| | | |  |
Однажды ты поймешь, что осталась одна. На самом деле ты всегда была одна, но это понимание обычно запаздывает. Родители умирают, мужья изменяются, любовники изменяют, дети растут. Или ты сама уходишь от них потому, что они теперь чужие. Ломается то, что работало еще вчера. Не важно, что именно произойдет, помни: одиночество всегда за спиной, как зима. Зрелость — это способность быть одной, не драматизируя. Готовиться лучше заранее, я расскажу как.
Всех, кроме близкой родни, можно заменить. Никто и ничто не бывает в одном экземпляре. Впускай новых людей в свою жизнь, даже если не понимаешь пока, есть ли у вас общее. Однажды ты поймешь, что осталась одна, и это спасет тебя.
Всегда пробуй новое: еду, одежду, маршруты, гаджеты, активности, фильмы, книги, теории и объяснения вселенной. Мозг сделан из ленивой жвачки. Чем дальше, тем больше он хочет гнуться в одних и тех же местах, остальные его извилины стремятся исчезнуть. Не позволяй ему прилепляться к одним и тем же вещам, удовольствиям, путям, способам и трюкам. Всегда пробуй новое, особенно когда тебе лень, страшно или не хочется.
Прости всех, кого можно, остальных забудь. Забвение — лучшее наказание и лучшее лекарство. И никогда ни с кем не спорь, лучше сделай маникюр.
Спешить некуда. Все, что происходит быстро, живет недолго. Если действительно чего-то хочешь — сделаешь. Если расхотела, значит, было не нужно. Рискованные желания и поступки откладывай, давая им «отлежаться». Делай что-то, в чем ты не уверена, лишь если желание неотступно преследует тебя долгое время.
Этот пункт дополняет предыдущий: если очень хочешь чего-то и считаешь это правильным, делай. Желания и есть жизнь. Давай желанию жить внутри и следи за ним. Если не исчезло — последуй ему.
Не сдавайся, пока чего-то хочешь. Удача — это опыт, то есть количество повторений. Любая неудача — недостаток опыта и компенсируется опытом. Смелость и риск — это опыт. То, что порой выглядит как несусветная наглость, — это опыт. Стойкость, терпимость, умение прощать, устойчивость и независимость — все это опыт. Главное — не сдаваться, пока чего-то хочешь.
Ничто не конец, даже конец: все лишь течение. Помни об этом в отчаянии, в горе, у могилы друга, читая письмо любимого, который покинул тебя. Непременно будет день, когда ты скажешь: «И к лучшему!» (особенно это касается любимого  ) Ничто не конец: однажды ты поймешь, что осталась одна, и эта мысль спасет тебя.
Ничто не конец, но конец близок. И полезнее думать, что он — завтра. Тогда легче следовать всем этим пунктам.
Делай что хочешь, но позаботься о своем теле, иначе оно неожиданно отомстит тебе. Приобрети привычку спрашивать, чего оно хочет, и выполнять это. Если ты никогда не слушала тело и не знаешь, как оно разговаривает, начни с простых вещей вроде лесных прогулок, плавания или йоги. Дальше все произойдет само: тело ждет, чтобы его услышали.
Романтика, любовь и страсть — это прекрасно. Но, если путать их с сексом, можно надолго остаться без него. А это глупо и вредно. Сделай так, чтобы у тебя был секс. Пусть романтика и любовь, придя, застанут тебя в постели с новым любовником.
Последнее, о чем стоит волноваться, — что подумают о тебе люди. Люди думают в основном о себе, а также о тебе, меряя по себе. То есть они не думают ни о тебе, ни друг о друге.
Бойся уверенности. Уверенность — начало маразма. Сомневайся, допускай иные варианты, оставляй открытыми пути отступления себе и другим. Я сомневаюсь в каждом пункте, который я написала. Но сию секунду, пожалуй, все оставлю как есть. Однажды я останусь одна и проверю, спасет ли меня все это.
P.S. Это единственный пункт, в котором я не сомневаюсь: береги друзей. Друзья — единственное, что стоит накапливать (мне пока удается). Однажды я пойму, что осталась одна, а друзья тут же нагрянут и скажут: «Ты совсем обалдела? У тебя же есть мы!» И это правда.
| | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
| |
Автор: Виктория Альварес
Оригинальное название: Tu nombre después de la lluvia
Название на русском: Твое имя после дождя
Переводчик: Мария Сандовал
Редактор: Наталья Ульянова
Глава 9
Несколько мгновений друзья молча смотрели на Оливера, пытаясь по выражению его лица понять, не шутит ли он. В конце концов Лайнел первым нарушил молчание:
— Ты только что столкнулся лицом к лицу с банши, — и это был не вопрос.
— Она была там, Лайнел, прямо там, на аллее, — бормотал Оливер, указывая рукой направление. — Она смотрела на меня так, словно читала мою душу, будто знала обо мне все, в том числе и точное время моей смерти…
Услышанное так озадачило Лайнела, что ему и в голову не пришло подшутить над приятелем. Александр также не улыбнулся, а продолжал вглядываться в глаза побледневшего парня.
— По-моему, ты был так взволнован от возможности увидеть настоящую ирландскую банши, что выдал желаемое за действительной, — наконец промолвил Александр. — Я не говорю, что тебе все померещилось, просто, скорее всего, это было что-то безобидное, например, отблеск заходящего солнца меж деревьев.
— Александр, ты прекрасно знаешь, что в этом нет никакого смысла. Вы всегда считали меня фантазером, но я клянусь, что я бы никогда не дал себя обмануть отблеском света. Говорю тебе, она была там.
Он пролез еще глубже в заросли, раздвигая ветки руками и Александру с Лайнелом ничего не оставалось, как последовать за ним.
— Здесь, — остановился вдруг Оливер. — Именно здесь, под этими деревьями. Она как-будто бы шла по направлению к Маор Кладейш с противоположного конца сада, — он повернулся, пытаясь разглядеть что находилось за тисами, но было так темно, что ничего не было видно дальше пяти метров, — со стороны обрыва.
— Может, она любит порыбачить в свободное время, — ехидно предположил Лайнел.
Оливер пронзил его взглядом, который мог бы разрубить пополам алмаз.
— Как выглядела эта предполагаемая банши? — примиряюще поинтересовался Александр.
— Блондинка, похожая на фею с длинными шелковистыми волосами.
— То есть она принимает облик молодой девушки? Любопытно, действительно любопытно. Не знаю почему, я представлял ее в виде худой старухи со скелетообразным лицом.
— Нет, Александр, в ней не было ничего ужасного. И не было на ней изодранного савана. Она была одета в белое платье и серую накидку с капюшоном, который набросила на голову, услышав ваши шаги…
— Ага, значит, она не показывается всем подряд. Похоже, она довольна избирательна с публикой, — прокомментировал Лайнел со все возрастающим скептицизмом, похлопывая Оливера по плечу. — Прямо не знаю, поздравить тебя или посочувствовать.
— Да я и сам не знаю, — тихо ответил Оливер, — я не понимаю что сейчас чувствую. Предполагается, что я должен быть в ужасе от увиденного, но… — он умолк.
Александр и Лайнел переглянулись и профессор спросил:
— Хочешь сказать, ты почувствовал нечто большее, чем страх? Что ты имеешь ввиду?
— Что она прекрасна, хоть и необычной красотой. Я никогда не видел ничего прекраснее.
Лайнел фыркнул — у него явно закончилось терпение. Похлопывания по плечу превратились в толчок.
— Ну все, эта капля переполнила мою чашу. Даже не смей продолжать в том же духе. Ради Бога, можешь превратить банши в одну из твоих муз, — он пихнул Оливера, направляя его обратно к Маор Кладейш, — но я ни в коем случае не позволю тебе сходить с ума по призраку.
— Ты о чем вообще? Что заставило тебя подумать, что я…
— Как будто мы тебя не знаем. Можешь беситься сколько хочешь, но мы оба знаем, что у тебя слюни текут при мысли о ней. Все как в твоих готических сказках. О чем будет следующая? О медиуме, влюбленной в привидение?
— Лучше нам позвонить в дверь, пока не стало слишком поздно, — предложил Александр. Он продолжал обеспокоенно смотреть на Оливера, но юноша был так смущен и взволнован тем, что увидел или тем, что он думал что увидел, что профессор решил не дергать его дальнейшими расспросами. Во всяком случае до возвращения в “Золотой горшок” после разговора с хозяйкой замка.
Они поднялись по ступенькам к воротам. По центру висело толстое бронзовое кольцо и Александр дважды постучал им в дверь.
— Я знаю как ты можешь выбросить из головы все эти глупости, — услышал он за спиной голос Лайнела, пока они ждали чтобы им открыли дверь. — Что тебе нужно прямо сейчас, так это замутить с женщиной из плоти и крови, которая заставит забыть о бестелесных созданиях, сводящих тебя с ума. Сегодня же попрошу Фиону Лоулесс составить тебе компанию, когда мы с Александром пойдем спать. Я уверен, что своими прекрасными голубыми глазами она…
Лайнел не успел закончить фразу. Глаза, точь-в-точь такие, как он только что описывал показались в приоткрывшейся на пару сантиметров двери. Разумеется, глаза принадлежали лицу, а лицо — телу. Девушка лет двадцати выглянула на улицу.
— Cad ba mhaith leat? (Что вам угодно? — ирл. — прим. ред.) — спросила она, чтобы скрыть свое замешательство.
— Добрый вечер, — поздоровался Александр. — Полагаю, вы — Джемима Лоулес.
Глаза превратились в щелочки.
— Это я и без вас знаю. А вам-то это откуда известно? Вы, собственно говоря, кто?
— Мы — постояльцы “Золотого горшка” на ближайшие несколько дней, — объяснил ей профессор, слегка поклонившись. — Ваш отец сказал, что вас можно найти в Маор Кладейш.
Джемима Лоулесс задумалась на несколько секунд прежде, чем отворить им дверь. Девушка была одета как и подобает горничной в богатом доме — темно-синяя форма, белый передник и чепец с выцветшим кружевом.
— Dia dhaoibh, (Здравствуйте — ирл. — прим.ред.) — поздоровалась она в ответ. — Да благословит вас Бог. — И, бросив взгляд на Оливера, добавила, изображая кокетливый книксен, — к вашим услугам.
Она была достаточно похожа на Фиону для того, чтобы уловить семейное сходство, но, тем не менее, между сестрами имелись существенные отличия. Джемима была меньше ростом, но с более округлыми формами, соблазнительно выделяющимися под бесцветным платьем. Старшая сестра также была рыжеватой блондинкой, но ее буйные непослушные кудри едва удерживались чепцом. Светлые глаза смотрели вызывающе, а на полных губах играла насмешка. Подбородок слегка выдавался вперед чуть больше, чем у Фионы. Она могла быть такой же красивой, как и Фиона, но некоторая чрезмерность ее черт выглядела почти вульгарной.
Лайнелу она показалась более чем аппетитной. Появление совсем не субтильной нимфы в проеме двери вернуло ему хорошее расположение духа, особенно, когда он вспомнил, что ночевать она приходит домой в Киркёрлинг к отцу и сестре.
— Боимся, показаться вашей хозяйке невоспитанными, появившись вот так, не будучи представленными, — продолжил профессор, пока девушка пропускала их в дом, — но у нас не было времени — мы только что прибыли и…
— Вы хотите встретиться с Рианнон, моей хозяйкой? — спросила Джемима, скептически приподняв бровь. — Если честно, не думаю, что ей захочется вас принять.
— Почему вы так считаете? — спросил Оливер, проходя внутрь.
Должно быть, когда-то это был оружейный дворик замка, над которым позже построили тяжелые готические своды. У северной стены добавили лестницу, ведущую на первый этаж.
— Вообще-то она никогда никого не принимает, впрочем, к ней никто и не приходит, — ответила Джемима, пожав плечами. — Она не самая популярная персона. Если честно, мне и самой интересно зачем вы пришли.
— Боюсь, мисс, что это касается только вашей госпожи, — сказал Александр.
— Ни к чему быть таким нелюбезным, друг! — воскликнул Лайнел, глядя как Джемима сморщила нос. — Не обращайте на него внимания, мисс Лоулесс. У вас есть такое же право знать о причинах нашего приезда в Киркёрлинг, как и у миссис О’Лэри. Раз уж мы собираемся заняться этим расследованием, то стоит быть вежливыми со всеми свидетелями…
— Ах! — глаза Джемимы заблестели. — Вы хотите разобраться, что произошло с МакКонналом! Как же быстро долетели новости до Англии!
— Думаю будет лучше, если ты позволишь мне вести этот разговор, — прервал их Александр, бросая на Лайнела укоризненный взгляд. — Для начала мы займемся хозяйкой, принявшей у себя в тот день усопшего МакКоннала, а уж потом теми, кто последним видел его живым в Маор Кладейш. Если тебе не нравятся мои методы, то лучше помолчи.
Лайнел смиренно склонил голову. Джемима усмехнулась, искоса поглядывая на него, и повела их по лестнице на верхний этаж. Сразу было видно, что то, что Лиза Спиллэйн писала Александру о плачевном экономическом состоянии О’Лэри, соответствовало истине. Коридор, по которому их вела Джемима, выглядел блеклым, с голыми каменными стенами, на который висела лишь пара побитых временем шпалер и несколько светлых рам, в которых до недавнего времени находились картины.
“Остался лишь едва заметный след прежнего величия клана, — подумал профессор, заворачивая за угол. Его шаги приглушались ковром, который, словно нить Ариадны, вился по средневековому лабиринту. — Должно быть для семьи очень больно осознавать, что настали тяжелые времена. Держу пари, что за последние годы половина их наследия оказалась в руках беспринципных антикваров.”
— Это здесь, — объявила Джемима, останавливаясь возле двери. — Это гостиная хозяйки, здесь она проводить большую часть времени. Думаю, что сейчас она занимается шитьем.
Она распахнула дверь, даже не потрудившись спросить разрешения. Друзья увидели маленькую, но уютную комнату, явно более современную, чем холл. Стены были покрыты бледно-зеленым шелком; портьеры, поддерживаемые оплетенными серебряными нитями кольцами, были на тон темнее. В одном углу стояла арфа, в другом — маленький столик, на котором лежали письменные принадлежности из розового дерева, а у зажженного камина — несколько кресел и пара диванов.
Владелица Маор Кладейш сидела в одном из кресел и штопала, как понял Александр, старинное бальное платье. Она даже не подняла глаз от своей работы — видимо, привыкла к тому, что ей мешают.
— Cá mhéad uair a dúirt mé leat glaoch roimh dul isteach? (Сколько раз я просила тебя стучать прежде чем войти? — ирл. — прим.ред.) — вздохнула она.
— К вам посетители, госпожа, — объявила Джемима по-английски.
Миссис О’Лэри подняла голову. Появление трех незнакомцев обескуражила ее. Джемима, воспользовавшись ситуацией, выскользнула за дверь. Несколько секунд женщина молча смотрела на них, потом отложила платье на подлокотник и воткнула иголку в игольницу, лежащую у ее ног в корзинке для рукоделия.
— Ну надо же, какой сюрприз! — поднимаясь, тихо сказала она. — Я не ожидала посетителей сегодня, впрочем, не только сегодня…
Ей было около сорока, но ее красоте позавидовали бы и двадцатипятилетние. Светлые волосы были забраны в сеточку и украшены серебряной диадемой. Холодные как две льдинки серые глаза светились недюжинным умом — Александр понял, что эта женщина не так проста. Она была одета с изысканной простотой — единственным украшением был серебряный медальон, которые обычно носят богатые вдовы, чтобы иметь при себе частичку умерших членов семьи. Александр поклонился ей.
— Рад познакомиться с вами, госпожа. Я — профессор Александр Куиллс, а это, — он указал на своих спутников, — мистер Лайнел Леннокс и мистер Оливер Сандерс.
— Приятно познакомится, — поздоровался Лайнел самым официальным тоном, в то время как смущенный Оливер усиленно рассматривал свои ботинки.
— Взаимно, — ответила женщина. Она указала им на один из диванов, чтобы они оставили там свои пальто, хотя весь ее вид говорил от том, что их нахождение в Маор Кладейш, по меньшей мере, тревожит ее. — Но, боюсь, сегодня я не смогу принять вас как подобает, так как вы не известили меня о своем визите заранее. Мне нечем вас угостить. Понимаю, что это очень невежливо с моей стороны, но…
Александр с трудом изобразил улыбку. Смысл ее слов был более чем понятен, впрочем, он не дал себя смутить.
— Не волнуйтесь об этом. Я понимаю, что нам следовало бы связаться с вами прежде, чем ехать в Киркёрлинг, но дело, приведшее нас сюда, показалось нам слишком деликатным, чтобы можно обсуждать его письменно. Мы столько слышали о Маор Кладейш и Рианнон О’Лэри, что хотели…
— Рианнон Бан И Лэри, — внезапно отчеканила она. Александр посмотрел на нее с таким удивлением, что она вынуждена была пояснить — Это мое имя в замужестве и как вдовы. Фамилия моего мужа была О’Лэри, а моя — Бан И Лэри.
— Да, именно так говорят в Ирландии, — объяснил присутствующим Оливер. — Фамилия незамужней девушки начинается с “Ни” если…
Он прервался на полуслове. Его внимание привлекло нечто белое, только что появившееся в поле видимости. Когда Оливер повернулся в том направлении, то вскрикнул — там снова стояла банши. На ней уже не было серой накидки с капюшоном как в саду, но белоснежный наряд, золотистые волосы и светлые глаза, в которых Оливер увидел приглашение на тот свет, были те же. Никто не слышал ее шагов, возможно, она последовала за ними в замок. Она спокойно стояла под сводами гостиной с тем же потерянным выражением лица, что и в саду.
— Оливер, — тихо позвал его Александр, увидев, что юноша застыл на месте, — что с тобой? Неужели снова? … — он развернулся и увидел то самое видение, которое оставило Оливера без слов.
С ним чуть не произошло тоже самое. Лайнел воскликнул:
— Черт возьми! Это… это… правда! — это было все, что он смог произнести.
Какое-то время никто не знал что делать. Разумеется, приятели отправились в Ирландию, чтобы встретиться с этим существом, но они и представить не могли, что увидят его едва ступив на земли О’Лэри. Они не успели и шагу сделать — хозяйка замка подошла к банши сама.
— Итак, полагаю, что я могу попрощаться с перспективой провести спокойный вечер, — к замешательству троицы, Рианнон обогнула стоящие у огня кресла, подошла к банши и взяла ее за руку. — Джентльмены, позвольте представить вам мою дочь, Эйлиш О’Лэри, впрочем, как объяснил мистер Сандерс, — она кивнула в сторону Оливера, — так как она не замужем, ее фамилия — Ни Лэри.
Мать что-то тихо сказала по-гэльски и девушка, которую все приняли за банши, кивнула головой, позволяя провести себя к камину. Увидев ее поближе, Оливер понял, почему ошибся. Эйлиш Ни Лэри могла быть женщиной из плоти и крови, но… при этом она совершенно не походила ни на одну из виденных ранее. ТО, первое впечатление создалось не только благодаря светлым волосам и бледной коже, но и огромным глазам, двум серебристым дискам, которые, казалось, могли поразить на месте одним взмахом ресниц. В ней, несомненно, было нечто эфемерное, в ее длинных волосах, волнами ниспадающих на бедра, с двумя прядями, поднятыми от висков и, переплетаясь, образующими своего рода диадему; в белом, явно вышедшем из моды и почти средневековом платье с широкой юбкой, которое они видели пару минут назад среди деревьев; в скрытых кружевными перчатками крошечных ручках.
Оливер знал, что Ирландия — это самый магический остров в Европе, но даже не подозревал, что ее народ мог так походить на фей, гномов и эльфов, которыми он так восхищался на страницах сказок в библиотеке приюта. Он ощущал себя застигнутым врасплох, словно Уолтер Хартрайт, встретившийся лицом к лицу с Дамой в Белом[1]. Он не мог осознать, что то, что он видит — реально, что это не игра воображения. Лайнел пихнул его локтем, чтобы заставить очнуться, но Оливер продолжал смотреть на нее, едва ли не с открытым ртом, пока Рианнон усаживает дочь рядом с собой.
— Прошу прощения за беспокойство, — она жестом пригласила их есть. — Мне следовало бы предположить, что стук дверей встревожит мою дочь. Она не привыкла к…
— Вы тот, кого я только что видела в саду, — вдруг произнесла мисс О’Лэри так тихо, что присутствующие едва расслышали ее. — Он так смотрел на меня, словно я — привидение. Точно также, как сейчас.
— Это… это действительно так, — смог, наконец, промолвить Оливер, после того, как Лайнел снова толкнул его локтем прямо в ребра. — Боюсь показаться невежливым, но я подумал…
— Что? — спросила удивленная миссис О’Лэри. — Вы уже знакомы?
— Только визуально, — влез в разговор Лайнел, поняв, что его друг не в состоянии реагировать адекватно, будучи в состоянии наивысшего волнения. — Когда мы собирались постучать в дверь, мистер Сандерс сообщил, что увидел кого-то среди деревьев.
Миссис О’Лэри посмотрела на дочь, нахмурив брови. Ей явно не понравилось, что та бродит вне замка, но девушка не обратила на это внимания. Эйлиш, не отрываясь, смотрела на Оливера.
— А вы думали, что я кто? — поинтересовалась она. — Или, точнее, вы думали что я что?
Молодой человек понял, что отступать уже некуда. Миссис О’Лэри продолжала хмурить брови, хоть и перевела свой взгляд с Эйлиш на Оливера.
— Я думал, что… Мне показалось, что я нахожусь перед сверхъестественным существом, — наконец, смог прошептать Оливер, — перед банши, о которой говорят все вокруг.
Лайнел в смущении почесал кончик носа, но, к его удивлению, губы девушки изогнулись в улыбке, которая озарила ее лицо.
— В жизни не слышала ничего более романтичного.
“О, Боже, да они два сапога пара,” — с ужасом подумал Лайнел. Он откашлялся, прочищая горло, и попытался вернуть разговор в прежнее русло.
— Да, мы чрезвычайно рады, что мисс О’Лэри оказалась из плоти и крови, но мне кажется, что дело не в…
— Напротив, — оборвала его миссис О’Лэри, — именно это и привело вас в мой дом. Вас интересует банши, верно? — она повернулась к Александру. — Что еще вам нужно от меня помимо нашего духа?
Мисс О’Лэри тоже повернулась к профессору. Когда ее глаза перестали буравить Оливера, тот, наконец, почувствовал, как в голове проясняется.
— Ладно, — начал Александр, — не буду отрицать, что поводом к нашему путешествию стала информация о том, что, возможно, существует некая сущность, которая, как мы поняли, все считают собственностью вашего клана…
— Именно так, — подтвердила его слова миссис О’Лэри. — Наша банши существует, в этом можете даже не сомневаться. Многие из нас слышали ее плач.
— Так же мы наслышаны о ее способностях, воспетых местным фольклором. Мы знаем, что традиционно считается, что этот плач объявляет о чьей-либо смерти…
— Говори за себя, — пробормотал Лайнел, — Святой Фома не единственный, кому надо было увидеть, чтобы поверить.
Миссис О’Лэри не обратила на него внимания. Она положила руки на свое шитье.
— Могу ли я спросить, если это не будет слишком невежливо, почему вы так в этом заинтересованы? Почему три англичанина так волнуются о том, что делает наша банши?
— Именно это я и собирался вам объяснить, когда ваша дочь присоединилась к нам. — пояснил Александр, слегка наклонившись вперед. — Последние пару лет мы с друзьями работаем в “Dreaming Spires”, газете, выходящей дважды в месяц и посвященной паранормальным явлениям. Недавно я получил письмо из Киркёрлинга, в котором ваши соседи рассказали о существе, обитающем в вашем замке. Это показалось мне чрезвычайно интересным, отличным от всего того, что мы видели в Англии, а смею вас заверить, что мы видели немало странного, миссис О’Лэри. История о вашей банши и окружающей ее тайне так нас заинтриговала, что мы решили сесть на корабль и как можно быстрее приехать в Маор Кладейш. Мы уверены, что нашим читателям эта история будет так же интересна, как и нам.
— А также, разумеется, обстоятельства смерти Ферчэра МакКоннала…
Слова миссис О’Лэри молнией пронзили и без того наэлектризованную атмосферу между ней и Александром. Профессор замешкался, не зная что сказать. Столь суровый тон хозяйки обескуражил его.
— Ну… да, полагаю, что это тоже будет интересно… Как мы поняли, он умер сразу после визита в ваш замок. Если слухи верны, то именно банши объявила о его смерти…
— Теперь я понимаю к чему вы клоните. Очень умно с вашей стороны, профессор Куиллс, но я вынуждена отказать вам в вашей просьбе. Нам не нужна еще большая огласка.
Она произнесла это таким категоричным тоном, что несколько секунд никто из троих мужчин не знал как реагировать. В конце концов, Лайнел и Оливер подошли к Александру. словно дети, ищущие отцовской поддержки. Профессор изо всех сил пытался скрыть свое смятение, но тщетно.
— Мне кажется, вы неправильно меня поняли, миссис О’Лэри, мы просто…
— Я поняла вас лучше, чем вы думаете. Я догадалась обо всем, едва увидев вас на пороге моей комнаты. Я уже давно перестала верить в добрые намерения визитеров, и, уверяю вас, что не намерена изменять своим принципам и теперь.
— Мама… попыталась вмешаться мисс О’Лэри.
— Стоит признать, что вы были изобретательны, но неужели вы думаете, что проведя здесь всю свою жизнь, я не вижу, когда кто-то хочет меня использовать?
— Никто не собирается вас использовать, — попытался защититься Лайнел. Оливер, казалось, был слишком удивлен, чтобы участвовать в разговоре. — Ради всего святого, выслушайте нас. Все что мы хотим, так это чтобы мир узнал о вашей истории!
— Меня это совершенно не волнует, — возразила она, — и еще меньше меня волнует, что в конце концов ваши читатели подумают тоже самое, что и все ирландцы: каждый, переступивший порог этого дома — умрет.
— Все когда-нибудь умрут, — произнес, наконец, Оливер. Обе О’Лэри повернулись к нему. — Наша судьба предначертана с момента рождения знаками, которые лишь немногие могут расшифровать. Я не верю, что то, что банши провозглашает о чьей-либо смерти делает ее виновной в этой смерти. Я также не верю, что наши читатели так подумают. В этом нет никакого смысла, любой скажет вам тоже самое.
— Тоже самое говорил мне мой отец, — снова вмешалась мисс О’Лэри. — Когда я, напуганная историями о банши, появлялась в его библиотеке босая, в ночной рубашке, он усаживал меня на колени и говорил, что страх смерти — страшнее самой смерти. Разумеется, я плохо понимала смысл этих слов, но звук его голоса успокаивал меня.
Заметив взгляд матери, девушка осеклась и умолкла, склонив голову.
— Это очень волнительно, дорогая Эйлиш, но, думаю, не стоит продолжать этот разговор, — мать потрепала по плечу покрасневшую от смущения девушку. — У нас и без того много проблем в последнее время, нам ни к чему еще одна.
— Вы о чем? — быстро спросил Александр. — Вы имеете ввиду, что соседи обвиняют вас в случившемся с МакКонналом?
— Хватит, профессор Куиллс. Я не обязана вам что-либо объяснять.
— Мы только хотим помочь вам. Говорю от всего сердца, миссис О’Лэри: вам нечего боятся. Мы приехали не для того, чтобы только собрать информацию и опубликовать ее в скандальной хронике. Клянусь, “Dreaming Spires” никогда не работал и никогда не будет работать в подобном стиле, — Александр немного помолчал, пока Рианнон смотрела на него, нахмурив лоб. — Я не знаю как еще убедить вас, что наши помыслы чисты. Если не хотите верить мне…
— Хватит, — повторила миссис О’Лэри, подняв руку. — Хватит, я сказала.
Он так быстро встала, что платье, отброшенное на подлокотник, соскользнуло на пол. Она дернула висевший у окна колокольчик и тут же послышались приближающиеся к гостиной шаги. В дверях появилась полная женщина средних лет: испачканные мукой щеки и передник позволяли узнать в ней кухарку. Она казалась смущенной от встречи с англичанами.
— Мод, проводи мисс О’Лэри в ее комнату, — приказала ей хозяйка, — и попроси Джемиму прийти — именно она должна была отозваться на звонок.
— Я бы рада ее позвать, но не знаю куда она запропастилась. Еще четверть часа назад она должна была спуститься и помочь мне с ужином, но так и не появилась. Никогда еще не знала столь ленивой девчонки.
Она подошла к кушетке, подняла Эйлиш и, шепча что-то по-гэльски, попыталась увести ее в комнату. Девушка, ошарашенная попытками матери выгнать визитеров, застыла на месте и, казалось, не слышала слов кухарки.
— Что ж, похоже именно мне придется проводить вас к выходу, — сказала миссис О’Лэри. Она жестом приказала им следовать за ней и журналистам ничего не оставалось, как подчиниться. — Я вас уверяю, мне очень жаль, что приходится выпроваживать вас в столь грубой форме, но у меня нет настроения и дальше выслушивать вас. Если мы продолжим говорить о банши, я сойду с ума.
Они были вынуждены проследовать за ней к выходу из гостиной. Оливер не смог удержаться и, обернувшись, бросил прощальный взгляд на мисс О’Лэри. Девушка стояла у дивана, бледная словно призрак, со светлыми, как у феи, волосами. Она смотрела им вслед с такой грустью, что Оливер был готов вернуться к ней, но Лайнел схватил его за рукав пальто и потащил за собой.
Миссис О’Лэри распахнула тяжелые ворота Маор Кладейш и отошла в сторону, позволяя друзьям выйти. Казалось, ничто не могло изменить мнения хозяйки замка, но Александр не хотел уходить ни с чем. Особенно после того, как он увидел в глазах Рианнон то, что она тщательно скрывала даже от самой себя — страх.
— Думаю, что могли, мы уже сказали, — сказал профессор. — Но если вы вдруг передумаете, напоминаю, что мы остановились в “Золотом горшке”. Ближайшие несколько дней наше предложение еще будет в силе.
— Вам лучше не терять времени, сесть на ближайший корабль и вернуться в Англию, — ответила миссис О’Лэри устало. — Я благодарна вам за искренность, но, поверьте, вам нечего здесь делать. — Александр заметил, что ее руки дрожали, а глаза словно потускнели. — Уезжайте, — вдруг тихо добавила она, — уезжайте, пока не поздно. Вы не представляете как мы с дочерью мечтаем убраться из этого проклятого места.
Прежде, чем они успели спросить что она имела ввиду, женщина исчезла за закрытыми дверями, оставив их в одиночестве за пределами Маор Кладейш.
—————————
[1] «Женщина в белом» роман Уилки Коллинза.
| | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
| |
[ltr]НАТАЛЬЯ ВАВИЛОВА[/ltr]
[ltr]
Кинокарьера Натальи Вавиловой начиналась очень удачно. Она родилась и жила в Москве, на Ленинском проспекте, неподалеку от "Мосфильма". Однажды к 14-летней Наташе прямо на улице подошли ассистенты режиссера и спросили, хочет ли она сниматься в кино. Так в 1974 году Наташа впервые появилась на киноэкране в небольшой роли в киноповести Юлии Солнцевой "Такие высокие горы".
Игру молодой девушки заметили и через пару лет в ее школу пришли из съемочной группы режиссера Меньшова. Ее пригласили на главную роль в фильм "Розыгрыш", где она сыграла вместе с Дмитрием Харатьяном.
"Москва слезам не верит"
В 1979 году Наталья Вавилова окончила ВГИК (мастерская Е. Матвеева) и снялась в легендарной картине Владимира Меньшова "Москва слезам не верит", сыграв Александру - дочь главной героини фильма Кати Тихомировой. А ведь зрители могли и не увидеть Наталью в этой роли. Дело в том, что накануне съемок родители Наташи запретили ей сниматься. Владимир Меньшов пришел в ужас. Положение спас Алексей Баталов, он вместе с режиссером приехал к Наташе домой.
Рассказывает режиссер фильма Владимир Меньшов: "Когда определились с Алентовой, то захотелось видеть в роли Александры - у них даже некое сходство есть - Вавилову Наташу. Но ее родители были категорически против съемок. Они ее устроили на курсы в МИД. И Наташа даже не подходила к телефону. Мы начали съемки без Александры, и тут мне пришла в голову счастливая мысль попросить Баталова съездить к родителям Наташи. Мы позвонили в дверь, нам открыли, перед Наташиными родителями стоял Баталов. Естественно, они были потрясены".
Поговорив с известным артистом, родители сдались. А в итоге Наташа бросила курсы в МИДе, поступила во ВГИК и стала актрисой...
Успех фильма, подкрепленный красивой внешностью актрисы, послужил тому, что Вавиловой посыпались предложения от режиссеров. За десять лет она снялась в полутора десятков фильмах, среди которых: романтическая мелодрама "Нас венчали не в церкви", трагикомедия "Мой избранник", фильм-катастрофа "Поезд вне расписания".
На съемках фильма "Москва слезам не верит" произошло еще одно примечательное событие в жизни Натальи Вавиловой. Она познакомилась с режиссером Самвелом Гаспаровым, и вскоре они стили мужем и женой. Прошло уже много лет, а счастливые супруги по-прежнему вместе.
Травма
В 1987 году, на съемках фильма "Николай Подвойский", с актрисой произошла беда. Наталья должна была появиться в кадре на лошади. До начала съемок она долгое время ходила на тренировки. Все было хорошо - Наталья прекрасно держалась в седле. А во время съемок, работник ипподрома по ошибке вывел другую лошадь, с больной спиной. От боли животное встало на дыбы и скинуло наездницу. Наталья получила травму позвоночника средней тяжести.
Но актриса не сдалась. Она набралась сил и вернулась к прежней жизни. Большую помощь Наталье в этом оказал ее муж Самвел Гаспаров. Чтобы избавить жену от хандры, они на машине отправились в путешествие по Европе.
