеж и душист», «В царство розы и вина». Критики отзывались о них восторженно.Свой последний концерт она давала в Петербурге, 20 июня 1913 года. А в ночь после концерта Надежда Ивановна скончалась от сердечного приступа. Ей было всего 45 лет. Хотя записи голосов тогда уже были распространенным явлением, Надежда Ивановна сделала только две, обе – в 1909 году, а до наших дней сохранилась одна: «колыбельная» царевны Волховы из оперы «Садко». Но полотна Михаила Александровича Врубеля дают более яркое представление о красоте и волшебстве голоса Надежды Забелы, чем эта потрескивающая, несовершенная запись.Надежда Забела-Врубель была похоронена рядом со своим супругом. В 1935—1936 годах предполагался перенос могилы Врубеля в музейный некрополь Александро-Невской лавры, однако этот план не был осуществлён. Примерно в 2000 году фотограф Валерий Плотников нашёл заброшенную могилу Михаила Врубеля и стал ухаживать за ней, приведя место захоронения великого русского художника в порядок. В 2006 году был снят документальный фильм «Космос Михаила Врубеля».Текст подготовил Андрей ГончаровИспользованные материалы:Материалы сайта www.art-assorty.ruМатериалы сайта www.readtiger.comМатериалы сайта www.vrubel-world.ruТекст статьи Александры ТырловойТекст статьи Елены Прокофьевой 17 марта 1856 года – 14 апреля 1910 года Похожие статьи и материалы:Врубель Михаил (Документальные фильмы)
| | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
| |
Когда она готовит для меня, я люблю подходить к ней сзади, обнимать и шептать: "давай лучше закажем пиццу пока мы еще живы".
| | - Скрыть ответы 1 | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
| |
 Дэмпси Джек (William Harrison Dempsey)
Американский боксер
Доколе я, доживший уже до бороды седой, буду мусолить темы «парижского гипса» и «длинного счета»? Должно быть, до окоченения. Ибо в историю бокса имя этого человека вписано навсегда. Любого более или менее значимого тяжеловеса сравнивали и, наверно, будут сравнивать с Джеком Дэмпси (Jack Dempsey; он же William Harrison Dempsey, он же Kid Blackie). А начиналось все просто и незамысловато.
В течение двух лет — 1915–1916 гг. — Джек Дэмпси провел 29 боев, из которых проиграл только 2, а 18 противников нокаутировал. Кид Блэки был удивительным боксером, полностью оправдывающим прозвище «тигра». Но этого тогда еще не понимали. Так, Майк Коллинз (Mike Collins), менеджер Фрэда Фултона (Fred Fulton), решил выпустить «малыша» (Фрэд весил на 33 килограмма больше Джека), дабы разогреть своего подопечного перед титульным матчем с чемпионом Джессом Уиллардом (Jess Willard). Поверить в то, что Джек сможет победить нокаутера Фултона, было немыслимо. Однако 27 июля 1918 года канзасец Фрэд был нокаутирован Джеком на 19-ой секунде первого раунда. Майк Коллинз и Фрэд Фултон были очень недовольны.
Фрэд Фултон, родом из Канзаса
Таким образом, 4 июля 1919 года на чемпионском матче перед Уиллардом предстал не Фултон, а Дэмпси. Опять же никто не верил в победу Дэмпси. Уиллард был даже не человеком, он был ковбоем, неким подобием кентавра, когда в человека гармонично вросла лошадь. Колосс, прозванный Сосной, весил 111 килограммов и имел рост 198 сантиметров: разница в пользу чемпиона в росте была 11 сантиметров, а в весе — 26,2 килограмма. Сосна глядела доброжелательно на все прочее, что копошилось под ее кроной. В самом хорошем расположении чувств Джесс потребовал юридической неприкосновенности в случае смерти соперника (справедливости ради надо сказать, что 22 августа 1913 года Уиллард уже убил на ринге Джона Янга, за что был временно дисквалифицирован).
Сосна Джесс Уиллард.
Но всех снова ожидал сюрприз. Казалось, мальчик-ураган избивает недотепистого дядю, а дядя, не вникая в происходящее, никак не может понять, зачем его, ранимого, роняют? Та легкость, с какой Дэмпси завоевал чемпионский титул, может напоминать только чемпионский матч между Бэром и великаном Карнерой.
Видать, недаром Уиллард, как и Фултон, был из Канзаса. В расстроенных чувствах и с затаенной на Дэмпси обидой он покинул ринг.
