Козырь, а за ним и все братки от души согласились. Всё поняли. Исполнят сей момент. Здорово Барин придумал. Как там, в законе: нет тела, нет дела? Кто же будет искать людей, которые чем-то насолили банде, за нарисованной дверью?
16 июня, ночь, ???
Влад то проваливался в сон, то просыпался и подолгу лежал, размышляя. Почему это произошло именно с ним?
Иногда ему казалось, что он просто притягивает несчастья. Пока не пошел в армию, жилось неплохо. И после дембеля несколько лет прошли мирно. Позже встретился с Жанной – потрясающе красивой девушкой. Высокая, стройная. Милое лицо в обрамлении иссиня-черных локонов. Женился, жили неплохо. Иногда она, конечно, закатывала истерики или куксилась без причины. Но всё же он и мысли не допускал, что ему нужна другая.
Скажем, у Бельского жена лучше готовила и никогда не устраивала сцен. Но она вечно появлялась в засаленном халате, с замученным лицом, словно на ней поле пахали десять лет без выходных. С Яной, женой друга Петьки, он с удовольствием обсуждал всё: от политики до новинок литературы. Но у этой интеллектуалки не находилось времени для забот домашних – то на симпозиуме, то на конференции. Петька еле успевал и работать, и за детьми смотреть. Нет, Влад всегда утверждал, что Жанна лучше всех. Никогда ей не изменял. А однажды пришел с дежурства – на столе записка: «Ухожу, целую. Жанна» От этого удара он приходил в себя года три. То заводил новые знакомства, то пытался встретиться со своей красавицей и уговорить вернуться. Размышлял: почему от беспутного Бельского, который вечно навеселе и вечно с новой зазнобой, жена не ушла, а от него ушла? Он ведь вроде весь такой положительный, прямо мечта, а не мужчина. Почти как в песне: «Чтоб не пил, не курил…»
Или учился в милицейской академии. Старался, из кожи лез. Что-то схватывал налету, что-то приходилось зубрить. Никогда не надеялся на удачу или на то, что можно заплатить за сессию. А результат? Те, кто не учился толком, окончили академию успешно, а его отчислили. Вроде как за неуспеваемость. От злости на весь мир он даже не попытался восстановиться.
А вчера? Вот сколько бы его сотоварищей догоняли эту шпану? Немногие. А он взялся исполнять гражданский долг, ерш твою меть. И вот, воришка там, а он здесь.
Влад выглянул из импровизированного шалаша – неба не разглядел из-за листвы, но всё равно показалось, что оно чуть побледнело. Может, просто так хочется?
Он попытался по старой привычке разработать план действий. «Представим, что уже посветлело. Что буду делать? Опять на камень кидаться? Глупо. Что тогда?» Он вспомнил сумасшедшее солнце. Неужели утром всё будет так же? Так мечтал убедиться, что это померещилось. Он выглянул из шалаша.
Заметил, что с поляны, где остался камень с дверью, медленно усиливаясь, лился пульсирующий свет. Послышался звук, будто камень начал глубоко и шумно дышать.
Владислав помчался на поляну. Сердце начала заливать радость пополам с облегчением: «Заработало!» Можно вернуться домой и забыть обо всем… Он подскочил вплотную к камню, но тот неожиданно полыхнул, и на Владислава кто-то упал. Тут же тишина и темень опрокинулись на лес.
В зеленоватом свете местной луны, Влад разглядел, что перед ним копошится воришка, с которого началась эта история. Пацан, не обращая никакого внимания на Владислава, удивленно крутил головой. На лице двумя пятаками выделялись округлившиеся глаза.
– Ну, вот ты мне все-таки и попался! – от избытка чувств Влад мазанул ворюгу ладонью по щеке. Тот машинально уклонился. Его взгляд пьяно поблуждал по сторонам, пока не сфокусировался на стоящем перед ним человеке. Секунд десять он рассматривал его протрезвевшим взглядом, а потом рванулся из «ласковых» объятий патрульного и помчался.
Метров через десять точно на невидимую стену наткнулся. Тяжело дыша, оглянулся на мента. Тот с усмешкой наблюдал за ним, скрестив руки на груди.
– Что ж не бежишь? Давай, вперед!
– А-а-а-а… Эта-а-а… – Серый рассеяно водил руками, пытаясь сформулировать растерянность. Влад чувствовал, как собственное отчаяние уходит, как вода в песок. Испуг парня подбодрил, привел в чувство. Может, правильно Жанна определила, что у него «комплекс спасателя»? Чувствует себя хорошо, только когда надо кого-то защищать, вытаскивать из переделки.