Через некоторое время Вавилова вернулась в кино, снявшись в весьма посредственном боевике своего мужа "Стервятники на дорогах", а также в телесериале Леонида Пчелкина "Дело Сухово-Кобылина".
С тех пор актриса в кино больше не снимается. Как объясняет ее муж Самвел Гаспаров, предложения сниматься были и не мало, но не было ничего, что могло бы ее заинтересовать. Однако Наталья Вавилова не исключает своего возвращения на киноэкран.
Семейная жизнь
В настоящее время Наталья Вавилова живет с мужем в подмосковном доме. Она занимается домашним хозяйством - обустройством дома, садоводством, кухней. Кроме того, Наталья Вавилова часто посещает церковь, помогает простым людям. Вместе с супругом они ездят по детдомам и оказывают материальную помощь обездоленным детям. Но рассказывать об этом супруги не хотят. Говорят, что благотворительностью они занимаются не для того, чтобы покрасоваться: "Если мы будем кричать об этом - пропадет смысл!". Вообще, супруги всячески избегают всех контактов с прессой.
источник
[/ltr]
[ltr]Ключевые слова: актрисы, кино, Наталья Вавилова, советские актрисы, фото[/ltr]
[ltr]Опубликовал Виктор Хомутский , 28.11.2014 в 11:01[/ltr]
[ltr]395
5
[/ltr]
| | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
| |
Бобби Орр
Категория: Хоккей
(р. 1948)
Двукратный обладатель Кубка Стэнли; обладатель всех рекордов НХЛ среди защитников; по мнению многих спортивных обозревателей и специалистов хоккея Северной Америки — самый великий игрок за всю ее историю
ТАКОГО БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ…
В ста пятидесяти километрах от Торонто, на берегу залива Георгия, находится небольшой городишко Пэрри-Саунд, в котором проживает всего шестьдесят пять тысяч жителей. И тем не менее он уже давно известен во всем спортивном мире. Ведь именно здесь родился величайший хоккеист Северной Америки Бобби Орр, о чем и извещает всех проезжающих по шоссе стоящий у въезда в город огромной щит. Честь, надо заметить, оказываемая немногим…
Роберт Орр родился в 1948 году в семье сотрудника одной из местных фирм. В молодости его отец Дуг Орр прекрасно играл в хоккей и даже имел приглашение от «Бостона». Но, не пожелав выступать поначалу за фармклуб, пошел служить в военно-морской флот, а после демобилизации стал работать в родном городе. И надо заметить, даже в Канаде трудно было найти другой такой город, каким был этот самый Пэрри-Саунд. Он как будто был специально создан для игры в хоккей.
Короткое лето, длящееся всего два месяца, рано замерзающие реки и озера — настоящий рай для мальчишек, гоняющих по ним на коньках, начиная с трехлетнего возраста. Правда, самому Бобби в этом отношении не повезло. Друг отца подарил ему коньки лишь когда ему исполнилось уже четыре года, да и то они оказались на несколько размеров больше. Но Бобби быстро нашел выход из положения — стал набивать ботинки газетами и надевать толстые шерстяные носки. Конечно, кататься было не совсем удобно, но Бобби проявил чудеса настойчивости и уже очень скоро стал кататься лучше всех.
Едва став на лед, Бобби начал играть в хоккей и, к немалому удивлению и восторгу отца, быстро прогрессировал. Пройдет еще всего несколько лет, и очень многие в НХЛ будут говорить, что у Орра практически невозможно отнять шайбу. А все дело в том, что в детстве он по нескольку часов в день играл со своими сверстниками в так называемую игру «А ну-ка отними!» А заключалась она в том, что ребята, вооружившись ветками, загнутыми наподобие клюшек, должны были отнимать шайбу у владевшего ею. И уже тогда Бобби умудрялся чуть ли не по часу возить шайбу, не отдавая ее никому. Играя веткой, он постоянно должен был чувствовать норовившую ускользнуть шайбу и в конце концов научился так контролировать ее, что со стороны она казалась привязанной к крюку.
Это была великолепная школа, и когда он стал играть уже настоящей клюшкой, никаких проблем с обводкой у него не было. Бобби целые дни проводил на льду, и загнать его домой даже на обед было делом нелегким. В пять лет он стал принимать участие в играх за детскую команду и за годы учебы в школе успел поиграть за все возрастные группы, которые тогда делились на «малюток», «малышей», «лилипутов» и «петушков», очень часто выступая за два возраста сразу.
Бобби уже тогда решил стать профессиональным хоккеистом и очень серьезно готовился к своей будущей карьере, много времени уделяя не только технике катания и владения шайбой, но и физической подготовке, поскольку особенно внушительными габаритами не обладал. Он много бегал, плавал и поднимал тяжести, тренируя ноги и торс. И по нескольку часов в день бросал шайбу.
Зимой это было просто, ну а когда не было льда, он клал перед старым гаражом лист фанеры и бросал с него по другому листу, находившемуся у дальней стенки гаража. За этим занятием он забывал обо всем не свете, и порою матери стоило большого труда уговорить его хотя бы немного отдохнуть.
Сыграв несколько игр в нападении, он сам попросил перевести его в защиту. И вовсе не потому, что уж очень хотел или как-то особенно умел обороняться. Защитников было меньше, и они проводили на льду гораздо больше времени, чем нападающие. Бобби хотелось играть подольше, а сидеть на скамейке запасных — это было не для него…
Пройдут годы, и Бобби будет проводить в своем родном «Бостоне» по сорок-пятьдесят минут на площадке, оказываясь на ней всякий раз, когда его команда будет играть с лишним игроком или оставаться в меньшинстве. Благодаря полученной в юности подготовке он никогда не будет выглядеть усталым, а отыграв тяжелейшие минуты в меньшинстве, зачастую будет сразу же устремляться в атаку.
Бобби резко выделялся среди всех своих сверстников, уже очень скоро за гениальным парнем началась самая настоящая охота, его зазывали в свои юниорские команды чуть ли не все клубы НХЛ. Более того, некоторые клубы стали давать деньги на развитие хоккея в Пэрри-Саунде, и благодаря великолепной игре Бобби маленький городишко превратился в самый настоящий хоккейный центр по выращиванию юных талантов.
Свой первый любительский контракт Бобби подписал с «Бостоном», и сделано это было, конечно, не случайно. Уже тогда Бобби прекрасно понимал, что ему будет намного легче выделиться в «Бостоне», прочно осевшем на последнем месте в Лиге, нежели в звездном «Монреале», куда его так усиленно приглашал Скотти Боумен. Бобби и на самом деле был очень хорош, и когда Хэп Эмс, тренер «Бостона», снова оказавшегося в конце турнирной таблицы, сообщил, что скоро к ним придет Бобби Орр и их команда заиграет по-настоящему, ему сразу же простили все поражения и неудачи. «Торонто» предложил «Бостону» полтора миллиона долларов за юное дарование, но его хозяева лишь рассмеялись в ответ. «Орр нужен нам самим,— заявили они,— и мы не продадим его ни за какие деньги!»
В предвкушении скорого триумфа Хэп Эмс потирал руки и даже не подозревал, какую мину готовит ему семейство Орр во главе с папашей Дугом. Все началось с адвоката Алана Иглсона, который в одном из своих выступлений поведал о том, как дельцы из НХЛ делают деньги на молодых дарованиях, обирая их чуть ли не до нитки.
Дуг с огромным вниманием выслушал Алана, а затем попросил его взять на себя финансовую сторону карьеры его сына. Однако тот весьма прохладно отнесся к просьбе Орра-старшего, поскольку не очень-то хотел возиться с пятнадцатилетним парнем. Но, увидев спустя два года Бобби в игре, согласился. И когда сияющий Хэп Эмс заявил Дугу, что его клуб очень хорошо относится к Бобби и предлагает заключить с ним контракт на сумму в восемь тысяч доларов в год, он, к своему великому удивлению, не увидел на лице Дуга никакой радости. Более того, тот задумчиво покачал головой и… посоветовал Хэпу обращаться с подобными предложениями к Иглсону, который занимается финансовыми вопросами будущей карьеры его сына.
Хэп поначалу опешил, потом разозлился и, заявив о том, что никогда не опустится до разговоров о личном контракте с адвокатом хоккеиста, удалился. Но ненадолго. Тонко чувствовавший ситуацию Иглсон несколько раз высказался в прессе о том, что его клиент очень близок к подписанию контракта с Национальной командой Канады, и «Бостон», не желая терять такой лакомый кусок, вновь отправил Эмса на переговоры к Дугу.
На этот раз они продолжались несколько дней, и в конце концов закончились подписанием сенсационного контракта на два года на беспрецедентную по тем временам сумму в семьдесят тысяч долларов! Именно столько теперь должен был получать в год еще не сыгравший ни одного матча в НХЛ Бобби. Очень многие призадумались, ведь даже такие титаны, как Хоу, Беливо и Халл получали не более пятидесяти тысяч долларов в год при годовой зарплате среднего хоккеиста в пятнадцать тысяч. Но контракт был свершившимся фактом, и таким образом Бобби Орр стал первым, кто по-настоящему заставил хозяев клубов считаться с собой. И если бы он даже не стал великим хоккеистом, его коллеги все равно обязаны поставить ему прижизненный памятник, поскольку именно с него началось дорожание хоккеистов и увеличение их заработков.
Менеджеры сразу же заговорили о двух эпохах в североамериканском хоккее: до Орра и после него, а хозяин одного клуба недовольно заметил в своем интервью: «Если бы не этот Орр, ничего подобного никогда бы не произошло!»
Но Орр удивил не только менеджеров, но и самих игроков. Явившись на первую тренировку «Бостона», он подошел к капитану команды и представился так, словно присутствовал на дипломатическом рауте: «Здравствуйте, мистер Бучик, я Бобби Орр». Бучик, который был уже наслышан о новом хоккейном чуде, изумленно взглянул на стоявшего перед ним стройного симпатичного парня и с каким-то неожиданным для него самого смущением протянул ему руку. «Привет, Бобби,— сказал он с улыбкой и, мгновение помолчав, добавил: — Вообще-то у нас не принято так вращаться друг к другу».
С удивлением и интересом взирали на Орра и другие игроки: как-никак, а именно этот парень был призван вытащить их команду на самый верх, и, конечно, всем очень хотелось узнать, что же на самом деле представляет собой столь широко разрекламированный новичок. Что бы там ни говорили и ни писали о нем, календарные игры в НХЛ разительно отличались от всех тех, в которых он прежде принимал участие, и как он будет выглядеть на фоне тех же Эспозито, Халла и Хоу, не знал пока никто.
Но уже после первой же проведенной Орром за «Бостон» игры всем стало ясно: этот парень не зря выбил себе такую баснословную по тем временем зарплату и действительно способен на многое. Специалистов он поразил даже не своим изумительным катанием и обводкой,— мастеров в НХЛ хватало,— а тем, что одинаково хорошо играл в обороне и в нападении, забивая и раздавая голевые передачи чуть ли не в каждом матче. О нем сразу же заговорили как о качественно новом игроке, игроке-универсале, одинаково сильном и в обороне, и в организации атак, и в их завершении.
Да, в первый год пребывания Орра в НХЛ лучшим защитником Лиги был признан Джеймс Норис из «Нью-Йорк Рейнджере». И, получая свой приз, он неожиданно для всех громко рассмеялся. «Я очень рад,— поспешил он объяснить свое веселье,— что успел получить желанный для каждого игрока обороны приз, потому что со следующего года он будет раз и навсегда отдан Бобби Орру!»
Так оно и оказалось — за все годы выступлений Орра в НХЛ никто даже и не помышлял о том, чтобы отобрать у него звание лучшего защитника Лиги. А по большому счету он вообще был ее лучшим игроком, поскольку проводил на площадке по сорок-пятьдесят минут и в лучший свой сезон забросил тридцать семь шайб и сделал сто две голевые передачи.
Забывший все свои злоключения при подписании контракта Хэп Эмс победоносно посматривал вокруг: что бы там ни говорили, а он сдержал свое слово и вытащил своих «Медведей» на самый верх! Орр играл все лучше, и, зная его отношение к делу, никто даже и не думал, что, к величайшему сожалению всех любителей хоккея, хоккейный век этого великого мастера окажется таким коротким. Но, увы, слишком уж рано Боби познакомился с травмами, из-за которых в конце концов и ушел из хоккея.
Все началось в 1967 году в Виннипеге, где во время выставочного матча защитник применил против Бобби силовой прием и он ударился коленом о стойку ворот. Затем на него на полной скорости врезался игрок его же собственной команды. Едва Бобби поправился, как его ждала новая напасть в лице игрока из Торонто
Марселя Проново, не совсем удачно бросившего его на борт и порвавшего ему связки левого колена. Ну а затем случилось и совсем невообразимое: Бобби на всем ходу попал коньком в выбоину и снова получил травму, которую еще более усугубил сильный удар клюшкой по тому же колену.
Конечно, его лечили и сделали несколько операций, но к осени 1972 году он так и не восстановился, несмотря на огромное желание сыграть в мачтах со сборной СССР. Наши любители хоккея смогли увидеть игру этого великого мастера только в 1976 году на Кубке Канады, и, глядя на его удивительно легкое катание, порою даже не верилось, что Бобби играет с такими плохими коленями и каждую секунду рискует получить новую, еще более тяжелую травму. Ну и, конечно, поразила его потрясающая обводка, какой не было и, наверное, уже не будет ни у кого в мире. Он обыгрывал попадавшихся ему на пути соперников с такой легкостью, словно перед ним были не прошедшие огонь и воду хоккеисты, а только недавно начавшие играть ребята.
Впервые увидев Бобби Орра в деле, Виктор Тихонов был восхищен его катанием, техникой отбора и блестящим пасом. Но особенно его поразила фантастическая интуиция Бобби, позволявшая ему с необычайной точностью улавливать тот самый неуловимый для многих других момент, когда ему следовало пойти в атаку или откатиться назад.
«Хоккей,— часто говорил сам Орр,— игра профессионального чутья и ошибок. На льду я всегда ищу подходящую ситуацию. И в этом вся суть моей игры! Другое дело, что я сам не понимаю, как это в действительности происходит. Словно кто-то сверху или изнутри меня толкает меня в ту или иную сторону. И тогда я или иду в атаку, или защищаюсь, но объяснить, как все это происходит, я не могу».
Конечно, такая игра всегда рискованна, и немногим тренерам нравится, когда их защитники так рискуют. Но все величие Орра было в том, что он практически никогда не ошибался, и очень часто его нелогичные на первый взгляд действия приносили успех и ему самому, и команде. И как тут не вспомнить заброшенную им решающую шайбу в последней игре финала Кубка Стэнли семидесятого года.
По всем хоккейным правилам в ту самую минуту, когда бесхозная шайба скользила в его направлении, Орр просто обязан был отойти с ней в свою зону и оттуда начать атаку. Но та самая невидимая сила, о которой говорил сам Бобби, толкнула его, овладевшего шайбой, на половину соперника. Он отдал ее устремившемуся туда же Дереку Сандерсону, а сам поспешил на свободное пространство перед воротами, куда и последовал ответный пас от Дерека. Но даже выйдя один на один с вратарем, Бобби не стал играть так, как сыграл бы на его месте любой другой игрок и, вместо того, чтобы бросить шайбу верхом, на что и рассчитывал уже упавший на лед Гленн Холл, очень точно послал ее ему между щитков.
Как это ни печально, замученный травмами Боби ушел из хоккея намного раньше, нежели собирался, поставив практически все рекорды для игроков обороны и надолго опередив свое время. И все же нельзя не сказать и о том, что лет пятнадцать назад в СССР уже начинал играть в такой хоккей Николай Сологубов, и Бобби Орр продолжил уже начатое, проложив в свою очередь дорогу нашему Вячеславу Фетисову. И в НХЛ были защитники, умевшие контролировать ход всей игры. Это прежде всего Дуг Харви из «Монреаля», Ред Келли из «Детройта», Том Нортон из того же «Бостона» и Пол Коффи.
Это были великолепные мастера, и все же Бобби Орр выделялся даже среди них, самых звездых в Северной Америке. Конечно, хоккей, как и сама жизнь, не стоит на месте, и вполне возможно, что уже очень скоро в мировом хоккее наличие таких универсальных игроков станет нормой. Но равных Бобби Орру мы не увидим уже никогда, и недаром многие специалисты и по сей день считают его самым великим игроком мирового хоккея.
| | - Скрыть ответы 1 | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
| |
Бобби Орр: Защитник, изменивший хоккей 
21.12.12, 16:55  4086  0
Бобби Орр. Фото: AFP
Бобби Орр - один из самых уважаемых хоккеистов в Северной Америке, считающийся основоположником стиля игры защитника, который позже называли фетисовским.
Его называли лучшим защитником в истории. Великолепное катание, владение клюшкой, скорость и быстрота принятия решений сделали из него настоящую легенду НХЛ.
До сих пор именно он остается единственным защитником, сумевшим стать лучшим бомбардиром сезона.
Ему принадлежат многие рекорды своего амплуа, он выиграл 8 "Норрис Трофи" (приз лучшему защитнику) и в 31 год стал самым молодым членом Зала хоккейной славы.
Он - Бобби Орр, легенда "Бостон Брюинз" и Национальной хоккейной лиги.
УЛОВ В ВАННОЙ
Бобби Орр родился в марте 1948 года в небольшом городке Перри Саунд в провинции Онтарио. Его отец Дуг когда-то считался перспективным хоккеистом, но во время Второй мировой войны присоединился к Канадскому королевскому флоту и был вынужден оставить мечты о собственной карьере.
Бобби впервые встал на коньки в возрасте четырех лет, на льду реки Сегин Ривер. Достаточно быстро освоив азы катания, он стал уделять внимание бросковым упражнениям, тренировался под присмотром отца в гараже.
Практически сразу Бобби стал лидером среди местных мальчишек в дворовой игре под названием шинни - это хоккей, но без четких правил. Орр в одиночку пытался удерживать шайбу максимально долго, а все остальные пытались ее отобрать.
"Я был настоящим королем шинни, и эта игра отлично развила владение клюшкой. Мы на реке гоняли шайбу весь день, пока не наступала темнота – иногда нас было целых тридцать мальчишек на одну шайбу", - с улыбкой вспоминает Орр те времена.
А его отец не без хвастовства отмечал, что сын был хорош не только на льду, но также отменно плавал, охотился и был успешным рыбаком. "Нашим любимым местечком для рыбалки была небольшая речушка, которая называлась Лунной. У Бобби всегда был хороший улов. Он, наверное, даже в ванной мог бы что-нибудь поймать", - говорил Дуг Орр.
КАК СТАТЬ ЗВЕЗДОЙ?
Тем не менее, именно хоккей был настоящей страстью молодого Орра, и Бобби стал известен уже в возрасте 12 лет. Его первый профессиональный тренер, звезда НХЛ 1940-х годов Бакко Макдональд, отрядил Бобби в защиту, что удивило отца юной звезды, который наигрывал его на правом фланге атаки.
"Он родился, чтобы быть защитником!", - сказал Макдональд и оказался прав. В 1960 году на матч юниорских команд приехали скауты "Бостона". Целью был просмотр двух перспективных форвардов Хиггинса и Итона. Но как только началась игра, о нападающих пришлось забыть.
Молодой Орр провел на льду 58 минут из 60 (две оставшиеся просидел на скамейке штрафников), а бостонские боссы были просто ошеломлены увиденным. "Или я схожу с ума, или в "Перри Саунд" действительно есть просто великолепный паренек", - сказал скаут "Брюинз" Милт Шмидт. Так началась гонка клубов, желавших заполучить в свои ряды потенциальную звезду.
Фаворитом достаточно быстро стал "Бостон", обошедший конкурентов из "Торонто" и "Детройта". В 13 лет Орр заключил юниорский контракт с "Ошавой Дженералз", входившей в систему "Брюинз". Игра в молодежной лиге сделала из Бобби настоящую звезду: уже год спустя Бобби успешно играл против соперников, которым было по 19-20 лет.
А в 1966-м Орр впервые вышел на лед против команды из СССР. На льду торонтского "Гардена" его команда уступила юниорской сборной со счетом 2:4. Зато Бобби признали лучшим игроком того матча.
"МЕДНЫЕ ТРУБЫ"
Именно Орр стал первым хоккеистом, нанявшим адвоката для подписания контракта - так было положено начало институту хоккейных агентов. Договор с "Бостоном" был подписан в самолете, принадлежавшему генеральному менеджеру клуба Хэппу Эммсу. За два первые сезона хоккеисту причитались 50 тысяч долларов, а сверх этого – 25-тысячный подписной бонус. С позиций нынешнего времени эти деньги кажутся смешными, но тогда они сильно изменили финансовую ситуацию в НХЛ.
Кстати, именно из-за крупного контракта Орра не очень хорошо приняли в "Бостоне": старожилам пришлось не по душе, что зеленый юнец получает очень много. "Парень, я не знаю, сколько именно тебе платят, но это еще далеко не все, что тебе предстоит", - сказал ветеран бостонской обороны Тед Грин, впервые увидев новичка.
Первый матч в НХЛ Орр провел против "Детройта", в составе которого тогда блистал Горди Хоу. Волнуясь как никогда, Бобби приехал на стадион к часу дня, хотя матч начинался в половине восьмого вечера, и на первых же минутах Орр встретил легенду "Ред Уингз" приличным ударом клюшки в спину. А чуть позже Хоу поймал молодого защитника - тот ехал, опустив голову, и мгновение спустя оказался на льду.
"О, этот момент я запомнил надолго! Несколько секунд после падения видел поющих вокруг меня птичек, а одноклубники начали суетиться. Я успокоил их, сказав, что заслужил", - вспоминает Орр.
ВЫСШАЯ ТОЧКА [color][size][font]
С тех пор талант и изящество защитника стали визитной карточкой "Бостон Брюинз": он очень быстро освоился в НХЛ, завоевал приз лучшему новичку, а затем на протяжении восьми сезонов становился лучшим защитником лиги. В свой третий сезон среднее игровое время Орра составляло 37 минут за матч. А легендарная фотография, на которой Орр взмыл в воздух после того, как забил победный гол в ворота "Сент-Луиса", стала символом НХЛ: это произошло 10 мая 1970 года, когда "Бостон" завоевал свой четвертый в истории и первый за 29 лет Кубок Стэнли.
В 1976-м году исполнилась давняя мечта Орра - сыграть за сборную своей страны на Кубке Канады и помериться силами с командой СССР. К тому времени у Бобби уже было серьезно травмировано колено, и играл он практически на одной ноге. Тем не менее, защитник по-прежнему доминировал на льду и завоевал приз самого ценного игрока турнира. "Я никогда не выступал за свою страну в международных турнирах, поэтому я навсегда запомню тот Кубок Канады. Это была одна из высших точек в моей карьере, а ту победу, без всяких вопросов, я ставлю наравне с победами в Кубке Стэнли", - скажет Орр годы спустя.
"Орр с трудом мог встать на ноги утром в день игры и еле-еле передвигался днем. Особенно трудно ему давались лестницы. Но вечером он выходил на лед и играл так, как никто и никогда", - вспоминал о нем Бобби Кларк. Дэррил Ситтлер, автор победного гола на Кубке Канады-76, добавлял: "Бобби и на одной ноге был лучше всех, кто играл на двух". Кто знает, каким был бы итог у легендарной суперсерии-72, если бы не травма колена, помешавшая Орру сыграть тогда.
[/font][/size][/color]11 МИНУТ ОВАЦИИ [color][size][font]
В сезоне 1976/77 Орр подписал трехмиллионный контракт на пять лет с "Чикаго", но сыграл за "Черных ястребов" лишь 26 матчей за два года. Из-за больного колена он был вынужден закончить карьеру. Когда 9 января 1979 года "Бостон" организовал специальную прощальную "Ночь Бобби Орра", то переполненный стадион на протяжении 11 минут не позволял игроку обратиться к публике с речью. "Признаюсь честно, завершать карьеру было страшновато. Мне 30 лет, а я совсем не знал, что делать", - вспоминал позже Бобби.
Чтобы полнее представить себе характер этого защитника, стоит отметить, что он вернул "Чикаго" часть денег, причитавшихся по контракту. "Я просто их не заработал", - ответил Бобби, занявший 31-ю строчку в списке "50 величайших спортсменов ХХ века", составленном телекомпанией ESPN. Неудивительно, что нынешний локаут в НХЛ также не вызвал у прославленного защитника "Бостона" положительных эмоций.
"Это просто позор, что они не могут заключить сделку. Да, есть владельцы, и есть игроки, но о других людях они даже и не думают!", - заявил Орр в начале ноября. Он без конца отказывается использовать свое имя в рекламных целях, отклоняет выгодные предложения, связанные с появлением на каких-нибудь памятных событиях, говоря о том, что не хочет привлекать к себе внимание.
[/font][/size][/color]
*** [color][size][font]
734 набранных очка за шесть лет. Рекорды НХЛ по очкам и передачам за один сезон; четыре главных трофея лиги ("Харт", "Норрис", "Арт Росс" и "Конн Смайт"), выигранные в 1970-м.
Бобби Орр навсегда изменил представление о хоккейном защитнике, и не случайно, именно с ним позже сравнивали Вячеслава Фетисова и Рэя Бурка. Впрочем, это уже совсем другая история…
Максим ЗАМЯТИН, Спорт-Экспресс[/font][/size][/color]
| | Вверх | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
| |
 Урбанский Евгений Яковлевич
Заслуженный артист РСФСР (1962)
Евгений Урбанский родился 27 февраля 1932 года в Москве.
Его отец Яков Самойлович Урбанский был партийным работником, которого в середине 1930-х годов направили в Узбекистан на должность второго секретаря ЦК ВКП(б). Однако на этом посту тот проработал недолго: в 1937 году его арестовали как "врага народа" и отправили в лагерь под Воркутой, а его жена Полина Филипповна с детьми была выслана в Алма-Ату. Там Евгений пошел в школу, в которой проучился до 9-го класса. В 1946 году его отцу снизили срок и определили рабочим на шахту в Инте. После этого его семья в полном составе переехала к нему. Жизнь в суровых, северных условиях закалила характер юного Урбанского. Семье приходилось жить в ужасных условиях в землянке, и только после смерти Сталина в 1954 году отца Евгения освободили, но жизнь в лагере подорвала его здоровье, и вскоре он скончался от рака.
Десятый класс Урбанский заканчивал в средней школе города Инты. Он хорошо учился, и помимо учебы увлекался акробатикой, показывая неплохие результаты в этом виде спорта. Кроме этого Урбанский прекрасно читал стихи и часто выступал с ними на различных торжественных мероприятиях. Особенно удавались ему стихи Маяковского. Тогда же Евгений впервые женился, это ему помешало поступить в театральный институт, и в 1950 году он сначала поступил в Московский дорожный институт, затем оттуда перевелся в горный, где Урбанский стал активным участником художественной самодеятельности. И вскоре он пошел в Школу-студию МХАТа на прослушивание. Несмотря на волнение, которое Урбанский испытывал, он был настолько убедителен и азартен, что педагоги оказались им очарованы. "Вам обязательно надо поступать на актерский!" - посоветовали ему тогда. Он так и сделал. В 1952 году он явился на экзамены в ту же Школу-студию, прекрасно прочитал несколько стихотворений Маяковского (его любимым произведением было "Во весь голос") и был принят на курс народного артиста СССР В.О.Топоркова.
По словам очевидцев, первые два года учебы в студии талант Урбанского был почти незаметен. Лишь на третьем курсе он "ожил", стал намного смелее и ярче. Его однокурсник Олег Табаков вспоминал: "Он был похож на шахтера, каким его тогда изображали на плакатах, в кино, в театре: здоровый, кудрявый, белозубый". В то время Урбанский почти год ходил в студию в горняцком кителе, который он получил, еще будучи студентом горного института.
Можно сказать, что свою творческую карьеру Урбанский сделал себе сам. В отличие от многих своих коллег по актерскому ремеслу, которые по разным причинам - кто по протекции, кто по воле случая, оказались на вершине славы, Урбанский своей главной роли добился самостоятельно.
В конце пятидесятых - начале шестидесятых годов в кино "углублялась" тема революции. Стало возможным появление таких картин, как "Коммунист" Юлия Райзмана по сценарию Евгения Габриловича.
Узнав в 1956 году, что на "Мосфильме" режиссер Юлий Райзман приступил к съемкам фильма "Коммунист", Урбанский пришел на киностудию и предложил себя на главную роль. В тот же день сделали его фотопробы, которые не всем понравились. Однако режиссер, успевший к тому времени просмотреть многих актеров, решил рискнуть с никому не известным студентом. Так Урбанский получил роль коммуниста Василия Губанова.
Актёр попытался воплотить в роли Василия Губанова образ своего отца - Якова Урбанского - человека, беззаветно преданного идее и, в конце концов, умирающего за неё. Натурные съемки картины проводились в городе Переславле-Залесском. Урбанскому они запомнились не с самой лучшей стороны. Вот что он рассказывал позднее: "Съемки - это какая-то мука, знал бы, не пошел. Я буквально подыхал на съемочной площадке от ужаса, что ничего не выходит. Моя неповоротливость, неумелость угнетали меня почти физически. А Райзман был доволен. Я считал, что половину придется переснимать, а он был доволен и после просмотра материала ходил радостный. Только увидев фильм смонтированным, я понял: все мое - самое мою неумелость - использовал режиссер для Губанова. Так ведь это он - молодец!".
Действительно, в самом начале работы у Урбанского практически ничего не получалось. На площадке он был чрезмерно скован, неповоротлив и стеснялся своих партнеров до неприличия. Даже его главный партнер актриса Софья Павлова (она тоже была дебютантом и играла его любимую девушку) была им очень недовольна. Из-за своей чрезмерной стеснительности Урбанский казался ей чуть ли не мальчиком, и его зажатость в любовных сценах порой выводила актрису из себя. Да и другие участники съемочного процесса также были недовольны молодым актером и настойчиво уговаривали Райзмана заменить его, пока не поздно. Но режиссер остался при своем мнении. И оказался прав.
Фильм "Коммунист" вышел на экраны в 1957 году и был тепло принят публикой. На фестивалях в Венеции в 1958 году и в Киеве картина получила главные призы. Кроме этого, в 1959 году "Коммунист" был назван в числе трех лучших фильмов года по опросу читателей журнала "Советский экран".
В год, когда фильм "Коммунист" вышел на широкий экран, Урбанский окончил Школу-студию МХАТа. Но во МХАТ его не взяли. Актер Театра имени Станиславского Евгений Шутов, с которым он познакомился на съемках "Коммуниста", предложил: "Давай поступай к нам в театр!" Уговаривать Урбанского не пришлось. Первой ролью Урбанского на сцене Театра имени Станиславского был Ричард в пьесе Бернарда Шоу "Ученик дьявола". И так уж вышло, что в день премьеры "Коммуниста" Урбанский играл свой первый спектакль на театральной сцене.
С успехом фильма "Коммунист" к молодому актеру пришла всесоюзная слава. Люди стали узнавать его на улице, просить автографы. Многие режиссеры предлагали ему роли в своих новых картинах. Однако Урбанский не торопился принимать их предложения. Помня свои муки на съемках "Коммуниста", он боялся пережить их вновь. Ведь не каждый режиссер смог бы, как это делал Райзман, лепить из молодого актера звезду. Поэтому в течение двух лет Урбанский набирался актерского опыта на театральной сцене, играя в месяц по 22-25 спектаклей. И только в середине 1958 года он вспомнил о кино.
В фильме Григория Чухрая "Баллада о солдате" ему досталась роль безымянного инвалида, которого герой фильма Алеша Скворцов, сыгранный Владимиром Ивашовым, случайно встречает на вокзале.
После съемок этого фильма в судьбе Урбанского произошло важное событие - он встретил женщину, которая вскоре стала его женой. Избранницу Урбанского звали Дзидра Ритенберг. Ей было 30 лет, она была уроженкой латышского города Лиепаи и была известна широкому кругу знатоков кино. Слава пришла к ней в 1957 году, после того как она сыграла роль горьковской Мальвы в фильме с одноименным названием. На фестивале в Венеции за эту роль ей был присужден кубок Вольпи. Соперницами Ритенберг в борьбе за этот почетный трофей были такие звезды западного кино, как Марина Влади, Мария Шелл, Ясудзу Ямада.
С Урбанским Ритенберг познакомилась случайно во время кинопраздника в Москве в 1960 году. Дзидра приехала из Риги вместе с подругой - актрисой Вией Артмане. Вечером они сидели в теплой киношной компании, как вдруг отворилась дверь, и в комнату вошел шикарно одетый мужчина. Это был Урбанский. Чуть позже он первым подошел к Дзидре и сказал: "А я вас знаю". Та ответила: "И я вас тоже". Так состоялось их знакомство.
Буквально через три недели после их первой встречи Ритенберг легла в больницу - ей должны были сделать операцию на сердце. И Урбанский чуть ли не ежедневно навещал ее. А как только Дзидру выписали, он немедленно повел ее в загс. Он боялся, что, если не сделает этого, Дзидра уедет к себе в Ригу и их роман завершится.
Первоначально молодожены жили в шестиметровой комнатке общежития Театра имени Станиславского. И лишь позже, благодаря хлопотам Михаила Яншина им удалось получить отдельную шестнадцатиметровую квартиру возле метро "Сокол".
Чуть раньше съемок в фильме "Баллада о солдате" Евгений начал работу над своей второй крупной ролью в кино. Это была картина Михаила Калатозова "Неотправленное письмо", в котором он должен был сыграть роль таежного проводника Сергея. Сюжет фильма был незамысловат: пожар в тайге отрезал четверых геологов от лодок с продовольствием и снаряжением, и им пришлось спасать друг друга от разбушевавшейся стихии. Однако настоящей удачей для Урбанского эта роль так и не стала.
Эта неудача заметно отразилась на творческой карьере Урбанского - в течение последующих полутора лет он отвергал все другие предложения сниматься в кино. И лишь в 1960 году согласился сняться у режиссера, которого искренне уважал, - у Чухрая.
