— Я думаю, ты уже выяснил, где я была, и догадываешься, зачем я ходила, — донёсся до неё голос Килики. Эрия, боясь, что её услышат и заметят, затаилась на месте. Из разговора девушка поняла, что её тётя обвиняет своего брата в каких-то провинностях, а тот отказывается признавать вину. Слышно было плохо, Эрия решила подползти тихонько к самому окну и послушать, хоть это и неправильно — подслушивать, но никто же не узнает, если она будет осторожна.

— Мне вот интересно, Корин знал, что ребёнок Шерры не от него? — Донёсся до неё голос дяди. Эрия напряглась, ведь это были имена её родителей. — Или он так и умер в неведении, думая, что Эрия его родная кровь? Я думаю, понимал, он же не полным идиотом был. А ты сестру покрывала, причём знала, что за скот её обрюхатил, и боялась, что в ней проявится кровь настоящего отца, не так ли? Обрадуется ли Эрия, узнав об этом? Может, она тебя возненавидит? — сыпал откровенностями голос дяди. Тётя Килика при этом молчала и не возражала, косвенно подтверждая этим правоту сказанного.

Девушка, от услышанного находясь в шоковом состоянии, не вполне отдавая себе отчёт в своих действиях, поползла к дырке в ограде. Ей уже неважно было, услышат её или нет, только что всё, во что она верила и что ей говорили родители, оказалось ложью, её мир словно рухнул за мгновение, на глаза наворачивались слёзы. В голове только крутилось «Как же так?! Мой папа, которого я так любила, не мой папа?! Моя мама, которой я так доверяла, врала мне всю жизнь о моём папе?!» О том, что родители просто щадили чувства подростка и рассказали бы правду позже, Эрия не задумывалась, в ней перемешался целый ворох разных чувств и эмоций, не давая места логике и разуму. Она брела домой под палящим светилом, не пытаясь вытереть дорожки от слёз с лица, не выходя из шокового состояния, забыв о голоде, жажде и позывах облегчиться. Увидев, что стоит возле дома Раги и Пина, Эрия вдруг подумала, что тётя точно должна была знать об этом, ведь она сестра папы. На ум вновь пришли подслушанные слова дяди Санлиса о том, что Корин не её отец.

Войдя внутрь, девушка принялась звать тётю. Вместо неё, из сарая вышел Пин.

— Ушла она, — отряхивая руки от сена, произнёс довольный дядя, — до вечера её точно не будет, а скорее всего и до завтра. Это срочно? Может, я смогу помочь?

— Нет, дядя, это не срочно, — слегка насторожилась Эрия. Быть наедине с мечтающим добраться до её тела мужиком не хотелось, но мысли в её голове не давали обычно осторожной девушке осознать опасность. Ей срочно надо было с кем-нибудь поговорить, но Дин уехал, а дядя явно был не в курсе дел многолетней давности.

— Ты что, плакала? Случилось чего? — продолжал допытываться дядя. Эрия помотала головой, стараясь не заплакать снова, поскольку боль в её сердце вновь вытеснила остальные чувства.

— Рага тут нам кое-какую работу поручила, — дядя махнул рукой в сторону сарая, из которого вышел, — пойдём, покажу. Это обязательно надо сделать, и как можно скорее. — он вновь вошёл сквозь распахнутые двери. Девушка подумала, что работа поможет ей отогнать от себя мрачные мысли и зашла следом. Дядя Пин стоял у стены, отвернувшись и что-то делая руками, в нескольких метрах от девушки и входа.

— Дядя? — негромко спросила Эрия, — что ты хотел мне показать?

— Только вот это, — довольно ответил дядя, разворачиваясь к ней. В его руках было нечто, напоминающее магический амулет. Девушка вдруг почувствовала, что не в силах пошевелить даже пальцем, дышать сразу стало тяжело. Пин резкими шагами подошёл к ней. Эрия от невозможности пошевелиться потеряла равновесие и начала заваливаться на бок, но дядя подхватил её падающее тело и аккуратно уложил на кучу сена.

Довольно оглядев неподвижное тело, дядя достал из кармана маленькую коробочку, вытряхнул из неё на подставленную ладонь таблетку и закинул в рот.