– А это, пацан, темный лес, – объяснил Владислав, – где мы оказались по твоей вине.
Парнишка осмысливал слова пэпээсника.
– А луна… – чуть не плача, проронил Серый.
Влад перевел взгляд вверх и впервые разглядел ночное светило. Там, где он отстроил себе шалашик, царила сплошная темень от переплетенных ветвей деревьев. А на полянку к камню выскочил – недосуг было посмотреть. Луна и вправду была на загляденье. Мало того, что зеленая, так еще и в черных пятнах, похожих на леопардовые.
– Мы где? – озадаченно прошептал Серый.
– Хотел бы я знать, – хмыкнул мент.
Он выпрямился, развернул плечи. Парнишка, наоборот, подавленно съежился. Потом у него, очевидно, появилась идея – это чувствовалось по изменившемуся дыханию. Менту показалось, что он видит, как эта мысль по извилинам бегает. Наконец Сергей выдал:
– Если сюда есть вход, то должен быть и выход! – глаза его блеснули от радости, что он такой умный.
– Мудро, Юля! – усмехнулся Влад. – А вот он, выход. Прямо за спиной у меня, – Владислав отступил в сторону, показал огромный камень.
– Вау! – выдохнул парнишка и поплелся обратно. Подошел к камню, как и Владислав до этого, тщательно ощупал высеченную дверь. Но кидаться на нее не стал, промолвил многозначительно. – Здесь выхода нет!
– Да ты что? – деланно изумился мент. – Хорошо, что сказал, а то бы я не догадался. Думаешь, я тут в засаде сидел, тебя караулил?
Серый облокотился на камень.
– А кто тебя знает? – он сообразил, что находятся они за много километров от официальной власти, и от этого начал наглеть. – Я, между прочим, первый раз такого настырного встречаю. Другие метров двадцать пробегут – и сдохли. А ты как марафонец – чешешь и чешешь, чешешь и чешешь. И кстати, – Серый назидательно выставил палец перед его носом. – Это из-за тебя мы сюда попали. Я здесь ни при чем. Если бы ты не бежал…
Мент сделал один небольшой шажок. После второй. Внезапно он схватил парня, сжал покрепче вырывающегося воришку. Потом нажал на болевую точку на шее и процедил.
– Ты чё борзеешь, пацан?
Серого перекосило. Он охнул и застонал просительно:
– Дяденька, я больше не буду! Дяденька, простите, пожалуйста! Дяденька, я ж еще молодой, глупый… я ж не буду больше!
Мент несколько ослабил хватку, но когда тот попытался вырваться, схватил его за плечо и прижал к камню. Найдя теперь точку на плече, он произнес:
– Мое терпение на исходе, пацан. Ты, может, еще не понял, что произошло, так я тебе поясню. Мы где-то у черта на куличках. Попали сюда непонятно как. Сможем ли выбраться – неизвестно. Так вот пока не выбрались – старший я. А ты ведешь себя тихо. Всё ясно?
Серый опять распахнул глаза.
– Разрешите обратиться? – наигранно робким шепотом спросил он.
Владислав убрал ладонь с плеча и ухмыльнулся:
– Разрешаю.
– А почему именно ты старший?
Влад внезапно разозлился. Безвыходное положение, куда он угодил, отчаяние, преследовавшее его последние несколько часов, боль от синяков – всё это рванулось бурным всплеском. Быстро достав пистолет, он приставил дуло к виску воришки:
– Вопросы есть? – машинально все-таки проверил, где стоит предохранитель, а то еще скользнет палец на курок.
– Нет, – проблеял Сергей. Подождал, пока пистолет через долгую минуту не вернется обратно в кобуру. – Ну, ты психованный! Я даже анекдот сразу вспомнил, – быстрый взгляд на тяжело дышащего Влада, на кобуру. – Рассказать? – не дождавшись ответа, продолжил. – Слушай. Точно про тебя. Один ме… бандит, то есть… говорит: «У меня есть пушка и есть справка. Вопросы есть?» Какие могут быть вопросы, когда пушка и справка… – осекся, почувствовал, что Влад опять на взводе. Отпрянул от камня, вытянулся в струнку. – Всё ясно, гражданин начальник. Вопросов нет, гражданин начальник. Разрешите выполнять?