В отличие от "Баллады о солдате", где у Урбанского был короткий эпизод, в новом фильме Чухрая "Чистое небо" ему досталась главная роль - Героя Советского Союза летчика Алексея Астахова. По своей драматургии эта работа была одной из самых сложных в творческой биографии актера. По сюжету картины его герою пришлось пережить самые разные жизненные коллизии: успех на службе, внезапную любовь, вражеский плен, изгнание из партии, неверие в людей и, наконец, медленное обретение веры в себя, в любимого человека.
Широкому зрителю фильм понравился. В том же году он собрал целый урожай призов на фестивалях в Москве, Мехико и Сан-Франциско. По опросу журнала "Советский экран", он был признан лучшим фильмом года.
Не менее интересно складывалась и театральная судьба Урбанского. За восемь лет своего пребывания в Театре имени Станиславского он сыграл на его сцене 14 ролей. Он играл Мышлаевского в "Днях Турбиных" М.Булгакова, Джона Проктора в "Сейлемских ведьмах" А.Миллера, чекиста Лациса в "Шестом июля" М.Шатрова, Пичема в "Трехгрошовой опере" Б.Брехта. И все же, несмотря на то, что к середине 1960-х годов Урбанский был одним из ведущих актеров Театра имени Станиславского, ни одну из сыгранных им ролей в театре он не считал до конца удавшейся.
В повседневной жизни Урбанский был довольно общительным и взрывным человеком. Он прекрасно играл на гитаре, пел, о чем есть немало свидетельств людей, близко знавших его в то время. Юрий Никулин вспоминал: "Урбанский был незаменимым человеком в компании. Как он пел - никто не мог. Я любил петь под гитару, старался, но никогда не мог, как он..."
Различные творческие вечера, в которых ему приходилось участвовать, Урбанский не любил. Причем в этом не было ни грамма пренебрежения к зрителям, которые пришли на встречу с любимым кумиром. Просто актер не считал себя кем-то выдающимся, откровенно стеснялся своей славы и, чтобы скрыть это свое состояние, порой дерзил со сцены наиболее ретивым зрителям. Совершенно другим человеком Урбанский был в семейной жизни. По словам его жены, он был добрым и хорошим мужем, называл ее ласковым именем Джуника.
В театре одним из его близких друзей был Евгений Леонов. Вот что он вспоминал позднее об Урбанском: "Мы дружили очень с Женей... Он любил приходить к нам на Вторую Фрунзенскую, но мы с ним часто ссорились... Я его вводил в "Ученика дьявола", и однажды он мне сказал: "Ты актер трюковых приемов, трюкач, нам, героям, сложнее..." И меня это так обидело... Конечно, он это сказал в запале, он был отходчивый и потом все время ко мне приставал: "Чего ты сердишься, за что ты сердишься?" А я не объяснял..."
В 1962 году в жизни Урбанского произошло два важных события. Во-первых, он был удостоен звания заслуженного артиста РСФСР. Во-вторых, его приняли в ряды КПСС. Это было вполне естественно, если учитывать те роли, что он сыграл в кино, - Василия Губанова и Алексея Астахова.
В 1963 году он впервые выехал за границу - в Мексику. В том же году он принял очередное предложение сняться в кино. Это был фильм режиссера Василия Ордынского "Большая руда", в котором актеру досталась главная роль Пронякина. Однако когда актер увидел смонтированный материал, он расстроился. Урбанский вдруг понял, что роль ему не удалась, да и сам фильм его огорчил. В эти минуты он, видимо, вспомнил о том, что в том же году у него сорвалась роль, которая могла принести ему совсем другие чувства. Речь идет о фильме "Председатель". Вот что вспоминал об этом Михаил Ульянов: "На роль Егора Трубникова пробовали и Евгения Урбанского... Он был актером резким, могучим, с настоящим сильным темпераментом и очень выразительной, прямо скульптурной внешностью. Казалось, и сомнения быть не могло, что Урбанский более подходит к образу Егора Трубникова, к его темпераменту, напору, его силе. Но режиссеры Алексей Салтыков и Николай Москаленко мне потом объяснили: Урбанский действительно подходит к роли, но может сыграть чересчур героически, очень сильно, и исчезнет Егорова мужиковатость, заземленность". В результате на роль утвердили Ульянова.
Малоудачная роль в фильме "Большая руда" оказалась последней крупной ролью в творческой судьбе талантливого актера. Вскоре нелепая случайность оборвала его жизнь. Произошло это при следующих обстоятельствах. Тот самый Режиссер Салтыков, который не утвердил Урбанского на роль Егора Трубникова, в очередном своем фильме - "Директор" - предложил ему главную роль. На этот раз актеру предстояло перевоплотиться в директора автомобильного завода Зворыкина, прообразом которого был основатель ЗИЛа Иван Лихачев. Съемки картины должны были проходить как в Москве, так и в пустыне Каракумы под Бухарой (там снимались кадры автопробега).
Натурные съемки в столице закончились в конце октября 1965 года, и в начале ноября все участники группы вылетели в Узбекистан. 4 ноября Урбанский и его партнер по фильму актер Иван Лапиков отправились на встречу со зрителями в Бухарский гарнизон. Встреча прошла удачно, и актеры за полночь вернулись в гостиницу. Утром должны были начаться съемки. Стоит отметить, что все рискованные трюки в картине Урбанский исполнял сам, хотя у него и был постоянный дублер - спортсмен Юрий Каменцев.
Вот что рассказывал спортсмен Ю.Марков, который в тот роковой момент находился в одной машине с Урбанским: "На съемочную площадку, в сорока километрах от Бухары, мы выехали рано утром... Снимали проезд автоколонны по пескам. Согласно сценарию машина Зворыкина должна промчаться прямо через барханы, обогнать колонну и возглавить ее. Наиболее сложный кадр в этой сцене - прыжок машины с одного из барханов. Опасного в этом не было ничего, но мы все же предложили, чтобы снимался дублер. Женя подошел к кинокамере, посмотрел в глазок и сказал, что получится отличный крупный план, и он его ни за что не уступит. Первый дубль прошел нормально. Но второй режиссер, который вел в этот день съемку, предложил сделать еще один дубль... Машина легко рванулась с места, промчалась по настилу, на миг повисла в воздухе и вдруг накренилась и стукнулась передними колесами о песок. В следующее мгновение меня оглушила тупая боль... Чьи-то руки тащили меня по песку. Когда я открыл глаза, увидел перевернутый "газик", а под ним - Женю..."
Гибель Урбанского породила массу всевозможных сплетен и пересудов. Одни судачили о том, что актер захотел заработать лишние 70 рублей и согласился исполнить опасный трюк самостоятельно, другие - что он и вовсе был пьян. Но было ли это правдой? Вот что говорили коллеги погибшего артиста.
Юрий Никулин вспоминал: "Об артистах много врут. Вот я прочитал в газете: актер Урбанский погиб на съемках потому, что в его машине заклинило дверцу. Дескать, по сюжету его машина летела с обрыва, а он должен был в последнее мгновение из нее выпрыгнуть. А дверцу заклинило. Я сидел в Союзе кинематографистов у Кулиджанова, только разлили коньяк-звонок. Кулиджанов поднял трубку и вскрикнул: "Как?! Как это произошло?" - пришло сообщение о смерти Урбанского. Мы очень любили его..."
Погиб он по-другому. Машина должна была подпрыгнуть на ходу. Урбанский снимался без дублера, потому что за трюковую съемку платят вдвойне. Сделали один дубль, оператор сказал: прыжок не очень смотрится, надо, чтобы машина подпрыгнула выше. Подложили кирпичей под песок. Машина никак не могла перевернуться. Потом проверяли: такой исход был вероятен в одном из тысячи случаев. Надо было, чтобы определенным образом совпали скорость движения, сила ветра, угол наклона горки, угол поворота, вес машины - и все это вдруг совпало. И машина перевернулась. Урбанский сидел рядом с водителем. Если бы он нагнул голову - остался жив. А он откинулся назад - и перебило позвонки.
У Евгения были множественные переломы и другие травмы. Его срочно доставили в Бухару, но спасти не смогли. Он прожил ещё 45 минут. Последними его словами были: "Боже мой, как больно!"
Гибель Урбанского поставила крест на съемках картины "Директор". Приказом председателя Госкино они были тут же запрещены, группа распущена. Режиссера А. Салтыкова отлучили от режиссуры на полтора года. Только в 1967 году он вновь вернулся на съемочную площадку и снял фильм "Бабье царство". В 1969 году добился разрешения вновь ставить "Директора". В роли Зворыкина снялся Николай Губенко. Фильм вышел на экраны страны и был неплохо принят публикой.
Алексей Баталов рассказывал: "Когда про Урбанского сказали, что он погиб, потому что был пьяный, ничего обиднее представить себе нельзя. Я один раз чуть не поругался с залом, чего никогда не делаю, потому что сплетня про Урбанского чудовищно несправедлива. Я-то знаю, что он был наидобросовестнейшим актером, что если он полез в эту машину, которая стала его могилой, то только для того, чтобы эти самые зрители поверили в его героя..."
На момент смерти Урбанскому было всего 33 года. Он так и не смог увидеть дочь, которая родилась через несколько месяцев после его гибели, и которую в честь отца назвали Евгенией. Вспыхнув яркой звездой, он так и остался в памяти современников молодым и красивым мужчиной, принявшим достойную его экранных героев смерть.
Евгений Урбанский был похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.
О Евгении Урбанском снят документальный фильм "Гори, гори моя звезда".
Текст подготовил Андрей Гончаров
Использованные материалы:
Материалы сайта www.tvkultura.ru
Материалы сайта www.peoples.ru
Материалы сайта www.akter.kulichki.net
Текст книги Федора Раззакова «Звездные трагедии: загадки, судьбы и гибели»
Фильмография:
1957 — Коммунист — Василий Губанов
1959 — Баллада о солдате — Вася-инвалид
1959 — Неотправленное письмо — проводник Сергей
1960 — Испытательный срок — чекист
1961 — Чистое небо — Алексей Астахов
1961 — Мальчик и голубь (короткометражный) — рабочий
1964 — Большая руда — Виктор Пронякин
1964 — Пядь земли — Алексей Бабин
1965 — Царь и генерал (НРБ) — советский чекист
27 февраля 1932 года – 5 ноября 1965 года | | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
| |
 Уэйн Джон (John Wayne)
Американский актёр
Джона Уэйна называли Королём Вестерна. Его настоящее имя — Марион Майк Моррисон. Он родился 26 мая 1907 года в городке Винтерсет, штата Айова. В детстве Джон Уэйн был тихим и забитым мальчиком. Он мечтал стать похожим на актера Рудольфо Валентино. Его отец Клайд, по профессии фармацевт, из-за болезни легких вынужден был вместе с женой Мэри и сыном Марионом переехать в более теплый климат южной Калифорнии, где на ранчо, расположенном поблизости от пустыни Мохаве, пытался заниматься сельским хозяйством. Пока ранчо не обанкротилось, Марион и его младший брат Роберт плавали в оросительных каналах и верхом на лошадях ездили в школу. Потом семья переехала в Глендейл, где Марион помогал отцу, разнося лекарства заказчикам, и продавал газеты. Марион сдал экзамены в университет, собираясь стать адвокатом. В Глендейле у Мариона был эрдельтерьер по кличке Дюк - ставшей и его прозвищем. В школе дела шли хорошо как в учебе, так и в футболе. Когда Мариону не удалось поступить в Военно-морскую академию США в Аннаполисе, он в 1925-27 годах он учился в университете Южной Калифорнии на юридическом факультете, получив футбольную стипендию. Том Микс, в обмен на билеты на футбол, устроил его на лето работать реквизитором.
Во время студенческих каникул парень подрабатывал в качестве статиста, реквизитора, а затем и каскадера на киностудии «ХХ век Фокс», пока этого высокого, светловолосого парня с открытым, добродушным лицом и обезоруживающей, чуть смущенной улыбкой, не приметил режиссер Джон Форд. Именно его кино был близок такой герой — простой, незамысловатый, но надежный мужчина, на которого можно положиться. В начале своей актерской деятельности он выступал под псевдонимом Дьюк Моррисон, после чего за ним прочно закрепилось прозвище Дьюк — Герцог. И именно Форд, придумал псевдоним «Джон Уэйн», и по его же рекомендации «молодое дарование» получило первую большую роль в вестерне Рауля Уолша «Большая тропа» в 1930 году.
Лучшие работы Джона Уэйна были в фильмах Джона Форда. На рубеже 1930-х годов он снял его в эпизодах таких своих картин, как «Приветствие» в 1929 году и «Мужчины без женщин» в 1930 году. Впоследствии, когда Форд стал одним из ведущих режиссеров Америки, редкий его фильм обходился без участия Уэйна. Для американцев 1930-х годов Уэйн был воплощением мужественности и индивидуализма. Начиная с ковбойской саги «Большая тропа» в 1930 году, особый успех сопутствовал актеру в «боевиках» с драками и погонями, хотя зачастую весьма малобюджетных.
Следующие девять лет после удачного почина Уэйн снимается в десятках малобюджетных вестернов «класса Б», изображая хороших парней с быстрым револьвером. Все в этих фильмах было достаточно условно и театрально, кроме… самого Джона Уэйна. Такая необыкновенная, просто стихийная органичность в рамках предлагаемых вестерном образов и обстоятельств не могла остаться незамеченной. И в 1939 году все тот же Джон Форд предлагает своему протеже главную роль Ринго Кида в фильме «Дилижанс».
Это была самая яркая роль — в масштабном вестерне «Дилижанс», который с успехом был показан и в советских кинотеатрах (в нашем прокате: «Путешествие будет опасным»). Ринго Кид — таинственный и загадочный, легендарный и человечный, суровый мститель и бесстрашный защитник — навеки впечатался в сознание зрителей этого «лучшего вестерна всех времен», как образ настоящего американца, первопроходца Дальнего Запада. С той поры этот весьма живой человек, умевший пить, не пьянея, развлекавшийся в перерывах между съемками игрой в шахматы и собравший редкую коллекцию пистолетов и винтовок XIX века, стал кинематографическим мифом: символом американского индивидуализма и хранителем патриотических традиций. В конце 1960-х годов, рассказывая об этой работе в документальном фильме Дениса Сандерса «Американский Запад Джона Форда», Уэйн вспоминал о совершенно особой атмосфере, царившей в киногруппе Форда. Каждый участник съемок, вплоть до последнего статиста, мог стать соавтором будущего шедевра, подсказав свежую мысль или внеся дельное предложение. «Папуля» (так называли режиссера друзья и соратники) никому не отказывал в праве голоса, но все новые идеи держал в железной узде собственных решений.
За шесть съемочных недель Джон Уэйн хорошо усвоил и взял на вооружение три фордовских правила хорошего кино. Во-первых, побольше действия. Во-вторых, поменьше болтовни. И, в-третьих — опять побольше действия. В результате первой совместной работы Форда и Уэйна на экраны вышел фильм, названный критикой «основополагающим вестерном», «базой для всего, что последовало за ним» и «картиной, в которой кино поет песню». Дилижанс» стал визитной карточкой жанра, а Джон Уэйн нашел своего героя на многие десятилетия вперед. С тех пор мы говорим «вестерн», подразумеваем — Джон Уэйн, мы говорим «Джон Уэйн», подразумеваем — вестерн. Кстати, «Дилижанс» был единственным вестерном, вышедшим в советский прокат.
Вестерн, несмотря на регулярно переживаемые взлеты и падения популярности, по сей день остается «корневым» жанром не только американской киноиндустрии, но и американского киноменталитета. Вестерн рассказывает о реальных людях и событиях эпохи освоения Дикого Запада и становится «Американской Историей». Вестерн рассказывает вечную историю о борьбе Добра и Зла и становится «Американским Мифом». И так уж случилось, что и История, и Легенда, и Миф вестерна для кинозрителей разных поколений воплотились в одном человеке. Менялись имена героев, не менялся сам герой Джона Уэйна. То, что он делал на экране, нельзя назвать игрой, творчеством или лицедейством. Джон Форд в свое время метко охарактеризовал манеру Уэйна как «работать работу».
А работоспособность актера была поразительной. Он осваивал просторы киновестерна с таким же усердием, с каким его предки осваивали Дикий Запад. Проработав в кино полвека, снявшись более чем в 200 фильмах, Джон Уэйн переиграл бесчисленное множество благородных шерифов, симпатичных бандитов, честных солдат и суровых ковбоев. И он любил их всех. Любил за то, что они походили на него самого. Снимаясь ежегодно примерно в пяти фильмах, он был едва ли не самым востребованным голливудским актером эпохи звукового кино.
На экране и в жизни он был одиночкой (даже несмотря на трех жен и семерых детей). Но, как настоящий профессионал, умел работать в команде. Всю жизнь он занимался тем, что умел лучше всего. Его крепкие киноюноши, киномужчины и киностарики Дикого Запада плохие вытаскивали на собственных плечах, а хорошие делали великими. Каждое десятилетие карьеры Уэйна отмечено фильмами, ставшими гордостью и вестерна, и американского кино, и мирового кинематографа.
Большая слава принесла немалые деньги. Начав с грошовых эпизодов, Уэйн на съемках «Дилижанса» получал уже по 200 долларов в неделю, пока его не перекупила компания «Парамаунт» за 1200 долларов. К 1956 году он стал самым высокооплачиваемым актером мира. «ХХ век Фокс» платила ему за каждый фильм 500 тысяч долларов, а гонорар за «Настоящее мужество» составил 1 миллион долларов плюс 35% от всей прокатной выручки. Абсолютный рекорд того времени!
Во время Второй Мировой войны, не попав в армию по состоянию здоровья, Уэйн стал солдатом на экране. Он снялся в фильмах «Летающие тигры» в 1942 году, «На линии огня» в 1944 году и «Возвращение в Батаан» в 1945 году. Он снимался во многочисленных постановках на военные темы. С 1942-го по 1943-й год он участвовал в радиопередаче «Море по колено», а в 1944 году помог организовать «Союз кино за сохранение американских идеалов», позже став его президентом. По окончании войны вместе с сыновьями основал особую студию, которая специализировалась на производстве вестернов.
Однако следующий актерский успех пришел лишь в конце 1940-х годов в фильме Хауарда Хоукса «Красная река» в 1948 году. Актер весьма тонко показал психологическую эволюцию переселенца Тома Дансона — человека грубоватого, авторитарного, несгибаемого в своих пристрастиях и взглядах, но в котором в финале все-таки пробуждается подлинная человечность. Джон во многом играл здесь самого себя. Именно таким — неколебимым в своей позиции он и был, стремясь и в жизни быть суперпатриотом, традиционалистом, носителем утраченного «духа фронтира», голосом «молчаливого большинства». Он — единственная крупная фигура в американском кино, кто восхищался сенатором Маккарти и гордился своей ролью «изобличителя коммунистов» во время «суда над Голливудом».
За фильм «Пески Иво Джимы» в 1949 году Джон Уэйн был номинирован на «Оскар» за лучшую мужскую роль, а за исполнение роли Рустера Когберна в фильме «Настоящее мужество» в 1969 году получил «Оскара». В честь актера была выбита памятная медаль конгресса. Однако в некоторых из лучших фильмов он воплотил в жизнь совсем других героев, далеких от историй освоения Дикого Запада, Это такие ленты как «Тихий человек» в 1952 году и «Долгая дорога домой» в 1940 году.
На рубеже 1940-х и 1950-х годов, во времена маккартистской «охоты на ведьм» и проверки Голливуда на лояльность, Уэйн был, чуть ли, не единственным крупным актером, который поддерживал сенатора Маккарти и восхищался им. Он активно участвовал в очищении американского кинематографа от разных там «комми». Неудивительно, что два самых крупных его кинопроекта «Аламо» и «Зеленые береты» носили проамериканский, ультрапатриотический характер (Уэйн всегда был сторонником Республиканской партии).
По данным писателя Майкла Манна автора книги «Джон Уэйн – человек за мифом», созданной на основе интервью с близкими друзьями Уэйна и легендой кино Орсоном Уэллсом, Сталин приказал КГБ убить Джона Уэйна, потому что считал его антикоммунистические высказывания угрозой для Советского Союза. По-видимому, Сталин узнал о популярности Уэйна от Сергея Герасимова, участвовавшего в 1949 году в мирной конференции в Нью-Йорке. Майкл Манн, утверждает, что Герасимов рассказал Сталину о яром антикоммунизме Уэйна. Английский историк утверждает, что коммунистическую «вендетту» остановил позже Хрущев, оказавшийся большим поклонником таланта Дюка. Будучи в Голливуде во время своего первого «открытия Америки», Никита Сергеевич лично сказал об этом ошарашенному киноактеру.
Об «Аламо», снятом в 1960 году, шутили: «Этот фильм идет дольше, чем сама битва». Сам Уэйн сыграл легендарного героя Дикого Запада Дэви Крокета — участника обороны техасского форта Аламо от мексиканской армии генерала Санта-Аны. В «Зеленых беретах» в 1968 году он выступил в роли командира спецподразделения армии США полковника Майкла Керби, руководящего опять же защитой форта, но затерянного в джунглях Вьетнама, Уэйн не просто исполнял главную роль — полковника Майкла Керби, но и выступал как активный пропагандист этой войны. После этого и без того немалая популярность Уэйна стала просто огромной. Его зрителями были тысячи американских солдат и ветеранов вьетнамской войны. Наиболее наглядно свои консервативные взгляды артист выразил в образе Итана Эдвардса в «Отправившихся на поиски» в 1956 году, создав там почти гротескный образ человека, ослепленного экстремизмом, жертвы собственных предубеждений. Вообще Уэйну лучше всего удавалось показывать на экране людей, близких ему по духу. Недаром он сам утверждал, что не играет, а реагирует, будучи звездой, но не актером. Форд же, наоборот, считал, что он — мастер в своем амплуа и с хорошим сценарием, под руководством хорошего режиссера может добиться многого.
И действительно, среди 200 его работ, главным образом, в вестернах, приключенческих и военных фильмах, сверкает несколько подлинных жемчужин. «Рио Браво» Хауарда Хоукса в 1959 году, где он блестяще сыграл шерифа Чэнса, погрузневшего и погрустневшего, но все столь же мужественного Ринго Кида. Тома Донифона — героя, оказавшегося ненужным новому времени, но упрямо ни в чем не отступающего от кодекса ковбойской чести, Уэйн показал в ленте «Человек, который убил Либерти Вэланса» Джона Форда в 1962 году.
Однако счастливая судьба Джона Уэйна бросила серьезный вызов мужеству этого человека, когда в 1964 году, во время операции по поводу рака, пришлось удалить левое легкое и два ребра. «Большой Джон» не сдался и последние 15 лет своей жизни продолжал активно работать, сниматься, ставить и продюсировать фильмы, стал ревностным деятелем противоракового общества, жертвовал ему большие суммы денег.
В 1969-м Джон получил своего первого и единственного «Оскара» за роль Рустера Когберна — одноглазого помощника шерифа в фильме «Настоящая выдержка», у которого, несмотря на возраст, есть еще порох в пороховницах. Лучшим его актерским достижением в 1970-х годах оказался «Самый меткий» в 1976 году, где умирающий «человек с ружьем» только теперь начинает осознавать смысл своей жизни и собственной легенды.
Это был реквием самому себе, ибо Уэйн знал, что жить ему осталось недолго. Последний крупный проект Уэйна — «Самый меткий» — вышел на экраны США в 1976 году.
Пятнадцать лет спустя гнездившийся в этом могучем теле враг все-таки доконал его. В 1976 году умирающий от рака Уэйн играет… умирающего от рака Джона Бутса, знаменитого в прошлом легендарного стрелка, который ищет последнее пристанище в настоящем. Фильм Дона Сигела «Самый меткий» стал для Уэйна и его героев одновременно и гимном, и реквиемом. Реквиемом, потому что вместе с последним гигантом уходила в прошлое вся «золотая эпоха» вестерна. Гимном, потому что в финале фильма произошло актерское чудо.
Больной, разбитый, измученный болью старик (и герой, и актер) подъезжает к салуну — месту своей последней схватки…
Должно быть, сила всех его шерифов, солдат и ковбоев вселилась в этот миг в Уэйна, потому что в конце 70-х он вошел в двери салуна так же легко, элегантно и небрежно, как входил в десятки таких же салунов в 1930-х, 1940-х, 1950-х и 1960-х годах: скупая улыбка, походка вразвалочку и чуть согнутая правая рука, готовая метнуться к револьверу. И это был уже не актерский имидж или маска героя. Это был он сам — великий для вестерна и незаменимый для истории кино Джон Уэйн.
Джон Уэйн не только на экране воплощал образ «стопроцентного американца», он был его примером и в жизни. По слухам, в 1968 году партия республиканцев предложила Уэйну баллотироваться в президенты США. Тот отказался, ответив, что Америка никогда не воспримет актера, решившего стать президентом, всерьез. Среди хобби Уэйна были бридж, покер и шахматы, но, пожалуй, самым известным из его увлечений был алкоголь. Любимым напитком Дюка была текила — он употреблял ее со льдом, наколотым из куска айсберга, который он лично отломал во время одного из путешествий на своей яхте «Дикий гусь». «Я никогда не доверял людям, которые не пьют», — говорил актер.
Джон Уэйн остался в истории американского кино «последним героем», до конца не изменившим ни себе, ни своим идеалам чести, цельности, любви к своей родине, в которой он руководствовался принципом: «Права она или не права, но это — моя страна». Его любили, главным образом, солдаты, провинциалы и женщины. У последних он пользовался неизменным успехом, а среди его партнерш — такие знаменитые актрисы, как Марлен Дитрих, Полетт Годар, Джоан Кроуфорд и др. Был трижды женат и 2 раза разведен. Все 3 его жены были испанками.
Первая его жена была Джозефин Алисия Саянс – дочь генерального консула Панамы. С Джозефин Джон познакомился еще в колледже, когда ей было 15 или 16 лет. Их отношения встретили большое сопротивление со стороны ее родных, поскольку Джон был не католиком, а просвитерианцем. Через 7 лет его финансовое положение улучшилось, благодаря упорному труду и успешному продвижению в кино и он смог убедить ее семью дать разрешение на брак. Они поженились 23 июня 1933 года. От этого брака родилось 2 сына и 2 дочери. Однако после нескольких лет их брак начал трещать по швам, поскольку львиную долю его времени съедали съемки и с этим его жена мириться не хотела. Джон всегда был окружен, даже в редкие часы отдыха, людьми из мира кино, что не больно-то жаловала Джози (как ее звал Уэйн). К тому же у них были разные мнения по поводу воспитания детей и, в конце концов, в декабре 1945 года они расстались.
Второй женой Джона Уэйна стала мексиканская актриса Эсперанса Баур. Они встретились в 1941 году в Мехико, но поженились после развода Джона 17 января 1946 года. К сожалению, брак был шаток с самого начала, так как она ревновала его и к работе, и к партнершам, и к 4 детям. Общих детей у них не было. «Наш брак был подобен смешению 2-х легко воспламеняющихся химических веществ в одной посуде» - вспоминал позднее Джон. В течение 7 лет, пока продолжался их брак, вплоть до 1954 года. Джон не раз был обвинен ею в насилии. Эсперанса непременная участница многих вечеринок не раз устраивала пьяный дебош, а потом обвиняла в этом мужа. На следующий год после развода она умерла в результате сердечного приступа.
Пилар Поллет была перуанской актрисой, из обеспеченной семьи перуанского сенатора и 3 женой Джона Уэйна. Встретились они в городе Лима Перу в 1953 году, когда Джон искал место для съемок фильма «Аламо». Он был старше ее на 29 лет. Второй раз они столкнулись в Лос Анжелесе, а через год в 1954 году они поженились. Пилар оставила актерскую карьеру и всю себя посвятила мужу и 3 родившимся у них детям. И в этом браке Джон Уэйн был счастлив.
В дальнейшем один из сыновей — Майк — руководил кинофирмой «Бэтджек». Именно она, основанная на деньги Уэйна, выпустила фильмы, где Джон выступал режиссером и сорежиссером в фильмах «Аламо» в 1960 году, «Команчерос» в 1961 году и «Зеленые береты» в 1968 году.
Джон Уэйн в самом деле достоин титула «Король Вестерна» - множество фильмов этого жанра (да и не только картины о Диком Западе имеются в фильмографии) и все они высокого качества, являются настоящей классикой благодаря таланту, магнетизму и обаянию актёра.
В последнем фильме Джона Уэйна его партнершей была актриса Лорин Бэколл, вдова знаменитого Хэмфри Богарта (тоже умершего от рака). Она вспоминает, что на все ее жалобы по поводу житейских и творческих неурядиц Уэйн отвечал своей любимой поговоркой: «Если утром ты проснулся, считай этот день счастливым!»
Сегодня на голливудском небосклоне нет недостатка в «звездах» и «героях». На радость публике круто набрали высоту «молодые да ранние» — Брэд Питт, Мэт Дилон, Джонни Депп, Киану Ривз, Николас Кейдж, Уилл Смит. Регулярно доказывают наличие пороха в пороховницах представители «старой гвардии» — Роберт Де Ниро, Аль Пачино, Джон Траволта, Джин Хэкмен, Мел Гибсон, Брюс Уиллис. Однако ежегодные рейтинговые опросы показывают, что своим любимым актером большинство американских кинозрителей считает человека, скончавшегося 11 июня 1979 года в Лос-Анджелесе.
Смерть, наконец, сломила американского героя, в честь которого в этот день во всей стране были приспущены государственные флаги.
В течение 50 лет Уэйн снялся почти в более чем 200 фильмов, по большей части исторических эпопеях, из них в 142-х - в главной роли.
К столетию знаменитого американского актера Джона Уэйна в Национальном ковбойском музее в Оклахоме открыта его бронзовая статуя. Актер, известный, прежде всего, по ролям из вестернов, изображен в ковбойском костюме и с ружьем в руке. Скульптор Эдвард Фротон сказал, что он изобразил Уэйна в разгаре его карьеры и старался создать эпический образ, а не героя какого-то конкретного фильма. На церемонии открытия статуи присутствовали внучка и внук актера.
О Джоне Уэйне была снята телевизионная передача из цикла «Легенды мирового кино».
| | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
| |
Филатов Леонид Алексеевич
Народный артист РФ (1996)
Обладатель приза за лучшее исполнение мужской роли в фильме «Чичерин» на 25 МКФ в Карловых Варах (ЧССР, 1986)
Лауреат премии «Кинотавр» в номинации «Главный приз» в конкурсе «Кино для всех» (1991)
Лауреат премии «ТЭФИ» Академии российского телевидения за цикл авторских программ «Чтобы помнили» (1996)
Лауреат Государственной премии РФ в области кино и телевидения за цикл авторских программ «Чтобы помнили» (1996)
Лауреат премии литературного журнала «Октябрь» за комедию «Лисистрата» (1998)
Лауреат международной премии «Поэзия» в номинации «Русь поющая» (2000)
«У меня ощущение, без кокетства, что я как бы не из тех людей, которые родились артистами. Я не родился, я сделался. Поэтому у меня все время такое чувство, что рядом с моей судьбой есть еще не сбывшаяся, не знаю что... Не думаю, чтобы это было писательство в чистом виде, нет. Не думаю, чтобы это была режиссура, я никогда этим не занимался! Но думаю, что это не актерство...» Леонид Филатов
Родители Леонида - Алексей Филатов и Клавдия Филатова - познакомились благодаря тому, что были однофамильцами. На заводе, где работала Клавдия, девушкам были розданы списки бойцов, которым нужно было написать письма на фронт, и Клавдия, увидев фамилию Филатов, написала ему письмо, после чего между молодыми людьми завязалась переписка. После окончания войны они поженились в Пензе, но из-за того, что семья часто переезжала, их сын Леонид родился в Казани (24 декабря 1946 года). А вскоре Филатовы и вовсе переехали в Ашхабад, который впоследствии актер считал своей родиной.
Когда Леониду исполнилось семь лет, его родители развелись и Клавдия Филатова решила уехать в Пензу. Но через некоторое время после отъезда мальчик вернулся в Ашхабад, где, когда ему исполнилось 15 лет, была впервые опубликована его басня - в газете «Комсомолец Туркменистана». За нее молодому автору даже был выплачен гонорар, который Филатов потратил на билеты в кино и театр, на подарки, а остаток отдал бабушке.
В Ашхабаде Филатов впервые проявил серьезный интерес к кино. Он смотрел все фильмы подряд, просил киоскерш откладывать редко появлявшиеся в продаже журналы о кино и формировал таким образом свое собственное понимание киноискусства. Хотя нужно отметить, что в Филатове с детства проявилась страсть не только к кино, но и к театру и литературе, и все эти увлечения были для него одинаково дороги.
Окончив среднюю школу в Ашхабаде, Леонид Филатов решил поступить на режиссерский факультет ВГИКа. Но после того как выяснилось, что он опоздал на экзамены и, кроме того, для поступления на факультет режиссуры требуются макет и экспликация, которых у Филатова не было, Леонид по совету своего одноклассника подал документы на актерский факультет Щукинского училища, куда после успешной сдачи экзаменов в 1965 году и был принят - на курс В.К.Львовой и Л.Н.Шихматова. На этом курсе вместе с ним также учились Кайдановский, Русланова и Дыховичный. Об истории своего поступления сам Филатов рассказывал: «В детстве не пропускал ни одного фильма, даже документального. Мне больше нравились иностранные фильмы, особенно французские. Они были такими изящными. Честно говоря, когда после школы я поехал из Ашхабада в Москву, то весьма смутно представлял себя в кино, хотя тогда уже знал, что мое место в искусстве. Одним словом, я нацелился на режиссерский факультет ВГИКа. Но Москва меня подавила в первые же дни. Я был наивным провинциалом. Думал, поступлю с ходу. Однако после Ашхабада Москва мне быстро указала свое место. Словом, во ВГИК я не поступил. Возвращаться назад было позорно, деньги кончились, и мне ничего не оставалось, как определяться в актеры. Вот так я и попал в «Щуку».
