Теономия может охарактеризовать культуру в целом и дать ключ к интерпретации истории. Теономные элементы могут прийти в конфликт
221
с восходящей гетерономией (церковного или политического, к примеру, происхождения), а автономные элементы в ней могут терпеть поражение и временно подавляться (как в позднем Средневековье). Они могут прийти в конфликт и с победоносной автономией (например, рационалистического или националистического происхождения), а могут быть и вытеснены в андерграунд культуры (как это было в XVIII и XIX вв.). Или же им может удастся установить равновесие между гетерономными и автономными тенденциями (как в XII и XIII вв.). Однако теономия никогда не может одержать полной победы так же, как никогда не может она потерпеть и полного поражения. Ее победа всегда фрагментарна вследствие того экзистенциального отчуждения, которое лежит в основе человеческой истории, и ее поражение всегда ограничено тем фактом, что человеческая природа эссенциально теономна.
Трудно дать общую характеристику теономной культуре в отрыве от ее отдельных функций, однако можно указать на те качества теономии, которые производны от самой ее природы. Прежде всего стиль, всеобъемлющая форма теономных произведений культурного творчества, выражает предельность смысла даже и в самых ограниченных носителях смысла — в цветке, нарисованном художником, в семейных обычаях, в технических орудиях, в форме социальных отношений, в видении исторической личности, в эпистемологической теории, в политическом документе и т. д. Ничто из этого не остается в теономной ситуации без освящения; возможно, эти вещи и не освящены церковью, но они несомненно освящены тем способом, которым они воспринимаются даже и без внешнего освящения.
Пытаясь охарактеризовать теономию, следует осознать тот факт, что создаваемый человеком образ теономии никогда не бывает независимым от той конкретной исторической ситуации, которая видится символом теономной культуры. Энтузиазм, который испытывали романтики в отношении Средневековья, во многом был обусловлен этим преобразованием прошлого в символ теономии. Романтики, конечно, совершили ошибку в тот момент, когда теономную ситуацию они стали понимать не символически, но эмпирически. А потом началось их исторически неуместное и почти нелепое восхваление некоторых периодов прошлого. Но если прошлое рассматривается в качестве модели будущей теономии, то оно рассматривается символически, а не эмпирически. Первое качество теономной культуры заключается в том, что во всех своих творениях она несет опыт святости, чего-то предельного в бытии и смысле.
Вторым качеством является утверждение автономных форм творческого процесса. Теономия прекратила бы свое существование в тот момент, когда действительное логическое умозаключение было бы отвергнуто во имя того предельного, на которое указывает теономия. То же самое истинно и в отношении всех других форм культурной созидатель-ности. Нет теономии там, где действительное требование справедливости отвергается во имя священного, или там, где действительному акту личностного самоопределения препятствует освященная традиция, или там, где новый стиль художественного творчества подавляется во имя якобы вечных форм выразительности. Теономия во всех этих случаях вы-
222
рождается в гетерономию; в ней устраняется элемент автономии. Происходит это тогда, когда подавляется та свобода, которая характеризует как человеческий дух, так и божественный Дух. И затем может случиться так, что автономия прорвется сквозь давящие силы гетерономии и отвергнет не только гетерономию, но и теономию.
Эта ситуация выводит нас к третьей характеристике теономии, то есть ее постоянной борьбе как против независимой гетерономии, так и против независимой автономии. Теономия предшествует им обеим; обе являются элементами в ней. Однако в то же время теономия следует за ними обеими; они стремятся к воссоединению в той теономии, из которой они вышли. Теономия и предшествует, и последует тем контрастным элементам, которые она содержит. Процесс, в котором это происходит, можно описать следующим образом: изначальное теономное единство отступает назад по причине роста тех автономных тенденций, которые с необходимостью влекут за собой реакцию гетерономного элемента. Без освобождения автономии от рабства «архаическому», мифологически обоснованной теономии, культура не могла бы развить свои потенциальности. Лишь после их освобождения от объединяющего мифа и теономного состояния сознания и могут возникнуть философия и наука, поэзия и иные искусства. Однако если они достигают независимости, они утрачивают свое трансцендентное основание, которое наделяет их глубиной, единством и предельным смыслом, в результате чего начинается реакция гетерономии: опыт предельного в том виде, в каком он выражен в религиозной традиции, реагирует против созданий пустой автономии. Эта реакция легко проявляется как в виде простого отрицания автономной созидательности, так и в виде попытки подавить оправданные требования истины, выразительности, человечности и справедливости. Но и это еще не все. Оправданное предостережение против утраты бытия и смысла выражено в искаженной форме гетерономных реакций против культурной автономии. Если обладающая высокой степенью вероятности научная теория отрицается во имя религиозно освященной традиции, то следует понять, что же именно тут отрицается. Если отрицается сама теория, то имеют место те гетерономные нападки на идею истины, которым нужно сопротивляться силой Духа. Если же, однако, во имя религии подвергается нападкам лежащее в ее основе метафизическое — и предельно религиозное — допущение, то конфликт между гетерономией и автономией уступает место той конфронтации двух проявлений предельного, которая может привести к конфликту между религиозными позициями, но не к конфликту между автономией и гетерономией.
Непрерывная борьба между автономной независимостью и гетерономной реакцией ведет к поиску новой теономии как в отдельных ситуациях, так и в глубине культурного сознания вообще. Ответом на этот поиск является воздействие Духовного Присутствия на культуру. Теономия создается везде, где это воздействие действенно, а везде где существует теономия, имеются видимые следы воздействия Духовного Присутствия.
223
3. Теономные проявления Духовного Присутствия
а) Теономия: истина и выразительность. — Духовное Присутствие устремлено к преодолению амбивалентностей культуры посредством созидания теономных форм в различных сферах культурного самосозидания жизни. Для того чтобы эти формы представить, необходимо сослаться на приведенные выше амбивалентности культуры и показать, что же именно происходит с ними под воздействием Духовного Присутствия. Однако этому должно предшествовать обсуждение той базисной амбивалентности, которая с большей или меньшей очевидностью проявляется во всех культурных функциях: речь идет и о разделении на субъект и объект, и о том, как это разделение преодолевается под воздействием Духовного Присутствия. Существует ли общий теономный ответ на вопрос о противостоянии субъекта и объекта? Философы, мистики, влюбленные, искатели опьянения - и даже смерти - стремились этот раскол преодолеть. В иных таких попытках проявляется Духовное Присутствие; в других же очевидно отчаянное и зачастую демоническое желание избежать этого раскола, избежав реальности. Психология осознала эту проблему; бессознательное желание возвратиться в утробу матери, во всепоглощающее лоно природы или в защищающее лоно современного общества является выражением воли растворить свою субъектность в чем-либо транссубъектном, не являющемся объектным (иначе оно восстановило бы субъект), но находящемся по ту сторону субъектности и объектности. Наиболее уместные ответы были даны теми двумя феноменами, которые в этом аспекте соотносятся, — мистицизмом и эросом. Ответом мистицизма является описание такого состояния сознания, в котором «универсум дискурса» исчезает, однако обретающее опыт «я» все еще осознает это исчезновение. Лишь осуществленный в вечности субъект (и, следовательно, объект) исчезнет совершенно. Исторический человек может лишь фрагментарно предварить то предельное осуществление, в котором субъект перестает быть субъектом, а объект перестает быть объектом.
