Ее заводы и фабрики дают половину всей башкирской продукции.
Здесь живут и работают лучшие ученые и писатели, артисты и музыканты.
Многие инженеры, учителя, врачи, зоотехники и агрономы, получившие высшее образование в Башкирии, учились в Уфе, в ее университете и четырех институтах.
Каждый пятый или шестой житель Башкирии — уфимец.
Редкий город расположен так живописно, как Уфа.
Столица республики очень быстро меняет свой облик, она очень быстро становится еще красивее и больше.
За последнее двадцатилетие она выросла вдвое.
Вот как это произошло.
В северной части Уфы вырос новый район.
Одно время он был даже выделен в самостоятельный город.
Потом на месте пустыря, сдавленного с двух сторон руслами Агидели и Караидели, протянулся десятикилометровый проспект Октября. Он притянул новый район к старому. Его серединная часть с площадью перед зданием горисполкома стала центром неимоверно разросшегося города.
Прежний центр и центральные парки оказались отодвинутыми далеко к южной окраине.
Город стал напоминать весы с двумя довольно круглыми чашами и коромыслом между ними — проспектом Октября.
Южная чаша — это старый город, заложенный еще при Иване Грозном. Здесь сохранились следы крепостных сооружений, старинные особняки, множество деревянных домов, среди которых есть очень красивые и добротные. Здесь же расположены здания университета и научных учреждений, большинства институтов и четырех музеев. Обилие зелени в городе придает дворам и улицам очень уютный вид.
Северная чаша — новый, белокаменный город. Здесь не встретишь деревянных строений — кругом многоэтажные красавцы.
В обеих чашах по равному количеству жителей, а вместе их около семисот тысяч. А вот по насыщенности промышленными предприятиями северная чаша основательно перетягивает южную.
Куда девались дряхлый городишко мещан и купцов и прилегающие к нему деревушки с «жизнерадостными» названиями Тужиловка, Сипайлово, Нахаловка, куда девался городишко, который за грязь на центральных улицах чиновники ругали «чертовой чернильницей» и говаривали: «Кто в Уфе не бывал, тот и грязи не видал!»
Уфу сегодня не узнали бы не только царские чиновники, но и Чапаев, отнявший ее у белогвардейцев, и Чекмарев, видевший ее в годы первых пятилеток.
С каждым годом столица Башкирии становится еще краше.
Я хочу рассказать о домике, который хотя и уступает другим уфимским домам по красоте и величине, однако любим уфимцами больше всех.
Пионеры из ближайших школ приходят к домику, чтобы очистить от листьев или снега тропинку к нему.
Поток людей не уменьшается здесь никогда.
Сколько стихотворений и поэм посвящено этому домику!
Здесь Ленин жил, здесь стены, как страницы,
Которыми моя Уфа гордится!
Это из стихотворения Назара Наджми.
На пороге двадцатого века, в феврале 1900 года, по дороге из сибирской ссылки Владимир Ильич впервые приехал в Уфу. Здесь отбывала ссылку Надежда Константиновна Крупская.
В первый свой приезд Ленин пробыл в Уфе лишь несколько дней.
В центре глухого тогда башкирского края, который, как и Сибирь, служил местом ссылки, вождь революции встречался с местными и ссыльными социал-демократами, вел с ними задушевные беседы. Весь он был полон мыслей о создании пролетарской партии нового типа, о газете «Искра».
В конце июня Владимир Ильич снова в Уфе.
Перед отъездом за границу он приехал к Надежде Константиновне и гостил у нее до 15 июля.
Как будто нарочно дом стоял на углу улиц Тюремной и Жандармской. Эти красноречивые названия были предметом постоянных шуток на подпольных совещаниях революционеров.
Главной темой бесед Ленина во время этих встреч была «Искра». Договаривались о шифрах для тайной переписки, о надежных адресах…
Более шестидесяти лет прошло с той поры.