Соседом Филатова по комнате в общежитии оказался Владимир Качан, на пару с которым он сочинял песни, становившиеся хитами общежития. Филатов писал стихи, Качан – музыку. Так появились на свет песни «Оранжевый кот» и «Едут пьяные цыгане». Однажды на женском этаже друзья устроили розыгрыш: связали ручки дверей, находившихся друг напротив друга, и постучали в эти двери. Девчонки устроили громкий визг, и шутка не осталась безнаказанной. Леонид Филатов об этом случае рассказывал: «Мы зашли на женский этаж, связали ручки дверей, расположенных друг против друга, постучали и, отбежав, стали наблюдать, как девчонки подняли страшный визг. Хохоча, мы убрались к себе, а уже утром предстали перед студсоветом. Каким-то образом нас вычислили. Или просто продал кто? Потом выяснилось, что в одной из комнат жила болгарка, причем беременная. Нас выгнали из общежития, и одно время мы обосновались на улице Герцена, в бывшей конюшне. Это было жилье на троих: Вовка Качан, Борька Галкин и я».
Филатов не был примерным студентом, чувство юмора и ощущение быстротечности времени не позволяли ему жить тихо и размеренно. Он мог прогулять занятия в училище, казавшиеся ему неинтересными, и любил ходить в кино на неофициальные просмотры, замаскированные под лекции или диспуты. Филатов часто сочинял тексты для актерских показов, подписываясь иностранными псевдонимами Чезаре Джаватини и Ля Биш. Однажды он выдал текст своей пьесы за произведение Артура Миллера в присутствии ректора Бориса Захавы, и, когда тот похвалил Филатова за выбор качественной литературы, Борис Галкин выкрикнул, что текст написан самим Филатовым, после чего Захава на Леонида сильно обиделся.
После окончания училища в 1969 году Филатов пришел на прослушивание в театр на Таганке, где прочел отрывок роли Актера из пьесы «На дне». Любимов, еще раньше отметивший актерский талант Филатова, принял его в труппу, и позже Леонид никогда не раскаивался в своем выборе театра. Он был актером так называемого второго призыва. Причем пополнение «Таганки» на рубеже 1960-70-х годов ни по количеству, ни по качеству имен не уступало любимовской команде «первой пятилетки». В театр, кроме Филатова, пришли Виталий Шаповалов, Иван Дыховичный, Наталия Сайко, Борис Галкин и Александр Пороховщиков - такого талантливого набора, как тот, который влился тогда в труппу, в театре больше не было.
Уже находясь в труппе театра на Таганке, Филатов написал пьесу, которая была поставлена в качестве дипломного спектакля курса Щукинского училища, на котором учился Константин Райкин. Посмотреть на сына пришел его отец - знаменитый Аркадий Райкин. Вечером того же дня Райкин-младший передал Филатову приглашение отца зайти. Когда Филатов пришел к ним в гости, за столом сидели Лиходеев, Кассиль и сам Райкин. Аркадий Исаакович предложил Филатову переехать в Ленинград и начать работу в его театре. К этому предложению прилагалась квартира и прочие социальные блага. Филатов попросил время подумать, и Райкин, удивившись, дал ему два дня на размышление. Предложение было фантастическое, но Иван Дыховичный прояснил ситуацию: «Ты знаешь, кто от него уходит?! Миша Жванецкий, Рома Карцев и Витя Ильченко. Ты хочешь заменить всех троих?» А на следующий день на Таганке Филатов увидел распределение ролей к спектаклю «Что делать?», где на главную роль – роль Автора – назначили его. И он остался в Москве. В работе над этой ролью Филатову необыкновенно помогли его природное обаяние и врожденный артистизм. Позже о своих первых шагах на сцене Филатов вспоминал с большой теплотой и неподдельной самоиронией: «Я мечтал стать мировой знаменитостью, осчастливить собой все человечество и навсегда остаться в памяти благодарных современников. Этого не получилось. И все-таки я счастлив... «Таганка» была для меня самым счастливым местом во всей нашей несчастной стране. Здесь я видел и знал людей, даже о мимолетном знакомстве с которыми можно было только мечтать. Юрий Любимов, Владимир Высоцкий, Юрий Трифонов, Белла Ахмадулина, Федор Абрамов, Сергей Параджанов, Альфред Шнитке, Булат Окуджава... «Таганка» - это университет. Здесь вблизи видел замечательные образцы человеческой отваги, хотя не менее близко сталкивался и с человеческой трусостью. Именно в этом доме я научился жалеть и прощать... Другое дело, что в пору юности я наивно думал, что и весь окружающий меня мир так же нормален и прекрасен, как «Таганка».
Несмотря на то, что Любимов уважительно относился к молодому актеру, в театре на Таганке Филатов сыграл не так много ролей. Помимо Автора в постановке «Что делать?» им были сыграны роли Горацио в «Гамлете», Кульчицкого в «Павших и живых», Федерциони в «Жизни Галилея», эпизодические роли в «Десяти днях», «Часе пик», и центральные – в постановках «Дом на набережной», «Пристегните ремни», «Пугачев», «Антимиры», «Мастер и Маргарита» и «Товарищ, верь». Такая начальная творческая биография могла бы показаться успешной для обычного актера. Но Леонид Филатов был явно способен на большее. Рисунок его ролей из года в год становился все четче, оттачивался творческий почерк, а сам актер был образцом интеллигентности, взаимовыручки, добропорядочности и взаимопонимания. Филатов поддерживал Юрия Любимова во время его мытарств и борьбы с чиновниками, наряду с другим ведущими актерами театра - Высоцким, Золотухиным, Демидовой, Хмельницким и Дыховичным. В этой компании друзей и единомышленников Филатов стал полноправным членом «таганского братства». Умение глубоко проникнуть в материалы пьес, поэтическое мышление актера способствовало тому, что в перечне имен создателей спектакля «Под кожей статуи Свободы» появилась и фамилия Филатова.
Но содружество актеров театра на Таганке было не только творческим. Актеры часто поддерживали друг друга и в жизни. Именно Высоцкий помог Филатову в избавлении от тяжелого заболевания - лимфаденита. И не раз содействовал позже, когда Филатову требовалось снова лечь в больницу: находил ему хороших врачей, курировал весь процесс лечения, приезжал в палату к Леониду и интересовался состоянием его здоровья. Филатов рассказывал в интервью о своих взаимоотношениях с Высоцким: «В самом начале был такой случай. Мы только-только начали играть «Гамлета»... Однажды Володя выходит со сцены, весь в поту, и я ему говорю: «Володя, еще только первый акт. Ты сейчас так расходуешь себя, как же ты будешь играть дальше? Нельзя же так...» Он повернулся, внимательно посмотрел — очень жестко, такой уставший, мокрый. И сказал что-то типа: «Не будь дураком», не объясняя ничего. Я, не очень вникнув в существо дела, тут же обиделся, говорю: «Хорошо, ладно». И, обиженный, ушел к себе в гримерную. Казалось бы, что такое — щенок подошел с какими-то фамильярными советами, которые неизвестно как он воспринял. Наплевать, он же правильно ответил, — резковато, но правильно. В антракте он пришел в гримерную, долго слонялся, не знал, как пристроиться. Я сидел, что-то читал. Вдруг он подсел так тихонечко и говорит: «Ленечка, ты не обижайся, ладно? Мы оба были неправы... Ты тоже как дурачок со своими советами... Ты же видишь, как трудно идет спектакль, я нездоров...» И это было так сердечно и так прекрасно, что против этого никто бы не устоял, да тем более с Вовиной замечательной улыбкой, такой внезапной... В первые годы близки мы не были, да я ему был просто неинтересен, я думаю. Ведь только тогда узнаешь человека, когда он что-то делает в искусстве. Когда он чуть-чуть как-то проявляет себя, тогда он становится забавен и интересен. В 1975-м он впервые почитал мои пародии, и в этом же году в Ленинграде на гастролях был вечер нашего театра в ленинградском ВТО. Он меня вытащил, выкинул на сцену с этими пародиями. Я говорю: «Да я не могу, я не привык еще... Я могу так, в застолье... Вдруг это будет не смешно...» Владимир взял и просто объявил. И когда я прочитал и был настоящий успех, и были аплодисменты, он говорит: «Ну вот, понял, что я тебе говорил? Слушай меня всегда, Володя тебе никогда плохого не пожелает».
В театре на Таганке Филатов также познакомился с Лидией Савченко, которая в начале 70-х годов стала его первой женой. Но вскоре здесь же состоялось его знакомство с актрисой Ниной Шацкой, которая была замужем за Валерием Золотухиным и на тот момент вышла из декретного отпуска, родив Золотухину сына Дениса. Нина Шацкая позже рассказывала, что, увидев в театре Филатова, она сразу выделила его из всех, «подтянутого, легкого, стремительного, с цепким пронзительным взглядом». Но в течение двух лет в их взаимоотношениях ничего не менялось. Леонид и Нина жили в разных семьях. Лишь однажды Филатов пригласил Нину в кафе и прочитал ей стихи, в которых признался в любви. Шацкая ему ответила: «Я замужем», после чего они не общались еще год. Но вскоре, как рассказывала Шацкая, она увидела сон о Филатове и пришла в театр, несмотря на то, что у нее был выходной. Она вспоминала: «Когда я стояла в театре и думала, какая я дура, зачем пришла, вдруг кто-то поцеловал меня в затылок. Обернулась - увидела Леню, и наши руки сплелись… Вот так, как в плохом кино, начался наш роман». Об этой связи рассказывал и сам Филатов: «У нас довольно долгое время был тайный роман, афишировать наши отношения было нельзя, тем более что наши мужья и жены несли моральный ущерб, все держалось в тайне, неприлично даже было вместе работать, чтобы не зародилась в их умах отгадка нашей загадки. Мы с ней долго противились себе… но в конечном итоге это оказалось сильнее нас, и мы стали жить вместе, чего нам это стоило - разговор отдельный. Нашим близким было несладко, когда все выяснилось». Шацкая развелась с Золотухиным, а через некоторое время Филатов развелся со своей женой. Развод был непростым, и закончился тем, что Филатов ушел из дома, оставив бывшей супруге квартиру и все, что в ней было. В 1982 году Филатов и Шацкая поженились. Леонид воспитывал сына Шацкой Дениса, как родного. Филатов хотел иметь своих детей, но после операции врачи запретили Шацкой рожать. Несмотря на это, брак Шацкой и Филатова, официально оформленный в 1982 году, был необыкновенно прочным и трогательным.
В 1970 году Филатов начал играть в кино. В течение последующих десяти лет он снялся почти в десятке картин, но большой и по-настоящему интересной роли режиссерами ему предложено не было. Все изменилось после выхода на экраны страны фильма «Экипаж» Александра Митты. Режиссер пригласил Филатова после того, как от роли в фильме отказался Олег Даль. В результате, сыгранная в этой картине Филатовым роль Игоря Скворцова не только прославила Леонида, но и сделала его одним из самых снимаемых актеров советского кино.
Нереализованный сполна актерский потенциал Филатова на сцене оказался востребован в кинематографе. В его активе вскоре появилась главная роль в фильме «Избранные», где Филатов на этот раз снялся вместо Александра Кайдановского, которого не выпустили из страны, так как картина снималась за границей. Леонид Филатов рассказывал: «Главная роль в «Избранных», как и роль в «Экипаже», тоже предназначалась не мне - Кайдановскому. Он был утвержден, съемочная группа во главе с Соловьевым вылетела в Колумбию, но внезапно Сергею приказали в трехдневный срок найти замену. Кайдановского не выпускал КГБ. По словам Сережи, эти три дня он провел в горячечном бреду. Перебирал в памяти артистов всех мастей. Его понять можно. С одной стороны, актер должен был понравиться ему, а с другой - Андропову. И тут он вспомнил обо мне. Даже странно. Мы с ним были едва знакомы. Иногда в фойе Таганки на ходу здоровались да перекидывались парой слов. Но как он потом мне признался, я сразу бросился ему в глаза своей не таганской мастью. Таганские все были рублены если не ломом, то топором. Словом, он дал шифрованную телеграмму в Москву, и мне в этот же день приказали готовиться к вылету за границу. Сценарий я читал уже в самолете. Через три дня я прилетел в Колумбию, и меня Соловьев прямо из аэропорта повез на съемку. «Какую сцену снимаем?» - поинтересовался я, чтобы показать, что со своей ролью уже знаком. «Постельную, - ответил Соловьев. - Со звездой Ампарой Грисалес». У меня внутри что-то екнуло. Опять вылезли все мои провинциальные комплексы. Соловьев спросил: «Ты готов к постельной сцене?» Я ответил: «Всегда готов. Только мне нужно принять 150 грамм...» Мы приняли по 250. И мои комплексы потухли».
Вскоре последовали роли в фильмах «Грачи», «Забытая мелодия для флейты», «Город Зеро» и «Чичерин».
А роль в фильме «Успех», снятом режиссером Константином Худяковым, Филатов считал своей самой удачной киноработой.
Также им были сыграны роли в картинах «Капитанская дочка», «Иванцов, Петров, Сидоров», «Ярослав Мудрый», «Из жизни начальника уголовного розыска», «Шаг», «Претендент», «Загон», «Европейская история», «Исповедь его жены», «Женщины шутят всерьез» и «Соучастники».
Не прекращалась все это время и его работа в театре. Но в начале 80-х годов Юрий Любимов дал за границей неосторожное интервью, и его не пустили обратно в СССР, лишив гражданства, а Театр на Таганке возглавил Эфрос, ушедший с Малой Бронной из-за раскола труппы. Это назначение было воспринято актерами Таганки крайне негативно, и Эфросу были созданы в театре практически невыносимые условия для работы – доходило до того, что актеры сочиняли в адрес режиссера гадкие стихи, топтали пальто и сыпали в карманы булавки. В этой обстановке Филатов, также крайне негативно относившийся к назначению Эфроса, решил уйти из театра, воспользовавшись предложением Галины Волчек перейти в «Современник». В 1985 году Филатов покинул театр на Таганке и вновь пришел туда лишь в 1987 году, после возвращения Любимова. Эфроса к тому времени уже не было в живых, и Филатов был единственным, кто признал свою вину за участие в его травле и искренне сожалел об этом в течение всей жизни. Вскоре после возвращения Любимова на Таганке произошел раскол, и режиссер захотел уволить ряд актеров. Тогда появился театр «Содружество актеров Таганки», место художественного руководителя в котором было предложено Филатову. Но он не счел возможным принять предложение, и эту должность занял Николай Губенко. К этому моменту Филатову не о чем было расстраиваться: он приобрел всесоюзную славу и авторитет, к которым вскоре добавилась должность секретаря Союза кинематографистов, разнообразные премии и призы.
В 1985 году Филатовым была написана «Сказка про Федота-стрельца, удалого молодца». Это произведение в стихах было впервые опубликовано в журнале «Юность» в 1987 году, и сразу обрело огромную популярность.
«Получается, на мне
Вся политика в стране:
Не добуду куропатку -
Беспременно быть войне.
Чтобы аглицкий посол
С голодухи не был зол -
Головы не пожалею,
Обеспечу разносол!..
Хоть на дичь и не сезон -
Спорить с властью не резон:
Ладно, думаю, добуду,
Чай, глухарь, а не бизон».
«В нашей пишущей стране пишут даже на стене. Вот и мне пришла охота быть со всеми наравне!» — в интервью шутил сам Леонид Филатов. Его произведение стало настоящей народной сказкой, и разошлось на крылатые фразы.
В начале 1990-х годов Филатов увлекся режиссурой. Он рассказывал: «Я люблю самое разное кино - Бунюэля, Бергмана, Брессона, Тарковского, Малля, Фассбиндера, Херцога, Германа, Михалкова, Соловьева, Формана, Паркера, да мало ли кого еще! Но больше всех люблю Феллини». В 1991 году Филатов снял по своему сценарию фильм «Сукины дети» и сыграл в нем одну из ролей. Позже эта картина получила первую премию на фестивале «Кинотавр». Сам фильм был снят за 24 дня, а во время съемок Леонид Филатов перенес инсульт. Но актер продолжал играть на сцене. О том времени в интервью он рассказывал: «Я живу быстро. Для меня самое большее мучение, когда вижу, как впустую тратятся минуты. Хотя сейчас понимаю, что после этой картины мне следовало отдохнуть и подлечиться, а не сразу браться за «Любовные похождения Толика Парамонова». Снимая «Сукиных детей», я перенес инсульт на ногах. Следовало чуть-чуть отлежаться. Куда там! Когда я прилетел в Париж, где уже находилась съемочная группа, меня немного покачивало. Чувствовал, что координация движений нарушена. Французы за моей спиной спрашивали у актеров: «Этот ваш режиссер? Он что, пьет?» Друзья мне говорили: «Леня, остановись, так работать нельзя». Но я пропускал все это мимо ушей. Чепуха, считал. Сейчас понимаю, что судьба меня предупреждала: сделай паузу, переведи дух - на картине как будто лежала печать проклятия. Из рук все валилось, финансирования не хватало, во время съемок на русском кладбище ограбили съемочную группу, разбив стекло в машине. В довершение директор в парижском аэропорту забыл негативы с отснятым материалом. Но предупреждение судьбы я проигнорировал. В результате фильм остался незавершенным. Сегодня завершить его уже невозможно. Я совершил огромную глупость, что дал себе главную роль. Играл бы другой актер, фильм еще можно было доснять».
Но проблемы со здоровьем у Филатова начались намного ранее. Вот что он сам об этом рассказывал: «Я не святой. Меня было за что наказать. Первый раз болезнь дала о себе знать в восьмидесятом году. Мне долго не давали на Таганке интересных ролей. И вдруг Любимов предлагает сыграть Раскольникова. Представляете мою радость. Думал: вот он, мой звездный час! Но тут у меня внезапно пропадает голос. Обращаюсь в больницу. Врачи в ужасе, моя болезнь запущена до такой степени, что больше медлить нельзя. Приходится в пожарном порядке делать операцию на голосовых связках. В результате роль Раскольникова уплыла. Через пару лет меня Соловьев приглашает в «Чайку» на роль Тригорина. Он очень своеобразно ставил Чехова. Роль невероятно интересная. И вот на репетиции сижу я в лодке, произношу монолог... И чувствую: моя левая нога немеет. Мне нужно выйти из лодки, а нога не шевелится. Я начинаю руками вынимать ее из лодки, а Соловьев мне говорит: «Леня, это перебор! Тригорин не такой уж и старый. Ему всего 44». «Да причем здесь Тригорин, – разозлился я. – У меня самого нога не вылезает». После этого я начал ощущать, как по спине нет-нет да пробежит какой-то холодок. Ощущение не из приятных. Сразу накатывают дурные предчувствия, в голову лезут нехорошие мысли. Я осознавал, что нужно заняться своим здоровьем, но времени на это у меня никогда не было».
Снова проблемы со здоровьем дали о себе знать Филатову в 1994 году. Это случилось во время спектакля «Чайка», в котором Леонид Филатов играл вместе с женой. Нина Шацкая рассказывала: «Я играла Аркадину, он - Тригорина. Это премьерный спектакль, и вначале было все нормально. А в последних сценах я вдруг стала замечать, что у него стала замедляться речь, как будто каша во рту, и улыбка какая-то беззащитная, как будто он извиняется...» У актера случился микроинсульт и поднялось высокое давление - 270 на 170, после чего Филатов был госпитализирован в больницу, где ему были выписаны лекарства, повлиявшие на почки, но тогда никто об этом никто из медиков почему-то не подумал. О том, что со здоровьем Филатова возникли новые серьезные проблемы, выяснилось только через два года, когда время было безнадежно упущено. В 1996 году Филатов пережил тяжелейшую операцию по удалению почек. Пока он приходил в себя, Нина Шацкая постоянно жила с ним в клинике. Вся их жизнь была расписана по минутам - от гемодиализа до гемодиализа. Кроме того, примерно каждые 40-50 минут Леонид Алексеевич должен был принимать лекарства. В таком ритме они прожили три года - до тех пор, пока в 1997 году актеру не пересадили донорскую почку.
Во время пребывания Филатова в больнице выяснилось, что в одной из палат лежит Николай Крючков. Они общались, помогая друг другу переживать болезнь, а однажды утром, проснувшись, Филатов услышал: «Нет больше вашего соседа». Настоящим гражданским подвигом можно было назвать отношение к больному Филатову его жены, Нины Шацкой, которая самоотверженно за ним ухаживала. Филатов в интервью рассказывал: «Первая жена не стала бы так со мной нянчиться, поэтому провидение меня и передало в руки Нины. Откровенно говоря, я не ожидал от нее такого подвига. Красивые актрисы взбалмошные и беспечные, случись что со мной, они не будут возиться. Но произошло все наоборот. Нина оказалась решительной женщиной. Она единственная взяла на себя ответственность за операцию, которую врачи не решались делать. А до этого на протяжении нескольких лет она каждые два часа просыпалась ночью, чтобы перевернуть меня с боку на бок. Не проснись она хотя бы раз, и мы бы сейчас не беседовали».
После того как проблемы со здоровьем вынудили Филатова в середине 90-х годов прервать активную актерскую и режиссерскую работу, многогранность его яркого таланта проявилась в другом виде искусства – в литературе. Он и раньше постоянно писал что-либо, но особенно плодотворным на литературные произведения было последнее десятилетие его жизни. Из-под пера Филатова вышли новые стихи, песни, пьесы и даже литературные пародии. В предисловии к сборнику его стихов «Уважайте удачу» Володиным было писано: «Перед нами большой, ни на кого не похожий Поэт. Читаешь его стихи... и, кажется, что он уже все сказал и о себе, и о нас, читателях... Но оказывается - нет: вот еще о себе и еще - о нас. Это Поэт, которого знали тысячи и тысячи людей, любящих кино и театр. Артист Леонид Филатов. Какими разнородными талантами он одарен! Яркий кинорежиссер. Блистательный пародист. Сказочник. И все, что он делает - и печальное и мудрое, - на радость нам. И все же - он не разный в своих дарованиях. Он - единое явление».
Даже Михаил Сергеевич Горбачев часто цитировал филатовского «Федота-стрельца», мгновенно после публикации разошедшегося на цитаты, и ставшего литературной классикой. Особенно Горбачеву нравилась фраза: «Мажу маслом бутерброд, сразу мысль: «А как народ?» Причем автор этого сатирического произведения и президент были знакомы. Познакомились Филатов и Горбачев в Китае, на одном из официальных мероприятий. А в 1994 году, когда Филатовы получили квартиру, они даже пригласили Горбачевых на новоселье. Специально для Михаила Сергеевича Нина Шацкая с подругами искала в Москве селедку, в качестве закуски, которую по тем временам было очень трудно найти. Но накрыть на стол Шацкая не успела, так как почетные гости приехали одними из первых. Раиса Максимовна Горбачева восприняла ситуацию совершенно адекватно, надела фартук и помогла в приготовлении салатов. «Было хорошо, потому что все было очень сердечно, очень натурально, все равны - абсолютно все равны, свободны. Ну, конечно, мы выпили. И неплохо выпили», - вспоминал Михаил Сергеевич.
Одной из последних книг Филатова стало издание «Театр Леонида Филатова», вышедшее в 1999 году. В него были включены пьесы «Про Федота-стрельца, удалого молодца», «Большая любовь Робина Гуда», «Часы с кукушкой», «Любовь к трем апельсинам», «Лизистрата», «Возмутитель спокойствия», «Опасный, опасный и очень опасный», песни к спектаклям «Театр Клары Газуль», «Мартин Иден», «Когда-то в Калифорнии», «Геркулес и Авгиевы конюшни», а также пародии «Таганка-75». А в 1996 году вышел диск «Оранжевый кот» с песнями Качана и Филатова. Кроме того, 26 мая 2000 года Леониду Филатову была вручена международная премия «Поэзия» в номинации «Русь поющая». Однако при всех своих успехах на новом поприще Филатов признавался, что «болезнь имеет свойство отсеивать друзей». В интервью он рассказывал: «Вот Ярмольник, с которым у меня сначала не было близкой дружбы, со мной до сих пор. Ему я многим обязан. Когда я лежал в подмосковном санатории, Нине сказали, что мои дни сочтены. Приехал Ярмольник и, не раздумывая, запихнул меня в машину и повез в какой-то НИИ. Там-то и определили, что дело у меня не в инсульте, а в почках. Меня положили на искусственную почку и поставили в очередь на донорскую. И стоять бы мне в очереди на донорскую почку до сегодняшнего дня, если бы опять не Ярмольник».
Одним из самых важных дел, которому посвятил последние десять лет своей жизни Леонид Филатов, стала передача «Чтобы помнили…», которую ему предложили вести в 1994 году на телевидении и где он с необыкновенным тактом и самоотверженностью рассказывал об ушедших и незаслуженно забытых артистах. Сам Филатов рассказывал в интервью о проекте «Чтобы помнили»: «Началось новое время и появилось огромное количество оголтелых ребят, в основном молодых, которые — кто иносказательно, а кто и прямо — стали провозглашать: до нас в России не было никакой жизни, кроме идеологизированной, искусственной, неправдашной. Естественная на это реакция: нет, даже не обида — скорее недоумение. А как же Платонов? А как же Булгаков, Олеша? А Шостакович? Они откуда? Из воздуха? Из жизни, которой не было? Да, они дышали идеологизированным воздухом той реальной, той трагической жизни, порой не соглашаясь с ней, порой идя на компромиссы. И нынешние полуграмотные нигилисты им судьи? Пусть сначала ответят на вопрос: а где те имена, те великие люди из их среды, которые как-то могут обозначить их время? Россия всегда была беспамятная страна. Но сегодня беспамятство беспрецедентное. Такого извращения, такой полярной перестановки черного и белого за свою, может быть, не очень большую жизнь я, честно говоря, не помню. И такой потери памяти. Спроси сегодняшних гимназистов: кто такой Шукшин? Не каждый из знающих всех нынешних поп-звезд, до самых крохотных звездочек, ответит. Да что Шукшин! Гагарина не знают. Говорят, будто первым в космосе был американец. Из всего этого и возникла идея телепередачи «Чтобы помнили». Возникла она на полемической ноте: говорить не о гениях, а о людях «второго эшелона» (впоследствии, правда, появились главы и о великих актерах), которых забывают в первую очередь. Что, может быть, даже «справедливо» с точки зрения сурового естественного отбора истории. Но все-таки все во мне восставало против такой «справедливости». История-то совсем недавняя. У них еще живы родные, друзья. И забвение тут приобретает этический характер. Мне вот пишут письма: спасибо, наконец-то родина вспомнила! «Родина слышит, родина знает». Не будешь же объяснять, да и благородно ли объяснять, что никакая не родина, — всего лишь семь сумасшедших, для которых это личная боль. А родине как было наплевать, так и осталось. И если где-то в актерской семье всплакнут: ну наконец-то вспомнили — это и есть для нас высшая награда. И наша сверхзадача, если хотите».
Эта тема также нашла отражение в его стихотворном творчестве.
В урочный час, назначенный для бденья,
В заветный час, секретный от семьи,
Слетаются к окну - как привиденья -
Умершие товарищи мои....
И в продолжение всей бессонной ночи,
Покамест время их не истекло,
Толпа родных фантомов что есть мочи
Стучит в мое оконное стекло.
Тот просит в институт устроить дочку,
Тот просит оплатить его долги,
Тот просит, наконец, поставить точку
В той склоке, что посеяли враги...
Товарищи дают мне полномочья
Отстаивать посмертную их честь...
Но чем могу товарищам помочь я,
Коль у меня своих забот не счесть?...
В своей судьбе так муторно и сыро,
Что о других и думать не моги:
Мне своего бы выпестовать сына,
И мне свои бы выплатить долги!...
Гляжу на них, домашне вяловатый,
Расслабленный уютом и вином,
Уже и тем пред ними виноватый,
Что нахожусь сейчас не за стеклом.
И тупо размышляю, гладя кошку:
Вот завтра грянусь оземь не дыша -
К чьему тогда надежному окошку
Захочет прилететь моя душа?...
Создание передачи «Чтобы помнили» было невероятно благим делом. И, учитывая состояние его здоровья, – гражданским подвигом, так как работать с историями чужих жизней и их забвением оказалось для Филатова невероятно тяжело. Он буквально плакал, узнавая подробности судеб успешных когда-то актеров. В интервью Филатов рассказывал: «Исповедовать вдов и бродить по кладбищам — не лучший способ собственного бытия. Но что это так аукнется в моей личной судьбе, доведет буквально до грани жизни и смерти, конечно же, предположить не мог. Меня упрекают во многих письмах: зачем вы специально выискиваете и вытаскиваете на экран такие трагические судьбы? Так ведь не специально! Специально хочется, наоборот, вспомнить хорошего, светлого человека, а начинаешь поглубже погружаться в его жизнь, там, как магма под застывшей каменной коркой, — трагедия. Ну что поделаешь, что у нас куда ни ткни пальцем — такая судьба! От некоторых, как от Стасика Хитрова (помните, он играл шофера в фильме «Мир входящему»), даже могилы не осталось. Срыли. Но не в годы репрессий. В наши годы. Во многих случаях возникала тема вины: кто виноват, что вовремя не помогли, не спасли? Рядом находившиеся люди? Время? Страна? И очень редко находился однозначный ответ. Настолько сложны и неоднозначны и время, и реальные человеческие отношения. Я вообще не могу понять, почему человеку неинтересно, откуда он родом. Вот руки, ноги, морда такая именно, а не другая. От кого? Почему? Характер даже твой, он чей — деда, прадеда, солдата или генерала какого-нибудь, сражавшегося под Бородино? Если ты человек, не знающий, не помнящий своего родства, какое будущее можешь ты построить? Пес ты беспородный — и все. И дело вовсе тут не в том, из дворян ты или из крестьян. Ты даже этого не знаешь. Ты — ниоткуда. Знать всегда лучше, чем не знать. Хотя установить свою личную родословную, особенно если она не княжеская и не графская, разыскать что-нибудь на просторах нашей дикой родины порой крайне сложно. Моя бедная мама пытается вот уже который год выяснить судьбу своего отца, революционного матроса, которого когда-то похоронили в центре Алатыря как героя. На месте срытой могилы там давно уже стадион. Совсем другая жизнь на могилах».
Леонид Филатов успел создавать более ста авторских телевизионных программ, совершенно не типичных для отечественного телевидения, за которые ему была присуждена Государственная премия России в области литературы и искусства. Казалось, в жизни Филатова все могло наладиться. Леонид шел на поправку, был в прекрасном расположении духа, шутил, дурачился и развлекал Нину Шацкую. Но внезапно проявившаяся простуда привела к тому, что Филатов слег. Врачи поставили диагноз: «двухстороннее воспаление легких», что при общем состоянии здоровья Филатова было катастрофой. При пересаженной почке простужаться нельзя ни в коем случае, так как даже легкая инфекция была способна привести к тяжелейшим последствиям. Медики ЦКБ десять дней боролись за его жизнь. В течение этого срока Леонид был подключен к аппарату искусственного дыхания и находился в состоянии лекарственного и медикаментозного сна. Но, несмотря на усилия врачей, 26 октября 2003 года, на 57-м году жизни, Леонид Филатов скончался.
Филатов - редкий актер, которому посчастливится после ухода из жизни остаться не только в качестве экранного образа, неминуемо бледнеющего с каждым годом в глазах новых поколений зрителей, но и в качестве бесплотных и всегда ярких, не покидающих память стихотворных строк.
Без меня не унывай!
Чаще фикус поливай!
Хошь - играй на балалайке,
Хошь - на пяльцах вышивай!
Ну а сунется такой,
Кто нарушит твой покой, -
Мне тебя учить не надо:
Сковородка под рукой!..
Александр Митта в интервью рассказывал: «Леонид Алексеевич был не только талантливым актером, но очень значительным человеком. Он был очень дружелюбный, очень жизненно активный человек, он был одним из самых светлых людей, которые встречались в моей жизни, думаю, и в жизни всех тех, кому посчастливилось работать и дружить с Филатовым. Он был бескомпромиссен в работе. Он сгорал на работе. Это было и в его актерской жизни, и в поэтической, и в писательской. Слишком напряженной была его жизнь, но по-другому он жить не умел. Его все любили».
Леонид Филатов похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.
В 2011 году о Леониде Филатове был снят документальный фильм «Чтобы помнили».
Текст подготовил Андрей Гончаров
Использованные материалы:
Текст статьи: «Леонид Филатов был умным актером. И научился прощать», автор М. Никитина
Текст интервью «Я умирал 15 раз», автор А. Андрюхин
Текст интервью «Забыть или помнить?», автор К. Смирнов
Текст интервью Леонида Филатова: «Народ Высоцкого любил, и язвил его, и истязал чудовищно...», автор В. Перевозчиков
Материалы сайта www.pokolenie.alt.ru
Материалы сайта www.akter.kulichki.net
Материалы сайта www.biograph.ru
Материалы сайта www.c-cafe.ru
Материалы сайта www.leonidfilatov.narod.ru
Материалы сайта www.fairypot.narod.ru
Материалы сайта www.filatov-shatskaya.narod.ru
Библиография:
Филатов Л.А. «Про Федота-стрельца, удалого молодца». — 1991
Филатов Л.А. «Сукины дети». — 1992
Филатов Л.А. «Про Федота-стрельца, удалого молодца». — 1996
Филатов Л.А. Стихи. Песни. Пародии. Сказки. Пьесы. Киноповести. — 1999
Филатов Л.А. «Любовь к трем апельсинам». — 1999
«Театр Леонида Филатова». — 1999
Филатов Л.А. «Нет худа без добра». — 1999
Филатов Л.А. Кн. 3. «Гамлет». — Полное собрание сочинений в пяти книгах. — 2006
Театральные работы:
Дмитриев (1976; «Обмен» по прозе Ю.В. Трифонова).
Мастер (1977; «Мастер и Маргарита» по М.А. Булгакову).
Барон и Дон Карлос (1989; «Пир во время чумы» по «Маленьким трагедиям» А.С. Пушкина).
Автор («Что делать?» по роману Н.Г. Чернышевского).