Впоследствии, «хвастаясь» рассечениями, сломанной челюстью и шестью выбитыми зубами, Джесс утверждал, что в перчатках Джека был какой-то груз. Уже в старости, совсем повредившись хвойной головой, он даже показывал журналистам огромный болт, который якобы подобрали с ринга после их боя с Дэмпси и которым Джек якобы наносил удары. Уилларду демонстрировали видеозапись и убеждали, что это практически невозможно. Но канзасец только качал головой: какое там видео, когда тут челюсть, зубы!
«А мне болтом сломали челюсть...»
Подлил сала в огонь и менеджер чемпиона Джек Кернс (Jack Kearns), уволенный Дэмпси в 1925 году. У Кернса был зуб на Дэмпси, причем не выбитый. И бывший менеджер стал распространять версию, якобы подперчаточные бинты Дэмпси были пропитаны т. н. парижским гипсом, после затвердевания коего кулаки боксера превращались в колотушки. Надо ли говорить, что все эти версии были опровергнуты. Нашлись и бинты, и перчатки, в которых боксировал тогда Дэмпси, и никаких следов «утяжеления» не обнаружилось.
Итак, с победой над Уиллардом Дэмпси стал чемпионом, но кумиром американского народа еще не стал. Конечно, если бы было телевидение и запись матча транслировалась по всей стране... А так... Так стало известно, что какой-то боксер с сомнительным псевдонимом Блэки (black?) побил Освободителя — ведь именно Уиллард освободил боксерский Олимп от «черного ужаса» в лице Джека Джонсона (Jack Johnson). Особо осведомленные припомнили Дэмпси и другое. Напр., поговаривали, что он был сутенером своей первой жены (был... не был... но любить проститутку не просто, а та вообще была трудоголиком и в самом прямом смысле сгорела на работе). Припомнили и уклонизм Джека от армии в 1917 году (а что, разве это он, миролюбивый Джек Дэмпси, который даже по роже бьет в перчатках, объявлял войну? да и вообще, он единственный кормилец, ибо никто в его многочисленной семье, включая старших братьев, сам кормиться не умеет; мормоны, что возьмешь! хотите — проверьте, а?). Короче, впоследствии Джеку это простили (как и многое другое), потому что с въедливостью колорадского жука — а Джек был родом из Колорадо — он проникал в души миллионов и миллионов и завоевывал их любовь. Запись боя Дэмпси с Уиллардом колесила по стране, и популярность «манасского молотобойца» (Manassa Mauler) росла — таких зрелищных боев публика не помнила.
Главное, чему учил Дэмпси своих соперников, — не зевай. Вот вам бой между Джеком и Биллом Брэннаном (Bill Brennan) от 14 декабря 1920 года. 11 раундов Билл не зевал, а в 12-ом расслабился — и тут же боднул пол, ознаменовав этим нокаут. Или тот же французик Жоржес Копентье (Georges Carpentier, 2 июля 1921 г.): держался наш Жоржик 3 раунда, а в 4-ом улетел в угол, после чего был нокаутирован с такого короткого расстояния, что Тарантино с его «Kill Bill’ами» и не снилось. И отправился Жоржик, как сказано в одном популярном фильме, «к своим цветочкам»: Копентье увлекался разведением редких видов тычинок и пестиков, за что был прозван Орхидейщиком (the Orchid Man).
Орхидейщик Жоржес
Да, чуть не забыл!.. Бой с Копентье стал первым в истории боксерским поединком, который транслировался по радио. Теперь радиоприемники раскупали, как хозяйственное мыло. Увы, Попов Александр Степанович не дожил до этой поры...
А ведь надо сказать, что Дэмпси был тем кумиром в боксе, которого Америка еще не знала. Именно его бои стали собирать суммы, превышающие $1000000 (даже доходящие до двух миллионов) — к таким рекордам подошли только во времена Мухаммеда Али. Только один показатель: на бой между Дэмпси и Танни 1926 года собралось 120 557 горлопанов — говорят, это второй результат во всей истории спорта: в 1950 году на футбольный матч между Бразилией и Уругваем пришло более 150 000 болельщиков.
