– Почему?.. – выдыхаю я, теряясь под его взглядом.

– Потому что отвлекусь… сильно отвлекусь. – Он сжимает ладонь у меня на затылке и собирает мои волосы в кулак. – Но, прежде чем это произойдет, вы должны узнать, кто намерен лишить вас невинности. Мое имя – Е Чэн. Мой статус – изгнанный принц.

– Дэй’Аи. Кириса в бегах… влюбленная в изгнанного принца, – признаюсь я, не в силах оторвать взгляд от его лица.

– Приятно познакомиться.

А потом он накрывает мой рот своими губами, утягивая в водоворот, имя которому страсть. Ненасытная. Горячая. Прорывающаяся в каждом его движении. Овладевающая каждой его мыслью.

Испытывала ли я боль? Да. Хотела ли я, чтобы он остановился? Нет.

После того как он насытил первый голод, его страсть сменилась нежностью, которая затопила меня и, словно лавина, снесла все преграды скованности и страха. Я не могла понять, как два таких разных чувства способны уживаться вместе. В одном сознании. У одного человека. Но я тонула в его эмоциях и позволяла себе растворяться в них без остатка.

– Это убивает меня… – говорит Чэн, когда мы в обнимку лежим на простынях и слушаем наше общее сердцебиение.

– Что? – спрашиваю я, не поднимая головы.

– Ваша беспечность. Я мог оказаться настоящим подонком, но вы доверились мне.

– Нашел время переживать, – улыбаюсь я, прильнув лбом к его груди.

Он чуть сжимает мне руку своей ладонью.

– Должно быть, сам Создатель вам благоволил.

– Почему ты продолжаешь звать меня на вы? Мы уже ближе некуда. А ты все еще держишь дистанцию.

– Это привычка, от нее сложно избавляться.

Мягко глажу его пальцем.

– Но ты обращаешься ко мне на ты, когда выходишь из себя. Или когда забываешься. Я заметила это.

– Поначалу это было частью плана: я хотел вновь привыкнуть вести себя вежливо, чтобы не ударить в грязь лицом перед нашими отцами, когда мы придем во дворец. Но за время нашего путешествия я успел изучить вас… тебя…

– И?..

– И понял, что вы достойны этого обращения.

– Я бы хотела услышать, как ты зовешь меня по имени. Как общаешься со мной, отбросив формальности и условности…

– Во дворце это будет невозможно, – отвечает Чэн голосом, лишенным эмоций.

– Я знаю… – отзываюсь я и прикрываю глаза.

Наверное, больше нам не выпадет ночей, когда мы сможем лежать рядом и говорить открыто. Как только мы покинем дом господина Юнксу, экипаж отправится в столицу, где нашего прибытия уже ждут нужные люди, готовые отвести нас во дворец к моему отцу. Наши скитания завершены. Остаток пути мы проведем не как дикари, а как путешественники, чьи имена всем известны. По крайней мере, одно имя – ведь Чэна вычеркнули из списка наследников правителя, и о нем уже больше пяти лет не было ничего слышно…

– Что ни решил владыка Е Цзян относительно тебя, – произношу я едва слышно, прижавшись к его горячему телу, – я буду на твоей стороне.

– Прошу только об одном – не вреди себе. Если наша связь будет мешать твоим делам, забудь обо мне. Я в любом случае выживу: на меня не открыта охота. Во всяком случае, я о ней не знаю.

– Я тоже проживу без своего статуса.

Тут же оказываюсь лицом к лицу с Чэном – так быстро он меня развернул.

– Не говори так. Я свой статус потерял заслуженно. А у тебя его едва не отняли.

– Мой статус, безусловно, ценен, но… – Кладу голову ему на плечо. – Господин Юнксу абсолютно прав: мне нет места в Поднебесных Землях.

– Он говорил тебе это? – сосредоточенно уточняет Чэн.

– Он спросил, куда я пойду после встречи с отцом. Не нужно иметь много ума, чтобы понять: домой я вернуться не смогу.

– Я уже говорил, тебе стоит остаться во дворце.

– Но с чего ты взял, что там мне будут рады? Фуа…

– При всем уважении к твоей сестре, она получила свой титул незаслуженно.

– А я не хочу быть Святой при дворе правителя, если там не будет тебя.