Фильмография:
1970 «Город первой любви» (СССР)
1978 «Иванцов, Петров, Сидоров...» (СССР)
1978 «Капитанская дочка» (телеспектакль, СССР)
1980 «Вам и не снилось» (СССР)
1980 «Кто заплатит за удачу?» (СССР)
1980 «Откуда в траве рыба?» (СССР)
1980 «Экипаж» (СССР)
1981 «Женщины шутят всерьез» (СССР)
1981 «С вечера до полудня» (телевизионный, СССР)
1981 «Ярослав Мудрый» (СССР)
1982 «Голос» (СССР) режиссер
1982 «Грачи» (СССР)
1983 «Из жизни начальника уголовного розыска» (СССР)
1983 «Избранные» (СССР/Колумбия)
1984 «Европейская история» (СССР)
1984 «Исповедь его жены» (СССР)
1984 «Соучастники» (СССР)
1984 «Успех» (СССР)
1985 «Берега в тумане...» (СССР)
1986 «Чичерин» (СССР)
1986 «Чужая Белая и Рябой» (СССР) озвучание
1987 «Забытая мелодия для флейты» (СССР)
1987 «Загон» (СССР/Сирия)
1987 «Претендент» (телевизионный, СССР)
1988 «Город Зеро» (СССР)
1988 «Радости земные» (телевизионный, СССР)
1988 «Шаг» (СССР/Япония)
1990 «Сукины дети» (СССР)
1992 «Алиса и Букинист» (Россия)
1993 «Благотворительный бал» (Россия)
Режиссер:
1990 «Сукины дети» (СССР)
Сценарные работы:
1990 «Сукины дети» (СССР) автор сценария при участии И. Шевцова
24 декабря 1946 года – 26 октября 2003 года | | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
| |
 Филип Жерар (Gerard Philipe)
Актёр театра и кино
«Жерар Филип оставил после себя образ весны и молодости. Нужно уметь позавидовать ему с горечью», - написал о нем Луи Арагон. За пятнадцать лет работы Филип снялся в 29 фильмах и был самым знаменитым, самым любимым и самым популярным актером не только во Франции, но, пожалуй, во всем мире. Он играл современников и героев классического репертуара, среди которых Жюльен Сорель, Уленшпигель, князь Мышкин, Калигула, Мефистофель, принц Гамбургский и Ричард III - и всегда покорял зрителей не только своим мастерством, но и своей личностью, своим неисчерпаемым обаянием.
«Это был очень красивый человек, - вспоминала актриса Жанна Моро о Филипе. - Высокий. Сухопарый. С матовым цветом лица, какой бывает у мужчин, находящихся в прекрасной физической форме. Он являл собой олицетворение силы и веры. И он всегда мечтал о совершенстве, хотел стать настоящим актером и настоящим человеком». Цельность натуры Жерара Филипа - черта всех его персонажей, даже тех, кто несовершенен, кого раздирают противоречия, вызванные в свою очередь несовершенством мира.
«Он был другом всей Земли, - писал о Жераре Филипе известный французский историк киноискусства Жорж Садуль. - Им восхищались в Москве так же, как и в Токио, в Варшаве, как в Мюнхене, в Мадриде, как в Пекине, в Калькутте, как в Лейпциге... Смерть его была совершенно неожиданна и несправедлива. Наши сердца отказывались верить в столь коварный удар судьбы».
«Жерар Филип был не только хорош собой, - отмечал Морвин Лебек, театральный деятель и театровед, - он обладал удивительной пропорциональностью во всем и канонической отточенностью олицетворенной молодости, которой предназначены первые роли».
Жерар Филип родился 4 декабря 1922 года в Канне. Его отец, Марсель Филип, бывший адвокат, владел крупными земельными угодьями в Провансе, небольшой гостиницей в Грассе. Мать, Мину Филип, происходила из семьи пражского булочника. Жерар едва не умер при рождении, его чудом спас врач. Мальчик рос медленно, поздно начал ходить и говорить.
Филип учился в колледже Станислава. Читал мало. Больше любил слушать джаз, плавать, играть в теннис и волейбол. Вскоре учебу пришлось прервать — Жерар заболел сухим плевритом. Поправившись, он сдал экзамен экстерном.
Когда Филип выступил на благотворительном вечере с чтением стихов, старая актриса «Комеди Франсез» сказала ему после концерта: «Ваше призвание — театр». Отец Жерара думал иначе. Сын должен был ехать в Ниццу учиться на юриста.
И все-таки Филип предпочел профессию актера. Он проходит несколько проб, прежде чем получить роль Мика в комедии Андре Руссена «Совсем простая девушка», которую ставил в каннском казино Клод Дофен.
После успешного дебюта Филип отправился в гастрольную поездку по провинции. Ницца, Марсель, Лион… Он запомнился в спектаклях «Путешественник без багажа» Ануя и «Девчонка знала…» Аге.
Летом 1943 года Жерар снимается у Аллегре в фильме «Малышки с Набережной цветов», а в октябре поступает в Консерваторию, где попадает к мудрому педагогу Жоржу Леруа. Но перед выпускным экзаменом Жерар неожиданно уходит из Консерватории, соблазнившись предложением Лакомба сыграть в картине «Страна без звезд» в 1946 году. Увы, фильм не имел успеха.
Чтобы получить главную роль в пьесе «Калигула», Филип встретился с ее автором, знаменитым писателем Альбером Камю. После двухчасовой беседы ему удалось привлечь на свою сторону мэтра. Режиссер Эберто, до этого выступавший против кандидатуры Жерара, вынужден был сдаться.
Спектакль стал событием в театральной жизни французской столицы. Критики недоумевали, как мог справиться начинающий актер со сложнейшей ролью. Марлен Дитрих, посетившая спектакль, была от него в восторге. Она убеждала Филипа посвятить себя кино: «Романтизм в театре — дело прошлое, а в кино — будущее. С вашими данными, Жерар, на экране можно делать чудеса».
Вскоре Филипу удалось получить роль Мышкина в экранизации «Идиота» Достоевского. Режиссеру Лампену пришлось с Жераром нелегко: он был упрям, слишком верил в собственное ощущение образа. Актриса Эдвидж Фейер, возмущенная чрезмерной, на ее взгляд, самостоятельностью Филипа, устраивала истерики, а после премьеры «Идиота», когда критика в один голос заявила, что в фильме по-настоящему удался только князь Мышкин, перестала с ним здороваться. Киновед Садуль отметил: «В труднейшей роли князя Мышкина Жерар филип показал себя одним из лучших актеров нашего времени…»
В апреле 1946 года Филип отдыхал на юге Франции, в Пиренеях, в обществе Николь Фуркад — жены крупного китаиста и дипломата, с которой он познакомился в Ницце три года назад. Вернувшись с очередной прогулки по горам, Жерар обнаружил телеграмму от продюсера Греца с предложением сняться в картине Клода Стана-Лара «Дьявол во плоти» по знаменитому роману Радиге. Филип ответил согласием и в двадцать четыре года блистательно сыграл 16-летнего подростка. «Дьявол во плоти» пользовался большим успехом у публики, особенно у молодежи. Серж Реджиани произнес знаменитые слова: «Все складывалось так, словно Жерар был оправданием нашего поколения. У каждого из нас есть свои достоинства, он же обладал ими всеми одновременно». Мальчишка-лицеист, впервые узнавший любовь замужней женщины и испивший горькую чашу потери любимого человека. Его возлюбленная умирает во время родов, но юноше нельзя идти за ее гробом. Он прячется за углом, и только его глаза провожают процессию. Глаза Филипа, также как и его улыбка, его пластика, его ирония, его рыцарство - непременные составляющие его имиджа, и его мифа.
После «Идиота» и «Одержимого» Филип прочно утвердился в амплуа героя-любовника. Крепко сложенный, с горделивой осанкой, удивительно сочетающий в себе античную мужественность с женской хрупкостью и мальчишеским изяществом, он заинтересовал продюсеров из Голливуда. Однако Жерар предпочитал сниматься в Европе.
В начале 1947 года он отправился в Рим, где Кристиан-Жак приступил к работе над картиной «Пармская обитель» по роману Стендаля. В роли Фабрицио дель Донго актер лихо дрался с Жилетти, ловко орудовал напильником, сокрушая решетку камеры на башне Фарнезе, и бесстрашно спускался на канате (без дублера!) с 18-метровой высоты…
На съемках «Пармской обители» Жерар Филип подружился с актрисой Марией Казарес. Вместе с режиссером Витали они поставили пьесу Пишетта «Откровения». Наутро после премьеры многие критики писали о торжестве и прелести древнего Эроса, который наполнял игру актеров, а в одной рецензии даже утверждалось, что случись героям прямо на подмостках заняться сексом, то это никого бы не шокировало.
Актриса Мария Казарес позже писала: «Подлинного Жерара я никогда не знала. Он проходил по жизни неуловимый, невидимый… Глубоко романтичный, влюбленный в легенды, он жил словно в изгнании — между небом и землей. Он был одновременно слабым и необычайно сильным».
Этапной для Филипа стала роль в фильме «Красота дьявола» в 1948 году Рене Клера. Его шевалье Анри, по словам Садуля, «подлинно современный герой, который борется за свободу и защищает ее».
Gérard Philipe dans "La beauté du diable"
Gerard Philipe in "Une Si Jolie Petite Plage", 1949
Интересы Филипа не замыкались на кино. Он был активным членом французского Национального совета движения сторонников мира. Жерар ездил в парижскую колонию для несовершеннолетних правонарушителей, выходил на демонстрацию против войн в Индокитае и Корее, записывал тексты Карла Маркса на грампластинки для «Звуковой энциклопедии», заседал в Союзе актеров… «Что же было в Жераре такого, чего не было в других? И внезапно нужное слово возникает в моей голове: чистота, — писал тогда театральный критик, литератор Кристиан Мегре. — Действительность, судя по тому, что печатают каждое утро наши газеты, является жуткой, чтобы не сказать грязной. Жерар Филип обладал чистотой — добродетелью врожденной и тем более ценной, что ей не было места в нашей эпохе».
На пятом Авиньонском театральном фестивале Филип запомнился в спектаклях «Сид» Корнеля и «Принц Гомбургский» Клейста.
Трагедию «Сид» начали репетировать весной 1951 года. Жерар долго не чувствовал своего персонажа. Наконец режиссер Вилар предложил: «По-моему, мы принимаем «Сида» слишком всерьез. Ведь это трагикомедия, «эспаньолада». Попробуй сыграть легко, непринужденно, иди от движения танцора фламенко». И Жерар мгновенно нашел настроение Родриго.
После премьеры 15 июля 1951 года Вилар писал художнику «Сида» Леону Гишиа: «Ты просто можешь повеситься, старина. Какую мы одержали победу, а ты ее проворонил. Жерар играл ослепительно… Он создал такого Родриго, что меня бросало в дрожь. Он показал себя настоящим человеком, таким, каких любят, каким ты и я стараемся быть изо всех сил».
В «Сиде» критики и зрители признали Филипа идеальным исполнителем. После каждого представления (а их было всего 199) Жерара вызывали по двенадцать — пятнадцать раз…
29 ноября 1951 года в Нейи Филип женился на Николь Фуркад. Николь ушла к нему от мужа-дипломата с семилетним сыном. Мать Жерара была против этого брака и на свадьбу не пришла.
Филип дал жене новое имя — Анн, считая его более поэтичным. Он восхищался Николь и часто цитировал замечание Ницше о том, что «брак — это еще и продолжительная беседа». Любовь к жене Жерар показывал всем без ложной скромности — за кулисами в театре брал ее на руки, целовал. Первенцем в семье Филипа была дочь, а через полтора года появился на свет Оливье.
Жерар Филип и его жена Анн
В августе 1951 года начались съемки фильма «Фанфан-Тюльпан», «комического вестерна» об эпохе Людовика XV. С режиссером Кристаном Жаком Жерар Филип работал еще над «Пармской обителью». В период съемок «Фанфана» Филип был уже признанной звездой, тем не менее он сразу принял предложение Кристиана Жака — наверное, почувствовал, что именно эта роль принесет ему грандиозную славу.
Филип сумел сделать своего героя не только импульсивным сорвиголовой, он передал Фанфану свой ум, иронию, галантность и чисто французскую легкость. Он не просто дежурный герой-любовник, он настоящий герой и настоящий любовник. Жерар замечательно убедителен и в многочисленных сценах поединков и погонь, и в колоритных любовных сценах, будь то стог сена, в котором он копошится с молоденькой Марион, или его амуры с сочной Джиной Лоллобриджидой, сыгравшей Аделину.
Жерар Филип снимался практически без дублеров, работал под дождем, во время съемок ему рассекли лоб и проткнули руку острием сабли. В знаменитой сцене на крыше на десятиметровой высоте Филип настолько перевоплотился в своего героя, что перестал отличать правду от вымысла и начал сражаться с Ноэлем Роквером по-настоящему. Роквер завелся, и Филипу пришлось прятаться за трубу совсем не потому, что так было написано в сценарии. А еще Жерар спас мальчишку во время съемок пожара.
И в перерыве между съемками Жерар оставался натуральным Фанфаном. Во время завтраков съемочной группы происходили обязательные потасовки, в ход шли картофелины, крем и прочее, посуда летела, столы трещали. Вдохновителем всего этого был, конечно же, Жерар Филип. При этом он успевал еще встречать в аэропорту Джину Лоллобриджиду, приезжавшую из Италии, а потом учить ее французскому языку.
Именно после этого фильма в мире его стали называть «реактивным французом», «цветком на съемочной камере», «самураем весны». Люди восьмидесяти национальностей на пяти континентах пришли в восторг от Жерара Филипа.
Отныне все его последующие работы будут восприниматься сквозь легенду Фанфана. Люди всех национальностей рукоплескали «Фанфану-Тюльпану». Толпы поклонниц осаждали гостиницы. Это продолжалось часами. К своему успеху Жерар Филип относился удивительно спокойно. Режиссер Кристиан-Жак после премьеры сказал: «Именно в роли Фанфана-Тюльпана для меня раскрылся Жерар — веселый, очаровательный, полный энтузиазма проказник, подчас даже не знающий границ запретного…»
Филип тем временем снимается в роли, полностью противоположной Фанфану. В комедии Рене Клера «Ночные красавицы» он играет музыканта Клода. Премьера фильма состоялась в ноябре 1952 года. Зрители тепло встретили новую работу актера.
Весной Жерар уезжает в мексиканскую деревушку Альворадо, где на берегу знаменитого залива Ив Аллегре снимает «Горделивых». Режиссер говорил в интервью: «Я хотел сделать документальную ленту о Мексике с кинозвездами». Вместе с Филипом (Жорж) в картине снималась знаменитая Мишель Морган (Нелли).
"Гордецы", 1953
В следующей работе Жерар вернулся к своей центральной актерской теме тех лет — национальной самокритике. В основу фильма «Господин Рипуа» Клемана был положен роман писателя Луи Эмона «Господин Рипуа и Немезида». Его герой — молодой соблазнитель, современный Тартюф. После съемок Рене Клеман сказал о Филипе: «Этот человек, излучающий нежность, имеет душу ребенка…»
В июле 1953 года Филип сыграл в спектакле «Лорензаччо» Мюссе. После того как Вилара положили в больницу, за постановку взялся сам Жерар. Весь спектакль он замыкал на себя в роли Медичи. Филип искал ритм — стремительный, подвижный, емкий, для этого сам монтировал тридцать восемь картин Мюссе, подрезал, сокращал, делал интригу более гибкой.
Через год начались репетиции «Рюи-Блаза» Гюго и «Ричарда III» Шекспира. Жерар считал Рюи-Блаза своей лучшей ролью в театре. По словам критика Готье, он «шекспиризировал своего героя». Опыт «шекспиризации» Гюго помог актеру справиться с ролью, казалось бы, противопоказанной его таланту, — Ричардом III. Филип играл слабого человека, которому не по плечу королевская порфира, но который изо всех сил цепляется за нее.
В 1955—1957 годах он почти безраздельно отдавал кино, но, пожалуй, ни в одной из его ролей не чувствовалась так актерская школа Вилара, как в Жюльене Сореле. Премьера «Красного и черного» Отана-Лара состоялась 29 октября 1954 года в Париже. Теперь зрители отождествляли Филипа с героем романа Стендаля.
«Меня часто спрашивают, чувствую ли я полное слияние с персонажем? — говорил Филип. — Честно говоря, почти никогда. Думаю, что подобное слияние актеру вообще не под силу. Всегда есть контроль. Сначала приходится создавать образ в воображении, потом, так сказать, облекать его в плоть, но при обязательном контроле над собой. Тут не помогают ни реквизит, ни декорации. Они приданы в помощь зрителю. По-моему, актерский образ — это вроде копии твоего внутреннего мира, которую нужно ухватить».
В 1955 году Жерар Филип снова снялся у Клера. На этот он сыграл армейского донжуана, очаровательного лейтенанта драгунского полка Армана де ла Верн в «Больших маневрах».
В следующем году Филип совместно с Ивенсом поставил «Тиля Уленшпигеля» и исполнил в нем главную роль. Изменив прежней сдержанности, он охотно рассуждал о новой работе: «…светлый ум, искрящийся остроумием и дерзостью, доброе сердце, безрассудная храбрость и благородная душа — таким я себе представляю Тиля, полулегендарного героя средневековой Фландрии. Тиль похож на Фанфана, но мне сейчас гораздо важнее их отличие. Одно, весьма существенное, заключается в том, что Тиль по-человечески гораздо глубже, в нем больше чувствуется обобщенность».
Последние годы жизни Жерар пробовал себя в разных киножанрах — комедии, мелодраме. От Аллегре он попадал в руки Беккера, потом к Дювивье, Отану-Лара, Вадиму и, наконец, к Бунюэлю. Критики отметили его в роли художника Амедео Модильяни в мелодраме «Монпарнас, 19» в 1957 году.
Летом 1958 года Жерар вернулся к Вилару в ННТ. «Волнение актера — от предстоящего контакта со зрителем, — говорил Филип. — Я сравниваю нашу профессию с профессией тореадора, вынужденного каждый раз мобилизовывать все свои силы, чтобы не быть сраженным быком. И в нашей профессии нужно избегать гнева зрителей». В «Капризах Марианны» Мюссе он сыграл Оттавио, а в «Любовью не шутят» (режиссер — Клер) — Пердикана.
Роль в картине Роже Вадима «Опасные связи 1960» в 1959 году стала для Филипа одной из последних. В этой экранизации одноименного романа Шодерло де Лакло действие перенесено в конец 1950-х годов XX века. Жерар Филип и Жанна Моро блистательно воплотили образы распущенных героев светских будуаров, ведущих опасную любовную игру, переходящую в настоящий поединок. Их герои - Вальмон и Жюльетта — супружеская пара со сложными отношениями. Они ищут в жизни острых ощущений и поэтому отношения на стороне для них - обычное дело. Есть лишь одно табу: никогда не влюбляться в своих любовников. Но однажды Вальмон нарушает правило…
Постоянная тяга Жерара к контрастным ролям сказалась в его последней роли в фильме «Лихорадка приходит в Эль Пао» Бунюэля. Филип создал сложный образ идеалиста-интеллигента, отстаивающего при тяжелом режиме диктатуры свою позицию невмешательства и непротивления злу…
Осенью 1959 года Жерар почувствовал себя особенно утомленным. Анн заставила его показаться врачам. Филипу сделали операцию. Но болезнь была неизлечимой — рак печени. Об этом знала только Анн, и до конца она ничем не выдала себя.
Жерар Филип умер 25 ноября 1959 года, в возрасте тридцати семи лет. Хоронили актера 28 ноября, в канун десятой годовщины его свадьбы и за семь дней до дня рождения. На смертном одре он был в костюме Родриго. Когда-то в Авиньоне, сыграв роль Сида, Жерар сказал Анн: «Если вдруг умру, похороните меня в этом колете и плаще…». Его хоронила вся Франция и в его лице она хоронила собственную дерзкую молодость, собственную веру. Другие актеры пришли на смену Жерару Филипу, другие герои, но ни один из них не обладал созидательным оптимизмом и цельностью этого актера, о котором Элюар сказал: «Юноша с лицом подростка, навечно оставшийся молодым».
Его любимым драматургом был Мольер, поэтом — Поль Элюар. Самой выдающейся личностью XX века он считал Ленина. Жерара больше всего удивляла кратковременность жизни. На вопрос «Боитесь ли вы смерти?» отвечал: «Да, очень боюсь»…
Весть о смерти Жерара Филипа потрясла и привела в ужас миллионы почитателей его божественного таланта. Марлен Дитрих писала: «Филип Жерар. Идеальный актер, персонификация романтического героя как в духовном, так и физическом плане. Впервые я увидела его в «Калигуле», когда он только начинал свой путь, а потом, потрясенная, ожидала у дверей гардероба. Его смерть задела меня глубоко, и не только потому, что я потеряла близкого человека. В его лице мировая сцена лишилась романтического идеала».
Марлон Брандо признался, что самым любимым для него актером был Жерар Филип: «Другого такого блестящего романтика, имеющего благороднейшую душу и сердце, в кино не появлялось. Я глубоко ценю его как актера и человека. Он умел дарить добро…»
Игру Жерара Филипа хвалили Кокто, Сартр, Камю… Киновед Жорж Садуль, посвятивший творчеству Филипа немало страниц, утверждал: «Любая гениальная личность (а Жерар был гением) — сложный феномен, выражающий скрытые от глаза духовные устремления своей эпохи. Тальма служил объяснением нашей Революции и Империи, Фредерик-Леметр — Романтизму. Филип объяснял всем нашу страну и наше время — послевоенные и пятидесятые годы».
В 1982 году российскими кинематографистами о Жераре Филипе был снят документальный фильм «Жерар Филип: Я жил на земле. В этом сила моя…».
Автор текста Игорь Мусский
Роли в театре
1943 — «Содом и Гоморра» Жана Жироду — ангел
1945 — «Федериго» Рене Лапорта по новелле Проспера Мериме
1945 — «Калигула» Альбера Камю — Калигула
1951 — «Принц Гомбургский» Клейста — принц Фридрих
1951 — «Мамаша Кураж» Бертольда Брехта
1952 — «Лоренцаччо» Альфреда де Мюссе
1953 — «Ричард II» Шекспира — Ричард II
1954 — «Рюи Блаз» Виктора Гюго — Рюи Блаз
Фильмография
1943 — Малютки с набережной цветов / Les petites du quai aux fleurs
1946 — Идиот / L’Idiot — князь Мышкин
1947 — Дьявол во плоти / Le Diable au corps
1948 — Пармская обитель / La Chartreuse De Parme
1950 — Красота дьявола / La Beauté du diable
1950 — Карусель
1951 — Джульетта, или Ключ к сновидениям / Juliette ou la Clé des songes
1950 — Потерянные сувениры / Souvenirs perdus
1952 — Фанфан-тюльпан / Fanfan La Tulipe — Фанфан-тюльпан
1952 — Семь смертных грехов / Les Sept Péchés capitaux — организатор аттракциона
1952 — Ночные красавицы
1954 — Красное и чёрное / Le Rouge et le Noir — Жюльен Сорель
1954 — Тайны Версаля / Si Versailles m`était conté
1955 — Большие манёвры / Les Grandes Manoeuvres — лейтенант Арман де ла Верн
1956 — Если бы нам рассказали о Париже / Si Paris nous était conté — Ле Трувер
1958 — Жизнь вдвоём / La Vie à deux
1958 — Монпарнас, 19 / Montparnasse 19 — Амедео Модильяни
1958 — Игрок / Le Joueur — Алексей Иванович
1959 — Опасные связи / Les Liaisons Dangereuses
1959 — Лихорадка приходит в Эль-Пао / La Fièvre monte à El Pao
4 декабря 1922 года – 25 ноября 1959 года | | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
| |
Филиппов Сергей Николаевич
Народный артист РСФСР (1974)
Сергей Филиппов родился 24 июня 1912 года в Саратове.
Его отец был слесарем, а мама портнихой. Отец Филиппова работал мастером на гвоздильном заводе и мечтал видеть сына таким же тружеником. Дед Филиппова был фантастическим силачом, мог завязать узлом кочергу, и одной рукой гнул подковы или рубли.
В школе Сергей Филиппов не отличался примерным поведением, но любил уроки литературы и химии, из-за которой его и выгнали: в результате экспериментов Филиппова с соляной кислотой и опилками выделился очень едкий газ, и школу на несколько дней пришлось закрыть. После этого Филиппов стал учеником пекаря, но продержался недолго: как-то, зачитавшись Джеком Лондоном, он забыл посолить воду, на которой замешивали хлеб, и был уволен. Также ему не удалось стать ни нагревальщиком заклепок, ни токарем, ни плотником, и он записался в хореографический кружок. По другой версии - его мама, голубоглазая певунья Дуня, устав от «творчеств» сына, отдала его в учение немцу-краснодеревщику, который охотно принялся за обучение Сергея и стал называть своего ученика «малщык Филипсу». Кое-чему «малщык» научился и даже пытался позже приучить впоследствии своего сына Юру забивать гвозди в шкаф из красного дерева. Самого Сергея воспитывал отчим - строгий комиссар, который в то неспокойное время всегда спал с револьвером под боком.
Все источники совпадают в своих мнениях в одном – в том, что маленький Сергей Филиппов очень любил самозабвенно с энтузиазмом танцевать. Однажды зимним вечером он проходил мимо клуба и увидел в окне танцующие силуэты. Это был танцевальный кружок, и Филиппов стал его регулярно посещать. Занятия танцами настолько увлекли Сергея, что через несколько недель он считался лучшим учеником, и перед ним могло открыться блестящее будущее в балете.
В 1929 году по совету преподавателей Филиппов отправился в Москву поступать в балетное училище при Большом театре. Приехав в столицу, он узнал, что приёмные экзамены уже закончились, и по совету одного из членов приемной комиссии отправился в Ленинград, чтобы поступить в хореографическое училище. Но и на эти экзамены он опоздал, и подал документы в только что открывшийся эстрадно-цирковой техникум, куда и был принят. Во время учебы в техникуме, чтобы выжить в то голодное время, Сергей Филиппов устроился в танцевальную группу при Госэстраде, и иногда подрабатывал в кордебалете Театра оперетты. Педагоги отметили необыкновенный талант Филиппова и попытались помочь ему с учебой в Вагановском училище, откуда он позже был выгнан самой Агриппиной Вагановой за постоянные споры, неуместные рассуждения и комические кривляния, вызывавшие смех в классе во время ее уроков. Несмотря на это, после окончания техникума в 1933 году Сергей Филиппов был принят в труппу Театра оперы и балета, но его карьера балетного танцора оказалась слишком короткой - во время одного из спектаклей Филиппову стало плохо от нахлынувших эмоций и постоянного недоедания. Приехавшие врачи констатировали сердечный приступ и посоветовали Сергею уйти из балета, и тогда Филиппов поступил в эстрадную театр-студию. Рассказывают, что однажды на эстраде он выскочил на сцену в балетной пачке, трико, с веночком из мелких роз и в розовых пуантах. Классическое па-де-де, которое он исполнил с абсолютно серьезным лицом, сопровождалось диким смехом зрителей. Тогда же появилась статья о необыкновенном комическом таланте молодого русского артиста с его фотографией в одной из американских газет.
Филиппов много выступал на эстрадных площадках Ленинграда и во время одного из концертов его заметил Николай Павлович Акимов, предложивший молодому актёру перейти в Театр комедии. Великого режиссера не испугало даже то, что Филиппов не имел драматического образования. Актеры труппы встретили новичка не очень дружелюбно. Как-то он услышал за своей спиной фразу: «А кто этот тип с лицом убийцы? Неужели тоже актер?». Акимов прекрасно знал, что его актер злоупотребляет спиртным. И говорил так: «Для меня один талантливый пьяница - дороже десятка трезвых бездарей!».
В Ленинградском театре Комедии Сергей Филиппов проработал с 1935-го по 1965 годы. У легендарного режиссера актер играл в основном комедийные роли, в амплуа комика чувствовал себя как рыба в воде и был безмерно счастлив, что одной репликой может заставить смеяться целый зал. Когда Филиппов впервые получил свой гонорар, то, увидев сумму, гордо заявил: «Отдайте эту мелочь директору!». И с достоинством удалился. Его позвали к Акимову. Сергей Николаевич явился, полон возмущения: «Вы смеетесь, что ли? Я женатый человек, нам есть надо! А на эти деньги только мороженое купишь». Николай Акимов стерпел этот дерзкий напор и повысил зарплату Филиппову, но в дальнейшем требовал от него полнейшей отдачи, не уставая ругать актера за «дисциплинарные проступки», которых Филиппов совершал предостаточно. Его партнерша по сцене, актриса Юлия Предтеченская, писала: «Почему же было так смешно? Ведь Сергей Филиппов не клоун, нет! Он был мужчиной высокого роста, хорошо сложен, у него были крупные мужские ладони, длинные ноги в ботинках большого размера. Лицо удлиненное. Нос тоже. Глаза, правда, невеликие. Но почему-то все это было уморительное. Он никогда не комиковал умышленно. Голос у него был хрипловатый, но тембр - не перепутаешь ни с кем! Помню, как Сережа тихонько, с чувством произносит первую фразу: «Эх, товарищ! И ты, верно, горе видал, коли плачешь от песни веселой... «Потом долго молчит, обуреваемый переживаниями, и опять: «Эх, товарищ!...» И начинает тихонько плакать, опять пауза, и вновь с горечью: «Эх, товарищ!...». Сначала в зале раздаются первые хихиканья. Дальше - больше. Зал доходит до истерического хохота, а Сережа - до истерического рыдания. Он так расстраивался, так рыдал, что разрывал ворот рубахи, так рвал на себе волосы, что его выводили со сцены, а публика от восторга топала ногами, так как смеяться уже не могла».
Такого артиста не могли не заметить кинематографисты, и в 1937 году состоялся дебют Сергея Филиппова в картине «За Советскую Родину», где он сыграл маленькую роль финна. Ему надо было выскочить из засады, пробежать по бревну, переброшенному через незамерзающий ручей, выстрелить в красноармейца и рухнуть в воду. В этой роли психологической разработки образа не требовалось, а нужны были ловкость и сноровка. Плавание и ныряние для Сергея Филиппова были делом привычным, живя на берегу Волги в Саратове, он с раннего детства плавал безупречно, но падать на съемках приходилось в ледяную воду. Четыре раза Филиппов падал в воду, четыре раза его извлекали оттуда, переодевали и совершенно закоченевшего растирали спиртом.
Казалось бы, такие мытарства способны были отбить у актера охоту сниматься в кино. Однако Сергей Филиппов держался стойко, и желания сниматься не потерял. На встречах со зрителями Сергей Николаевич говорил: «Меня часто спрашивают, почему я играю только отрицательные роли. Что на это ответить? Посмотрите на мое лицо. Разве с таким лицом можно сыграть председателя партийной организации?». В том же 1937 году Филиппов сыграл крестьянина-партизана в «Волочаевских днях» у братьев Васильевых, а Григорий Козинцев и Леонид Трауберг позвали его в небольшой эпизод сыграть погромщика в картине «Выборгская сторона». Фактически, это были пробы для молодого артиста, оказавшиеся удачными. Вскоре новые интересные роли Филиппов получил у Сергея Юткевича в картине «Яков Свердлов», и у Александра Зархи и Иосифа Хейфеца в картине «Член правительства». Оба фильма были сняты в 1939 году. Сергей Юткевич, работавший в то время режиссером в театре комедии, сразу же заметил безумно талантливого худощавого парня с «большими ладонями». Обойтись без Филиппова в своем следующем фильме Юткевич уже не мог. В фильме «Яков Свердлов» Филиппов сыграл роль матроса-анархиста - роль была не очень большая, но сюжетно важная, и работа Филиппова в картине «Яков Свердлов» показала, что кинематограф приобрел яркого и самобытного актера. Огромный, шумный, чубатый и усатый, с папиросой за ухом и с манерами плохого провинциального актера, филипповский матрос производил остро комическое впечатление и вместе с тем таил в себе неясную угрозу, сформулированную лишь в финале этой сцены в его словах, обращенных к Свердлову: «Приезжайте! Милости просим! Только власть на местах не рушьте». Для творческой судьбы Филиппова эти роли имели огромное значение. Зрители узнали и полюбили Филиппова. Эти роли стали своего рода заявкой на обширную галерею проходимцев, жуликов, врагов социализма, которых впоследствии Сергей Николаевич играл, не переставая. Хотя сам он часто сетовал: «Мне в кино «не повезло». Первой моей ролью была роль шюцкоровца в фильме «За Советскую Родину». И с тех пор я играю только отрицательных типов».
Картина «Приключения Корзинкиной» стала последней довоенной работой Филиппова. Над этой комедией зрители хохотали не меньше, чем над легендарными «Веселыми ребятами» Григория Александрова. В «Приключениях Корзинкиной» проявилась еще одна удивительная грань таланта Филиппова – стремление к эксцентрике и пантомиме. Его мастер художественного слова, читающий «Умирающего гладиатора» Лермонтова, был встречен зрителем на «ура». «Великолепный буффон» - воскликнул Сергей Юткевич, посмотревший эту комедию.
В годы Великой Отечественной войны Сергей Филиппов вместе с театром уехал в эвакуацию, и продолжил там сниматься в кино. В 1942 году он снялся в фильмах «Железный ангел» и «Лесные братья», в 1943 году – в фильмах «Март-апрель», «Мы с Урала» и «Новые похождения Швейка», а в 1944 году – в фильме «Кощей Бессмертный». Существует легенда о том, что якобы на знаменитой блокадной фотографии изображающей истощенного старика, был сфотографирован Филиппов.
Сейчас установить истину невозможно, но известно, что актеру сполна пришлось пережить все тяготы военных лет вместе с другими советскими людьми.
