– Загляните по дороге в магазин детской одежды и подберите комплект нижнего белья для трехлетнего мальчика, а также такого же размера костюмчик гнома… Вас это не затруднит, Ирина Михайловна?

– Разумеется, нет. Правда, я не уверена, что найду костюм гнома…

– А вы постарайтесь. В крайнем случае, закажите в ателье. Ну, до встречи в клинике?

Ирочка положила трубку и удивленно пожала плечами: профессор в последнее время явно начал чудить!

С приобретением трусиков и маек Ирочка справилась быстро. Но вот с покупкой костюма гнома возникла проблема: их просто не оказалось в продаже.

– Ближе к Новому году и Рождеству у нас будет все, но сейчас… – любезный продавец развел удрученно руками. – Очень сожалею, девушка…

– Придется обратиться в другой магазин, – недовольно буркнула Ирочка.

– В других магазинах вас будет ждать такое же разочарование, – пообещал обиженный продавец.

– Но я, все-таки, рискну.

Ирина резко повернулась и сделала несколько шагов к выходу. И вдруг застыла на месте: она увидела в витрине манекен гнома в очень миленьком костюмчике и очаровательной шапочке с помпоном!

– Да вот же… – прошептала она и кивнула в сторону бородатого красавчика.

– Это – эльф, а вы спрашивали костюм гнома.

– Не вижу разницы!

– Они меньше в размерах.

– Но не меньше трехлетнего мальчика! Это как раз то, что мне нужно. Я покупаю!

Через минуту сияющая Ирочка Лапина вышла из магазина с двумя нарядными пакетами в руках. Подойдя к машине, она бросила прощальный взгляд в сторону магазина и увидела, как в его витрине на место раздетого догола эльфа ставят манекен обыкновенного мальчика в матросском костюме. Ирочка открыла дверцу, положила пакеты на заднее сиденье и, усевшись за руль, помчалась в клинику. Задание профессора было выполнено, и на сердце у нее значительно полегчало.

Профессор Гейзеровский сидел за столом и, казалось, спал. Но стоило только Ирочке Лапиной процокать каблучками по кафельным плиткам лаборатории, как он бодро вскочил из кресла и пошел к своей ассистентке навстречу.

– Вы купили все, что я просил? – поинтересовался профессор и чуть ли не силой вырвал пакеты из рук оторопевшей Ирочки. – Сколько я вам должен?

– Пятьсот сорок рублей…

– Сейчас вы их получите. Спасибо за помощь! – запоздало поблагодарил Гейзеровский Ирочку. Он положил пакеты на стол, торопливо рассчитался с ассистенткой и бросился изучать покупки. – Великолепно, это как раз то, что нужно! – шептал профессор, перебирая предметы детской одежды.

– Между прочим, это костюм эльфа, а не гнома, – заметила Ирочка, немного обиженная резкостью шефа.

– Пустяки. Гном, эльф – получится «гнэльф»! – засмеялся профессор. Он положил вещи на стол и, взяв цепко за руку ошеломленную Ирочку, повел ее к агрегату с выдвижным прозрачным ящиком. – Идите сюда! Я приготовил сюрприз! – Гейзеровский нажал одну из кнопок, и стеклянный ящик медленно выполз из агрегата.

Ирочка ахнула: в нем лежал, свернувшись калачиком, смешной человечек с рыжей бородой и такой же рыжей шевелюрой на большой, по сравнению с туловищем, голове.

– Кто это?! – выдохнула она и протянула дрожащую руку в сторону человечка.

– Гнэльф. Гнэльф по имени Микки. Но он себя будет считать Глебом Кудашевым. Во всяком случае, какое-то первое время.

– Вы вложили информацию Глеба Кудашева в этого… в этого… – Ирочка задохнулась от волнения, так и не найдя нужного слова для определения странного существа.

– Да, Ирина Михайловна, я использовал свежую запись для свежего творения. Кажется, получилось, вы не находите? – Не дождавшись комплиментов в свой адрес, Гейзеровский скомандовал: – Нужно перенести его хотя бы на диван и слегка приодеть. Он скоро проснется.

– А как же тот Глеб Кудашев? Что будет с ним? – Ирочка сделала неопределенный жест в сторону двери.

– Если выкарабкается – будет жить, если нет – останутся его воспоминания… – Профессор похлопал по ящику ладонью и улыбнулся: – По-моему, я сделал для них хорошую упаковку!

