Два года назад министр обороны Анатолий Сердюков вступил на пост руководителя Вооружёнными Силами России. Это было переломное время. После многих лет хронического недофинансирования, секвестров и унизительной нищеты в армию впервые пошли деньги. Ожили аэродромы и полигоны. Пусть медленно, но стало повышаться денежное довольствие офицеров. После почти полутора десятка лет распада в войска пошли первые образцы новой техники и вооружений. И на этой волне у армии появился новый министр обороны. Молодой, немногословный, из ближайшего окружения тогдашнего президента, что почти автоматически гарантировало ему авторитет и уважение, так как авторитет самого президента Путина в армии тогда был чрезвычайно велик.

Чего ждали от Сердюкова? С одной стороны, уже тогда многих смущало то, что новый министр в армии человек абсолютно случайный, если не считать срочной службы в далёких 80-х. Но, с другой стороны, говорили, что он человек деловой, жёсткий. Не зря же до этого он заведовал налогами и сборами. Был главным фискалом страны. А это во все времена считалось должностью не для слабых духом. И в офицерских курилках сошлись на том, что новый министр поставлен навести порядок в военных финансах. Заткнуть все дыры, приструнить хапуг и мздоимцев и обеспечить более эффективное распределение бюджетных средств. И это считали разумным… Собственно, так тогда и казалось, что новый министр будет держать в руках всё военное хозяйство, а военные займутся, наконец, тем, чем и должны заниматься, — боевой учёбой и укреплением армии.

Нуждалась ли тогда армия в реформе? Безусловно! И большинство офицеров и генералов эту реформу поддерживали и готовы были всячески способствовать её проведению. Но после проведённых предыдущим министром обороны Сергеем Ивановым сокращений большинство считало, что численно армия уже оптимизирована и теперь дело за целенаправленной методичной модернизацией. Тем более что сначала Сергей Иванов, а за ним это же повторил и сам Анатолий Сердюков, что все сокращения закончены и теперь необходимо заниматься совершенствованием военной организации, перевооружением и повышением качества боевой учёбы.

Никому и в страшном сне не могло присниться то, что последовало за этим… А за следующие два года господином Сердюковым и его командой была проведена такая ломка Вооружённых Сил России, которую они не знали, пожалуй, со времён революции 1917 года, когда большевики фактически распустили старую русскую армию и на её месте начали формирование Красной Армии.

Первым делом была проведена кадровая чистка высшего командного состава, сравнимая разве что с приснопамятными репрессиями в армии в конце 30-х годов. Вот несколько фактов, характеризующих её масштабы.

Были сняты со своих должностей или отправлены в запас начальник Генерального Штаба и все начальники главных управлений ГШ. Вслед за ними были сняты с должностей и уволены большинство начальников управлений Генштаба и Минобороны. Затем настал черёд войск. Из трёх главкомов Видов Вооружённых Сил заменены все три. Из трёх командующих отдельными родами войск — заменено три. Из четырёх руководителей служб и управлений тылового обеспечения — заменено трое. Из шести командующих округами заменены все шесть. Из пяти командующих флотам и флотилиями заменены четыре, и лишь командующий Каспийской флотилией контр-адмирал Виктор Кравчук исполняет свои обязанности аж с 2005 года!

И что же мы получили в результате таких чисток? Совершенную систему боевого управления и блестящих полководцев? Да ничуть не бывало!

Война против Грузии вскрыла страшные провалы в боевом управлении, фактически разрушенную вертикаль управления войсками и неумение нового сердюковского генералитета эффективно командовать, когда ключевые директивы забывались отдаваться войскам, ключевые управления оказывались парализованными волюнтаристскими приказами, и до конца войны сердюковский генералитет так и не смог наладить взаимодействие различных видов и родов войск.

