– Так это вашу искусную стрельбу из лука мы наблюдали несколькими минутами ранее? – склоняю я голову перед женщиной.

– Мастер внешней энергии и мастер внутренней энергии, – вместо ответа сообщает госпожа Фуннэ, которую нам отчего-то представили без какого-либо титула.

То, что она не простая «гостья», ясно даже мне.

Однако я отвлеклась: о чем она говорит?

– Я слышала, что во дворце много по-разному одаренных людей, но не думала, что даже прислуга там обладает особыми способностями, – продолжает свою странную речь госпожа Фуннэ.

– О ком ты говоришь, моя дорогая? – впервые отрывается от нардов господин.

– Юноша – мастер внешней энергии, не ниже третьей ступени бессмертия. А девушка практикует духовные техники.

– Даже так? – И впервые мы с Чэном удостаиваемся взгляда мужчины. – Не знал, что у Бо есть такие талантливые родственники.

Стою, пораженная услышанным, и не могу выдавить ни слова.

Вот так просто, всего лишь взглянув на нас, она вычислила наши сильные стороны?

– Бо не из тех, кто распространяется о личных делах, – неожиданно вторит Айхе госпожа Фуннэ. – Насколько мне известно, он был в страже самого правителя.

Создатель! Что за деревня нам попалась?!

– Да, Бо – непростой человек, – соглашается господин, мягко улыбаясь.

– Мы не желаем еще больше задерживать столь великодушных господ, – в очередной раз склоняю я голову, понимая, что пора заканчивать визит, пока у нас не возникло проблем. – Но не могли бы вы позволить травнику отдать книги сестре, чтобы та обучалась его мастерству? В деревне очень не хватает лекаря – и это единственная причина, по которой мы осмелились прийти в ваш дом и нарушить ваш покой.

– Книги нужны ему самому, – спокойно отвечает господин. – Как воину необходимо всегда поддерживать свое умение, так и травнику необходимо поддерживать свои знания.

– Лишь на пару недель, чтобы его сестра переписала их, – настаиваю я, хотя и чувствую ладонь Чэна на локте.

Я ведь даже не прошу вернуть травника селянам! Но Айхе необходимо изучить основы – это единственное, чем я могу помочь жителям деревни!

Неожиданно господин сухо произносит:

– Даю вам три дня. – Затем громко зовет: – Тео!

Хрупкий юноша лет двадцати пяти мгновенно появляется рядом:

– Я здесь, мой господин.

Такой испуганный взгляд. Что они здесь с ним делают?

– Передай свои записи сестре, – еще суше говорит мужчина. – И моли Создателя, чтобы за эти три дня ничего не произошло.

Так нам позволили?

Мое воодушевление быстро сходит на нет, когда Тео возвращается со стопкой книг.

Создатель… За три дня Айха даже одну не перепишет!

– Засвидетельствуй мое почтение перед Дэй’Лан’Чжу, когда вернешься во дворец, – не глядя на меня, приказывает господин.

Кланяюсь так низко, как только могу.

Затем принимаю огромную стопку из рук худого и явно затравленного обстоятельствами юноши.

Разворачиваюсь и иду к выходу.

– Чэн, что нам делать? – спрашиваю сиплым голосом.

– Достать где-то много бумаги и много чернил, – лаконично отзывается тот.

Полагаю, мы думаем примерно об одном и том же: на эти три дня мы оба пропадем с глаз местных жителей, запершись в комнате с книгами и свечами.

– Что… что это был за дом? – наконец осмеливаюсь спросить я.

– Какой своевременный вопрос, – звучит голос без эмоций.

– Кажется, это что-то вроде места отдыха для странных людей.

Резко остановившись, Чэн перебивает меня:

– Вы вообще понимаете, что могло произойти?!

– Я…

– Я несколько раз делал вам знак, чтобы вы замолчали. Почему вы не слушались?!

– Так вот что это было… – вспоминаю я его ладонь на своем локте.

Я-то думала, он просто предупреждал меня.

– Больше ни одного шага без моего разрешения! – цедит страж и продолжает путь к дому Айхи.

Я догоняю его:

– Чэн, что случилось?