Послевоенные 1950-е годы были успешными в кинокарьере актера. На экраны СССР один за другим выходили фильмы с участием Филиппова – «Кортик», «Мы с вами где-то встречались...», «Укротительница тигров» и «Запасной игрок» в 1954 году, «Двенадцатая ночь» - в 1955 году. Филиппов относился к числу тех актеров, на которых ходили. В послевоенные годы в популярности он не уступал таким любимцам экрана, как Алейников, Крючков, Андреев и Кадочников. Актер Владимир Труханов, много лет проработавший в Театре комедии, и хорошо знавший Сергея Николаевича, рассказывал: «Я пришел в театр в 1947-ом году. Совсем еще молодым «зеленым» парнем, а Филиппов был уже состоявшимся, можно сказать маститым артистом. В театре его любили, хотя характер у него был и не простой. Ну а в народе популярность у него была огромна. К примеру, спуститься к киоску купить сигарет становилось для него целой проблемой: мальчишки, подвыпившие граждане, просто прохожие буквально обступали его. Приходилось маскироваться. Сергей Николаевич по этому поводу жаловался мне: - Володь, ну почему ко мне лезет знакомиться всякая шваль! Что я за актер такой».
Елена Глебовна Флоринская вспоминала такой случай: «В 1962 году театр возвращался с гастролей из Уфы. А отец (Глеб Флоринский известный актер театра комедии) по дороге решил заехать к себе на родину в Пермь. Выходим мы на перрон, и тут папа почувствовал резкую боль в спине и не мог дальше нести свои чемоданы. Филиппов тут же взял у него чемоданы и принялся ловить такси. И все: жизнь на вокзале замерла. Все отбросили свои дела, и принялись наблюдать, как Филиппов носится по вокзалу с двумя тяжеленными чемоданами и ловит такси. Усадив нас в такси, Сергей Николаевич поспешил к поезду, который отправлялся в Ленинград. На следующий день, прогуливаясь по городу, отец почувствовал на себе приветливые взгляды прохожих. Все шли, здоровались с ним, улыбались. У одного из прохожих отец спросил: - Вы узнали меня? – Нет просто вчера на вокзале ваши чемоданы нес сам Филиппов. – Ну, наконец-то я приехал на родину знаменитым», - констатировал папа».
Филиппов поражал зрителей своей богатой мимикой и пластичностью. Его лицо могло передавать сложные психологические состояния, которые легко угадывались и переводились с языка мимических реплик на словесный язык. В то же время обращала на себя внимание и его невероятная физическая выносливость. Ловкость, смелость, склонность к риску были всегда характерны для Филиппова. Его трудно было удержать от опасных трюков и экспериментов, которых немало выпало на его долю. Он, не колеблясь, входил в клетку к тигру Пуршу на съемках «Укротительницы тигров», попадал в объятия недовольного медведя в «Косолапом друге», летел с моста в воду, ломая своим телом перила в картине «Беспокойное хозяйство», и его поднимали на дыбу в фильме «300 лет тому...».
Филиппов рассказывал: «Чаще всего, мне приходится играть роли советских людей, наших современников, а потому я стараюсь найти в каждой из них общественный смысл. Когда я снимался в картине «Ночной патруль» в роли завмага Ползикова, для меня важно было найти присущую этому типу психологическую особенность. Я присутствовал па допросах проворовавшихся дельцов, подобных Ползикову. Мне кажется, что я нашел эту особенность и показал ее не просто как черту характера данного завмага, а как явление, обусловленное нашим социальным строем. Это постоянный, панический страх Ползикова перед правосудием и неизбежным разоблачением».
В 1956 году на экраны СССР с успехом вышла новогодняя комедия «Карнавальная ночь». Тогда еще совсем молодой режиссер Эльдар Рязанов делал свой первый фильм по образцу и подобию музыкальных комедий Григория Александрова тридцатых годов. Место Орловой по достоинству заняла Людмила Гурченко, утесовский джаз сменился эстрадным оркестром Э.Рознера, а роль сатирического героя по праву принадлежала неповторимому Ильинскому. Но яркими комедийными персонажами в фильме стали и художник Усиков, и секретарь Тося, и «лектор из общества по распространению». Но вот тут у режиссера возникли проблемы. Съемки шли полным ходом, десяток актеров был просмотрен, но подходящего исполнителя Эльдар Александрович так и не нашел. И тут Рязанов вспомнил об исполнителе роли Казимира Алмазова из картины «Укротительница тигров» актере Ленинградского театра комедии Сергее Филиппове.
Это была настоящая находка. Причем Сергей Филиппов появился в съемочном павильоне «Мосфильма» в объятиях Морфея и Бахуса, но Рязанов этому факту только обрадовался, посчитав, что играть актеру предстоит тоже пьяного, значит, получится все реалистично. Но на деле все оказалось по-другому - роль у Филиппова не шла. Дубли снимались, пленка расходовалась, режиссер нервничал, а результата все не было. Вконец разозленный Рязанов выгнал Филиппова со съемочной площадки и отправил обратно в Ленинград, решив вообще вычеркнуть эту роль из сценария. Но роль лектора Филиппову понравилась, это был его герой. Через два дня Сергей Николаевич абсолютно трезвый вновь прибыл в штаб «Карнавальной ночи», и отлично все сыграл, а блистательная сцена филипповского лектора стала впоследствии классикой советского кинематографа. Актриса Рина Зеленая вспоминала забавный случай: «Приходя на концерт, я обычно говорила: «Люди ау - у!». И вдруг в «Карнавальной ночи» так завопил Филиппов. И все: от «ау» пришлось отказаться! Не могла же я цитировать Филиппова. Он был так любим, что его героев цитировали все».
В следующей картине «Девушка без адреса» роль бюрократа Комаринского была специально написана под Филиппова. Их «супружеская» пара с Зоей Федоровой смотрелась уморительно. «Масик! Кусик! Масик хочет водочки». Эльдар Рязанов впоследствии вспоминал: «Роль не шла, не шла, не шла… И я тихонечко попросил ассистента режиссера, что бы она принесла четвертинку водки, не больше. И мы дали Сергею Николаевичу ее выпить и он все чудесно сыграл».
В третий раз Филиппов и Рязанов встретились во время съемок короткометражки «Как создавался Робинзон» в 1961 году. При «Мосфильме» появилась Экспериментальная мастерская комедийного фильма, которую возглавил Иван Пырьев – пусть и не снимающий больше комедии, но остававшийся корифеем жанра. Он собрал под своим началом нескольких молодых режиссеров-комедиографов и поставил перед ними конкретную задачу: снять несколько короткометражек, которые составили бы основу будущего альманаха «Совершенно серьезно». Самой известной из них было суждено стать гайдаевской картине «Пес Барбос». Примечательно, что изначально Сергей Николаевич пробовался на роль Балбеса у Гайдая, но сославшись на проблемы со здоровьем, отказался. В рязановской картине Филиппову были поручены сразу две роли: ведущего киноальманаха и писателя Молдованцева. Но эта была их последняя совместная работа в кино: у них сложились непростые отношения. Большой успех «Карнавальной ночи» и «Девушки без адреса» мог бы послужить великолепным фундаментом для последующих творческих встреч, однако этого не случилось. Произошел конфликт, о причинах которого ни Сергей Николаевич, ни Эльдар Александрович предпочитали не говорить. Так или иначе, но, когда в 1973 году Рязанов вместе с итальянскими коллегами задумал съемки «Невероятных приключений итальянцев в России», возникли разногласия относительно роли «хромого». Итальянские коллеги видели в этой роли Филиппова и никого больше. Но Эльдар Александрович по разным причинам был настроен категорически против кандидатуры Филиппова. Позже, будучи в 1997 году в Нью-Йорке, Эльдар Александрович встретился с сыном Филиппова и сказал: «Да, Юра, ваш отец очень любил выпить». Это, к сожалению, была горькая правда. Успех Филиппова в кино, на эстраде и в театре вызывал к нему необъяснимое родственное чувство со стороны зрителей. Актер Владимир Труханов рассказал такой случай: «Вышли мы после съемок, и я пошел в кафе занимать очередь - выпить по сто граммов водочки. Вдруг слышу: «Володя, Володя, иди сюда. Встретил друга. Десять лет сидели за изнасилование, он только что вышел. Петя, дорогой! Елки! Как встретились мы с тобой!». Тот говорит: «Да нет, я не сидел в тюрьме. Вы ошиблись». Сергей не унимается: «Как это - ошиблись? Ты меня узнал?» - «Узнал!» - «Ха! И я тебя узнал. Ты ведь знаешь, как меня зовут?» - «Да, вы - Сергей Филиппов». – «Вот именно. Нехорошо, нехорошо от корешей отказываться. Сколько лет на нарах провалялись, баланду травили, а теперь – «ошиблись»! «Тот Петя уже и не рад был, что похлопал Сережу по плечу». На подобные «похлопывания» Сергей Николаевич отвечал резко. Мог быть очень едким и жестким, не любил «показушников». Если вдруг кто-то начинал заноситься, Сергей Николаевич мог тут же осадить: «Да кто ты такой?!». Поэтому при нем боялись «выступать». А уж когда он выпивал, мог вообще не стесняться выражений. Таким он оставался до самой старости. На самом деле близко его никто не знал, так как он ни с кем не дружил и не откровенничал.
Напряженно сложилась, а вернее не сложилась, и личная жизнь Филиппова. Первый раз актер был женат на Алевтине Ивановне Горинович, актрисе балета, с которой он прожил 10 лет. В этом браке родился единственный сын Филиппова - Юрий.
Алевтина Ивановна постоянно ревновала мужа к поклонницам, сцене и кино. В книге Юрия Филиппова приводятся слова отца, где он признавался, что ради славы был готов бросить и жену, и сына… «Мама тогда страшно обиделась: «Ну и иди к своей славе!». Женщинам не говорят такие вещи. Когда начались восхищения, преклонения, застолья, отец так и говорил: «Хочу славы, славы хочу!» Вот и наступил момент опьянения…». Несмотря на неординарную внешность, Филиппов постоянно крутил романы с первыми красавицами Ленинграда и Москвы. Его жена знала об этом - очень страдала, и в итоге они разошлись.
Со своей второй женой Антониной Голубевой, детской писательницей, автором книги о детских годах Кирова «Мальчик из Урджума» Филиппов познакомился в ресторане «Астория». Юрий Филиппов рассказывал: «Вскоре после развода с мамой Сергей Николаевич переселился к писательнице Антонине Голубевой, которая была старше его лет на двадцать. Она во всю командовала отцом, мечтала муштровать так же и меня. Я же не признавал такого права за его новой женой. Мадам Голубева была абсолютно чужим для меня человеком. Эта женщина известна тем, что написала книгу «Мальчик из Уржума» о детстве Сергея Кирова. И написала ее настолько плохо и так коряво, что, когда рукопись писательницы Голубевой попала на стол к редактору Самуилу Маршаку, тот ее полностью переписал. А познакомилась «летописица» жизни Кирова с отцом в ресторане гостиницы «Астория», где главный режиссер Театра комедии Николай Акимов снимал ему номер. (Дело в том, что комната в коммунальной квартире, которую отцу дали от театра, оказалась непригодной для жилья — не хватало одной стены, снесенной во время бомбежки.) Однажды в ресторанной драке папу нечаянно пырнули вилкой в руку, и мадам Голубева, случайно оказавшаяся рядом, вовремя оказала ему медицинскую помощь и моральную поддержку. А затем отвела его, обалдевшего от такого внимания и ласки, к себе домой. Уверен, отец ее никогда не любил. В шутку или всерьез он называл ее Барабулькой. Голубева ездила за ним повсюду — на съемки, на гастроли — и не давала свободно вздохнуть, ревнуя по-черному. Когда у него спрашивали: «Почему ваша жена больше не пишет?», он мрачно отвечал: «Чернила кончились». Или интересовались: «Сергей Николаевич, а что такое Барабулька?», он отвечал: «Маленькая паршивенькая рыбка с выпученными глазками». Мне до сих пор обидно, что отец был женат на такой старой и некрасивой женщине! Антонина Георгиевна была очень странной особой: она ненавидела детей. О том, что у нее, как оказалось, есть дочь, отец узнал не сразу. Однажды мадам даже затеяла судебную тяжбу с целью отобрать меня у мамы и отдать в детдом. Когда папа приходил домой сильно подшофе, он на нее кричал: «Старая ведьма, кировская б.., ты мне надоела! У меня есть красивая жена и талантливый сын!». Неистовая партийка Голубева утром ему нашептывала: «Сережа, ты вчера такое нес, тебя в тюрьму посадят». Она его постоянно шантажировала. Мадам была сильнее отца характером, раз смогла привязать и подчинить себе мужчину, которого любили самые красивые женщины. Трудно представить, что он жил с ней не по принуждению. Думаю, из-за вечных ссор в новой семье отец сильно запил. Тогда начались проблемы в театре и кино: на студии он говорил, что занят в театре, в театре — что на студии. Однажды с другом Михаилом Дудиным он отнес в букинистический магазин 50 томов Большой советской энциклопедии. На вырученные деньги они кутили три дня. Когда Барабулька спросила, где книги, он ответил, что дал их почитать Дудину. Тут-то и выяснилось, что в одном из томов запасливая писательница хранила весьма приличную денежную сумму». Но, тем не менее, Филиппов прожил с Голубевой почти 40 лет. Странная это была пара – высокий, статный ироничный Филиппов и маленькая, некрасивая с постоянно поджатыми губами, выглядевшая значительно старше его Голубева. Голубева была абсолютно не приспособлена к быту и не любила хозяйственные дела – «Придешь к ним, а в доме настолько все неубрано, настолько грязно! Ну, смешно даже! Впрочем, многие отмечают, что из дома он всегда выходил чистый, наглаженный. Кто-то рассказывал, что папа приболел, и они то ли зашли его навестить, то ли зарплату принесли, а отец лежал весь в кружевах – ну просто волк из сказки «Красная Шапочка» в постели бабушки! Голубева приготовилась, зная, что придут люди. Отец был глубоко аполитичный человек, а Голубева – ярый коммунист, чуть ли не агент КГБ, к нему приставленный… Что их могло связывать - знали только они. Да и мы не очень интересовались. Мне кажется, поначалу был просто какой-то страх. Он наговорил каких-то глупостей, а потом… Он же очень хотел славы, популярности и не смог бы пережить, если бы все рухнуло в момент. Она же могла на него доложить – легко!».
В это же время у Филиппова начались проблемы в театре. Акимов долго терпел выходки своего любимца, но в 1965 году Сергей Филиппов был уволен из театра после того, как во время спектакля, стоя за кулисами, во весь голос подавал шутливые ремарки актерам, советуя - как правильно надо играть сцену застолья.
С 1965 года Филиппов числился актером киностудии «Ленфильм», и на его счету было участие в таких популярных фильмах, как «Укротительница тигров», «Двенадцатая ночь», «Карнавальная ночь», «Девушка без адреса», «Ночной патруль», «Крепостная актриса», «Зайчик». Вся страна цитировала его героев: «Масик хочет водочки», «Лучше всего, конечно, пять звездочек», «Я сюда попал или не сюда?», «Система Станиславская»... Переломным для Сергея Николаевича стал 1970-й год, когда Леонид Гайдай пригласил его на роль Кисы Воробьянинова в свою киноверсию «Двенадцати стульев».
Филиппов даже не мог поверить, что это не сон. Ему досталась одна из главных ролей в экранизации любимого произведения – и актер был бесконечно благодарен Гайдаю за такой подарок судьбы. Вдова Леонида Гайдая, Нина Гребешкова, рассказала об их отношениях: «Сергей Николаевич радовался роли, как ребенок. Работал, что называется за двоих. И это несмотря на страшные головные боли, какие он тогда испытывал. Ему была сделана операция по трепанации черепа. Роль училась с трудом. Жизнь была его на волоске. Однако он сам себе не позволял халтурить. Единственное, где он воспользовался услугами «дублера» это была эксцентрическая драка Кисы и отца Федора, Сергея Николаевича заменил сам Леня. Гайдай ценил его за редкий дар – фактурный, в работе Сергей Николаевич был очень скрупулезный и ответственный. Кстати за все время съемок «12 стульев» Сергей Николаевич ни разу не позволил себе ни разу выпить, ни грамма. Он со всей серьезностью и ответственностью подходил даже к самой незначительной роли. К примеру, роль шведского посла или гостя из картины «Не может быть», роли сами по себе маленькие, но так как их сыграл Филиппов - так их не сыграл бы никто. Также Гайдая всегда привлекала пластика Сергея Николаевича. Несмотря на свой тогдашний возраст, он был очень пластичный актер. Сказались его балетные способности. Помню, Гайдай просил его: «Сергей Николаевич, сделайте рукой так…, а ногу вот так…» и просил выполнить какое-нибудь изящное движение. Помните, как в «Иван Васильевиче…» он выходил. Изящно, пластично. Оба они были чрезвычайно творческие личности. Могли часами говорить о кино, о комедиях, об искусстве. Если я или кто-то другой вмешивался в их беседы, навязывая свои какие-то бытовые темы, они сразу говорили: «Слушайте, ищите другое место для своих пустых разговоров». Вот такие у них были отношения».
Во время съемок Сергея Николаевича мучили сильные головные боли, а в 1965 году у него была обнаружена опухоль головного мозга. Перед озвучанием фильма «Двенадцать стульев» Филиппов с женой поехали в Москву, чтобы сделать операцию по удалению опухоли, но столичные медики отказали артисту в операции, посчитав ее смертельно опасной. Вернувшись домой в Ленинград, Филиппов продолжал жить обычной жизнью, пока в один из дней не потерял сознание прямо на улице. Его доставили в городскую больницу №25, и там его, лежащего в коридоре, узнал один из врачей. Филиппову была сделана незамедлительная операция по удалению доброкачественной опухоли и части черепной кости. После этого Филиппов часто шутил с друзьями: хочешь пощупать мои мозги? После операции Сергей Николаевич быстро пошел на поправку и успешно закончил работу над картиной, подарив зрителям необыкновенное удовольствие от своей незабываемой игры.
Приступив в 1989 году к работе над комедией «Частный детектив, или операция «Кооперация» Леонид Гайдай вновь нашел в своей картине место для Сергея Николаевича. Это была крошечная роль пенсионера-ветерана. Филиппов с радостью согласился. Эта была их последняя совместная работа, и последняя роль в кино у Сергея Филиппова.
Отдельно стоит рассказать еще об одном знаковом режиссере в жизни Сергея Филиппова - Надежде Кошеверовой. Она поставила фильмы «Укротительница тигров», «Тень», «Медовый месяц», «Снегурочка» и еще много других прекрасных фильмов, неизменным участником которых был Сергей Николаевич Филиппов.
Они впервые встретились на съемочной площадке в 1939 году. Кошеверова ставила свою первую картину «Аринка», и Филиппову была предложена в фильме роль старого железнодорожника. В те годы в Ленинградском театре комедии с успехом шел спектакль «Простая девушка», и Надежда Николаевна позже вспоминала: «Видела Филиппова в том спектакле, после чего загорелась желанием снимать его во что бы то ни стало». Надежда Кошеверова приглашала Филиппова почти во все свои работы. Она была талантливым режиссером и человеком высочайшей культуры, и снимавшимся у нее актерам казалось, что они все делают сами, хотя на самом деле именно Кошеверова незаметно направляла их в нужном направлении. На съемочной площадке она со всеми была на «вы». С Филипповым у нее были «хорошие рабочие отношения». Она считала его непохожим на других, настоящим акимовским учеником: «Филиппов поражал нас тогда своей самобытностью. Он ни на кого не был похож и никому не подражал. Странное сочетание внешней уродливости и обаяния привлекало к нему внимание. Выразительность комедийных приемов, скупой, точный жест, эффектная подача алогичных поступков, вызывавших неудержимый хохот, - всему этому Филиппов научился у Акимова, - режиссера, чувствовавшего и понимавшего лучше других природу смеха».
Кошеверова была одним из немногих режиссеров, сумевших разглядеть разносторонность дарования Сергея Николаевича. Она расширила рамки его амплуа, ушла от штампа, который нещадно эксплуатировали другие режиссеры. У Надежды Николаевны Филиппов создал прекрасные образы трогательного влюбленного паромщика Федорова, измученного радикулитом шофера Саврасова. Кошеверова не расставалась с Филипповым до последних дней. «Сказка про влюбленного маляра» в 1987 году была их последней совместной картиной.
Последние годы своей жизни Филиппов провел в бедности и одиночестве. Его сын стал художником, и после окончания Мухинского училища в 1970-х годах вместе с матерью эмигрировал в США. Сергей Николаевич выбор сына очень не одобрил. Для актера это был страшный удар. Он очень любил свою первую жену, поэтому расценил поступок сына и бывшей супруги, как предательство. А после тяжелой болезни и смерти Антонины Голубевой вообще замкнулся. Его давняя приятельница Любовь Тищенко постоянно заботилась об одиноком артисте, помогая ему по хозяйству и подкармливая по мере возможности. В одном из интервью она рассказывала: «В то время у него буквально «поехала» крыша. Ему казалось, что за ним следят органы КГБ, постоянно мерещились какие-то люди. Позже он говорил: «Конечно, я был дураком. У меня были совсем иные взгляды на жизнь, меня так воспитали. Спустя годы он осознал, что поступил неправильно. Однажды Филиппов мне признался, что никогда не бросил бы жену, если бы она не уехала в Штаты. Помню, Сергей Николаевич достал из-под кровати целую пачку нераспечатанных писем от сына. «Хочешь, читай, а мне неинтересно», - сказал он мне. Но самое интересное, что ни одного письма он не выбросил. Видимо, чего-то выжидал. Надеялся, что сын вернется. Сын приехал только пять лет назад, когда Сергея Филиппова уже давно не было в живых…Филиппов был очень расточительным человеком, поэтому ничего не скопил себе на старость. А по молодости он даже не знал ценность тем или иным вещам. В советское время он мог достать любой дефицит и постоянно баловал своих знакомых. У Филиппова в доме была очень богатая библиотека. Когда я в очередной раз пришла к нему домой, то не обнаружила ни одной книги. Оказывается, когда у Филиппова были проблемы с деньгами, Голубева продала всю библиотеку за какие-то смешные деньги… Как это ни банально звучит, Филиппова сгубила слава! В период его бешеной популярности с ним все хотели выпить. Когда организм у Филиппова был молодой и крепкий, он никому не отказывал. А потом актер уже без этого не мог. Каждый день ему обязательно надо было принять коньячку или водочки. В последнее время Филиппов совсем бросил пить. Во-первых, ему не на что было покупать спиртное, а в долг он никогда ни у кого не просил. Во-вторых, он был уже тяжело больной человек… Филиппов был одиноким человеком. Он сам выбрал такой образ жизни - он никого не впускал в свой дом, отключил телефон. Коллеги по «Ленфильму», зная его суровый нрав, попросту вычеркнули его из своей жизни, он даже врачей не вызывал на дом вероятно, ему было очень стыдно за свой внешний вид, за беспорядок, творившийся в квартире».
Однажды актер Михаил Боярский ехал на своей машине и увидел идущего по улице Сергея Филиппова. Он предложил подвезти коллегу по актерскому цеху. Выяснилось, что народный артист, сыгравший в кино более 100 ролей, ехал на вокзал, чтобы сдать билет стоимостью 19 рублей. Боярский предложил Филиппову посидеть в машине, а сам отправился на вокзал. Зайдя за угол, он выбросил билет, отсчитал деньги, и вернувшись в машину отдал их Сергею Николаевичу. Смущенный актер спрятал деньги и сказал: «Миша, откладывай сейчас, потом мы никому не нужны».
Любовь Николаевна Тищенко приходила к Филиппову раз в неделю, и занималась уборкой. Питерские актеры всегда были обделены, но Филиппов на фоне других буквально бедствовал. Любовь Николаевна рассказывала: «Квартплату не платил месяцами. Вы не поверите, но он буквально голодал. Я помогала чем могла - покупала крупу, лимончик, кусочек сыра. А в последнее время он вообще стал отказываться от еды. Он никогда ни у кого ничего не просил. Под конец жизни у Сергея Николаевича даже не осталось вещей. То ли продал все, то ли износились. За месяц до смерти мы положили его в больницу. Так у него не было тапочек, в которых он мог бы выйти из дома. Нам пришлось бегать по всему городу в поисках обуви 47-го размера. Вот так и госпитализировали его - в одних тапочках и какой-то рваной рубахе». По ее словам, Филиппов за месяц до смерти был уже другим человеком. Он страдал от головных болей, у него ломило все тело, с психикой у него тоже было не все в порядке.
Сергея Филиппов умер 19 апреля 1990 года от онкологического заболевания и был похоронен рядом с Антониной Голубевой на Северном кладбище в Санкт-Петербурге. Эпитафией артисту стали его любимые стихи: «И не будет в день погребения ни свечей, ни церковного пения». Актер Александр Демьяненко обошел ленинградских актеров, чтобы собрать деньги на гроб Филиппову.
Позже Леонид Филатов подготовил о Сергее Филиппове передачу из цикла «Чтобы помнили».
Сын артиста узнал о смерти Филиппова слишком поздно, и приехать на похороны не смог. В Америке он добился большого успеха. Как художник-дизайнер он работал для многих всемирно известных фирм: Ральфа Лорана, Эсте Лаудер, Армани и Шанель. Он оформлял бродвейские театры и интерьеры вилл мультимиллионеров, получил несметное количество наград и грамот. В память об отце он написал книгу «А есть ли жизнь на марсе?» и снял одноименный, достаточно неоднозначный документальный фильм.
Текст подготовила Татьяна Халина
Использованные материалы:
Архивные материалы музея-комнаты Акимова в Театре комедии им. Акимова
Интервью с Юрием Филипповым
Материалы сайта www.russkoekino.ru
Материалы сайта www.kulichki.com
Интервью с Юрием Филипповым: «Папа опьянел от славы»
– Юрий Сергеевич, что для вас актер Сергей Филиппов? Не кто, а что. Когда вы поняли, что он – большой актер?
– В первую очередь Сергей Филиппов для меня отец. Хотя я мальчишкой и околачивался постоянно в Театре Комедии, но до конца, конечно же, понять не мог, какой большой он был артист. Я тогда не то чтобы не ощущал его популярности, мне было все равно, знаменит он – не знаменит. Он был отец, и это самое главное. У нас вообще семья артистическая. Мама тоже была актрисой – балериной. Меня театральная жизнь нисколько не удивляла и не представлялась чем-то необычным.
– Но ведь был и артист, перед которым, как мы знаем из воспоминаний, трамваи останавливались…
– Я тоже слегка прикоснулся к его славе. Когда мы шли по улице, люди смотрели нам вслед, пытались заговорить с отцом. Сергей Николаевич, видимо уставший к тому времени от славы, очень нервно реагировал. Не всегда был вежлив. Что мне было непонятно, но, вероятно, у него на то были основания. Кстати, однажды в Америке мы с Таней, моей женой, зашли в какой-то маленький ресторанчик, как сказал бы папа, «выпить рюмку супа», и господин, сидящий за соседним столом, говорит: «Изя, ты знаешь, кто это к нам пришел?» – «Конечно, это Юра Филиппов, известный художник. Он сын Смоктуновского!» А второй поправил: «Никулина!» Так я понял, что папа на уровне этих выдающихся актеров.
– Юрий Сергеевич, почему же вы не пошли, как сказал бы Сергей Николаевич, по папиным «стопкам»?
– Я был слишком ленив, как и сейчас, впрочем, – мне очень не хотелось рано вставать, учить роли, бежать на репетиции, на спектакли. Мне очень не хотелось, чтобы мной кто-то командовал, – режиссеры же всегда командуют. А мама мне сказала: «Не хочешь быть актером – иди в художники». И я этому страшно обрадовался, тем более что к тому моменту уже окончил художественную школу, и потом мне казалось, что художник ходит куда-то, если хочет, рано не встает, начальства, как правило, у него нет. Замечательная профессия, чудо просто! Ну и поступил я в Мухинское училище. Папа рассердился, естественно – он хотел, чтобы я шел по его «стопкам» методом «пробок» и ошибок. Потом оказалось, конечно, что художнику тоже приходится работать, я недавно так много работал, что аж рука заболела.
– Говорят, Филиппову и в обыденной жизни было присуще чувство юмора.
– Настоящий комик – человек грустный, сам, как правило, никогда не смеется. Не обязательно в быту он большой шутник и юморист. Хотя, конечно, Сергей Николаевич всегда был душой компании. Находились у него шутки и для меня. Заходим в пирожковую, и он: «Дайте мне два пирожка с котятами!»
– Так автор этого выражения он?
– Он. «Что вы такое говорите?» – возмущаются в пирожковой. «А что, вы мне хотите сказать, вы туда говядину кладете?» – парирует он. Это не было буффонадой, это происходило совершенно органично.
– Недавно увидевшая свет книга «Есть ли жизнь на Марсе?..» состоит из двух частей: ваших воспоминаний об отце и воспоминаний людей, которые его хорошо знали. Большинство из них, высказываясь об отношениях Сергея Николаевича с его женой писательницей Антониной Голубевой, автором некогда знаменитой книги «Мальчик из Уржума», говорят как о странных и… очень нежных. У вас, мягко говоря, о ней другое мнение. И уж совсем непонятно, что же все-таки произошло после шумных посиделок в «Астории», где они познакомились. Почему же он не ушел утром от нее, а остался на 40 лет?
– Мне это тоже непонятно. До сих пор. Я думаю (и многие актеры так говорят), что, когда он возвращался домой вечерами после очередного банкета, чуть ли не приползал, учинял скандалы, она почему-то терпела, а на следующее утро говорила: «Сереженька, ты вчера такое говорил! Тебя точно посадят…» Видимо, ему нравилось, что она ухаживала за ним. Я уверен: она была внимательна к нему. Ну а с другой стороны… Придешь к ним, а в доме настолько все неубрано, настолько грязно! Ну смешно даже! Впрочем, многие отмечают, что из дома он всегда выходил чистый, наглаженный. Кто-то рассказывал, что папа приболел и они то ли зашли его навестить, то ли зарплату принесли, а отец лежал весь в кружевах – ну просто волк из сказки «Красная Шапочка» в постели бабушки! Голубева приготовилась, зная, что придут люди.
– Сергей Филиппов был глубоко аполитичный человек, а Голубева – ярый коммунист, чуть ли не агент КГБ, к нему приставленный… Что их могло связывать?
– Это знали только они. Да и мы не очень интересовались. Мне кажется, поначалу был просто какой-то страх. Он наговорил каких-то глупостей, а потом… Он же очень хотел славы, популярности и не смог бы пережить, если бы все рухнуло в момент. Она же могла на него доложить – легко! Думаю, он этого боялся. Кроме того, мама его выгнала из дому. Николай Павлович Акимов после эвакуации выхлопотал ему комнату, но там – голые стены, а тут – тепло, светло, да еще и приласкают.
– Вы в книге приводите слова отца, где он признается, что ради славы готов бросить и жену, и сына…
– Мама тогда страшно обиделась: «Ну и иди к своей славе!» Женщинам не говорят такие вещи. Когда начались восхищения, преклонения, застолья, отец так и говорил: «Хочу славы, славы хочу!» Вот и наступил момент опьянения…
– И все же как-то в голове не укладывается, что ради славы можно пожертвовать семьей…
– Да она ему потом даром была не нужна, эта слава! Когда мы с ним приходили на какие-нибудь концерты и какие-нибудь восторженные поклонницы бросались: «Сергей Николаевич!» Он на них замахнется и – трехэтажным. «Папа, ну что ты, хорошие девушки!» – «Ну и забирай их себе!» Он тогда даже в газете напечатал: «Всех своих поклонниц отдаю сыну».
– Вам ваша фамилия помогала в детстве, в юности?
– Скорее мешала. Всегда появлялся «полицейский в юбке» (как в актерской среде окрестили Голубеву) и говорила: этого мальчика нужно сурово наказать! Дошло до того, что, когда я в Мухе пришел однажды за стипендией, мне сказали: «А вам стипендии нет!» – «Как это? У меня одни пятерки!» – «Тут, – говорят, – от вашего папы пришли и сказали, чтоб вам стипендии не давали, а лучше бы отдали кому-нибудь другому». Я им говорю: «Вы что, с ума сошли?» Я пошел, конечно, к декану – стипендию вернули. Но сам факт возмутительный!
– В Штатах фамилия, конечно же, не могла ни помочь, ни помешать…
– А в Штатах только так: дочка мэра будет мыть посуду, чтобы оплачивать свою учебу. Вообще-то, конечно, зря я поехал, но в молодости мне так хотелось показать себя, покорить мир. Приехал я в штат Алабама, увидел, что мне там и делать нечего, сел на автобус и поехал в Нью-Йорк. Там на шестой день нашел работу. Через некоторое время открыл свое дизайнерское бюро, устраивал выставки, благодаря своим работам стал членом Британского королевского общества, оказался включенным во многие энциклопедии.
– Когда вы в первый раз побывали на могиле отца?
– Наверное, году в 1997-м. Мы стали приезжать, потому что решили писать книгу о папе. Кстати, мы очень долго искали могилу на кладбище. Мы с женой даже не знали, где он похоронен. С большим трудом узнали, что на Северном. Помню, мы по снегу ползали долго, но все-таки могилу нашли, там стояла гранитная стела с датами и внизу: «Народный артист России».
– Тогда уже бюста не было?
– Да, его попытались утащить мародеры, но он оказался очень тяжелым, и они его бросили. Бюст мы видели в актерской гильдии. Кстати, при жизни отца он стоял у него дома, на шкафу. И по словам актера Владимира Труханова, Сергей Николаевич завещал: «Вот его-то и поставите на моей могиле».
– Получается, что отец вас с женой еще и вернул в Россию?
– Вернул. Не то чтобы окончательно, но пока мы здесь. Я очень жалею об одном. Что отец не побывал в Америке. Он играл в советско-американском фильме «Синяя птица», и режиссер Джордж Кьюкор приглашал его в Голливуд, обещал подыскать роль. Он по достоинству оценил талант Сергея Филиппова. Кроме того, ему очень нравилась его неординарная внешность. «Сергей Николаевич, только не забудьте свое лицо с собой взять…» – шутил он. Но вскоре Кьюкор умер…
– То есть была реальная возможность оказаться в Голливуде?
– Была, но, думаю, он в жизни бы туда не поехал, его бы Голубева не пустила.
