Что Олег… работаю… Я пошёл прямо между людей, стараясь ни на кого не наступить. Резкими взмахами дотягивался до духов. До кого не дотягивался, тонкие нити выкидывал, ловил и руками давил. Вот она, суровая медицинская необходимость. Чтобы лучше делать своё дело, мне нужно развивать Источник, а убивать посланников смерти — отличный способ. Да и невозможно исцелять, не разобравшись с этими тварями.

В середине палатки, а тянулась она метров на пятьдесят-шестьдесят, неожиданно проход на план смерти открылся и прямо на меня какая-то зубастая тварь прыгнула. Единственное, что успел сделать — руку подставил. Та и впилась зубами в плоть. Мигом огнем обожгло, кость затрещала — хватка у этой змеи мощная была. Я Кровь направил, и дух вспыхнул, рябью пошёл. Тут уж я не сплоховал, второй ладонью голову отрубил. Кинул сгусток Крови прямо в проход, тот и закрылся. А я дальше двинулся, продолжая истреблять эту гадость, которая собралась и на меня дружно кинулась. Стайный инстинкт сработал. Попутно руку свою обрабатывал, рану закрыл.

Как закончил, аж покачнулся от впитанной силы. Несколько секунд потратил на то, чтобы равновесие удержать и в себя прийти.

— Помогите… — едва слышно прошептала женщина с маленьким сыном на руках.

Она сидела, баюкая ребенка. Кожа серая, синяки под глазами, трупные пятна, что у неё, что у сына. Плохо дело.

Почувствовав, что меня опять что-то увлекает, не стал противиться и отдался процессу. Мои ладони засверкали от света. Я опустился и принялся за лечение.

Закончили мы… Да какая разница, через сколько. Главное — закончили. Всех вытащили. Никаких проклятий у гражданских не было, только средней и тяжелой формы заражения грязным Маслом. Стандартная ситуация для тех, кто оказался в зоне боевых действий, где применялись мощные и разрушительные техники. Это способно привести к спонтанному открытию проходов в иные планы бытия и… чем закончится, как повезет. Может, и ничем. А может накрыть большую территорию различными примесями.

Раз уж в этом мире так любят воевать, то подобные ситуации не удивляют. Так что то, что здесь такое случилось, я мог понять. Но вот то, что какой-то вредитель всех этих людей, которые пришли за помощью, согнал в одно место, уж не знаю зачем… Это понимания у меня не нашло. Их же просто приговорили. Помощи людям никто не оказывал. Хуже того, собрав их вместе, они усилили разрушительный эффект.

— Ты как? — устало спросил Аристарх Павлович, когда мы уже вышли и отправились обедать.

Половина дня точно прошла. Оба выложились. Пообедать и дух перевести — это не блажь, а суровая необходимость, чтобы оставшийся день выдержать.

— В ярости, — честно ответил я. — Как так вышло, Аристарх Павлович? Кто такой умный зараженных в одном месте собрал и бросил помирать? Это нормально?

— Нет. Постараюсь узнать. Доложу князю, а там пусть тайная служба разбирается, кто здесь вредит.

— Очень надеюсь, что разберутся.

В лучшем из худших вариантов, это просто халатность. При самом ужасном раскладе, это диверсия. Катализатором бы послужила первая смерть. После этого ситуация бы резко обострилась, и через час там бы уже все погибли. Может, и нежить бы появилась. Ну, или особо злобная тварь вылезла с плана смерти и пошла бы всех подряд жрать.

Дошли до полевой кухни. Там стол отдельный стоял. Я бы сказал — накрытый. Ничуть не удивился, когда увидел Артура Александровича.

Если на нас сейчас посмотреть, то что я, что Аристарх Павлович, грязные, с масляной коркой на одежде. Этот же сидит чистенький, розовощекий, ест себе спокойно. Он вообще не работал, что ли?

— О, Аристарх Павлович, — оживился толстяк. — А вот и вы. На обед пришли? Правильно, правильно. Опять себя не жалеете.

Мне очень, прямо до напряжения в мышцах, захотелось подойти и с ноги ему в лицо ударить. Так, чтобы снесло с лавки.

— Да и занимаетесь непонятно чем, — вздохнул толстяк. — Меня срочно выдернули, за вас работу пришлось делать.

— Это какую же? — угрюмо спросил Аристарх Павлович.

Вот же кремень человек. Спокойно за стол с этим толстяком сел.