– В этом доме останавливаются убийцы… профессиональные убийцы. Возможно, там бывают и контрабандисты или даже торговцы людьми. Этот дом – обитель серых господ, как их называют во дворце. Это очень опасные люди, ведущие дела с преступным миром и принимающие заказы от самых разных представителей власти.

– Но как же…

– Как они живут так открыто? – хмыкает Чэн, догадавшись, что именно меня удивило. – Связи. Настолько крепкие связи, что эти люди не боятся огласки. – Он вновь неожиданно останавливается и хватает меня свободной рукой за запястье. – В эти три дня никуда от меня не отходите. Мы будем есть, работать и спать вместе. И уйдем перед рассветом, никого не предупреждая.

– Тогда можно я заранее попрощаюсь с Нин, Луи и Бо? – тихо спрашиваю я, впечатленная его серьезным настроем.

– Думаю, им придется нам помочь: даже втроем мы не справимся с этой стопкой.

Он не на шутку озабочен. Думает, мы могли ненароком выдать себя? Но госпожа Фуннэ ничего не сказала о цвете моей силы – а ведь работа над духом оставляет свой отпечаток. Тем не менее она назвала меня просто мастером внутренней энергии, но никак не Святой.

Стоп! А что значит «мастер внешней энергии»?

И что значит «третья ступень бессмертия»?

– Вы встречались с господином Жоу? – Бо смотрит на нас напряженно, а Луи испуганно прижимает Нин к груди. – Как это вышло?

– Долго рассказывать, – примирительным тоном произношу, покосившись на едва ли не такого же напряженного Чэна. – Пожалуйста, помогите нам, а заодно и всей своей деревне.

– Айха совсем бестолковая. Из нее не выйдет хорошей травницы, – отворачивается Бо.

– Если не дать ей шанс, мы об этом не узнаем, – мягко возражаю я, прижимая ладони к груди.

– Прошу вас, господин! – неожиданно приходит ко мне на помощь Чэн. – Все, что движет моей сестрой, – это желание помочь местным жителям.

Поджимаю губы. Бо не из тех людей, что поддаются давлению: если он считает, что от Айхи не будет толку, он не станет тратить на нее время.

Тем сильнее я удивляюсь, когда бывалый вояка прикрывает глаза и ровным тоном произносит:

– Ладно, я помогу вам. Но большего не ждите. Никто другой не захочет сидеть и сутками переписывать старые книги. Никто в деревне. Глупость вы затеяли. Но я в долгу перед вами, поэтому выполню вашу просьбу.

– Благодарим вас! – кланяюсь я мужчине, едва сдерживая радостную улыбку.

– У этой бестолковой хоть бумага с чернилами есть? – ворчит Бо, забирая у жены сумку с подготовленной для нас едой.

– Все есть, мы проверили, – киваю я, и мы вместе выдвигаемся к Айхе.

Последующие дни превращаются для меня в одно смазанное воспоминание: мы только и делаем, что переписываем книги, перекусываем тем, что приносит нам Луи, спим по шесть часов и снова берем в руки чернила. К концу третьих суток мои руки болят так, что я готова расплакаться, но, взглянув на искусанные до крови губы Айхи, на покрасневшие от напряженной работы глаза Бо, на мозоли на пальцах Чэна, я беру себя в руки и продолжаю свой труд.

И вот книги переписаны.

Опускается ночь. Сидя на деревянном помосте, я смотрю на яркие звезды в небе. Мои пальцы почти не разгибаются.

– Позвольте, я вам помогу. – Чэн берет мою ладонь в свои руки и начинает аккуратно массировать.

– У тебя очень красивый почерк, – замечаю я, прикрывая веки.

– У вас тоже, – отзывается страж, не отрываясь от своего дела.

– Вы оба должны работать в совете дворян писарями! – выдыхает Айха, выходя из дома и потягиваясь. – Такие идеальные буквы! Да я на них часами любоваться буду!

– Лучше учи то, что написано этими идеальными буквами, – говорю я с улыбкой. – Мы возлагаем на тебя большие надежды.

– Я постараюсь оправдать их.

Девушка бросает взгляд на Бо, который вышел на воздух вслед за нами.

– Я домой, – сообщает он, встряхнув кистями; затем встречается глазами с Айхой и добавляет с холодком: – Докажи, что это был не бесполезный труд.