Джунгли Мяоцзяна не имели какой-то отчетливой границы с лесами Юньнаня - скорее, два лесных массива переплелись друг с другом пальцами сцепленных в замок рук. В какой-то миг, редкие папоротники стали все гуще усеивать землю у подножия древ, яркие цветы огненных лоз начали проглядывать меж разлапистых ветвей белых дубов, и крупной тиковой листвы, а на бурых водах лениво текущих ручьев расцвели ярко-синие водяные лилии. Сяо-Фань нагнулся с седла, и легким движением клинка срезал огромный бутон одной из них. Подцепив лилию лезвием меча, и перебросив себе в руки, он протянул ее едущей рядом Ши Янь. Та, восхищенно округлив глаза, приняла цветок, и, подумав, пристроила его в гриве своей лошади, попутно даря юноше благодарную улыбку.

Солнечный свет немного померк - кроны деревьев меранти и даммар, устроившиеся на самой вершине их тонких и длинных стволов, подобно цветам одуванчика, прикрывали джунгли зелеными, шелестящими зонтами. Посвист и стрекотание птичьих трелей мешались с обезьяньими криками, колыхались широкие листья низких веерных пальм, растопырившиеся во все стороны зелеными клинками, а дымка утреннего тумана скрывала все, что отстояло от путников дальше, чем на десяток-другой бу[1], полупрозрачным зеленоватым пологом. Лошади заметно устали, лениво вытягивая копыта из грязи размокшей дороги, а вездесущий гнус пытался добраться до открытой кожи, звеня вокруг.

- Почти добрались, - обратился к друзьям Гу Юэсюань. - Нужное нам племя народа мяо обитает совсем недалеко. Через час-другой будем на месте.

- Порой, я очень хотела бы летать, словно птица, - отстраненно произнесла Вэй Цзылин. Девушка часто шмыгала носом и терла покрасневшие глаза - спертый воздух джунглей не пришелся ей по вкусу. - Имей я крылья - пролетела бы над всем этим зеленым шатром, полным грязи и насекомых, прямо до нужных нам людей.

- Летать ты не можешь, а вот парить - вполне, - весело отозвался Ван Фань, которого ничего не отвращало от необычной красоты окружающего леса. - Ты же владеешь техникой Шагов по Облачной Лестнице, Цзылин.

- Сомневаюсь, что смогла бы применить ее здесь, - безрадостно ответила девушка. - У тебя не сбивает дыхание от местного воздуха, Сяо-Фань? Мне его приходится едва ли не жевать.

- Ничего, доберемся до места, и передохнем, - ободряюще промолвил юноша. - Положимся пока на наших лошадей.

- Дать тебе воды, сестрица? - заботливо спросила Ши Янь. - У меня осталось побольше - от здешней влажности совсем не хочется пить.

- Спасибо, - благодарно кивнула дочь Вэй Бао, принимая бурдюк. Сделав щедрый глоток, она тихонько вздохнула. - Надеюсь, все пролитые мною доу[2] пота не напрасны, и нас ожидает самый настоящий мастер ядовитого искусства.

К великому облегчению Цзылин, им удалось добраться до своей цели даже быстрее, чем рассчитывал Гу Юэсюань. Менее чем через час, из-за деревьев показались бамбуковые платформы, и угнездившиеся на них домишки, также сколоченные из стволов бамбука. Наполненные ароматным маслом фонари озаряли селение народа мяо тусклым светом, едва заметным в неугасших пока ещё солнечных лучах, и отгоняли клубящихся насекомых. Эта благостная картина лесной жизни, впрочем, не была мирной - яростные крики и лязг оружия полнили воздух, доносясь из селения. Спешившись, друзья скорым шагом вошли на бамбуковую площадку, и вскоре им предстала сцена, нередкая для Поднебесной в тогдашние дни: нападение Призраков Фэнду.

Целая орда мужчин и женщин, одетых в погребальные саваны, осаждала кучку отчаянно обороняющихся местных. Те, в отличие от Призраков с их неизменными саблями-серпами, были вооружены разномастно - вилами, кнутами, охотничьими луками, а то и вовсе простыми палками, - и сражались хоть и яростно, но не очень умело. Руководивший Призраками Фэнду седоусый старик с трезубцем уже начал торжествовать победу, когда в бой вступил Гу Юэсюань с соратниками.

- Вместе, друзья, - вполголоса приказал он. - Ударов не сдерживайте, но постарайтесь не убивать.