Ну вот. Я сказала это.

И вновь поразилась собственной храбростью.

– Ты… не должна думать об этом.

– Чэн, твое место во дворце – по праву рождения, – заглянув ему в глаза, чеканю я.

– Твое место тоже во дворце – из-за величины дара. И, даже если это не причина, ты должна остаться там. Только твой отец способен защитить тебя от матери.

– Выходит, мы оба должны быть во дворце, – подытоживаю я, тихо радуясь, что тема ушла далеко от моего признания.

– Я не хочу видеть, как ты выходишь замуж за какого-нибудь чиновника или его сына, – неожиданно заявляет он.

И я с легкой улыбкой отвечаю:

– Чэн, я не смогу выйти замуж. Ни за кого.

– Почему?!

Молчу, ощущая, как расслабляется мое тело, избавившись от еще одного груза. Когда я решила прийти в эту комнату, мое будущее уже определилось. И со всем спокойствием, скопленным за минуты счастья с Чэном, я могу ответить на его вопрос: «Потому что я была с тобой».

Но я не произнесу ни слова вслух.

Он не поймет; не сейчас. А мне не хватит смелости объяснить, что теперь я смогу сохранить свою чистоту лишь одним способом – если больше не коснусь ни одного мужчины.

Лучше быть одной. И помнить о своей большой любви.

Возможно, это глупо, но это мой компромисс с собственной совестью.

– Я буду скучать по тебе, младшая сестрица, – крепко обнимает меня госпожа Лин.

– А я по тебе. – Обнимаю ее в ответ и подхожу к господину Юнксу. – Ваш дом стал островком спокойствия для меня.

– Это спокойствие дорого вам стоило, – хмыкает тот.

– Я прекрасно осознавала его цену, когда соглашалась на условия, – улыбаюсь я.

Неожиданно он понижает голос:

– Хочу надеяться, что смог помочь вам, хоть немного.

– Не преуменьшайте своих заслуг, – спокойно возражаю я. – Вы и ваши друзья позволили мне наконец, выйти из тени и, не опасаясь за свою жизнь, поехать во дворец.

– Не стоит забывать про опасность, исходящую от Дэй’Лан’Чжу, – с волнением замечает госпожа Лин, – поэтому, прошу, будьте осторожны в пути! И не теряйте бдительность!

Взглянув на Чэна, я улыбаюсь и мягко говорю:

– Вы продолжаете недооценивать моего стража. Едва ли в Поднебесных Землях найдется кто-то, способный победить его в бою.

Лин продолжает сжимать кулачки, глядя на меня, а лицо Юнксу расслабляется. Встретившись взглядом с Чэном, он кивает.

День назад хозяин дома предложил моему спутнику скрестить клинки – забавы ради, чтобы понять уровень, на который Чэн поднялся в доме учителя.

С тех пор мастерство владения мечом изгнанного принца не вызывает у господина Юнксу сомнений… Хотя, судя по его же словам, еще четырнадцатилетним подростком младший наследник пугал всех военнослужащих почти нечеловеческой силой и страстью к чудовищных размеров мечу, доставшемуся ему в наследство от деда – генерала в отставке, ныне уже почившего.

Возможно, именно устрашающие навыки и собрали вокруг Чэна круг сторонников, желавших его победы над старшим братом. Но в той истории для меня осталось слишком много вопросов, и я твердо намерена выяснить правду, когда доберусь до дворца. Сам Чэн не горит желанием поднимать эту тему и всякий раз переводит разговор в другое русло. Я вижу, как тяжело ему вспоминать роковую ошибку, стоившую ему статуса и связи с родней… И могу только надеяться, что наш правитель мудр и не станет дважды отказываться от сына – в конце концов, уже столько лет прошло… Что касается моего личного вопроса, по совету господина Юнксу я отправила своему отцу письмо, в котором просила позволить мне предстать пред его очи для личного разговора. Ответ не заставил себя долго ждать. Через неделю у меня было официальное разрешение на посещение дворца правителя в сопровождении стража.

До столицы я планирую добраться ровнехонько на свой семнадцатый день рождения.

Как бы скептично я ни относилась к заявлению Чэна в самом начале нашего пути – о том, что поход до дворца правителя займет год, – так оно и вышло.