Гейзеровский откинул прозрачную крышку и взял на руки, как младенца, спящего гнэльфа.

– Поспешим, Ирина Михайловна, он скоро проснется.

Ирочка бросилась стелить салфетку на диване чудаковатого ученого.

– Кладите, только осторожно…

Минуты две – три прошли в полной тишине и гробовом молчании. Но вдруг Аркадий Борисович щелкнул пальцами перед носом гнэльфа и громко произнес:

– Пора вставать, Микки!

Человечек вздрогнул, открыл глаза и слегка приподнялся с подушки.

– Я жив? – спросил он у незнакомого мужчины в белом халате.

– На сто процентов! – весело ответил профессор.

У человечка отлегло на сердце:

– Я думал, что мне крышка…

Он провел рукой по лицу и обнаружил у себя бороду.

– Черт!.. Я, все-таки, долго у вас провалялся! Я весь оброс!

– Борода вам идет, – заметила Ирочка.

– Спасибо за комплимент, но обойдемся без бороды. – Человечек снова провел рукой по лицу и обнаружил на этот раз толстый, как помидор, нос. Старательно его ощупав, человечек выругался: – Проклятье, я, кажется, здорово расквасил себе физиономию! Где у вас зеркало, доктор? Я хочу полюбоваться на свое отражение.

– Сейчас вам этого делать не следует, – посоветовала Ирочка и побледнела еще сильнее.

Человечек заволновался:

– Я изуродовался? Что вы молчите? Говорите, я все-равно узнаю правду!

– Слово «изуродовался» к вам не подходит, – сказал Гейзеровский как можно мягче. – Просто вы слегка изменили внешность…

Гнэльф подпрыгнул на месте как ужаленный и вскочил на диване в полный рост.

– Я изменил внешность?! Что-то не помню о подобных планах!.. Черт, почему вокруг все такое большое?! И почему на мне этот дурацкий костюм?! Это – новая мода на больничные халаты?!

– Успокойтесь, вы скоро все узнаете. – Профессор положил руку на плечо гнэльфа и силой посадил его на диван.

Но гнэльф не унимался:

– Я попал к великанам?! Почему вы оба – дылды?! Девушка, конечно, очаровательна, но ее размерчики…

Он вдруг заорал:

– Черт возьми, где у вас зеркало?! Я хочу на себя посмотреть! Не бойтесь, у меня крепкие нервы и здоровое сердце!

Профессор решил сдаться и пойти на уступки.

– Ирина Михайловна, дайте этому горлопану зеркало, – сказал он, – пусть утолит свое любопытство.

– А это не повредит его здоровью?

– Не повредит! Повторяю: у меня крепкие нервы! – похвастался снова гнэльф.

Ирочка достала из шкафа зеркало Аркадия Борисовича и поднесла его к странному пациенту. Гнэльф увидел свое лицо, схватился обеими руками за голову и, шепча сквозь зубы любимое: «Черт!..» рухнул в обморок.

Прошло полчаса, и гнэльф, опамятовавшись, вновь уселся перед зеркалом. Растерянно вглядывался он в незнакомые черты, и забавное его лицо было сейчас очень грустным.

– Неужели это я? – вопрошал он свое отражение и смахивал носовым платочком крупные слезинки с румяных щек. – А где я настоящий? Уже схоронили?

– Нет, вы еще в реанимации… Но в очень тяжелом состоянии! – торопливо добавил профессор.

– Все равно я хочу посмотреть на себя…

– Увы, это невозможно.

– Невозможно смотреть на это, – гнэльф ткнул кулачком в зеркало. – Но я смотрю… у меня железные нервы…

– Мы в этом убедились.

– Минутная слабость… – Гнэльф жалостливо посмотрел на Ирочку, ища в ней союзницу. – Неужели я даже не смогу проводить себя в последний путь? Это будет слишком жестоко…

– Мы вытащим Глеба Кудашева, – пообещала Ирочка.

– Благодарю вас, дорогая, у меня столько незавершенных дел… – Гнэльф снова смахнул платочком слезинку.

Аркадий Борисович понял, что пора сообщить пациенту главную информацию.

– Вам придется запомнить две вещи, – сказал он. – Первое: настоящий Глеб Кудашев лежит в реанимации, и его дела можно расценивать как фифти-фифти. Второе: вы – Михаил Катенев, сирота.