В январе 1941 года в домике на углу улиц Крупской и Достоевского (так были переименованы улицы) был открыт Музей В. И. Ленина.
В январе 1941 года в домике на углу улиц Крупской и Достоевского был открыт Музей В. И. Ленина.
С тех пор домик посетило более шестисот тысяч человек.
Сюда в суровые годы войны приходили Долорес Ибаррури и Георгий Димитров.
Отсюда прямо на фронт уходили джигиты Башкирской дивизии.
В наши дни здесь проходят торжественные пионерские линейки.
Ветераны Октябрьской революции вручают в зале нижнего этажа комсомольские билеты лучшим юношам и девушкам города.
Все в доме, кроме нижнего этажа, занятого под музейную экспозицию, сохраняется в первоначальном виде. Даже саду вернули его прежний вид, восстановленный по памяти Надеждой Константиновной: на месте старых пней посадили березки, липу, сирень…
Каждый посетитель торопится подняться, на второй этаж, который занимала семья Крупских.
Двадцать пять ступенек узкой лестницы. В мезонинчик входишь, словно из подвала вылезаешь: так крута лестница.
Скрипят половицы и ступеньки, и сердце сжимает волнение: вот здесь, вот по этим доскам, торопливыми шагами поднимался самый родной, самый великий человек…
И видел Ленин тогда Уфу совсем другую.
Но это он сделал больше всех на свете, чтобы город приобрел современный вид.
Это он сделал больше всех на свете, чтобы Башкирия стала цветущей республикой.
Владимир Ильич Ленин подписал декрет об образовании Башкирской Автономной Советской Социалистической Республики.
Здесь, в Уфе, он думал о коммунистическом будущем страны, а значит, и нашего родного города.
Сейчас в нем живут сотни тысяч людей, вместе со всей страной строящих коммунизм.
И цветы строят коммунизм
Я хочу рассказать об одном человеке, живущем в Уфе, — о Валентине Васильевиче Шохове, заведующем биологической секцией Дома пионеров.
Где бы ни появился этот высокий седой человек — всегда в его руках трепещут нежные розы.
Это его любимые цветы.
Если иногда и встретится Валентин Васильевич без роз, значит, он только что подарил их кому-нибудь.
А может ли быть подарок лучше?!
Личный сад Шохова не так уж велик: в нем всего четырнадцать соток.
Но пройти по его аллеям — все равно что совершить кругосветное путешествие.
Вот цветок из Японии.
Вот дерево из Северной Америки.
Вот декоративное растение из Южной Африки.
Сорок лет отдал своим зеленым друзьям садовод-мичуринец.
— Когда я несу домой первую розу, — рассказывает Валентин Васильевич, давно ушедший на пенсию со своей бухгалтерской должности, — не чувствую себя стариком. Нет, нет! Мне вовсе не семьдесят.
Я назвал сад Шохова личным. Но какой же это личный сад, если он с самого начала был заложен как лаборатория для разведения новых пород деревьев, кустарников и цветов, которыми можно было бы украсить родной город! Какой же он личный сад, если его ежегодно посещают до трех тысяч экскурсантов!
Три тысячи…
Это сотни групп.
Это двадцать-тридцать посетителей в день.
Учителя и школьники, домохозяйки и партийные работники.
Сколько энергии требуется Валентину Васильевичу лишь для бесед с ними!
Благодарные посетители уносят с собой новые знания, чувство восхищения перед человеческим творчеством и… семена цветов.
Значит, жди, что по республике, по стране разойдутся новые потомки 106 сортов яблонь и 50 разных сортов вишен, слив, черешен, смородины, малины, крыжовника, земляники, десятков древесно-декоративных растений, начиная от американской катальпы и кончая японской айвой, и сотен цветов, среди которых 100 сортов георгинов, 60 — гладиолусов, 65 — роз…
Жить среди цветов — значит постоянно быть в мире прекрасного.
