К тому моменту как они добрались до последнего мешка, лорд Корбери и Фенелла уже работали молча и сосредоточенно. Наконец девушка сложила все монеты в столбики, а лорд Корбери рассортировал банкноты.

– В этом мешке купюры по пять фунтов, – начал он и вдруг воскликнул: – Бог мой!

– Что случилось? – спросила Фенелла.

– Они вовсе не по пять фунтов, как мне сначала показалось, а по пятьдесят, – ответил лорд Корбери.

– Не может быть! – изумилась Фенелла.

– И все же это так, – ответил он. – Должно быть, у нашего друга Исаака Голдштейна обширная клиентура.

– Считай же скорее! – взволнованно вскричала Фенелла. – И монеты не забудь!

Лорд Корбери принялся считать. Наконец с ноткой изумления в голосе он сказал:

– Я мог ошибиться, Фенелла, но, похоже, здесь больше шести тысяч фунтов!

– Периквин! Это… правда?

– Я сосчитаю еще раз.

– Но это же замечательно, просто замечательно! – воскликнула Фенелла. – Это даже больше, чем нам нужно!

Последовало молчание, а затем лорд Корбери серьезно сказал:

– Я не могу взять все эти деньги.

Фенелла выпрямилась и внимательно посмотрела на него.

– Одно дело взять небольшую сумму, – продолжал он, – но это почти целое состояние.

После небольшой паузы Фенелла сказала:

– По-моему, ты забыл о двух вещах.

– Каких? – поинтересовался лорд Корбери.

– Во-первых, Исаак Голдштейн вымогает эти деньги у людей, попавших к нему в сети, как бедный Джо Джарвис. А во-вторых, как ты предполагаешь их вернуть?

– Ты права, – согласился лорд Корбери. – Но я чувствую себя негодяем.

Она поднялась с пола и пристально посмотрела ему в глаза.

– Мне кажется, это лучше, чем чувствовать себя банкротом, – сказала она.

Он слегка нахмурился, но затем расхохотался.

– Фенелла, ты неисправима! С тобой всегда так! Сначала ты втягиваешь меня в авантюру, а потом сама же пытаешься выручить. – Продолжая смеяться, он обнял Фенеллу за плечи и ласково прижал к себе. – Ты проказливый чертенок, – сказал он, – но видит Бог, я тебе очень благодарен.

– Но это же было увлекательно! Теперь, когда опасность миновала, сознайся же, что это было увлекательно! – настаивала Фенелла.

Он еще раз крепко сжал ее и отпустил, сказав:

– Ну хорошо, это было увлекательно, но что нам теперь делать с этими неправедно добытыми деньгами?

– Я уже все обдумала, – торопливо проговорила Фенелла. – Я скажу миссис Бакл – а она, без сомнения, разнесет это по всей деревне, – что перед самым отъездом из Лондона ты выиграл в карты немного денег. Свейер наверняка сообщил всем, что у тебя нет ни пенни, поэтому надо как-то объяснить, откуда на тебя свалились деньги.

– Ну что ж, звучит разумно, – согласился лорд Корбери. – И что дальше?

– Потом ты пригласишь Джо и скажешь ему, что, поскольку тебе улыбнулась удача, ты хочешь возместить ему его потери. А еще ты дашь Саймону Баклу сто фунтов, чтобы он их отдал Исааку Голдштейну. Так что по крайней мере сто фунтов он получит назад, хоть он этого и не заслуживает.

– Должен признаться, что у тебя на редкость своеобразные понятия о справедливости, – сказал лорд Корбери, – но пока я с тобой полностью согласен. Что мы будем делать с оставшимися деньгами?

Подумав минуту, Фенелла ответила:

– Оплати все долги лавочникам, отложи немного денег на ремонт коттеджей – для этого достаточно нескольких сотен фунтов, – а остальное… пусть это будет фонд для Хетти.

Последние слова она произнесла чуть слышно, не глядя на лорда Корбери.

– Фонд для Хетти, – тихо повторил он. – Мы спрячем их в потайной комнате. По крайней мере на время. Опасно сразу класть в банк такую огромную сумму.

– В потайной комнате деньги будут в полной безопасности, – сказала Фенелла. – Никто, кроме нас с тобой, не знает о ее существовании. Твой отец никому о ней не говорил, а сам он узнал обо всем от твоего деда.