— Ты, наверно, думаешь, что это с тобой случилось? — начал он, присев рядом с девушкой и приступив к поглаживанию всё, до чего давно хотел дотронуться. — Это парализующий амулет, он хоть и одноразовый, но действует очень долго. Дорогой, зараза, пятьдесят монет за него отдал, на эти деньги, знаешь ли, можно пять раз ночь с блудницей оплатить. Но это ничего, ты мне все эти деньги отработаешь по полной, хехе, — Пин мерзко захихикал, потихоньку стягивая штаны с лежащей в молчаливом недвижимом ужасе жертвы. — Наконец-то я сделаю с тобой всё, о чём так долго мечтал! Жена только завтра к обеду вернётся, я об этом позаботился, так что у нас с тобой весь вечер и вся ночь, — аккуратно стянув штаны с осознавшей всю бедственность своего положения и невозможность сопротивления Эрии, дядя так же аккуратно принялся стягивать трусы.

Девушка всё это время пыталась двинуться, но ничего не выходило. Всё, что работало в организме без вмешательства сознания — дыхание, моргание, всё нормально действовало, а команды, которые она посылала своему телу, начисто игнорировались. Хорошо ещё, глаза могли, хоть и с трудом, но двигаться. Дядя закончил снимать с её ног нижнее бельё, но не набросился на её тщательно хранимую для любимого часть тела, а вместо этого начал стягивать с неё блузку, ворочая неподвижное тело то на один бок, то на другой. Всё это время он не прекращал говорить.

— Если ты думаешь, что мне не хватит сил на развлечения с тобой, то я тебя обрадую, действия таблетки, которую я принял, хватит на полсуток, и всё это время я проведу с тобой, девочка моя. — Резко стащив с головы блузку, слегка порвав её при этом, Пин перевернул проклинающее его и свою слабость тело на живот, после чего расстегнул застёжку нагрудной повязки. — Я буду пользоваться твоим беззащитным телом любым способом, который мне придёт в голову. — Дядя спустился к её ногам и раздвинул два прекрасных полушария, — а этой дырочке я уделю особое внимание, о да, у меня и смазочка припасена для этого. Но сначала попользуюсь тобой спереди.

Пин перевернул жертву на спину, согнул и раскинул её ноги, и не отрываясь от восхитительного зрелища, начал стягивать с себя сначала штаны, а потом, подумав миг, и всю остальную одежду. Эрия с отчаяньем наблюдала за его возбуждённым, торчащим под внушительным животом корнем, довольно коротким, но весьма толстым. Как избежать того, что ей уготовил извращённый родственник, она даже не представляла, здесь от её усилий ничего не зависело, как и во многих происходящих с ней бедах. Она вновь просто жертва обстоятельств, которые, как всегда, против неё. Она хотела реветь навзрыд от ужасающей несправедливости, которая в последнее время с ней творится, но единственным признаком её горя были текущие из глаз слёзы.

Дядя начал было к ней пристраиваться, но затем призадумался. Затем, со словами «В конце концов, я могу делать, что захочу, не с женой же мне это устраивать» он лёг между разведённых ног так, что его лицо соприкасалось с невинностью девушки и принялся ласкать её языком.

Через некоторое время, против своей воли Эрия почувствовала возбуждение. Давно созревшее тело девушки, до этого не получавшее таких ласк, увлажнилось в нужных местах, несмотря на отвращение, которое она испытывала. Пин в силу специфики своего положения сразу это заметил:

— Я смотрю, тебе это нравится, сучка? Выходит, не только я один буду удовольствие всю ночь получать? А была такая скромная, невинная. Внешность обманчива, хех.

Он продолжил прерванное занятие. От несправедливости сказанных слов слёзы девушки потекли ещё сильнее. Она мысленно умоляла дядю остановиться и пожалеть её, но эти мольбы никто не услышал. Мышцы живота неожиданно начали сокращаться, сдавливая и без того переполненный мочевой пузырь. Не имея возможности как-то сдержаться, Эрия в ужасе почувствовала, как горячая струя вырвалась из неё. Пин не успел быстро вскочить, всё его лицо, перекошенное гневом, было в моче.

— Ах ты стерва! — Дядя подскочил к ней и резко ударил пяткой ей в бок. От нестерпимой боли девушке хотелось скорчиться и как-то защититься, но она не могла даже напрячь мышцы в месте удара.