Несколько долгих секунд Лика мерила меня пристальным взглядом, но дальше выспрашивать не решилась. Просто махнула рукой и сказала:

— Ну, ладно, пошли. Может, и вправду нормально переночуем...

Хозяйка подворья встретила нас у крыльца.

— Здравствуй, бродяга! Привет, сестрёнка! — кивнула она по очереди Туру и Лике.

— Сколько уже раз повторять? Я тебе не сестрёнка, — насупилась лучница.

— Ох, извини! Забыла, — хлопнула себя по лбу Рейна. — Память-то девичья...

Сказала и рассмеялась. По-доброму так, без подвоха.

Потом мы все прошли в дом. За окном понемногу смеркалось, а стол в горнице был уже накрыт. Как будто хозяйка и в самом деле готовилась к приёму гостей.

От ужина мы, ясное дело, не отказались. Ели так, что аж за ушами трещало.

Первым от трапезы оторвался Тур. Откинулся на спинку колченогого стула и словно бы между прочим спросил:

— Ну, так чего? Пойдёшь с нами, как обещала?

Рейна отложила в сторону вилку и внимательно посмотрела на гостя:

— Прямо сейчас? На ночь глядя?

Охотник, что удивительно, под её взглядом не стушевался.

— А это как Дим решит, — мотнул он головой в мою сторону. — В Пустую гору идти ему, а не нам.

После этих слов все уставились на меня.

Я же смотрел только на Рейну.

— Ты точно уверена, что тоже этого хочешь?

— Крушения Империи и императора? — уточнила хозяйка.

— Да.

Женщина чуть помолчала, разглядывая узоры на скатерти, но всё же решилась:

— Когда-то меня называли богиней любовной страсти. Хотя никакой богиней я конечно же не была. Просто в умении использовать любовную магию мне в этом мире не было равных. Мне поклонялись, воздвигали храмы и памятники, в мою честь называли города и селения, везде, где я появлялась, сразу случался праздник. Я никому не отказывала в их просьбах. Даже самые некрасивые женщины после встречи со мной становились любимыми и желанными, а нерешительные мужчины превращались в уверенных покорителей женских сердец. Магия делала меня счастливой, а я с её помощью дарила это счастье другим. Но потом в мир пришло зло. И та, кого я считала своей сестрой, оказалась предателем. Она перешла на сторону новоявленного императора, а в качестве пропуска в новую власть предъявила украденную у меня силу...

— Она тебе просто завидовала, — буркнула лучница.

— Зависть не убивает других, — покачала головой Рейна. — Зависть уничтожает того, кто завидует. Та гадина, о которой я говорю, не пыталась занять моё место, не собиралась подняться выше. Она просто хотела убить меня и ограбить. Убить у неё не вышло, а вот ограбить, увы, получилось.

— Ты хочешь вернуть награбленное? — попробовал я угадать.

— Хотелось бы, но это не главное.

— А что главное?

Хозяйка стиснула зубы.

— Используя мою силу, Ашкар забирает души, а Горш пожирает тела. Вернётся ли эта сила, если их уничтожить, мне неизвестно. Но я абсолютно точно знаю, что если обоих прикончить, они уже никогда её не используют.

— Логично, — не стал я отрицать очевидное. — И это означает...

— И это означает, что я пойду с вами, — продолжила Рейна. — Завтра. С утра... Здесь будете ночевать или пойдёте на сеновал? — повернулась она к Лике и Туру.

Лучница и охотник и переглянулись.

— Предпочёл бы на сеновале, — пробормотал последний.

— Я тоже, — вскинула голову Лика. — И помни, что ты обещала.

— Что обещала? Что мы пойдём на Пустую гору?

— Нет. Что не будешь шутить.

— Ах, это, — улыбнулась хозяйка подворья. — Ну, ладно. Раз обещала, не буду.

Сказала и принялась убирать со стола.

Лика и Тур ушли, я остался. Молча сидел на лавке и ждал, что дальше.

Мне же ведь уходить-то не предлагали.

Закончив с уборкой, Рейна присела рядом.

— Слушай, а где ты вообще их встретил? — спросила она, указав на дверь.

— На юге, у самой границы урочища. Вышел из Гиблого леса и встретил. Вот как-то так.

— Ты был в урочище? — удивилась хозяйка. — И что ты там делал?

— На каторге срок мотал. Три месяца там просидел, потом надоело.