Сегодня сердюковскими пропагандистами победа на Грузией преподносится как личный триумф министра обороны и гениальная военная операция, хотя на самом деле этой победой мы, прежде всего, обязаны крайне низкой боеспособности грузинской армии, её невысокому моральному потенциалу. Окажись на месте грузин более стойкий и опытный противник, и результаты этой операции могли бы стать совсем иными. По уровню неразберихи и ошибок эта операция мало чем уступит печально памятному вводу войск в Чечню в декабре 1994 года…

А ведь всего несколько лет назад Северо-Кавказский военный округ, чьими силами проводилась операция в Южной Осетии, провёл успешную контртеррористическую операцию на территории Чечни и Дагестана, в ходе которой был разгромлен и уничтожен куда более серьёзный противник, чем робкая грузинская армия — армия чеченских боевиков Басаева-Масхадова. Прекрасно обученная, отлично вооружённая и закалённая в боях армия, которая, к тому же, имела серьёзное моральное превосходство победы в первой чеченской войне. Но тогда российские войска действовали как единый боевой механизм и смогли в считанные месяцы разгромить противника.

А сегодня, вместо обещанной оптимизации и совершенствования системы управления войсками, кадровый погром Сердюкова и его команды привел лишь к нарастающему хаосу, деморализации офицерского корпуса и невосполнимым кадровым потерям.

Если это называется реформа, то тогда что же называть развалом?

В окружении Сердюкова, как о каком-то уникальном кадровом достижении, с гордостью говорят о том, что за год не подписали ни одного ходатайства на продление предельного срока службы генералам и полковникам. Но можно ли считать разумной и оправданной такую кадровую чистку высшего военного руководства, если в её итоге Вооружённые Силы лишились таких своих самых блестящих генералов, как Юрий Балуевский, Александр Рукшин, Владимир Булгаков, Валерий Запаренко, Владимир Пустовой, Евгений Карпов, Владимир Гошкодёра, Валерий Евтухович? Конечно, нет!

Но она была нужна, чтобы исключить любое возможное сопротивление последующим этапам реформы Сердюкова. И как только от явных и потенциальных противников тотальной реформы избавились, начался второй её этап. Теперь реформаторы взялись за офицерский корпус. В ближайшие три года из армии будет уволено 150 тыс. офицеров — каждый второй! Только в этом году будет уволено 26 тысяч офицеров, а за следующие два ещё 117 тысяч. Таковы масштабы современной чистки.

Отличие от 30-х годов в том, что тогда человек отправлялся к стенке или валить лес на Колыме, а сейчас — на улицу! Правда, в условиях жёсткого экономического кризиса без жилья и работы для многих уволенных эта жизнь на гражданке не сильно будет отличаться от жизни в колымских лагерях. С началом массовых сокращений моральная атмосфера в воинских коллективах стала просто удручающей.

Фактически, все штабы, начиная с уровня Генерального штаба и до штабов дивизий, которые сейчас ускоренно преобразуются в бригады, находятся в полупарализованном состоянии. Половина офицеров выведена за штат, на другую половину возложены их задачи, но выполнять их в результате таких тотальных сокращений они просто не могут, потому что на многих направлениях ответственными осталось по одному офицеру. В случае их отсутствия (отпуск, выходной, командировка) никто просто не может ничего ни согласовать по этому направлению, ни провести решение, ни получить информацию. При этом вместо официально объявленного поэтапного сокращения в два с половиной раза к 2012 году на деле штабы и управления уже волюнтаристски сокращены, а точнее, просто порублены в три и более раз. То же Главное оперативное управление генерального штаба: с 550 человек сократилось всего за год сначала до 260, а теперь вообще до 150. Почти в четыре раза! При этом количество задач осталось таким же и даже выросло в связи всё с той же реформой. Теперь официально, в нарушение всех законодательных норм, в ГОУ введён рабочий день с 8 часов до 20 часов, но в реальности многие офицеры работают здесь сутками. Управление военных сообщений уже сократили больше чем в три раза. Управление, отвечающее за командные пункты, вообще в четыре раза! Так же режутся штабы видов Вооружённых Сил, родов войск и штабы округов.