— С военными работать. Мы ведь здесь зачем? Чтобы помочь! А вы куда сбежали? — выставил он жирный палец в сторону целителя.

— Не знаю, зачем вы здесь, — ответил Аристарх Павлович холодным тоном. — Но я сюда прибыл людям помогать. Чем и занимался.

— Ну да, ну да, — хмыкнул толстяк и на меня взгляд перевёл.

Снова нахмурился. Ещё бы ему не нахмуриться. Взгляд-то у меня совсем не добрый.

Нам выдали по миске каши. Чай, опять сладкий. Хлеб с маслом. Я постарался успокоиться. Эмоции сейчас ни к чему. А то наговорю лишнего. Пока старался успокоиться, не заметил, как к нам военный подошёл. Этот в мундире был, темно-оливкового цвета — отличительный знак войска Ермакова. Вид мужчина имел суровый, усы белые и закрученные. При этом стариком не выглядел.

— Аристарх Павлович, — остановился он возле нашего стола. — Что за самодеятельность вы развели?

— Мне тоже интересно, что у вас за бардак, — ничуть не смутился целитель. — Об организации прорыва я доложу князю. Пусть с вами тайная служба разбирается.

— Какого прорыва? — лицо мужчины вытянулось.

— Самого что ни на есть настоящего. Со множеством жертв. В том числе среди вас, военных, и нас, целителей. Кто это у вас такой умный диверсию организовать решил?

Я медленно выдохнул, с облегчением. По понятным причинам, свои мысли я с Аристархом Павловичем обсудить не успел, по понял он всё верно. Прямо с языка вопросы снял.

— Вы говорите, да не заговаривайтесь, — не оценил такого захода военный. — Вас сюда вызвали с конкретной целью! Заняться, в первую очередь, нашими людьми!

— А в палатку вы на убой кого набили? Не наших? — прищурился Аристарх Павлович. — Вот что, Антоша, — приподнялся целитель. — Ты лучше виновника найди. А то и сам ляжешь, и остальных сгубишь.

— Разберемся, — недовольно ответил тот. — Дальше-то мы можем на вас рассчитывать?

— Можете. Но действовать я буду по своему разумению.

Этот тип попытался взглядом надавить, но ничего не добился, щелкнул каблуками, развернулся и ушёл.

— Когда-нибудь, Аристарх, тебе твой норов боком выйдет, — не преминул заметить толстяк, который с охотой слушал этот разговор.

Аристарх Павлович на него как на пустое место посмотрел, толстяк пятнами зашёлся.

Весь наш обед, вместе с разговорами, минут десять занял. Аристарх Павлович ел быстро, пусть и без спешки. Но на фоне толстяка это выглядело чуть ли не как спринт. Под конец ещё двое тех, кто с нами прилетел, подошли, тоже на обед. И выглядели эти люди как те, кому всё же пришлось поработать.

А ведь если подумать, толстяк-то и не может нормально работать, как мы. Зуб даю, Масло ему доступно не очень чистое. Закономерный вывод — что каждая манипуляция для него… Ну вот если для Аристарха Павловича это как перо поднять, то дня толстяка — как пудовую гирю. Поэтому наверняка и проблемы со здоровьем. Точнее, не только поэтому, но нагрузка целительства усугубляет эффект. Не удивлюсь, если он это понимает и поэтому «бережется». В смысле, работать не спешит.

Что сказать. Позор целительства.

Дальше нас опять сопровождающий перехватил, отвёл на новый участок. Ещё несколько человек с проклятием на ноги поставили. Следом отправились с пациентам с тяжелыми ранениями в хирургическое отделение, если так можно сказать про очередную палатку. Ну и пошло. Нас то в одно место дергали, то в другое. Иногда короткие перерывы делали, чтобы дух перевести.

Больше подобной жести, как в прошлый раз, я не видел. Как и скопления грязи. Справедливости ради скажу, что порядка прибавлялось с каждым часом. Подвозили гуманитарную помощь, устанавливали новые палатки. Медсестры и врачи тоже прибывали. Новых целителей вроде не появилось, но и так — неплохо.

Не скажу, что легко было. Наоборот, выкладываться приходилось по полной. Не так, чтобы в конце отключиться, как в прошлый раз, когда на меня накатило. Но всё равно под конец дня я уже с трудом соображал и едва на ногах стоял. Аристарх Павлович не лучше выглядел. Как ужин прошёл, не заметил. Мозг опять заработал уже в гостинице.