Кстати, весьма знаменательный бой, вошедший во все анналы бокса, — это поединок между Джеком Дэмпси и аргентинцем Луисом Фирпо (Luis Firpo, 14 сентября 1923 г.). Если Уиллард был канзасским кентавром, то Фирпо — пампасовым взбесившимся быком (El Toro Salvaje de las Pampas), как раз поставившим точку в карьере канзасского кентавра (матч от 12 июля 1923 года). Бычара был на 5 сантиметров выше Дэмпси и на 13 килограммов тяжелее. Но это не смущало Джека.
Луис Фирпо из пампасов.
Впрочем, этот матч ознаменовался событием, из ряда вон выпадающим: во время атаки Джек не заметил, что близко подошел к канатам, и здоровяк Фирпо в суматохе выбил его с ринга. Дэмпси показал Богу подошвы. Он упал прямо на репортеров, лишив их творческой сосредоточенности, и в стиле лучших альпинистов полез через головы вверх. На этом все достижения Луиса закончились. Образно говоря, если бы Пикассо рисовал богомола, то он взял бы его образ. Дело в том, что Фирпо только и делал, что падал на колени, а то и на спину. Результат ожидаемый — Дэмпси нокаутировал Фирпо во втором раунде.
Джек Дэмпси против Луиса Фирпо. Дэмпси покидает ринг.
На протяжении трех последующих лет Дэмпси не защищал своего титула, и это ему как кумиру прощалось. Но все рано или поздно заканчивается. 23 сентября 1926 года Джек встретился в поединке с Джином Танни (Gene Tunney). Несмотря на достойный послужной список, Танни не был популярен и не стал кумиром Америки. Если до 1926 года менеджеры Джина об этом мало заботились, то сам Танни придавал этой стороне дела еще меньше значения. Во многих отношениях он был полной противоположностью Джеку. Во-первых, в отличие от демократичного Дэмпси, непьющий и некурящий Джин выглядел высокомерным аристократом, этаким выросшим до 184 сантиметров «ботаником». Во-вторых, в противоположность Джеку, Танни служил в армии и даже получил в прессе — не бесплатно — прозвище «сражающийся морпех» (the Fighting Marine). Толстый намек на уклонизм Дэмпси не сработал — Джека все равно любили (и, кстати, во второй мировой войне Джек принимал участие). Понимая это, Дэмпси выдвинул условие, чтобы титульный матч продолжался всего 10 раундов. И кумиру пошли навстречу. Правда, в другом пункте уступили Джину: Дэмпси хотел ринг 18x18 футов, а был 20x20.
Сам бой трудно пересказывать — его нужно смотреть. Вот на ринге самодовольный Танни в окружении своих наставников. Он ждет Дэмпси и лыбится. Похоже, именно эту улыбку не любила публика (говорю это при всем уважении к благородному Танни). Вот на ринг выходит Джек, направляется в угол Джина, приветствует его рукопожатием. Бой начинается. И через десять раундов заканчивается. Единодушным решением судей победа присуждается Джину Танни. Он новый чемпион мира.
Джин Танни не пил даже джин-тоника
Но не будем забывать, что Америка любила не нарциссоподобного Танни, а доступного в общении и понятного Джека. Она просто оказалась неготова к поражению Дэмпси, и тут поднялась грязная шумиха: мол, недоброжелатели перед боем чем-то опоили Джека и пр. Короче, публика жаждала матча-реванша. Однако для этого «манасскому молотобойцу» еще было нужно победить «бостонского моряка» Джека Шарки (Jack “Boston Gob” Sharkey), известного своей самоуверенностью и игрой на духовых инструментах.
Будущий чемпион Джек Шарки был на 7 лет моложе Дэмпси, что давало ему явное преимущество. Бой между ними состоялся 21 июля 1927 года. И бился «бостонский моряк» вроде достойно, но, как сказано, — не зевай. А Джеку Шарки — потомку прибалтийцев — трудно не зевать. И зевнул, бедолага, на долю секунды в 7-ом раунде. Да тут же и рухнул на пол, как будто там родился и прожил всю сознательную жизнь, мысленно рисуя ромашки. И пусть не говорят, что Шарки был нокаутирован в тот момент, когда направлялся с жалобой к рефери: это только прибалтийцы ходят покалякать в зоне досягаемости кулаков Дэмпси, а «нормальные герои всегда идут в обход».
