– Мама! Смотри, как он катается! – завопил Масяня, нетерпеливо подпрыгивая на верхней площадке детской горки.

Я послушно подняла голову, со страхом отследила, как ребенок вниз головой слетел с горки на животе, и сказала именно то, чего от меня ждали:

– Он замечательно катается!

Мася просиял и сообщил:

– Он будет еще!

В третьем лице малыш важно именовал самого себя.

– О, сколько угодно! – сказала я, при виде Масиной радости намертво задавив возникшее было у меня желание отчитать сынишку за испачканные штаны и порчу новой рубашечки. Одежда была художественно измазана солидолом, который трудолюбивый ребенок в разрушительном порыве собственноручно добыл из подшипника сломанной карусельки. Правда, карусель сломали еще до нас.

Малыш снова полез на горку. Я вздохнула и уткнулась в книжку, текст которой был выведен на дисплей карманного компьютера.

– Привет! Что читаем? – неожиданно нависнув над моей лавочкой, спросила Ирка.

Я замешкалась с ответом. Сидящий рядом со мной Колян насмешливо хмыкнул.

– Так, ничего особенного, – уклончиво ответила я, поспешно пряча «наладонник» в сумочку.

Читала я новый роман про Гарри Поттера, но признаваться в этом Ирке мне совсем не хотелось. Моя милая подруженька, посмотрев голливудское кино про мальчика-волшебника, неожиданно впала в настоящую поттероманию. Она взахлеб читала книжки мадам Джоанн К. Роулинг, к месту и не к месту цитировала их, купила себе очки в круглой оправе и, отдавая распоряжения подчиненным и супругу, оттопыривала указательный палец на манер волшебной палочки. Мне такое идолопоклонничество казалось нездоровым, но из уважения к чувствам подруги я все же прочитала первую книжку и… неожиданно увлеклась! На мой взгляд, эпическому повествованию о многотрудной жизни маленького колдуна катастрофически не хватало динамики, но атмосфера волшебной сказки затягивала. Теперь я читала уже пятую книжку серии – разумеется, не забывая время от времени аргументированно критиковать это произведение. Колян надо мной тихо посмеивался, а над Иркой откровенно потешался.

– А где Моржик? – спросила я, чтобы сменить тему.

– Расплачивается с таксистом, сейчас придет, – Ирка не глядя махнула рукой за спину.

– Крекс, пекс, фекс! Моржик, появись! – с легким завыванием призвал Колян, щелкнув пальцами.

Ирка посмотрела на него с подозрением.

– Учусь колдовать, – нимало не смутившись, ответил Колян. – Осваиваю классические заклинания.

– Крекс, пекс, фекс – это никакое не заклинание, – презрительно сощурилась Ирка.

– А вот и я! – Удачно избежав столкновения с детским велосипедом, к нашей лавочке приблизился Иркин супруг.

– А ты говоришь – не заклинание! – укорил Ирку Колян. – Действует же! Привет, Морж!

Мужчины обменялись рукопожатиями и сразу же устремили жаждущие взоры в сторону летнего кафе.

– Девочки, вы мороженое будете кушать? – предупредительно спросил Моржик.

– А вы, мальчики, будете кушать пиво? – догадалась Ирка.

Колян мечтательно зажмурился, сжал правую руку в кулак, а потом выбросил растопыренные пальцы вперед, словно бросил в сторону кафе пригоршню воздуха, и вскричал:

– Эне, бене, раба! Пиво, появись!

Моржик захохотал, а Ирка скривилась:

– Эне, бене, раба – это…

– Это никакое не заклинание, я знаю, – поторопился сказать Колян. – Но оно тоже работает: видишь, к столику бежит официантка с подносом, а на нем – кружки с пивом! – И Колян подставил раскрытую ладонь Моржику.

Тот немедленно хлопнул по ней, и оба захохотали таким вредным смехом, что Ирка негромко зарычала, и даже я пожалела об отсутствии у меня в данный момент обыкновенной, бумажной книги про Гарри Поттера. Увесистым томиком госпожи Роулинг хорошо было бы треснуть наших весельчаков по макушкам, враз перестали бы насмехаться!

– Эне, бене, раба! Квинтер, финтер, жаба! – слаженно декламировали, маршируя в сторону кафе, Колян и Моржик.

– Мальчишки! – фыркнув, я встала с лавочки.