Сяо Фу и Жэнь Цзяньнань рванули струны циней, и, словно повинуясь зазвучавшей мелодии, навал Призраков на редеющий строй сельчан ослаб и замедлился. Ши Янь подняла в воздух целую тучу дротиков, нанося врагу множество мелких и болезненных ранений. Остальные врезались в Призраков, орудуя клинками и кулаками. Фу Цзяньхань атаковал с безупречной точностью, раня, но не нанося смертельных ударов. Сяо-Фань и вовсе старался бить плашмя - с его силой, и такие удары повергали врагов на землю бездыханными. Один лишь Цзин Цзи рубил сплеча, кровожадно скалясь.

Атака Юэсюаня с товарищами прошла сквозь Призраков, словно удар меча сквозь ветхую ткань, затормозив лишь на их лидере. Ван Фань узнал этого грузного старика в фиолетовом халате, с головным убором в виде торчащих из-под чалмы рогов. Один из старших Фэнду, целитель и неплохой боец, памятный Сяо-Фаню по сражению в предгорьях Тяньду, он сумел остановить наступательный порыв молодых воителей, встретив их шквалом атак трезубца.

Гу Юэсюань поднял руку, призывая соратников остановиться, и придержал за плечо увлекшегося Цзи. Тот неохотно вложил клинки в ножны; прочие спутники Юэсюаня также убрали оружие. Призраки Фэнду замерли, ощетинившись сабельными клинками.

- Ханьцы[3], - с отвращением бросил старик с трезубцем. - Это дело касается лишь народа мяо, моего и ее племен, - он указал на стоящую среди сельчан девушку в голубом халате с превеликим множеством украшений. - Вы здесь лишние. Вмешивайтесь в чужие дела где-нибудь в другом месте.

- Извините, старший, но мы вынуждены вмешаться именно в это дело, - вежливо, но твердо ответил Гу Юэсюань. - Мой учитель - друг госпожи Лань, а значит, её беды - наши беды.

- Сам-то ты не очень следуешь своим словам, - дерзко высказался Цзин Цзи. - Или, скажешь, все твои Призраки - из народа мяо?

- Глупый мальчишка! - рявкнул старец, явно не отличающийся сдержанностью. Его седые усы гневно встопорщились. - Что ты знаешь? Ты, молокосос, росточком не вышел, меня отчитывать! Кабы не твои подельники, живьём бы тебя съел! - он угрожающе потряс трезубцем.

- Ну, попробуй, старый дурак, - насмешливо бросил Цзи. - Ты, падаль, дряхлая развалина, и трех моих атак не выдержишь! Не вмешивайтесь, - обратился он к соратникам, вынимая клинки из ножен.

Гу Юэсюань, недовольно нахмурившись, хотел было что-то сказать, но Ван Фань, тронув его за локоть, покачал головой.

- Пусть Цзи немного собьёт с него спесь, брат, - вполголоса проговорил он. - А когда они оба подустанут, мы сможем побеседовать мирно.

Старший ученик Уся-цзы глянул с сомнением, но возражать не стал. Тем временем, два поединщика схлестнулись, обмениваясь ударами. Трезубец старца, двигаясь резво, словно игла опытной швеи, осыпал Цзи градом быстрых уколов, которые рыжеволосый воитель парировал быстрыми махами клинков. Резко ускорившись, он закрутился волчком вдоль древка трезубца, простучав по нему звонкую дробь мечом и саблей. Усатый старец уклонился от хищно свистнувшего в воздухе лезвия Вечернего Пламени в самый последний момент, проскользнув под ударом. Продолжая движение, он метнулся мимо Цзи, и, перехватив трезубец у наконечника, крутанул его, пытаясь достать рыжего юношу древком. Тот ушёл от удара, прогнув корпус назад, и возвратным движением рубанул крест-накрест из-за головы. Старик едва успел блокировать удар древком трезубца, но Цзи не дал ему роздыху. Рыжеволосый воитель вновь крутанулся вокруг своей оси, рубя обоими клинками, и на этот раз трезубец не успел преградить им путь. Лезвие Вечернего Пламени начисто снесло один из рогов на шапке старца, а Утренний Ветер вспорол фиолетовый халат, оставляя за собой быстро растущий багровый след. Седоусый воитель Фэнду отскочил назад, выставив перед собой трезубец, но Цзин Цзи не стал преследовать его.

- А ты хорош для своих лет, старик, - довольно улыбаясь, он вложил клинки в ножны. - Но я все-таки быстрее.