22 сентября 1927 года состоялся матч-реванш между Танни и Дэмпси. По единодушному решению судей этот бой Джек проиграл. Но об этом бое говорили и говорят больше, нежели обо всех боях Дэмпси вместе взятых. Дело в том, что правилами этого матча было оговорено, что отсчет после нокдауна начинается после того, как соперник отойдет в нейтральный угол. К этому нововведению еще не все привыкли. И вот в седьмом раунде Танни пропустил серию ударов и впервые в жизни оказался на полу. Джек долю секунды постоял над поверженным Джином, а потом направился не в тот угол. Рефери Дэйв Барри (Dave Barry) повел Дэмпси, как нашкодившего мальчишку в яслях, в другой угол. Вся эта манипуляция заняла секунд пять. И отсчет лежавшему на полу Танни Дэйв начал не в унисон с хронометристом, а с нуля — после всех перемещений Дэмпси. В результате вышло, что Танни встал на счет «9», хотя в действительности находился на полу 14 секунд — вот он, знаменитый «the Long Count». Надо сказать, эти пять секунд в боксе дорогого стоят, и неизвестно, как бы сложился результат матча, не произойди этого инцидента с перемещением Джека из угла в угол. На следующий день Джордж Литтон (George Lytton), один из судей боя, сообщит корреспондентам, что, по его мнению, Танни не смог бы встать без этих дополнительных секунд.
Впрочем, скажет читатель, правила есть правила — Дэмпси сам виноват. Но дело усугубляется тем, что в следующем раунде уже Джек оказался в нокдауне, и теперь Дэйв Барри начал отсчет сразу же, не дожидаясь даже, когда Танни отойдет не только в нейтральный угол, но и вообще. Налицо т. н. «двойная бухгалтерия». С тех пор всякий раз, когда Барри был на ринге в качестве рефери, в перерывах между раундами наиболее язвительные зрители хором начинали счет от одного до четырнадцати — так они доказывали, что Танни был на полу не девять, а четырнадцать секунд, т. е., по сути, был нокаутирован.
С 1927 года, после матча-реванша с Танни, Джек не давал профессиональных боев (только иногда показательные), а в начале 1928-го публично объявил о своем уходе из профессионального бокса из-за проблем со зрением. Имея коммерческую жилку, он мечтал о промоутерстве, а мечта каждого промоутера — воспитать чемпиона мира. Джеку это удалось в лице перспективного Макса Бэра. На кино- и фотохронике 1933–35 гг. мы видим Джека и Макса вместе. Их коммерческие отношения разорвались только после того, как Макс сначала потерял чемпионский титул, а потом проиграл Джо Луису, но приятелями они оставались всю жизнь.
Дружеский спаринг: Джек Дэмпси и Макс Бэр.
Рассказывают, что во время матча с Джо Луисом Бэр посетовал Дэмпси: «Пока я падаю, он успевает ударить меня еще восемнадцать раз, потому что такое ощущение, что на ринге не один Луис, а целых семеро. Я, конечно, пытаюсь атаковать того из них, кто в центре, но остальные вгоняют меня в сущий ад». Дэмпси, разумеется, попытался успокоить товарища: «Макс, да тебя почти не бьют». На что Бэр ответил: «Тогда ты, ей-Богу, приглядывай за рефери! Если это не Луис, то откуда столько тумаков?..»
Все источники сходятся на том, что именно Джек Дэмпси посоветовал Максу выйти на бой со Шмелингом со звездой Давида на трусах (этот атрибут Бэр носил неизменно всю свою дальнейшую боксерскую карьеру, носил его и брат Макса, Бадди), что олицетворяло противостояние между еврейской нацией и процветающим в Германии нацизмом. То ли дед по отцу, то ли сам отец Макса был евреем, хотя сам Бэр воспитывался в католической семье. Мало того, в крови Дэмпси, как и у Бэра, было намешано множество кровей — ирландская, английская, индейская. По словам Нэта Флэйшера (Nat Fleischer), дед Джека, опять же, как и у Макси, был евреем («The Canadian Jewish Chronicle», Dec. 4, 1959 г.).
И до своего промоутерства и после Джек Дэмпси часто выступал в качестве рефери. Окончательно уйдя из спорта, он стал владельцем фешенебельного ресторана в Нью-Йорке.
Говорят, до преклонных лет Дэмпси сохранял хорошую физическую форму. Однажды, когда Джеку было уже за 70, на него напал какой-то верзила. Навряд ли хулиган знал, что такое left hook, но сознания он лишился. Не на того напал, оглобля!.. Другой раз, во время прогулки бывшего чемпиона с супругой, двое молодых людей, вырвав из рук миссис портмоне, предприняли попытку безнаказанно удалиться. Однако «манасский молотобоец» быстро настиг недругов и сделал им молчаливое вразумление в разные части тела — да так, что правонарушители были рады сдаться под защиту блюстителей порядка. А ведь Джеку было тогда 82...