Фильмография:
1. 1937 — За советскую Родину — («Падение Кимас-озера», «Поход Антикайнена») — белофинн
2. 1937 — Волочаевские дни — партизан
3. 1938 — Выборгская сторона — погромщик склада
4. 1939 — Аринка — старый железнодорожник
5. 1939 — Станица Дальняя — казак, счетовод в колхозе
6. 1940 — Яков Свердлов
7. 1940 — Член правительства — саботажник
8. 1940 — Музыкальная история — Бабашкин
9. 1941 — Приключения Корзинкиной — лектор
10. 1942 — Железный ангел — эпизод
11. 1942 — Лесные братья
12. 1943 — Март-апрель
13. 1943 — Мы с Урала — Андрей Степанович
14. 1943 — Новые похождения Швейка — немецкий ефрейтор
15. 1944 — Кащей Бессмертный — палач
16. 1945 — Здравствуй, Москва! — Семён Семёнович, баянист Брыкин
17. 1946 — Беспокойное хозяйство— немецкий разведчик Краусс
18. 1946 — Остров Безымянный
19. 1947 — Золушка — капрал и скороход
20. 1947 — Свет над Россией — спекулянт
21. 1948 — Драгоценные зёрна— эпизод
22. 1954 — Мы с вами где-то встречались — клиент в фотоателье
23. 1954 — Укротительница тигров — дрессировщик тигров Алмазов
24. 1954 — Запасной игрок — ревнивый муж
25. 1955 — Двенадцатая ночь — Фабиан
26. 1956 — Карнавальная ночь — Никодилов, лектор из общества по распространению
27. 1956 — Медовый месяц — паромщик и хозяин катерка
28. 1956 — Разные судьбы — Костя, водитель композитора Рощина
29. 1957 — Всего дороже — эпизод
30. 1957 — Гуттаперчевый мальчик — эпизод
31. 1957 — Девушка без адреса — Комаринский, начальник «передаточной» конторы
32. 1957 — Ночной патруль — Семён Григорьевич Ползиков, директор магазина № 6 «Ткани»
33. 1957 — Улица полна неожиданностей — постовой
34. 1957 — Шторм — Виленчук
35. 1958 — Дружок — жулик
36. 1958 — Девушка с гитарой — дрессировщик собак Цыплаков
37. 1958 — По ту сторону — Майба
38. 1958 — Олеко Дундич — Иван Козырев, белый квартирьер
39. 1958 — Шофёр поневоле — шофёр Саврасов
40. 1958 — Ленинградская симфония — эпизод
41. 1959 — Неподдающиеся — милиционер
42. 1959 — Сомбреро
43. 1959 — Я Вам пишу
44. 1959 — Не имей 100 рублей…— дежурный администратор в гостинице
45. 1960 — Осторожно, бабушка!— лесничий
46. 1961 — Совершенно серьёзно (новелла Как создавался Робинзон) — писатель
47. 1961 — Наш общий друг
48. 1961 — Чёртова дюжина — пассажир
49. 1962 — Большая дорога — городской голова
50. 1962 — Половодье
51. 1962 — Черёмушки — Мылкин, сосед
52. 1963 — Большой фитиль (новелла «Расплата») — Филиппов, неплательщик взносов / игрок в шашки
53. 1963 — Два воскресенья— играл самого себя — Сергея Николаевича Филиппова
54. 1963 — Крепостная актриса — управляющий Еппидифор
55. 1964 — Зайчик — директор театра
56. 1964 — Приключения Толи Клюквина— бухгалтер домоуправления
57. 1965 — Иностранка — Абдулла
58. 1965 — Первый посетитель
59. 1965 — Спящий лев — помощник директора учреждения
60. 1965 — Стряпуха — жулик на рынке
61. 1966 — Последний жулик — тюремный надзиратель
62. 1966 — Берегись автомобиля — зритель на самодеятельности
63. 1968 — Новые приключения неуловимых — аптекарь Кошкин
64. 1968 — Снегурочка — Бермята
65. 1969 — Не горюй! — парикмахер
66. 1969 — Старый знакомый — лектор Никодилов
67. 1970 — Пеола
68. 1971 — 12 стульев — Ипполит Матвеевич Воробьянинов, предводитель дворянства
69. 1971 — 32 неожиданности — Дима Курочкин
70. 1971 — Тень — Первый министр
71. 1971 — Большой янтарь — дирижёр, член жюри конкурса
72. 1972 — Табачный капитан — купец Карпий Смуров
73. 1973 — А вы любили когда-нибудь? — врач Михаил Михайлович / Ольга Васильевна
74. 1973 — Иван Васильевич меняет профессию — шведский посол
75. 1973 — По собственному желанию — эпизод
76. 1974 — Царевич Проша — атаман
77. 1975 — Не может быть! — певец на свадьбе
78. 1975 — Ау-у!— эпизод
79. 1976 — Синяя птица — эпизод — Дворец удовольствий. Удовольствие любить. Партнер Богданова-Чеснокова
80. 1976 — Весёлое сновидение, или Смех и слёзы — Унылио VII, шахматный король
81. 1976 — Песни над облаками — Бригадир комбайнеров
82. 1976 — Как Иванушка-дурачок за чудом ходил — заморский лекарь
83. 1977 — Блокада — Василий Маркелович Губарев
84. 1977 — Инкогнито из Петербурга — Осип
85. 1978 — Пока безумствует мечта
86. 1979 — Летучая мышь — лесничий
87. 1979 — Соловей
88. 1980 — За спичками — Хювяринен
89. 1980 — Комедия давно минувших дней — Киса Воробьянинов, лектор Некадилов
90. 1980 — Таинственный старик— Чикильдеев
91. 1981 — Куда исчез Фоменко? — отец Алины
92. 1982 — В старых ритмах — начальник уголовного розыска
93. 1982 — Ослиная шкура— придворный
94. 1982 — Спортлото-82 — станционный смотритель
95. 1984 — И вот пришёл Бумбо… — шпрехшталмейстер
96. 1984 — Перикола — эпизод
97. 1985 — Опасно для жизни! — деликатный
98. 1987 — Сказка про влюблённого маляра— главный мудрец
99. 1988 — Пусть я умру, Господи — эпизод
100. 1988 — Собачье сердце — пациент Преображенского
101. 1989 — Частный детектив, или Операция «Кооперация» — возмущенный пенсионер
24 июня 1912 года – 19 апреля 1990 года | | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
| |
Харитонов Леонид Владимирович
Заслуженный артист РСФСР (1972)
Леонид Харитонов родился 19 мая 1930 года в Ленинграде.
Мама Леонида работала врачом, а папа был инженером. У Леонида был младший брат — Виктор. Родители старались воспитать в детях любовь к искусству и поощряли увлечение братьев театром и музыкой. Маленький Леня Харитонов никогда не упускал случая прочесть стихотворение или спеть песню на семейных торжествах в присутствии гостей. Подросшего Леонида родители отдали в престижную гимназию № 239, в которой театральный кружок вела актриса театра БДТ Мария Александровна Призван—Соколова. Ее рассказы о сцене настолько впечатлили юного Леонида, что он твердо решил стать артистом. Мальчик выделялся среди других учеников студии - он хорошо пел, умел держаться на сцене, и советы педагога схватывал на лету.
В школе Леонида Харитонова называли «артист», потому что он был непременным участником всех школьных самодеятельных спектаклей. После девятого класса Леонид сдал экзамены в театральную студию, но его не приняли, так как к этому времени у него не было аттестата зрелости. И после окончания школы Харитонов поступил в университет на юридический факультет. Харитонов прилежно изучал юридические науки в течение года, а в свободное время играл в студенческом самодеятельном драматическом кружке. В спектакле «Ревизор» он сыграл Бобчинского, и снова всерьёз задумался об актёрской карьере.
Во время учёбы в университете Харитонову предложили службу в разведке, предупредив, что предстоит работа за рубежом, и многим придётся пожертвовать. От этого предложения Харитонов отказался из—за любви к театру.
Когда гастролирующий в Ленинграде МХАТ объявил набор в свою школу—студию, Леонид решил сдать экзамены. Он успешно прошёл все экзаменационные туры, и был принят. Школу—студию имени В.И.Немировича—Данченко при МХАТе Харитонов окончил в 1954 году и был принят в труппу театра. В том же 1954 году Леонид Харитонов впервые снялся в кино в фильме «Школа мужества», где начал сниматься, ещё будучи студентом.
А через год на экраны страны вышла картина «Солдат Иван Бровкин».
Чтобы актёр привык к костюму своего героя, ему было разрешено носить солдатскую форму. Чтобы лучше изучить характер героя, Харитонов часами занимался строевой подготовкой, учился водить трактор и мотоцикл, и отказался от певца—дублёра. «Хочу петь сам», — настоял актер. Сценарий комедии Леонид Владимирович изучал несколько недель, вдумываясь в каждую строку, стараясь точнее представить образ Ивана, у которого всё выходит невпопад. Во время съёмок «Солдата Ивана Бровкина» у него открылась язва, нажитая во время блокады.
Летом 1955 года на улице Сухуми военный патруль задержал молодого солдата. Тот не приветствовал офицера и был явно не по уставу одет: ремень не затянут, ворот расстёгнут. Остановленный патрулём солдат, вместо того чтобы встать по стойке «смирно», пытался вступить в пререкания. Патруль доставил его в комендатуру. Через несколько минут задержанный, улыбаясь, вышел из комендатуры в сопровождении самого коменданта.
— Смотрите, больше не попадайтесь! Раз на вас форма, носите её, как указано в уставе, — сказал комендант, пожимая руку на прощанье.
— Есть! — щёлкнул каблуками солдат.
— Актёр это, — пояснил комендант офицеру. — "Школу мужества" видели? Вот он там играл.
Когда фильм «Солдат Иван Бровкин» вышел на экраны, Леонид Харитонов стал кумиром поколения. Ему писали письма солдаты, девушки, матери и бабушки, актёра приглашали на творческие встречи в клубы, школы и на заводы. Харитонов создал образ нового социального героя — непутёвого, но доброго, скромного и обаятельного. Персонажи Харитонова не только воспитывали, но и веселили зрителей всех поколений. Леонид и сам был похож на своих героев: никогда за себя не просил, жил скромно, общался со всеми на равных, не отказывал в помощи.
Харитонов был очень влюбчив. Его однокурсник Лев Дуров вспоминал: «У нас на курсе первый парень был — Лёнька Харитонов! Хотя вроде бы и ростом невелик, и атлетической фигурой не обладал. Романы у него были и в университете, и в школе—студии. Но, что примечательно, романы заканчивались, а дружба продолжалась. До конца его жизни».
Первой женой Харитонова стала его сокурсница Светлана Сорокина. Они поженились на третьем курсе и прожили вместе два года. После развода с Леонидом Светлана Харитонова, оставившая фамилию мужа, служила в Театре киноактёра, потом в Театре сатиры. Она рассказывала: «Леня притягивал добротой, мягким характером. Я любила смотреть на него на репетициях — он заряжал меня своей энергией. Поженились мы на третьем курсе. После фильма «Солдат Иван Бровкин» Леня стал звездой. Так уж получилось, что фильм, принесший ему популярность, поломал жизнь мне. Поклонницы не давали Лене прохода. Слава вскружила ему голову. Он не скрывал, что внимание женщин ему нравится. На съемках фильма «Улица полна неожиданностей» у него вспыхнул роман с актрисой Джеммой Осмоловской. Мне было очень обидно и тоскливо. Я страшно переживала…».
Сотрудница загса во время развода спросила Светлану, хочет ли она вернуть девичью фамилию. Но Светлану опередил Харитонов, сказав: «Пусть останется моя фамилия».
— Мне это было приятно, ведь я его так любила, даже когда он предал меня, — вспоминала Светлана Николаевна. — Позже мне встречались хорошие мужчины, но все было не то, мне казалось, что с Леней ушло и мое счастье.
Джемма родила Леониду сына, которого назвали Алексеем. Но и этот брак Харитонова распался. Третьей и последней женой актёра стала его студентка в Школе—студии МХАТа Евгения Гибова.
Харитонов был дружен с великими мхатовскими стариками — Борисом Ливановым, Алексеем Грибовым и Владимиром Белокуровым. Белокуров, известный всей стране по картине «Валерий Чкалов», носил джемпер с полосой на груди. Знаменитый острослов Ливанов шутил: «Это линия налива!» Харитонова спасали ключи от машины — он лез в карман за ключами: «Не могу. Я за рулём». Даже если был без машины.
Однако бывшая супруга Харитонова Джемма говорила, что пристрастие к спиртному все же повлияло на жизнь актера: «К спиртному он пристрастился из—за того, что каждый человек считал своим долгом пригласить его выпить где—то, посидеть вместе. А у него просто иногда не хватало силы духа, чтобы им отказать. Сначала я старалась не обращать внимания на его поведение, но потом поняла, что дальше терпеть нельзя. И мы с ним развелись. Из—за пристрастия мужа к алкоголю мне многое пришлось пережить. Меня как—то директор театра, в котором я тогда работала, даже вызвал к себе для серьезного разговора. Спрашивал, чем он может мне помочь. Хороший был человек, он понимал, что Лёню надо спасать. Потом и Алла Константиновна Тарасова пригласила меня к себе поговорить по душам. Но я уже знала, о чем пойдет разговор. Мне все друзья советовали, как можно Лёню от алкогольной зависимости избавить. Коллеги помогли мне устроить его в специальную клинику, где он провел несколько месяцев. Вроде бы на какое—то время ему стало лучше, а потом все началось снова. Кстати, за то, что я положила Лёню на лечение, на меня долго злилась его мать. Она думала: мол, как же так, ее сын — звезда, а его в больницу кладут. Моя свекровь долго не могла принять и понять моего поступка. От самого же Лёни я никогда не слышала никаких упреков. У Харитонова был мягкий характер. Я бы сказала, даже слишком мягкий. Но мы расстались друзьями, разошлись довольно спокойно, без особых ссор. Я никогда не выясняла с ним отношений. Ушел и ушел. Еще до развода мы стояли в очереди на кооперативную квартиру. Мы планировали туда въехать все вместе. Но в итоге Лёня поселился там со своей последней женой Евгенией Гибовой. А мы остались с сыном в коммуналке. Эта Гибова была активная особа. Она ведь была его студенткой. Когда я училась на четвертом курсе, она — на первом. Видимо, на одной из лекций он ее и приметил. Ну и дальше у них закрутилось все. Я действительно любила его, а вот он меня… Только представьте: у меня ребенок маленький, за ним глаз да глаз нужен, еще мне надо диплом защищать, к экзаменам готовиться. Думаете, он мне хоть чем—то помог? Нет. Лёня тем временем крутил роман с этой Гибовой. А я даже не знала об этом. Когда мне рассказали, у меня был просто шок».
В 1962 году Харитонов перешёл в Театр имени Ленинского Комсомола, а затем в Драматический Театр имени Пушкина, но и там долго не задержался, и в 1963 году снова вернулся на мхатовскую сцену. Во МХАТе в спектакле «Палата №6» Леонид Харитонов сыграл одну из главных ролей. Его партнершей по сцене стала Татьяна Доронина. Казалось, в жизни Леонида Владимировича наступила светлая полоса. Но неожиданно этот спектакль, которым артист так дорожил, был снят с репертуара. Но потом спектакль было решено восстановить, но случилась новая беда — сгорели декорации к спектаклю.
В последние годы жизни Харитонов тяжело болел. Летом 1980 года, в дни московской Олимпиады, он перенес первый инсульт. Затем на съёмках фильма «Из жизни начальника уголовного розыска», 4 июля 1984 года, последовал второй инсульт.
В 1980—е годы Леонида Харитонова почти забыли. О его прошедшей славе напоминала лишь лента Владимира Меньшова «Москва слезам не верит», где перед входом в Театр киноактёра одна из героинь кричит от восторга: «Смотри! Харитонов!!!»
С возрастом Харитонов снимался крайне редко, преподавал, готовил себя к настоящей этапной роли. Иногда появлялся в эпизодах.
Леонид Владимирович не хотел повторяться, а новых ролей не предлагали. Он много ездил с выступлениями по Советскому Союзу, но за рубеж одного из самых популярных киноактёров 1950—х годов так и не выпустили.
20 июня 1987 года состоялся раздел МХАТа. Кто—то оставался с Ефремовым, а кто—то переходил к Дорониной. Харитонов не перешел никуда. Он скоропостижно скончался 20 июня 1987 года от третьего инсульта.
У гроба Леонида Харитонова прощальные речи произносили оба руководителя МХАТа — и Доронина, и Ефремов. На могилу возложили венок — «От мамы». Но матери Харитонова давно уже не было в живых. Венок прислала Татьяна Ивановна Пельтцер, которая в «Иване Бровкине» играла мать главного героя. Они друг к другу относились с большим трепетом.
Надгробие на Ваганьковском кладбище представляет собой расколотый надвое камень, символизирующий раскол МХАТа, и выполненный в виде разломанной надвое мхатовской чайки. На камне начертаны всего два слова: «Леонид Харитонов».
О Леониде Харитонове был снят документальный фильм «Драма Ивана Бровкина».
Текст подготовил Андрей Гончаров
Использованные материалы:
Материалы сайта www.proekt—wms.narod.ru
Материалы сайта www.tvcenter.ru
Материалы сайта "Советский экран"
Материалы сайта "Характерные актёры российского кино"
Материалы сайта "Бенефис Льва Дурова"
Еженедельная газета "Городской дилижанс" (г. Челябинск), 12.07.2001
Энциклопедии кино Кирилла и Мефодия
"Смена", 09.03.2004 ("Правда о солдате Иване Бровкине")
Текст статьи И.Смеловой на сайте www.sobesednik.ru
Интервью с сыном Леонида Харитонова — Алексеем Харитоновым
— Когда мне было 6 лет, родители расстались, и с отцом я виделся нечасто. Так получилось, что и главное дело отца — театр, — и главное его хобби — автомобили (он садился за руль даже тогда, когда надо было переместиться на 100 метров) — были мне неблизки. И если мое равнодушие к автомобилям отца чуть—чуть огорчало, слабый интерес к театру и кино, наоборот, радовал. Профессией отец одновременно был и увлечен, и разочарован. И отец, и мать не хотели, чтобы я пошел по их стопам. После развода это был, пожалуй, единственный случай, когда их точки зрения совпадали.
— Какая черта в характере отца была определяющей?
— Прямота. Он был чужд всякой дипломатии и резок в суждениях. Но чувства юмора не терял даже в самых тяжелых обстоятельствах. Отец не был сильным человеком, но оптимизм сохранял до последних дней. Он обожал рассказывать байки и делал это очень хорошо.
— Каким папа был в быту? Существовали ли у него какие—то ритуалы?
— Главным его ритуалом, к сожалению, была сигарета. Он безумно много курил, а в сочетании со стрессами и привычкой перемещаться только на колесах обеспечивал себе предельно нездоровый образ жизни. А еще он не расставался с кепкой — носил ее и зимой, и летом. Особенно отец гордился кепкой, которую ему сшил какой—то знаменитый еврей—кепочник в знак благодарности за то, что отец ярко сыграл в спектакле его соплеменника.
— Возможно, кепка напоминала отцу о любимом образе — Иване Бровкине?
— К тому моменту, когда я мог его слушать, он уже давно устал от Бровкина. Главной проблемой было то, что известность создавала ему трудности в театре. Многие мхатовские артисты проигрывали ему по популярности в народе. Кому такое понравится?
— Ваш отец умер 20 июня 1987 года — в день разделения МХАТа...
— Он тяжело заболел еще до разделения театра. Его болезнь и ранняя смерть во многом были вызваны сильными переживаниями, связанными с тем, что шла подготовка к разделению и он пытался этому процессу противостоять.
— Кому—нибудь из семьи передались актерские гены?
— Единственная внучка Катя (ей 7 лет) очень артистична, учится в музыкальной школе, педагоги говорят о ее хороших вокальных данных. Очень похожа на дедушку. Однажды даже незнакомая женщина на улице каким—то образом вычислила, чья внучка шагает с ранцем и громко распевает песенку...
Фильмография:
1954 Школа мужества (Борис Гориков)
1955 Солдат Иван Бровкин (Иван Бровкин)
1955 Сын (Андрей Горяев)
1955 Васек Трубачев и его товарищи (Пионервожатый)
1956 В добрый час! (Андрей)
1957 Отряд Трубачева сражается (Пионервожатый)
1958 Улица полна неожиданностей (сержант милиции Шанешкин)
1958 Иван Бровкин на целине (Иван Бровкин)
1960 Пусть светит
1961 Длинный день
1962 Капроновые сети
1963 Большой фитиль
1964 Всё для вас
1967 Места тут тихие
1968 Огонь, вода и... медные трубы (Федул VI)
1972 Факир на час (Трофим)
1978 Случайные пассажиры
1978 Инкогнито из Петербурга
1979 Москва слезам не верит
Несколько дней из жизни И.И.Обломова
1978 Отец и сын
1979 Суета сует (Яков Андреевич)
1980 Дом на Лесной
1981 Брелок с секретом
1982 Россия молодая (Лонгинов)
1982 Там, на неведомых дорожках (Царь Макар)
1982 Чародеи (Аматин)
1983 Вечный зов (Дедюхин Егор Кузьмич)
1983 Карантин (военный в зоопарке)
1983 Из жизни начальника уголовного розыска
1983 Аукцион
1985 Багратион
1986 Хорошо сидим! (дед)
1986 Посторонним вход разрешён (сосед профессора)
19 мая 1930 года – 20 июня 1987 года
| | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
| |
Хоппер Деннис Ли (Dennis Lee Hopper)
Американский киноактёр, режиссёр, сценарист и продюсер
1969 — лучший дебют — "Беспечный ездок" (МКФ в Каннах).
1970 — Специальный приз (режиссура+сценарий+актерская игра) — "Беспечный ездок" (National Society of Film Critics Awards, USA).
1971 — лучший иностранный фильм — "Беспечный ездок" (Kinema Junpo Awards).
1971 — Гран-при Венецианского кинофестиваля, Last movie.
1987 — лучший актер второго плана — "Синий бархат" (Boston Society of Film Critics Awards, National Society of Film Critics Awards, USA, Los Angeles Film Critics Association Awards), лучший актер — "Синий бархат" (МКФ в Монреале).
1994 — Приз им. Джона М.Тидтке (КФ во Флориде), лучший отрицательный герой — "Скорость" (MTV Movie Awards).
1996 — худший актер второго плана — "Водный мир" ("Золотая малина").
1998 — приз "Crystal Iris" (МКФ в Брюсселе), приз за карьерные достижения (Empire Awards, UK), приз за лучшего антагониста гл.героя — "Амнезия" (New York International Independent Film & Video Festival).
1999 — Maverick Award (Taos Talking Picture Festival).
2001 — Приз "Лучшая ролевая модель" (Young Hollywood Awards).
2002 — приз за карьерные достижения (МКФ в Сан-Себастьяне).
2003 — Marquee Award (CineVegas International Film Festival), приз за карьерные достижения (КФ в Санта-Монике).
2004 — приз за карьерные достижения (Method Fest)
Деннис Хоппер родился 17 мая 1936 года в городе Додж-Сити, штат Канзас, США.
Об актерской профессии он мечтал с юности, с 12 лет начал заниматься живописью, а несколько позднее — играть на сцене. Окончив обучение в актерской студии Ли Страсберга в Нью-Йорке, он дебютировал на телевидении в сериале «Медик», а 1954 году дебютировал на большом экране в вестерне-нуаре «Джонни-гитара», после чего продолжил сниматься в большом количестве кино и телепроектов.
Деннис Хоппер много лет считался одним из главных бунтарей Голливуда. Он был известен тем, что всегда ходил с ножом и револьвером, не скрывал, что любит выпить и принимает наркотики. В годы «расцвета» его дневной нормой были полгаллона (около 2 литров) рома, 28 банок пива и 3 грамма кокаина. Вместо того, чтобы следовать примеру героя-отца, вернувшегося с войны, юный Деннис пристрастился нюхать бензин и развлекался, разбивая стекла машин бейсбольной битой. «Меня зовут Деннис Хоппер, – говорил он, подходя на улицах к незнакомым девушкам. – Хотите со мной переспать?». Свою тогдашнюю жизненную философию Деннис Хоппер описывал следующим образом: «Я всегда считал, что главное – ходить по лезвию бритвы, потому что только так можно узнать, что такое настоящая жизнь».
С Фабрикой грез, ее нравами и привычками 18-летнего Хоппера познакомила известная актриса Натали Вуд, с которой он снялся в фильме «Бунтарь без идеала». Первой женой Хоппера стал Брук Хейворд, дочь известного бродвейского продюсера, с которой он познакомился в 1961 году в Нью-Йорке. Большую часть времени Деннис проводил в ночных клубах. Брук, мать первого ребенка Хоппера, долго терпела его выходки, но в 1969 году все же с ним развелась.
Хоппер весьма быстро приобрел широкую известность, благодаря ролям в «бунтарском» молодежном кино. Популярным его сделали фильмы «Бунтарь без идеала» в 1955 году и «Гигант» в 1956 году, главные роли в которых сыграл кумир американской молодежи того времени Джеймс Дин. Хоппер и Дин стали близкими друзьями, но в 1955 году Дин трагически погиб в автокатастрофе.
В надежде получить роли, далекие от стереотипных «трудных подростков», Хоппер начал учиться в актёрской студии. Продолжив сниматься, в основном, в вестернах и приключенческих лентах таких, как «Сыновья Кэти Элдер» в 1965 году, «Кровавая королева» в 1966 году, «Люк-Холодная Рука» в 1967 году, Хоппер планировал постановку собственного фильма, созвучного идеям молодежного бунта и контркультуры.
В 1969 году ему в полной мере удалось осуществить свой замысел вместе с друзьями - актером Питером Фонда и сценаристом Терри Саузерном. Хоппер написал сюжет для собственного «альтернативного» фильма. Вместе им удалось привлечь для реализации проекта 400 тысяч долларов, и Хоппер стал режиссером фильма, получившего название «Беспечный ездок».
Малобюджетная картина, главные роли в которой исполнили он сам, Фонда и примкнувший к ним молодой Джек Николсон, произвела эффект разорвавшейся бомбы, став культовым кинополотном эпохи хиппи. «Беспечный ездок» был номинирован на «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля и там же получил премию «Лучший дебют», Хоппер был номинирован на «Оскар» за сценарий, а Николсон – за роль второго плана.
Однако успех Хоппера совпал с началом долгого личного и профессионального кризиса. Следующая его режиссерская работа под названием «Последний фильм» в 1971 году полностью провалилась.
В семидесятые годы Хоппер впал в серьёзную алкогольную и наркотическую зависимость. За ним закрепилась репутация психически неустойчивого актёра. Его роли в этот период совсем немногочисленны: он снимался у Вима Вендерса в «Американском друге» в 1977 году и у Фрэнсиса Форда Копполы в «Апокалипсисе сегодня» в 1979 году.
Повторно Деннис Хоппер женился на актрисе Мишель Филипс. Однако, сделал он это в таком состоянии, что утром после свадьбы он долго не мог узнать жену. Второй брак продлился лишь неделю. Мишель потом говорила, что развелась из-за его неестественных сексуальных наклонностей.
Однажды Хоппер попал в мексиканскую тюрьму, после того, как полиция нашла его голым в джунглях. В другой раз он попытался во время полета выбраться на крыло самолета. Неудивительно, что при таком образе жизни его браки еще с двумя актрисами – Дэрией Хелприн и Кэтрин Ланаса – тоже закончились разводами.
Загулы и неуравновешенное поведение Хоппера сильно подорвали его репутацию, а после конфликта с боссом студии MGM Луисом Майером актера фактически выгнали из Голливуда на восемь лет. Он изредка снимался в Европе у режиссеров «новой волны», и лишь в 1979 году вновь появился в американской военной драме «Апокалипсис сегодня» Френсиса Форда Копполы, где исполнил роль фоторепортера. Вскоре ему вновь доверили снимать кино в качестве режиссера, и фильм «Как гром среди ясного неба» в 1980 году был представлен на Каннском кинофестивале.
1980-е годы стали для Денниса Хоппера временем возрождения. Он прошел курс реабилитации от наркотической зависимости и вернулся к активной работе. В это период на его счету роли в таких известных лентах как «Бойцовая рыбка» в 1983 году Френсиса Форда Копполы, «Синий бархат» в 1986 году Дэвида Линча и режиссерская работа в классической полицейской драме «Цвета» в 1988 году. В то же время он снимался и в фильма ужасов, таких как «Техасская резня бензопилой 2» в 1986 году, который, впрочем, потом признал своей худшей работой.
В 1990-е годы Хоппер стал востребованным актером коммерческого кино. Среди наиболее ярких его работ – боевик «Скорость» в 1994 году, фантастический фильм «Водный мир» в 1995 году и приключенческая комедия «Космические дальнобойщики» в 1996 году.
В 1996 году Хоппер женился в последний раз и в дальнейшем времени работал практически беспрерывно, снимаясь нередко в шести-семи лентах в год.
В последнее время Хоппер значительное время отдавал своим хобби: он писал картины и собирал произведения современного искусства.
Его голос можно услышать на треке «Fire Coming Out of the Monkey’s Head» группы Gorillaz. В 2006 году семядисятилетний актёр снялся в клипе «Smiley Faces» танцевального проекта «Gnarls Barkley».
В сентябре 2009 года у него был обнаружен рак предстательной железы в тяжелой стадии. Деннис Хоппер объявил о том, что безнадежно болен и вскоре умрет, но смог закончить работу над 546-страничным сборником своих фотографий, которые снимал еще с 1950-х годов. Также Хоппер, испытывая сильные боли, закончил съёмки в сериале «Cтолкновение», так как этот фильм был знаковым в жизни артиста.
Последней киноработой Хоппера стала роль в комедии с символичным названием «Последний кинофестиваль».
Уже весной 2009 года Деннис Хоппер весил всего 45 килограмм, передвигался с большим трудом и не был способен поддерживать долгие беседы. А последние месяцы жизни актера были омрачены болезненным разводом с женой. Он потребовал, чтобы супруга покинула его лос-анджелесскую виллу на берегу Тихого океана.
26 марта 2010 года Хоппер получил звезду на Голливудской «Аллее славы»
Деннис Хоппер умер дома 29 мая 2010 года в калифорнийском городе Венеция в окружении друзей и близких.
Текст подготовил Андрей Гончаров
Материалы сайта www.inoekino.ru
Материалы сайта www.tv.akado.ru
Материалы сайта www.forum.kinomania.ru
Текст статьи «Последняя вспышка», автор С.Лавинов
ИНТЕРВЬЮ С АКТЕРОМ
- Какой самый дорогой экспонат вашей арт-коллекции, Деннис?
- Видимо, оригинал Жан-Мишеля Баскиа, который стоит сейчас около 10 миллионов.
- Ну что ж, голодная смерть вам точно не грозит.
- Не знаю! Я не продал еще ни одной картины из своей коллекции – поэтому мне и приходится сниматься в пяти фильмах в год! Я не для того собирал свою коллекцию, чтобы распродавать ее по частям. Я, кстати, хорошо знал Баскиа и даже снимался в фильме про него – в роли помпезного арт-дилера. Спародировал, понимаете ли, свою любовь к современному искусству. Так, что у меня еще из недешевого. Ну, например, последний found object, подписанный Марселем Дюшаном. В 1918 году Дюшан нарисовал картину «Tu’m», на которой указующий перст тычет в трафаретную картинку. А в 1963-м в Калифорнии была его первая выставка-ретроспектива, и он приехал открывать ее лично. Потом мы отправились на вечеринку в его честь, которая проходила в «Отеле Грин» в Пасадине. Подъехав к отелю, я увидел картонную табличку, на которой была нарисована точная копия указующего перста с картины Дюшана с подписью «Hotel Green Entrance»! Я попытался снять табличку со стены, но не смог – она была намертво присобачена к стене. Но когда дело касается искусства, меня не так-то просто остановить! В итоге я послал свою жену домой за кусачками, отодрал этот хренов знак и торжественно вручил *Дюшану. И он подписал его «Marcel Duchamp, Pasadena, 1963». Честно говоря, я никогда его не оценивал у специалистов, потому что не собирался продавать, но, я полагаю, весь годовой продовольственный бюджет небольшой африканской страны в этой корявой росписи уместится запросто.
- А вы знакомы с творчеством Бэнкси? Недавно один из его трафаретов ушел с молотка за полмиллиона фунтов. Он был нарисован на стене дома, поэтому дом пришлось продавать как приложение к картине!
- Бэнкси – молодец. Он ревностно оберегает свою анонимность, но, естественно, я знаю его лично! Я же Деннис Хоппер, для меня нет тайн! (Смеется.) Мало того, он был у меня дома в Лос-Анджелесе, гулял по комнатам и меланхолично прицеплял везде маленькие репродукции своих картин. Спокойный такой, тихий парень, типичный сумасшедший (громко смеется)!
- Ну, вас-то тихим и спокойным не назовешь – даже свою страсть к модерн-арту вы превратили в байкерское шоу.
- Самое смешное, что, несмотря на мой имидж «беспечного ездока», я никогда не увлекался мотоциклами. У меня есть несколько штук, но я на них почти не езжу. Мотоциклы для меня всегда были частью работы! И вот однажды я подумал, что это неправильно, и стал почетным вице-президентом своего собственного эксклюзивного байкерского клуба. Нас там всего пять человек. Обычно я приурочиваю наши поездки к открытию моей очередной выставки, и мы отправляемся в путь. Катаемся три-четыре дня. Недавно проехались по Калифорнии – по виноградникам, мимо гигантских секвой, в Долину Смерти и потом в Вегас
- Ну и как вам путешествие из Петербурга в Москву?
- Ну что тебе сказать... Мягко говоря, въезд в Москву – не самое приятное впечатление моей жизни! У нас была особенно долгая смена караула – нас с большими проволочками передавали из рук путевого конвоя в руки столичной милиции. Но это все полная ерунда по сравнению с природой и архитектурой российской глубинки. Мы ехали из Питера через Новгород мимо бесконечных миниатюрных церквушек. Церковь Покрова на Нерли – это вообще что-то невероятное, настоящий эстетический шок. Одинокий белый бутон из XII века, расцветший в поле! Ну и, конечно, Новгородский кремль. Вообще, мы посетили много шикарных мест – были в каком-то абсолютно отрезанном от мира монастыре на острове, где живут всего тридцать монахов-отшельников. Потом у нас было барбекю прямо посреди другого озера на острове, принадлежащем губернатору этого штата...