— Шутишь?! — глаза у неё стали, как два пятака.

Вместо ответа я просто пошарил в своём рюкзаке и вынул оттуда янтарный шарик:

— Узнаёшь?

Глаза у Рейны расширились ещё больше.

— Драконова кровь, — выдохнула она с благоговением.

— Держи, — протянул я ей ценный камушек. — И делай с ним всё что хочешь.

Женщина осторожно взяла застывшую каплю драконьей крови, поднесла к своему лицу, подула... Так же, как и у Лики около входа под землю, пространство вокруг неё окуталось облаком маг-энергии. А ещё через миг это облако испарилось вместе с волшебным шариком.

Рейна разжала пальцы и повернулась ко мне.

Теперь её глаза блестели, как два огонька в ночи.

— Ты говоришь, три месяца каторги?

— Да.

— То есть, выходит, что у тебя... три месяца не было женщины?

— Четыре, — поправил я машинально.

— А у меня... — в её голосе внезапно добавилось хрипотцы. — А у меня уже больше года... тоже... ничего не было.

— Хочешь припомнить, как это? — обнял я её за талию.

Женщина не противилась. Скорее, наоборот.

— Да... хочу... чтобы без всякой магии... и без обязательств... кто знает, может быть, это... последняя ночь... когда ещё можно...

Она говорила тихо, практически шёпотом, прерываясь только на то, чтобы...

распустить волосы...

подставить шею для поцелуя...

поиграться с завязками на собственной блузке...

позволить мне сотворить то же самое с юбкой...

стянуть с меня ставшую совершенно ненужной рубаху...

прижаться ко мне всем телом...

разрешить поднять себя на руки и отнести в спальню...

Нет, я не буду придумывать, что лучше неё у меня никого в моей жизни не было или что это стало чем-то особенным и мы влюбились друг в друга без памяти...

Нет. Просто один мужчина и одна женщина внезапно решили, что эта ночь действительно стоит того, чтобы утолить наконец накопленные за долгое время желания.

Без всякой магии...

И без обязательств...

Проснулся я раньше Рейны. Как только в окно заглянул первый солнечный луч, так сразу и пробудился. Аккуратно, стараясь не потревожить спящую рядом женщину, выбрался из-под одеяла (давно уже, чёрт побери, не пользовался этим благом цивилизации), собрал валяющуюся возле кровати одежду и буквально на цыпочках вышел из спальни. Дверь, слава богу, не скрипнула. Так же, как половицы. Не то чтобы я и впрямь опасался, что Рейна проснётся —просто мне в этот час хотелось побыть одному, не отвлекаясь на тех, кто рядом. Слишком уж много всего случилось за последние несколько дней, и в этом действительно стоило разобраться.

Одевшись, я быстро умылся, пошарил на кухне, чем бы перекусить, и не найдя ничего на виду (а рыться в шкафах посчитал неправильным), вышел во двор.

Снаружи было свежо, но не холодно. Удивительно, но за пять проведённых здесь месяцев никаких признаков смены времён года я в этом мире не обнаружил. То ли ось этой планеты почти не имела наклона, то ли, что более вероятно, местные явления природы подчинялись иным законам — не физическим, а магическим. Пусть и похожим на те, что работали на Земле, но иным, что бы по этому поводу ни думал и ни размышлял даже самый продвинутый попаданец со смартфоном наперевес.

К слову, тот факт, что смартфон и все прочие технические ништяки пропали при переходе, говорил, как мне кажется, в пользу именно этой версии.

Сев на завалинке, я вытянул ноги и прислонился спиной к тёплым брёвнам. Почти как у Алмы в тот вечер, когда мы только что встретились. Рейна была на неё чем-то похожа. Тоже жила одна, тоже на выселках, тоже без мужа... Но не Алма... Хорошая девка... ну, в смысле, женщина, но всё равно — влюбиться в неё я бы не смог. Да ей это и не требовалось. Нам это обоим не требовалось.

Богиня плотской любви, пусть и бывшая... Красивая. Особенно без одежды. С виду лет тридцать, не больше. А сколько на самом деле?.. Не знаю, не спрашивал. Такие вопросы женщинам задавать неприлично. Я их и Лике не задавал. А вот у Тура спросил, и он даже принялся отвечать, но уже через полминуты так ловко сошёл с этой темы, что всё ещё больше запуталось.