Джек Дэмпси скончался 31 мая 1983 года на 88-ом году жизни. Ныне его имя записано во всех значимых рейтингах и в Боксерском зале славы (Boxing Hall of Fame, Нью-Йорк, США). Он один из тех боксеров, к которому титул «легендарный» применяются безо всякого смущения. Да что рассказывать! Смотрите сами:
Автор текста: Руслан Смородинов
24 июня 1895 года – 31 мая 1983 года
| | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
| |
|
Анри де Тулуз-Лотрек родился 24 ноября 1864 года в Альби, на юго-западе Франции. Он был единственным ребенком в одной из самых знаменитых аристократических семей Франции. Родословная Тулуз-Лот-реков простиралась на тысячу лет в глубь времен. В длинной чреде придворных и полководцев среди предков художника встречались и те, кто увлекался искусством. Бабушка Анри сказала однажды: «Когда мои сыновья охотятся на дичь, это доставляет им сразу три удовольствия: подстрелить, съесть и нарисовать ее».
Родители Анри были двоюродными братом и сестрой. Судьба жестоко позабавилась, сведя вместе столь разных по характеру людей, — впрочем, каждый из них жил своей жизнью. Граф Альфонс отличался эксцентричностью, любил выставлять себя напоказ и волочился за каждой юбкой. Графиня Адель, напротив, была тихой и набожной женщиной. Пока ее муж пропадал вне дома, она целиком посвящала себя своему сыну, оставшись преданной матерью до самого конца его несчастной жизни.
Семья Лотреков владела несколькими домами. Большую часть времени мальчик проводил в замке Боек, неподалеку от Альби. Подобно многим аристократическим отпрыскам, он увлекался лошадьми и собаками и с детства рисовал животных (как, впрочем, и бесконечные карикатуры на окружающих).
Детство Анри было омрачено болезнью. Браки близких родственников, общепринятые в аристократической среде, не могли не отразиться на здоровье потомства. Так, брат графини Адели женился на сестре графа Альфонса — в результате трое из четырнадцати родившихся у них детей страдали от наследственных пороков. Не обошла эта беда и семью Тулуз-Лотреков. В 1878 году Анри, упав со стула, сломал левую ногу, а год спустя (при тех же обстоятельствах) — правую. После этого ноги перестали расти; всю оставшуюся жизнь художник с трудом передвигался, опираясь на трость. Причиной этого называли несчастные случаи; на самом же деле проблема заключалась в генетическом пороке.
Он никогда не стремился скрыть свои физические недостатки и сам первым подсмеивался над ними. Лотрек вообще не скрывал ничьих недостатков — это было законом его творчества.
Родители будущего живописца не имели ничего против его увлечения искусством, понимая, что, став взрослым, их сын не сможет вести жизнь, типичную для большинства аристократов. Первые художественные уроки мальчик получил от своего дяди Шарля, художника-любителя, и от друга их семьи Рене Пренсто, профессионального художника и скульптора. В начале 1882 года Анри вместе с матерью перебрался в Париж. Не стесненный в деньгах, он сумел попасть в мастерскую необыкновенно популярного Леона Бонна. В письме к дяде Шарлю Лотрек писал, что Бонна сказал ему: «Ты рисуешь неплохо, даже элегантно, но твои рисунки слишком откровенны и жестоки».
Впрочем, у Бонна, предельно загруженного педагогической работой в Школе изящных искусств, Тулуз-Лот-рек занимался недолго. В том же году он перешел в мастерскую Фернана Кормона. Здесь он познакомился с Эмилем Бернаром, много писавшим впоследствии о Поле Гогене и Винсенте Ван Гоге. Сам Ван Гог, приехавший в Париж в 1886 году, тоже учился у Кормона, и Лотрек дружил с великим голландцем — вплоть до его отъезда на юг, в Арль.
К этому времени Лотрек открыл собственную мастерскую. Это случилось в январе 1884 года. Мастерская находилась на Монмартре, где, помимо Лотрека, обитало немало других молодых художников (жилье на Монмартре было довольно дешево). Район считался богемным. Родителям Лотрека не нравился выбор местожительства, сделанный их сыном. Граф Альфонс полагал, что жить в таком районе — значит позорить имя Лотреков. Он убеждал Анри взять себе псевдоним, и тот действительно подписал несколько своих работ анаграммой «Трекло», но, в конце концов, отказался от нее.