- Ого, а что за губернатор и где находится этот заколдованный остров?
- Не скажу, а то за мной начнет охотиться КГБ! А я не выдержу пыток, я уже старенький! Если говорить о России начистоту, то все серьезные голливудские актеры послевоенного поколения – на самом деле русские актеры. Моим любимых учебником была книга Рышарда Болеславского «Шесть первых уроков актерского мастерства» – Болеславский в свое время порвал со Станиславским и основал свою группу учеников. Так вот, книга написана как диалог между Учителем и Тварью. Тварь – это молодая женщина, которая хочет стать актрисой. Она спрашивает Учителя: «Как мне стать хорошей актрисой», на что Учитель отвечает: «Ты познала искусство своего времени во всей его полноте Не замшелое искусство прошлого, а все, что происходит сейчас». Она отвечает: «Нет». А он: «Как смеешь ты, невежа, приходить ко мне и требовать что-то. Иди и изучай искусство своей эпохи». Такой подход мне ближе всего.
- Теперь понятно, почему вы с легкостью совмещаете все свои разнообразные карьеры.
- Мне вообще повезло – я всю жизнь околачивался поблизости от высокой культуры (смеется). В 18 лет я подписал контракт с Уорнерами, но когда у меня не было актерской работы, я занимался живописью и фотографией, ходил по галереям и музеям. Я прожил очень интересную жизнь в искусстве – для пацана с фермы в Канзасе! Актерство, живопись, поэзия, бренчание на гитаре – все это является для меня в равной степени искусством. Но не ремеслом – и поэтому я никогда не замечал преград при пересечении границ между ними. Я подумал: не будет ролей – буду рисовать, не получится продавать картины – буду писать стихи, и так до бесконечности.
- Это ведь был Джеймс Дин, который сказал вам: «Пробуй себя во всем, иди и фотографируй» и т.д.
- Не совсем. Дин первым понял, что я хочу быть режиссером. Он сказал: не обрезай свои фотографии для лучшей композиции – ты не сможешь так же поступать с кинопленкой, когда начнешь снимать кино! А я тогда и не думал о том, что когда-нибудь буду снимать кино. Поэтому все мои фото широкоформатные, я никогда их не обрезаю.
- А вы не жалеете, что благодаря своей непокорной разносторонности так и не вписались в Голливуд?
- С молодости меня считали трудным актером, я фигурировал в черных списках всех больших студий. После «Беспечного ездока» я снял «Последнее кино», которое Universal отказалась прокатывать. И это стало на время финалом моей актерской и режиссерской карьеры. Я не мог найти работу, уехал в Мехико, где прожил два года, пытаясь собрать деньги и снимать кино, но из этого ничего не получилось. Потом переехал во Францию, опять же на два года, и опять вхолостую. Затем я долго жил в горах Нью-Мексико. Понимаешь, если ты не мозолишь глаза в Голливуде, то и сниматься там не будешь. «С глаз долой – из сердца вон», короче говоря. Кстати, в этом году у меня дела пошли в гору – я снялся в паре пристойных картин. Только что, буквально перед приездом сюда, я снялся в байкерском фильме вместе с Тарантино – называется «Адская поездочка».
- Кстати, Тарантино с Родригесом откровенно украли для своего «Грайндхауса» идею с карточками «Сцена отсутствует» как раз из вашего «Последнего кино».
- Я не смотрел «Грайндхаус», но, видимо, это их оммаж мне, старику.
- Десять лет назад ходили слухи, что вы собираетесь снять продолжение «Беспечного ездока».
- Да, меня пытались уговорить снять продолжение, но я в конце концов отказался, и правильно сделал. У меня была идея, у продюсеров была другая идея, но они хотели, чтоб я снял фильм за такие мизерные деньги, что я решил послать их куда подальше. Мол, первый фильм ты снял за копейки, так зачем же мы будем портить тебя деньгами? Уроды.
- Вам 71 год, нешуточный возраст. А нам бы очень хотелось увидеть еще хотя бы парочку новых режиссерских работ Денниса Хоппера.
- Да была бы моя воля, я бы каждый год снимал по фильму, а то и по два. Но мне патологически не везет с финансированием. Я снимаюсь в фильмах режиссеров, которым в золотой век Голливуда и даже в 60–70-е годы никто бы не доверил не то что кино снимать – развозить актеров домой. И я думаю: откуда вы их, мать вашу, только берете, из какого круга ада. Я всегда точен, работаю по расписанию, никогда не превышаю бюджета. Я всегда думаю о качестве работы, а они – о количестве долларов.
- Просто вы, Деннис, нонконформист по призванию и не ищете простых путей. Например, сейчас, когда каждый голливудский лох бьет себя в грудь и матюгает Буша, вы упрямо позиционируете себя убежденным республиканцем. А ведь когда-то в 60-х заклятый консерватор Джон Уэйн бегал за вами по съемочной площадке с хлыстом и орал: «Где этот гребаный коммуняка Хоппер? Хочу выпороть его как сидорову козу!»
- Потом мы с Уэйном подружились. Теперь про политику. Я голосовал и за Буша-старшего, и за Буша-младшего. Он ведь не сатана, которым его рисует либеральная пресса. Конечно, не каждый президент принялся бы затевать кровавое месиво в Ираке, но это же часть его политического наследства – он просто вступил во владение отцовским бизнесом! Я не политик. Но я думаю, что это реально сложная работа, и когда кто-то становится президентом США, у него перед носом как бы открывается магическая коробочка, и оттуда высыпается куча информации, о которой этот кто-то не имел ни малейшего представления. И тогда он начинает понимать, что этот мир состоит из реальных проблем, и начинает действовать в меру своих умственных способностей. Я знал многих президентов, и эти способности были у всех разные.
- Вы тусовались не только с президентами, но и вообще, кажется, со всеми великими. Кто был самым колоритным персонажем в обычной жизни?
- Из всех, кого я знал, только трое обладали качествами альфа-гориллы. За ними в любую минуту могли пойти на край света и женщины, и мужчины. Это были Брандо, Дин и Дилан. При этом Дин был тогда почти неизвестен – при его жизни вышел только один фильм, который к тому же провалился – «К востоку от рая». «Бунтарь без причины» и «Гигант» вышли уже после его смерти.
- Ну и последнее. Я всегда мечтал спросить у Денниса Хоппера про моего любимого героя Денниса Хоппера – безумца Фрэнка Бута из линчевского «Синего бархата». Насколько он был вашим порождением и насколько – линчевским?
- Врать не буду, я внес свой вклад в эту роль. В сценарии была сцена, где Фрэнк вдыхает гелий, чтобы изменить голос. Когда мы стали обсуждать этот эпизод, я сказал Линчу: пусть это будет не гелий, а амил нитрит – газ, вызывающий эйфорию и временное помутнение рассудка. А так как Дэвид – примерный бойскаут, он и не слыхивал ни про какой нитрит, но с перепугу согласился – видимо, считал меня специалистом в этих делах. Я потом много лет думал, что привнес в фильм нечто важное. И только пару лет назад, пересмотрев его, я подумал: а ведь было бы грандиозно, если бы газ просто изменял голос – Фрэнк стал бы еще более зловещим! Это был бы чистый сюр – без всяких наркотических намеков. Тогда я понял: блин, ведь я испортил фильм! Мораль: не лезь в режиссерский замысел со своими дурацкими предложениями (смеется). Но только это строго между нами, договорились?
17 мая 1936 года – 29 мая 2010 года | | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
| |
Хочинский Александр Юрьевич
Народный артист России (1996)
Александр Хочинский родился 29 февраля 1944 года в Ленинграде.
Он вырос в актерской семье, в доме, в котором бывало много интересных людей. Хочинский получил замечательное воспитание, родители вырастили его настоящим интеллигентом, и поэтому он всегда привлекал к себе всеобщее внимание.
В 1964 году Хочинский окончил студию при Ленинградском ТЮЗе и стал актёром этого театра, в 1970 году окончил ЛГИТМиК, и с 1991 года стал актёром киностудии «Ленфильм». Всего им были сыграны роли в 60-ти спектаклях разных жанров – от сказок до классики драматургии и немногочисленные работы в фильмах российского кинематографа.
Первые шаги Александра Хочинского на сцене были связаны с Ленинградским ТЮЗом, где он играл небольшие роли в детских спектаклях. Потом актер был призван в армию, где Хочинский три года прослужил в Выборге заведующим художественной самодеятельностью. Там проявился его талант поющего артиста. Правда, долгое время его воспринимали исключительно как поющего мальчика с гитарой. Хочинский пел первые песни Городницкого, Новеллы Матвеевой и Булата Окуджавы. Первая роль Хочинского в кино тоже была связана с песней - в фильме «Бумбараш» он великолепно спел песню «Журавль по небу летит».
Большинство своих ролей Александр Хочинский сыграл на театральных подмостках. Народный артист России Николай Иванов рассказывал: «Корогодский долго не мог найти для Хочинского его нишу. Но эта ниша образовалась сама собой, и Хочинский сыграл очень много важных ролей, в том числе Бориса Годунова, Гамлета. Постепенно Хочинский становится одним из ведущих актеров ТЮЗа. Пробует он себя и как режиссер. В 1977 году вместе с Антониной Шурановой он ставит «Кошку, которая гуляла сама по себе» по Киплингу. Сами же играют в главных ролях. Один – Дикого мужчину. Другая – Дикую женщину».
В кино Хочинского снимали нечасто и совсем редко - в ведущих ролях. Он сыграл роль Кожаного в фильме «История о Кешке и его друзьях», роль Соколовского в фильме «Строговы», роль Трофимова в фильме «Сегодня или никогда», роль Соколова в фильме «Свидетельство о бедности», роль Валентина в фильме «Когда мне будет 54 года» и роль Жоры в фильме «Заячий заповедник». Так же на счету Александра Хочинского было участие в таких известных фильмах, как поставленная Александром Орловым картина «Женщина, которая поет» с Аллой Пугачевой в главной роли, драме Виктора Сергеева «Странные мужчины Семеновой Екатерины», детективных лентах «По данным уголовного розыска» и «Свидетельство о бедности». Особо следует отметить работы актера в военной картине Игоря Николаева «Генерал», рассказывающей о генерале Александре Горбатове, и в музыкальной комедии Николая Рашеева «Бумбараш». Кроме того, что Александр Хочинский выступал на эстраде как певец и композитор, он также написал музыку к детективному фильму «Три ненастных дня», поставленному Львом Цуцульковским по книге Сергея Высоцкого.
    
Бесшабашный, лихой, веселый, Хочинский покорил слушателей своими песнями, вернее, необычной, оригинальной манерой исполнения, голосом, который можно было безошибочно узнать из тысячи других.
Хочинский был одним из ведущих актеров Ленинградского ТЮЗа в эпоху Зиновия Корогодского, сыграв на сцене театра множество ролей от мальчика Родьки, главного героя «Весенних перевертышей» В.Тендрякова, до старика в последнем тюзовском спектакле Корогодского «Без страха и упрека». Хочинский был героем всех спектаклей «веселого периода» Ленинградского ТЮЗа - «Наш, только наш», «Наш Чуковский» и «Наш цирк». Он был блестящим Самозванцем - Гришкой Отрепьевым в спектакле «Борис Годунов». В спектакле «На два голоса» - коллаже из произведений современных писателей - он был тем центром личностного притяжения, какой непременно существует в любом театральном спектакле. Поклонники игры актера неизменно ходили в ТЮЗ «на Хочинского».
Со своей будущей супругой Антониной Шурановой Хочинский познакомился в ТюЗе. И хотя к моменту знакомства каждый из них был не свободен, судьба неумолимо вела их друг к другу. Антонина Шуранова рассказывала: «Саша Хочинский к тому моменту, как я пришла в театр, заканчивал студию при ТЮЗе. И я попала в его дипломный спектакль «Конек Горбунок»: играла Царь-девицу, а Саша - Спальника. Тогда мы и подружились... семьями. Дело в том, что в театр я пришла со своим первым мужем Николаем (мы поженились на первом курсе). У нас была очень интересная компания: я с Николаем и Саша с первой женой Ирочкой Асмус. Помните клоунессу Ириску? Она потом трагически погибла, сорвавшись с верхотуры цирка. Мы ездили за город, собирали сморчки и у нас на улице Рылеева их весело жарили. Потом Сашу забрали в армию, он три года прослужил в Выборге заведующим художественной самодеятельностью. Там и проявился его талант поющего артиста. Кстати, актером он стал поздно, его долгое время воспринимали как поющего мальчика с гитарой. У него был прекрасный дуэт с Витей Федоровым. Они пели первые песни Городницкого, Новеллы Матвеевой, Булата Окуджавы. Мне очень нравилось, как пел Хочинский! Он не работал для будущего, ему казалось, что жизнь бесконечна. Представляете, дома не сохранилось ни одной его кассеты! … Практически всю жизнь были друг у друга на глазах. После развода с Асмус он женился на художнице. Я тоже вторично вышла замуж - за медика. Сашка сбегал с военной службы, бритоголовый приходил в мой семейный дом и оставался ночевать. Мой второй муж очень раздражался по этому поводу: «Почему он у нас ночует? Почему он к матери не пойдет?» Я отвечала: «Потому что он в самоволке, понимаешь?» А Сашка мылся, брился, завтракал и уходил куда-то на целый день. Он вообще обладал удивительной способностью - внезапно появляться и тут же незаметно исчезать. И так всю жизнь. Он же Рыбы по гороскопу, плыл себе по одному, только ему известному течению. Так мы женились-разводились на глазах друг у друга, пока... не стали сорежиссерами спектакля «Кошка, которая гуляла сама по себе» по Киплингу. Играли интересные роли: он - Дикого Мужчину, я - Дикую Женщину. Во время этой работы мы как-то очень сблизились. И вот однажды так получилось, что я собрала сумку самых необходимых вещей и из своего семейного дома ушла к Саше в коммуналку…. Мне стало ясно, что не могу я жить с человеком, который не понимает ни меня, ни театр, ни моего способа существования в нем. Муж устраивал мне скандалы по поводу того, что я поздно приезжала с репетиций. «В театре работают не по заводскому гудку. Это же не станок - выключил и пошел!» - бесполезно пыталась я достучаться до него. Я чувствовала, что постепенно погрязаю в чем-то абсолютно мне чуждом. А с приходом в Сашину коммуналку началась самая счастливая полоса моей жизни. 14 лет были знакомы, дружили, и только с 1976 года мы вместе. Я на семь лет его старше… Мы прожили на Васильевском с 1976-го по 1983-й год. С соседями мы жили как одна семья. Муж - шофер, жена работала на заводе. У них было двое детишек мальчик и девочка. Бывало, идем из театра, а мальчик кричит на весь двор: «Саша, Тоня, скорей бегите, «Бумбарашку» показывают!» Очень ему нравилась роль Хочинского в этом фильме. До моего появления Люся, соседка, Сашу обстирывала и подкармливала. Потом, когда мы уже вместе жили, частенько вечером, после спектакля, на кухне нас ждала записка: «Тоня, твои пироги - под полотенцем, а Сашина бражка - в ковшике»… А свадьбы у нас не было. Дружба как-то очень плавно переросла в любовь, а потом, шутя и смеясь, мы зарегистрировались. Однажды на гастролях нас в гостинице не хотели поселить в один номер, и Саша мне сказал: «Слушай, давай поставим эти штампы в паспорте». Лет семь до этого мы жили без штампов и вот в перерыве между репетициями забежали и расписались. Весь загс сбежался смотреть на эту процедуру…».
Шуранова и Хочинский были одним из удивительнейших и ярчайших театральных союзов. Яркий, темпераментный, иногда буйный Хочинский и казалось бы, замкнутая, строгая, целеустремленная Шуранова – несовместимая пара, но это была любовь такой силы, которая сметала всю противоречивость и несовместимость характеров. Их жизнь на Покровке была овеяна необыкновенными ленинградскими байками и рассказами. Хочинский был любимцем публики, его узнавали на улице, огромное количество людей считало его своим другом, их дом с Антониной был полон друзей, которых Саша нередко приводил прямо с улицы. Заслуженный артист России Виктор Федоров рассказывал: «Сказать, что это была звездная пара в театре, значит, ничего не сказать. Это были люди, которые определяли лицо театра. Это были люди, которые своим поведением, своей игрой, своими поступками, поднимали этот театр на недосягаемую высоту. В 1965 году на экраны вышел прогремевший на весь мир советский блокбастер «Война и мир». Княжну Марью сыграла никому тогда не известная студентка театрального института Антонина Шуранова. Успех ошеломляющий. В театре она несомненная звезда. В то же время Александр Хочинский – актер без определенного амплуа, симпатичный интеллигентный парень. Не более того».
Одной из последних театральных работ Хочинского стал спектакль «Филумена Мартурано» по пьесе Эдуардо Де Филиппо, где он в дуэте с Антониной Шурановой сыграл Доменико Сориано - легкомысленного плэйбоя средних лет, симпатичного, смешного и по-своему трогательного. Но в 1986 году Шуранова и Хочинский вместе ушли из ТЮЗа, когда по сфабрикованному обвинению в мужеложестве был отстранен от должности их учитель и главный режиссер театра Зиновий Корогодский. Лев Лурье рассказывал: «В 1986 году в жизни ТЮЗа произошла трагедия – по обвинению в гомосексуализме из театра выгоняют Зиновия Корогодского, выгоняют с волчьим билетом, без права заниматься любимой профессией. Театр осиротел, он начал разваливаться. Шуранова и Хочинский еще полтора года здесь работали, а потом вынуждены были уйти. Причем уйти в никуда. В Ленинграде не было ни одного театра, который согласился бы дать им хоть какую-то работу».
Уход из ТЮЗа сказался на здоровье Хочинского. Он не знал, чем заняться и куда себя приспособить. Сестра Александра Хочинского актриса Елена Лебедева рассказывала: «Жили они тяжело, друзья их поддерживали, конечно. Уже дошло до того, что Тоня стала лепить из воска какие-то розочки, чтобы наклеить в какой-то кооператив. Когда Хочинский это увидел, он был в ярости. Он сказал: «Ты народная артистка! Ты, что с ума сошла?». Она спросила: «Как жить? Как жить?». Потом Саша стал делать программы, все это было очень неровно».
Для Хочинского было ударом остаться без театра, без творческого коллектива, и без публики. И тогда Хочинский стал принимать участие в вечерах бардовской песни в клубе «Восток». Он не унывал, ему помогала любовь к пению - так как актер очень любил с гитарой выступать на сцене. Александр Городницкий рассказывал: «Хочинский был удивительным человеком, по облику он был шансонье. Ему удивительно шла гитара. Он был изящный, худой, стремительный, нервный».
На его концертные выступления никогда не собиралась случайная публика: зрители шли именно на встречу с красивым обаятельным человеком, который пел «старинным» высоким голосом. Хочинский не принадлежал к тому типу актеров, которые поражали даром перевоплощения. Он, даже изменяясь до неузнаваемости, всегда оставался самим собой и наделял персонажей своими собственными качествами - интеллигентностью, тонкой чувствительностью. Заслуженный артист России Виктор Федоров рассказывал: «Саша носился с идеей создания своего театра, он хотел создать театр «Глобус», как Шекспир. Ничего у него не получалось, потому что время было жуткое – эти страшные девяностые. Когда на улицах убивали, когда детей в театр не пускали родители, театры были пустые. Многие ушли из профессии. Саша был ей предан. Он пытался всеми силами что-то такое вернуть, что-то делать. Какие-то концерты были, какие-то телевизионные спектакли. Естественно, гитара оставалась. Он готов был петь любому телеграфному столбу».
Лев Лурье рассказывал: «Можно сказать, что последнее десятилетие своей жизни Хочинский был бродячим артистом. Только он бродил не по городам и по весям, а по этому кварталу, окружающему Покровку - это площадь Тургенева. Он гулял здесь с собакой, он всегда брал гитару, он пел то в этом баре, то в том. Его угощали. Его обожали. Он был настоящим героем этой местности. Когда отмечался его пятидесятилетний юбилей, он был без работы, жители Покровки устроили роскошный банкет, пригласили его и Шуранову. Хочинский был по-настоящему народным артистом. Между ним и его зрителем и слушателем не было никакой дистанции».
19 октября 1990 года в Ленинграде при ДК Первой пятилетки появился новый театральный коллектив - Театр Поколений. Это было последнее детище учителя Хочинского и Шурановой Зиновия Корогодского, возникновению которого оба актера немало способствовали. В 1991 году Корогодский набрал студентов, и преподавать на курс пригласил Шуранову и Хочинского. Музыкант Марина Ланда рассказывала: «Когда развернулся Театр Поколений, когда были набраны студенты, первыми, кто откликнулся, были Тоня и Саша. К кому Зиновий Яковлевич мог обратиться? Конечно, к ним, к любимым, к надежным ученикам, которые знают его систему лучше, чем кто либо».
В 1995 году Антонина Шуранова была приглашена в Театр Сатиры на Васильевском острове, где режиссер Ахмат Байрамкулов собирался ставить «Вассу Железнову» Горького. В эту же постановку он пригласил и Александра Хочинского – на сложнейшую роль пастора Мандерса. Ахмат Байрамкулов рассказывал: «Я перепробовал очень много артистов на эту роль и понял, что этот тяжеловесный текст Ибсена, эти огромные монологи может одолеть, опоэтизировать только Александр Юрьевич. Он играл потрясающе. Это был последний выход Александра Юрьевича на сцену. Мы даже похоронили его в костюме Пастора».
Приход в Санкт-Петербургский Театр Сатиры на Васильевском должен был стать новым этапом в жизни артиста. Все, кто был свидетелем его репетиций спектакля «Призраки» по Ибсену в постановке Ахмата Байрамкулова, говорили о том, что пастор Мандерс в исполнении Хочинского мог стать необычайно ярким событием в театральной жизни Санкт-Петербурга.
Александр Хочинский ушел из жизни 11 апреля 1998 года на руках у Антонины Шурановой. Она рассказывала: «В 1996 году Саша первый раз попал в больницу с многочисленными язвами желудка и сердцем, увеличенным в два с половиной раза. Он, конечно, вел себя легкомысленно. Я ему все время говорила: «Саша, ты себя убиваешь». Но заставить себя бросить пить он не мог, слава Богу, хоть курить перестал. Два последних года не курил и очень этим гордился… А 11 апреля 1998 года он пошел заводить машину, чтобы ехать на репетицию, и вдруг вернулся: «Что-то мне не дышится, ты поезжай, я буду позже». Взглянув на его побелевшее лицо, я тихо пошла в другую комнату и вызвала «Скорую». Сашу буквально вытаскивали с того света: кардиограмма, укол в сердце, фибрилляция, электрошок. А я стою напротив у стенки и, не шевелясь, смотрю. Так и простояла два с половиной часа. Когда-то я снималась в фильме «Дела сердечные» и кое-что в медицине понимаю, вижу - что-то не то. Ко мне обернулся доктор: «Вы чувствуете, сердце не заводится. У него огромное вялое сердце, оно не качает кровь». Врачи еще какое-то время повозились, потом молча отключили фибриллятор и сели заполнять бумаги. Это был конец. Я так и не смогла заплакать - была совершенно спокойна. На похоронах какие-то бородатые и усатые мужики на мне рыдали навзрыд, а я сидела словно каменная. После Сашиной смерти я долго не могла жить вне дома. Бывало, соберусь погостить у друзей на даче несколько дней, приеду и не нахожу себе места: «Я хочу домой. Нет-нет, сегодня же вечером». Срывалась, вбегала в квартиру, садилась в кресло и тут же ощущала, будто кто-то садился рядом - прогибался подлокотник. И я говорила: «Привет». Он был здесь, рядом со мной. Когда он умер, мне, как ни странно, больше всего помогли те самые бродяжки, с которыми он пропадал. Художник (с ним Сашка частенько пил в подвале) нарисовал его портрет с гитарой и подарил мне на память. Когда Саша был жив, я их гоняла, не любила, считала, что мужа спаивают. А они после смерти шли и шли и робко протягивали конверты с деньгами... На его могиле долго лежал венок с лаконичной надписью – «Саше от Покровки»…
После смерти актера была выпущена пластинка, на которой Хочинский под гитару читал и пел стихи Евгения Бачурина, Юлия Кима, Булата Окуджавы, Александра Суханова, Новеллы Матвеевой, Александра Галича, Александра Городницкого, Олега Митяева, Леонида Сергеева и Александра Вертинского. В список произведений на пластинке вошли «Журавль», «Прощание с новогодней елкой», «Зеленая карета», «Ах, как долго едем», «Жуткое столетие», «Еще раз о черте», «Когда я вернусь», «Ах, какая девушка…», «Не пробуждай воспоминаний», «Желтый ангел», «То, что я должен сказать» и «С каждым часом мы старее».
Александр Хочинский был похоронен на Серафимовском кладбище в Санкт-Петербурге.
Об Александре Хочинском была снята телевизионная передача из цикла «Как уходили кумиры».
Текст подготовил Андрей Гончаров
Использованные материалы:
Материалы сайта www.dvd.home-video.ru
Материалы сайта www.kinomost.ru
Текст статьи с Еленой Лебедевой в журнале «Смена», автор В.Желтов
О том, каким был Александр Хочинский вне сцены, рассказала его сестра Елена Лебедева.
- Мама у нас одна, отцы - разные. Но во мне течет Сашина кровь. В прямом смысле. Чтобы спасти мне жизнь, еще в грудном возрасте необходимо было сделать переливание. Кровь готовы были дать все члены семьи, но подошла только Сашина. Саша был старше на шестнадцать лет, поэтому я помню его уже взрослым человеком. Первой женой Александра Хочинского стала Ирочка Асмус, знаменитый впоследствии клоун Ириска. Очаровательная была пара! Но вместе они прожили недолго. То, что Ира его оставила, для Сашки было настоящей трагедией. Он поседел в одну ночь!
- Оставила? Почему?
- Молодые были! Саша служил в армии, Ирина не выдержала разлуки. Он долго переживал. Женился только лет через семь. На Марине Азизян (она теперь знаменитый художник). При том, что пользовался огромным успехом у женщин. Некоторые из них до сих пор звонят мне и говорят: «Лучше Хочинского в моей жизни никого не было!» И каждая утверждает, что любил он только ее!
Сашка не был дамским угодником. Ему и делать-то не надо было ничего, чтобы привораживать дам. Он был очень нежный и очень ласковый. Тем и покорял. Юрий Хочинский, отец Саши, погиб, и мальчик рос под опекой женщин, мамы и бабушки. Естественно, сказывалось отсутствие мужского воспитания. А был он человек легко увлекающийся. Мама его называла «высоковольтный, но малолитражный».
- То есть?
- Увлекался быстро, но увлечения не были продолжительными. Поклонницы у него были, кажется, по всему миру. И в Германии, и в Америке! В Америке одна дама ему предложила остаться: «Чего в России хорошего-то!..» И еще что-то нелестное в адрес третьей и последней его жены Антонины Шурановой сказала. На что Хочинский ответил резко: «Я попрошу грязными руками не трогать мой дом! Пусть он шаткий, но это мой дом. И Россию тоже! Там моя мама, там мои березы!» И уехал! И больше в Америку не ездил.
У Саши была одна-единственная любимая женщина, это мама. «Мамочка, мамочка!» Каждый день! Заработает Саша на съемках приличную по советским временам сумму - и к нам: «Мамочка, я хочу тебе подарить пятьсот рублей!» На следующий день звонит: «Мамочка, ты не можешь мне в долг дать двадцать рублей?» - «Конечно! Какие разговоры!»
- Куда же деньги за одну ночь могли разлететься?!
- Он же актер! Угощал всех! Никогда не был халявщиком! За чужой счет - ничего! Добрый был невероятно! И врагов у него не было. Говорил: «Вы к человеку плохо относитесь, а он хороший! Вы просто этого не видите!»
По натуре Саша был цыган, кочевник. Человек без дома. Вдруг ни с того ни с сего сядет в электричку и едет до конечной станции и обратно.
Куда-то мы поехали на его машине. Катя, дочка моя, спрашивает у Шурановой: «Тетя Тоня, а что такое пампасы?» Тоня объясняет, говорит про прерии, саванну. В разговор вмешивается Сашка: «Пампасы, Катя, это воля!» Мечтательно так говорит. Вот весь он в этом. Уйдет куда-нибудь: «Я через час буду!» Хорошо, если назавтра появится!
- С такими мужчинами женам тяжело…
- Невыносимо! Тоня такие стрессы из-за него переживала! Сашка скажет: «Я пошел погулять с собакой», а приходит через сутки! К этому привыкнуть невозможно! Тем более, когда не знаешь, в каком виде он появится! Тем более, с его-то здоровьем! Вскрылась язва. Потеря крови - жуткая! Никто же этого не знал! А он молчал! Потом только скажет: я не чувствовал боли!
Но Саша всегда возвращался в свой дом. Дом, который для него создала Шуранова. Антонина его очень любила! Очень! Отмывала после его похождений. Пестовала - как ребенка. Еду подавала на тарелочке с вилочкой. А мама говорила: «Сашке хорошо бы какой-нибудь колбаски на газетке да еще через форточку подать!»
- У Александра Юрьевича была машина?
- Когда-то был «Запорожец». Потом долгое время не было никакой. А года за два до смерти немецкие поклонницы подарили ему иномарку. Машина старенькая, «Аудио». Он ее больше чинил, чем ездил.
- Хочинский любил скорость?
- Нет. Ездил аккуратно, не лихачил. Но правила нарушал постоянно. Едем по городу, поворачивает «под знак». Я говорю: «Саня, что ты делаешь?!» - «Я, сестренка, езжу как умею». Ему просто в этом месте надо было повернуть, и неважно, что знак запрещал поворот. Поехал на какой-то кинофестиваль в Выборг. И где-то под Зеленогорском на «Запорожце» своем благополучным образом перевернулся. Наехал на кем-то пролитое масло. Слава Богу, что сумел выбраться из машины, а потом уже потерял сознание.
- Была ли у Александра Юрьевича альтернатива при выборе профессии?
- Мама, по ее словам, однажды с ужасом услышала, что сын хочет быть артистом. Но Саша: «Театральный институт, и точка!» У него были сложности при поступлении. Мать - ведущая артистка ТЮЗа, а Хочинскому за музыкальность поставили четверку, и он не прошел по конкурсу. И тут надо отдать должное маме, она приемной комиссии заявила: «Есть предметы, которые проверяются. Вот Сашин диплом об окончании музыкального училища. Давайте еще раз проверим его музыкальность!» Александр был одарен музыкально. Он многие стихи больших поэтов положил на музыку и исполнял с эстрады. Написал музыку к кинофильму «Три ненастных дня». На почве музыки в армии у него был конфликт со старшиной. Старшина разбил Сашкину гитару. И они жутко подрались. На гауптвахте сидел или какое-то другое суровое наказание Саша понес, не помню, но знаю, что он сказал старшине: «Меня бей! Мне морду разбей! Но гитара-то здесь при чем!» Отношение к гитаре у Хочинского было - как к живому человеку.
- Зачем он в армию-то пошел?
- Сказал: «Я мужчина и должен служить». Сейчас таких мужчин - поискать! После съемок в «Женщине, которая поет» его спрашивали: «Сашка, у тебя с Алкой роман был?» Даже если бы и было что, все равно бы не сказал. Он никогда не говорил о своих победах!
- После изгнания из ТЮЗа главного режиссера Зиновия Яковлевича Корогодского театр покинули многие его ученики и сподвижники. В том числе Хочинский с Шурановой. Было непонятно, куда они исчезли.
- Какое-то время они с Тоней работали в небольшом театрике «Интерателье», потом пытались создать театр «Глобус». А потом их приютил Театр сатиры. В период безвременья жили они очень тяжело. Часто - впроголодь. Вдумайтесь: народная артистка России Антонина Шуранова лепила из глины какие-то розочки на продажу!
Саша - романтик, а не прагматик. Ему очень трудно было приспосабливаться, перестраиваться. Ему, человеку, который в жизни никого не предал, было не понять, как на это могут пойти другие. А поскольку востребованность оказалась крайне низкой, чаще пил.
Когда Александру стало в очередной раз плохо, Антонина вызвала «скорую». У него остановилось сердце. Врачи запускали, запускали сердце - не запустили! Напоследок он только улыбнулся…
Вспоминая Сашу, все время скатываешься на то, что он был окружен любовью! Его любили и люди, и животные. Рикки, Сашин пес, после его смерти постоянно лежал на подоконнике и высматривал хозяина…
Актерские работы:
1. Генерал - 1992 (Военный) ... Борис Пастернак
2. Странные мужчины Семеновой Екатерины - 1992 (Криминальная история)
3. Когда святые маршируют - 1990 (Драма)
4. Шаги императора - 1990
5. Когда мне будет 54 года - 1989 ... Валентин
6. По данным уголовного розыска... - 1980 (Приключения) ... «Червонец»
7. Сегодня или никогда - 1979 ... Трофимов
8. Женщина, которая поет - 1978 (Мелодрама) ... Валентин
9. Свидетельство о бедности - 1977 (Детектив) ... Соколов
10. Строговы - 1976 (Киноповесть) ... Соколовский
11. Туфли с золотыми пряжками - 1976 (музыкальный)
12. Ар-хи-ме-ды! - 1975 (Мьюзикл / музыкальный)
13. Рожденная революцией. Серии 5,6: Шесть дней. Экзамен. - 1974 (Приключения) ... Родькин
14. Заячий заповедник - 1972 (Комедия) ... Жора
15. Бумбараш - 1971 (Лирическая комедия)
29 февраля 1944 года – 11 апреля 1998 года | | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
{"0":false,"o":30} |
{"0":false,"o":30} |
КОММЕНТАРИИ 732 231