– Ну, значит, договорились, – беспечно сказал лорд Корбери. Он поднял с пола несколько золотых монет и добавил: – Если, конечно, ты не хочешь взять часть денег себе. Они принадлежат тебе в равной степени, как и мне, и я хотел бы купить тебе подарок.

– Нет! – резко оборвала его Фенелла. – Я не возьму ни пенни из этих денег! – Она сказала это с такой горячностью, что он с изумлением посмотрел на нее. Заметив это, она тихо добавила: – Ты украл эти деньги для Хетти… мы должны помнить об этом.

Фенелла спустилась по ступеням и вошла в гостиную. В руках она держала рабочую корзинку.

Она увидела, что Хетти и лорд Корбери идут по лужайке, и поняла, куда они направляются – в беседку у озера, в которой они скрывались от посторонних глаз во время предыдущих визитов Хетти.

Когда приехала Хетти, Фенелла была наверху и прибирала спальню лорда Корбери. Стоя на лестничной площадке, она имела возможность следить за происходящим, оставаясь при этом незамеченной. Она молча наблюдала, как из коляски, на козлах которой сидел лакей в роскошной ливрее, выпорхнуло неземное видение.

На Хетти было воздушное платье небесно-голубого цвета, как нельзя лучше шедшее к ее голубым глазам. Наряд дополняла шляпка, украшенная крохотными розочками, а над головой девушка держала изящный зонтик.

Все в целом выглядело очень элегантно и, как полагала Фенелла, стоило уйму денег. Но сэр Вирджил был богатым человеком и не жалел средств на то, чтобы достойной оправой подчеркнуть прославленную красоту своей дочери.

Естественно, Фенеллу не удивило, что лорд Корбери, поспешивший навстречу своей гостье, замер как вкопанный, когда увидел Хетти.

Хетти вошла в холл и поставила на стол корзинку.

– Это якобы для миссис Бакл, – сказала она. – Потом выбросишь, когда я уеду.

– Как ты хороша, – сказал лорд Корбери глубоким голосом. – Мне не верится, что ты настоящая.

Хетти бросила на него кокетливый взгляд.

– Может, пойдем в сад и попробуем убедиться в этом? – мягко сказала она.

Лорд Корбери взял ее руку и поднес к своим губам. Затем он увлек гостью за собой в коридор, в конце которого была дверь, ведущая в сад, и спустя несколько секунд Фенелла увидела, как они идут по нескошенной лужайке.

Пышный туалет Хетти, размышляла Фенелла, кажется неуместным на фоне старого запущенного сада, а вот огромный серый замок, окруженный высокими стенами, серебряная гладь большого озера и вековые дубы в старом парке выглядят естественным окружением для Периквина. А все потому, говорила она себе, что он часть всего этого, что он неразрывно связан со всем этим, что он в такой же мере принадлежит Прайори, как Прайори принадлежит ему.

Когда крошечный зонтик и шляпа с высокой тульей наконец скрылись из виду, Фенелла пробудилась от своих мыслей и поспешила заняться уборкой комнаты, которую, уходя, Периквин оставил в жутком беспорядке.

Он не привык обходиться без камердинера.

В армии у него всегда был слуга, который за всем следил, а до этого – камердинер и лакей, которые раскладывали его одежду, подавали ему накрахмаленные галстуки и начищали сапоги до зеркального блеска.

Теперь у него остался только Барнс, а тот был уже слишком стар для такой работы, и единственное, на что у него хватало сил, – это прислуживать за столом и раз в день относить наверх в комнату его светлости горячую воду для бритья.

Фенелла оглядела большую спальню, когда-то принадлежавшую матери Периквина. Она была обшита дубовыми панелями, но леди Корбери покрасила их в белый цвет, а большая кровать с пологом, стоявшая здесь со времен Реставрации, была щедро разукрашена золотыми купидонами и переплетенными сердцами.

Портьеры были из синего бархата, порядком выцветшего и вытертого, но сочность и красота цвета до сих пор радовали глаз. Инкрустированный комод был сделан во Франции два столетия назад, и Фенелла каждый раз очень бережно стирала с него пыль.

Она знала, что здесь царил бы хаос, если бы она не приходила каждое утро прибраться, проследить, чтобы костюм, который накануне был на Периквине, отгладили, а ботинки начистили, и приготовить ему фрак, чтобы он смог переодеться к обеду.