Благодаря своей необычной внешности, Лотрек вскоре стал известен всему Монмартру. Он отличался обаянием и живым умом, делавшими его душой любой компании. Более того, уродливое тело не мешало художнику пользоваться расположением женщин, многие из которых находили Анри очень привлекательным.
В круг его друзей входили не только писатели и художники; там находилось место и очень странным персонажам. К людям, потерпевшим жизненное крушение, Лотрек относился с особой симпатией, чувствую себя таким же изгоем, как и они. Близкую дружбу водил он и с многочисленными местными проститутками.
Один из друзей Тулуз-Лотрека вспоминал, что «он обладал даром притягивать к себе людей. Он никогда никого не обидел словом и никогда не выставлял напоказ свой ум». Правда, алкоголь, которым Лотрек злоупотреблял, сильно менял его — в состоянии опьянения он становился невыносимым. То, что он ни разу не попал под суд, можно назвать чудом.
В зрелом возрасте рост Лотрека едва достигал 150 сантиметров, но, поскольку в те времена люди были в среднем на десяток сантиметров ниже наших современников, художника не считали карликом (с таким ростом тогда даже призывали служить в армию). Его голова была непропорционально большой, и создавалось впечатление, что тело взрослого мужчины поставлено на детские ноги. Странное впечатление производила и походка Лотрека, Денег Лотреку хватало, но он мечтал о художнической славе и пытался продавать свои работы. Одним из первых покупателей его картин был брат Ван Гога, Тео. Критики довольно благосклонно относились к его творчеству, но известность среди широкой публики принесла Лотреку не живопись, а его «сопутствующие» труды — декорации и костюмы к спектаклям, рекламные плакаты, обложки для нотных изданий и т. д. В 25-летнем возрасте он по-настоящему прославился в качестве автора афиши к выступлениям в «Мулен Руж» знаменитой Ла Гулю.
Образ жизни художник вел очень рассеянный; это и стало причиной его ранней смерти. К своим 30 годам он был закон ченным алкоголиком и страдал от сифилиса. Друзья старались помочь ему. Несколько раз они устраивали Лотреку поездки в Лондон, но по возвращении он всякий раз принимался за старое. В начале 1899 года мать Анри наняла для него двоих мужчин-сиделок, а после очередного приступа белой горячки настояла на том, чтобы сын лег в психиатрическую лечебницу, расположенную неподалеку от Парижа. Там Лотрек лечился с 27 февраля по 17 мая 1899 года.
Выйдя из клиники, Лотрек уехал на атлантическое побережье. Он продолжал писать, но работа шла вяло и медленно. Вскоре художник снова запил — да так, словно желал поскорее свести себя в могилу. Проведя зиму 1900—01 годов в Бордо, он в апреле 1901 года возвратился в Париж, и, возможно, предчувствуя, что этот год станет последним в его жизни, начал приводить в порядок свои дела, завершив ряд незаконченных картин и подписав те работы, которые считал достойными внимания. Один из его приятелей писал, что в Париж художник приехал «исхудавшим, слабым, с плохим аппетитом, но сохранившим разум и присутствие духа».
15 июля Лотрек в последний раз покинул Париж. В августе, на атлантическом побережье, его настиг инсульт, парализовавший половину тела. Графиня Ад ель жила в то время в замке неподалеку от Бордо, и художник попросил ее забрать его к себе. Там он и скончался 9 сентября 1901 года, в возрасте 36 лет.
|
| | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
| |
Биография
Каморный был одним из самых талантливых и дисциплинированных студентов ЛГИТМиКа. Его общительный характер позволял ему быть везде и всюду заводилой и душой любой компании. Он был удивительно музыкален и играл на самых различных инструментах: начиная от гитары и заканчивая гармошкой. Поэтому не случайно, что, еще будучи студентом, он обратил на себя внимание кинематографистов...
Автор: Федор Раззаков
Сайт: Знаменитости
Юрий Каморный родился 8 августа 1944 года. После окончания средней школы в 1962 году поступил в Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии (ЛГИТМиК).