Ирка, зыркнув вслед удаляющимся мужикам, толкнула меня обратно, села рядом и сказала:

– Не спеши, давай немного посидим тут, в тишине и спокойствии!

Я изумленно воззрилась на нее, с трудом удержавшись, чтобы не покрутить пальцем у виска. Детская игровая площадка в парке – это последнее место, где я стала бы искать тишины и спокойствия! Трели велосипедных звонков, рычанье инерционных машинок, стук мячей, топот ног, разноголосые вопли детишек и скрип качелей сливались в дикую какофонию, которую нормальный взрослый мог переносить либо под общим наркозом, либо в состоянии глубокой медитации, либо будучи приставленным в качестве надзирателя к любимому ребенку.

– Мамулечка! Смотри, как он сейчас шваркнется! – из фонового шума вырвался звонкий голос Масяни.

Употребленный малышом глагол мне очень не понравился, поэтому я мигом слетела со скамейки, стартовала на голос и успела как раз вовремя, чтобы подхватить Масяню, шваркнувшегося с горки в полном соответствии с программным заявлением.

– Колюша! Нельзя перегибаться через перила! Ты чуть голову себе не разбил! – В сердцах я шлепнула ребенка по попе, выбив из штанов небольшое облако пыли.

– Котеночек мой! – нарушая воспитательный процесс, заворковала подоспевшая Ирка. – Масюшка-кисюшка-поросюшка! А вот что тетя Ира даст хорошему мальчику?

– Где это тетя Ира видит хорошего мальчика? – мрачно проворчала я.

– Конфету! – завопил Мася, вырываясь из моих рук и стремительно врубаясь в Ирку.

– Две конфеты! – в тон ребенку выкрикнула подруга, доставая из кармана «Твикс».

Мася деловито зашелестел оберткой, и это позволило нам оттащить его от горки, переместив за столик кафе. Колян с Моржиком еще топтались у стойки, оживленно обсуждая преимущества светлого «Левенбрау» перед темным «Туборгом».

– Три двойных пломбира и два по пятьдесят коньяку, – скороговоркой сказала Ирка подошедшей официантке и перевела унылый взгляд на меня: – Ты же будешь коньяк?

– Конья-ак? – подняв брови, повторила я. – Раз мы пьем коньяк – значит, что-то случилось. И, судя по твоему безрадостному виду, это «что-то» не относится к числу приятных сюрпризов! Ирен, рассказывай!

– Я только закурю! – Ирка вытащила из кармана пачку сигарет.

Тут уж я откровенно заволновалась:

– Ирусик, ты же не куришь!

– Пожалуй, пора начать, – мрачно сказала подружка. – Говорят, это здорово успокаивает.

Я внимательно смотрела на ее руки: они заметно дрожали. Успокоиться подружке действительно не мешало. Трясущимися пальцами Ирка потянула сигарету и уронила всю пачку под стол. Я поспешно нагнулась, подняла коробочку и выпавшую из нее свернутую бумажку.

– Ленка, у меня проблема! – ничего не заметив, пожаловалась Ирка. – У меня завелся этот… как бы его назвать…

– Герпес? – сочувственно предположила я.

– Хуже! Кавалер! – Ирка стукнула кулаком по столу, заставив пепельницу подпрыгнуть, успокаивающе улыбнулась Масяне и предприняла безуспешную попытку раскурить сигарету с фильтра.

Я удивленно моргнула, не сумев сразу придумать такого кавалера, который был бы хуже герпеса. Это кто же за ней ухаживает, интересно? Кощей Бессмертный? Совершенно машинально я развернула бумажку, выпавшую из сигаретной пачки, пробежала глазами короткий текст и остолбенела. Аккуратными печатными буквами на полоске бумаги было написано: «Поттер Гарри – колдовская харя!»

– Это… это? – Я слабо взмахнула бумажкой и уставилась на подругу с немым вопросом.

– Ах, это Моржик! – Ирка вырвала у меня записку, скомкала ее и бросила в пепельницу. – Понимаешь, он ревнует.

– Моржик ревнует тебя к Гарри Поттеру?! – Я вытаращила глаза, как вареный рак. – Ирка! Ты же не хочешь сказать, что за тобой ухлестывает несовершеннолетний литературный персонаж?!

– Ты меня за идиотку держишь? – ощерилась подруга.