Первым его заметил режиссер Юлиан Панич, который в 1965 году пригласил молодого актера на главную роль в картину "Проводы белых ночей". Каморный играл журналиста Валерия, в меру циничного, в меру совестливого плейбоя. К сожалению, этой картине выпала трудная судьба: из-за отъезда на Запад режиссера ее положили на полку и показали лишь два десятилетия спустя. Поэтому фильм практически мало кто видел, и дебют Камерного в кино оказался скомкан. Но вскоре актеру вновь улыбнулась удача. В 1966 году режиссер Михаил Богин пригласил его на одну из центральных ролей в советско-польскую картину "Зося". В прокате фильм имел большой успех у зрителей, а исполнительница главной роли польская актрисаПола Ракса (это она играла Марусю в "Четырех танкистах..."), по опросу читателей журнала "Советский экран", будет названа лучшей иностранной актрисой 1967 года.
Кстати, досужая молва приписывает Каморному роль соблазнителя этой польской красавицы. Мол, во время съемок картины у них случился пылкий роман, который едва не закончился браком. Эта легенда кажется вполне правдоподобной, так как актер действительно имел огромный успех у женщин и не случайно приобрел в артистических кругах славу первого любовника.
Закончив институт в 1967 году, Каморный попал в труппу Ленинградского ТЮЗа имени Брянцева, которым руководил его преподаватель по ЛГИТМиКу 3. Корогодский. К Юрию он относился с большой симпатией, многие даже считали Каморного его любимчиком. Правда это или нет, судить трудно, но одно несомненно: на то, что Каморный активно совмещает игру в театре со съемками в кино, Корогодский смотрел сквозь пальцы. А снимался он тогда весьма активно. Вот неполный список его картин: "Освобождение" (1968-1971), "Карантин" (1969), "Кремлевские куранты" (1970).
В те же годы он женился на молодой актрисе Ирине Петровской. В 1967 году у них родилась дочь Полина.
В 70-е годы творческая судьба Каморного складывалась гораздо успешнее в театре, чем в кино. На театральной сцене ему посчастливилось играть самые разные роли в таких спектаклях, как "Хозяин", "Наш цирк", "Глоток свободы". Лучшей же его ролью в ТЮЗе станет Ризположенский в спектакле "Свои люди - сочтемся".
В кино же ролей масштабных, достойных его таланта у него практически не было. В основном режиссеры приглашали его играть красивых и удачливых молодых людей, этаких суперменов и покорителей женских сердец. Вот несколько картин, в которых он тогда снялся: "Рудобельская республика", "Люди на Ниле" (оба - 1972), "Дверь без замка", "Будни уголовного розыска", телефильм "Быть человеком" (все - 1973), "Стрелы Робин Гуда" (1976).
В начале 70-х распался первый брак артиста, и он какое-то время жил один в тесной гримуборной ТЮЗа (
квартиру на Суворовском, как и положено настоящему мужчине, он оставил бывшей жене и дочери). В 1972 году в его жизнь вошла новая женщина - студентка юридического факультета ЛГУ, с которой он познакомился на съемках фильма "Дверь без замка". Эта женщина, судя по всему, оказывала на Каморного благотворное влияние - после знакомства с ней актер впервые всерьез задумался о собственном здоровье, перестал пить (до этого он уже перенес две полостные операции: у него было ущемление грыжи и спаечная болезнь). Она устроилась администратором на "Ленфильм" и в течение нескольких лет сопровождала Юрия во всех его киноэкспедициях.
Несмотря на то что кинематограф не раскрывал полностью его возможностей, Каморный все-таки выбрал его, а не театр - в 1976 году он ушел из ТЮЗа. К тому времени у него уже была дача в Соснове, собственный катер (его он купил у режиссера БДТ Г. Товстоногова), богатая коллекция холодного оружия. Собирать ее он начал еще в пору своего студенчества (он тогда даже подрабатывал в милиции оружейным мастером), и к описываемому периоду она насчитывала порядка трех десятков единиц, среди которых были и довольно редкие экземпляры. Как и положено супермену, актер прекрасно владел этим оружием и мог запросто метким броском пронзить ножом цель, находящуюся в нескольких метрах от него.
Уйдя из театра, Каморный устроился в штат Театра-студии киноактера при "Ленфильме" и вскоре получил новую жилплощадь: ему дали 12-метровую комнату в коммуналке в доме на улице Салтыкова-Щедрина. Рядом располагался знаменитый в те годы пивной бар "Прибой", и Юрий стал его завсегдатаем. Пивная тусовка любила Каморного за его веселый нрав и сочные байки из киношной жизни. Даже местная милиция почти вся ходила у него в друзьях.
Тем временем, несмотря на свои периодические загулы, Каморный продолжал весьма активно сниматься, и почти ежегодно на экраны страны выходили фильмы с его участием: "Птицы наших надежд" (1977), "Посейдон" спешит на помощь" (1978), "Голубые молнии", телефильм "Звон уходящего лета" (оба - 1979).
К началу 80-х годов как творческая, так и личная жизнь Каморного складывалась вполне благополучно. Во всяком случае, внешне все выглядело именно так. В 1980 году он наконец получил звание заслуженного артиста РСФСР. Несмотря на то что близкие отношения со студенткой ЛГУ прекратились в 1979 году, она продолжала поддерживать с ним деловые отношения и вела его финансовые дела. Мытарства в коммуналке подходили к концу: ему твердо обещали выделить отдельную квартиру (ордер на нее появится 15 ноября 1981 года). Количество режиссеров, желающих снимать его, не переводилось. В 1980-1981 годах он снялся сразу в двух главных ролях: в художественном фильме "Правда лейтенанта Климова" и телефильме "Игра без козырей". Роли были прекрасные: в первом он сыграл морского офицера, во втором - главаря банды. Последняя роль ему особенно удалась: в ней он выгл
[/font][/size][/color][color][size][font]
ядел настоящим суперменом со всем набором необходимых атрибутов: владение карате, везение в картах, любовь женщин и т. д.
Именно во время работы в последней картине (съемки проходили в Литве) Каморный познакомился с молодой гримершей местной киностудии и привез ее к себе в Ленинград. В последний день его жизни именно она была с ним в квартире в доме на улице Салтыкова-Щедрина, и именно она стала главным участником разыгравшейся трагедии. Но, обо всем по порядку.
В полдень 27 ноября 1981 года соседи Каморного по коммунальной квартире внезапно услышали истошные женские крики, доносившиеся из его комнаты. Когда же они распахнули дверь и заглянули внутрь, то увидели жуткую картину: девушка, обхватив голову руками, сидела в углу, а их сосед стоял на тахте и держал в обеих руках по кинжалу. Его лицо было обезображено страшной гримасой, губы шептали какие-то дикие слова: "...они убьют тебя... ты не должна выходить... лучше я убью тебя сам..." Решив, что актер впал в белую горячку, соседи тут же вызвали по телефону врача-нарколога. Тот, в свою очередь, прихватил с собой и нескольких милиционеров из Дзержинского РОВДа. Когда они прибыли к месту происшествия, Каморный продолжал буйствовать и, размахивая кинжалами, никого к себе не подпускал. Сегодня уже невозможно определить точно, какую реальную опасность он тогда представлял и можно ли было нейтрализовать его без применения огнестрельного оружия, но милиционеры решили не рисковать и оружие применили. Причем сначала, как и положено, сделали два предупредительных выстрела вверх. Одна из пуль срикошетила и попала девушке в руку. Она истошно закричала, и это, наверное, вывело милиционеров из себя. Третий выстрел они сделали по актеру. Правда, метили по ногам, а попали в бедренную артерию. Из раны фонтаном хлынула кровь. Буквально через несколько секунд Каморный скончался.
Как установила затем экспертиза, в крови у погибшего не было ни грамма алкоголя. Не нашли у него и никаких изменений в мозгу. Тогда что же произошло с актером в тот день? Об этом теперь можно только догадываться. То ли действительно внезапно аукнулась в нем прошлая загульная жизнь, то ли рассудок на некоторое время помутился по какой-то неведомой причине. Тайна сия покрыта мраком.
Как это ни странно, но гибель Каморного прошла практически незамеченной ленинградцами, а в Москве многие и вовсе не знали, что в городе на Неве погиб известный актер. Отчасти виноваты в этом были власти, которые запретили публиковать в печати некрологи. В морг Боткинской больницы, где лежало тело артиста, проститься с ним пришли всего лишь несколько человек. Среди них была и мать актера, которая затем увезла тело сына на родину - в Старую Руссу. Там его и похоронили. Говорят, что сегодня эту могилу найти очень трудно из-за ее неухоженности: нет на ней ни плиты, ни креста.
Исходный текст: кн. Звездные трагедии: загадки, судьбы и гибели. С.103-110[/font][/size][/color]
| | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
{"0":false,"o":30} |
{"0":false,"o":30} |
КОММЕНТАРИИ 736 414
