Желтая Луна была неопределенного возраста, но ее уже считали старой, когда родился Джейк. Кожа ее была изборождена морщинами, потрескавшаяся и коричневая, как засохшая грязь, грубая и жесткая. Белые волосы ее были жесткие, как проволока. Казалось, что они росли сами по себе. Однако ее черные глаза сверкали жизнью и силой.
– Ты привез мне свою жену, Джейк? – Старая шайеннка улыбнулась, отчего на ее лице появилось еще больше морщин, если это было возможно. – Садитесь… садитесь, – приказала она.
Джейк повиновался и потянул упиравшуюся Ренату, усаживая ее с собой. Пол был покрыт мягкими звериными шкурами, остывший очаг был посередине вигвама. Рената посмотрела вверх и заметила меленько отверстие на острой крыше вигвама, через которое уходил дым.
– Вообще-то она по правде мне не жена… – почти заблеял Джейк.
– Нет, жена, – резко вставила Рената. – Хотя и недавно.
Желтая Луна переводила взгляд с одного на другого, и улыбка ее становилась шире.
– Наконец-то Джейк взял жену, – сказала она, не обращая внимания на их речи. – Рената Мария Вулф. – Она слегка закивала головой. – Я не знаю, что это означает. Мне придется дать тебе шайеннское имя… то, что подойдет тебе.
Рената молчала, а старуха тем временем изучала ее.
– Может быть, имя придет ко мне во сне или в видении. – Она усмехнулась Ренате теплой дружеской улыбкой, от которой девушке мгновенно стало легко. – У тебя волосы, как летний рассвет, а глаза похожи на первые весенние листочки. – Созерцание Ренаты, похоже, нравилось старухе. Она повернулась к Джейку.
– Это хороший знак. Знак новых начинаний. – Глаза ее прошлись по рукам Джейка, и по мере того, как она отмечала каждый ожог и царапину, улыбка ее угасала. – Ты ранен. Я поставлю тебя на ноги.
Она протянула руку к кожаной сумке и вытащила оттуда мешочек поменьше. Ренате показалось, что он сделан из клеенки. Желтая Луна отправила Джейка вымыться в ручье, потом вынула из сумки бинты, травы и сухой порошок.
Джейк вроде бы неохотно оставил Ренату и замялся у выхода. Рената проигнорировала его. Она не собиралась идти вслед за ним к ручью или куда-либо еще.
Когда Джейк ушел, Желтая Луна так внимательно рассматривала Ренату, что той показалось, что она буквально ощущает на себе взгляд индианки, которая видит больше, чем любой другой человек. В этих черных глазах был вопрос, и приговор еще только должен был быть вынесен.
– Я должна показать тебе, как делать эту мазь, так что, когда меня не будет, ты сможешь готовить ее сама. Джейк вечно вовлекает себя в беду и приходит ко мне весь в засохшей крови. Может, теперь, когда он обзавелся женой и семьей, он станет более осторожным. – Она кивнула. – Да. Пришло время Джейку взять жену.
Рената почувствовала себя виноватой. Она не хотела водить женщину в заблуждение.
– Джейк был прав. Я и вправду ему не жена… ну, я жена, но мы собираемся взять развод. Мы должны были давно это сделать, но в то время я думала, что это было бы не мудро.
Рената умолкла, скорее почувствовав, чем услышав, что у нее за спиной стоит Джейк.
Желтая Луна проследила взглядом за Джейком, который сел позади старухи.
– Твоя жена говорит слишком быстро.
– Иногда, – согласился Джейк и, превозмогая боль, поглядел на Ренату.
Пожав плечами, Желтая Луна принялась обрабатывать раны Джейка.
– Я не уверена. Она сказала, что не мудра. Это все, что я поняла.
Джейк не сводил глаз с Ренаты, а Желтая Луна тем временем нанесла мазь на его ожоги, а потом посыпала сушеной травой. Порезы на плече она присыпала порошком, но поскольку они были неглубокими, она не стала их перевязывать. Немигающий взгляд Джейка подтвердил Ренате, что он с нею согласен: она не мудра.
Рената была поражена. Джейк не сморщился, не издал ни звука, а Желтая Луна была с ним отнюдь не нежна. Она быстро работала своими опытными, закаленными, проворными руками.
Вдруг Ренате захотелось выйти из своего укрытия. Стены давили ее, а глаза Джейка высверливали дырочки в ее душе. Ей было неловко из-за его присутствия в вигваме, из-за его неотступных глаз.
– Я схожу к ручью, помоюсь немного. – Рената встала, не дожидаясь ответа. Мысль о том, чтобы погрузиться в прохладный ручей, показалась ей не только желанной – но просто необходимой. Ей хотелось поскрести каждый кусочек кожи, которого касался Джейк. Черт бы побрал его холодные глаза. Она на короткое время испытала так много любви – или то, что она приняла за любовь, – а потом она заглянула в его холодные глаза и увидела в них правду. Он просто использовал ее, потому что она была под рукой.
Она вырвалась из вигвама, убежав, пока Джейк не окликнул ее.
Желтая Луна наложила целую пригоршню мази на маленькие волдыри на спине Джейка, а он повернул к ней голову и вздрогнул.
– Что с тобой? – захихикала старуха. – Теперь тебе больно. Я думала, у тебя кожа стала как железо, с тех пор как я видела тебя в последний раз. Нехорошо притворяться перед теми, кого любишь, Джейк.
– Я никого не люблю, – холодно произнес Джейк. Желтая Луна не обратила на него внимания.
– Мне понравилась твоя Рената Мария Вулф.
– Рената всем нравится, – фыркнул Джейк. Старая женщина вглядывалась в его лицо.
– А это что, плохо? Джейк ей не ответил.
Было в этом ручье что-то такое, что успокоило возбужденные нервы Ренаты. Вода была приятно прохладной, росшие по берегу деревья вытягивали свои гибкие ветви и были похожи на молчаливых ароматных стражей.
Она очень быстро забыла о своем желании стереть со своей кожи память о Джейке и вздрогнула, задумавшись о том, как она проснулась сегодня утром. И этот трепет был вызван не прохладой, но ярким воспоминанием о прикосновениях Джейка. Было ли это любовью? Всегда ли это так… величественно, когда соединяются мужчина и женщина?
Амалия очень мало говорила о таких личных вещах, даже спустя год после замужества. Единственное, что она сказала – это что она не находит неприятной супружескую постель. Не неприятной? Таким словом Рената не стала бы описывать то, как она занималась любовью с Джейком. Величественно, да. Неудержимо.
Волшебно. Опьяняюще. Все это. Молния – вот что это было.
Но была ли любовь молнией?
А имело ли это значение? Если она даже любила Джейка, как она начала подозревать, он-то явно не любил ее. Когда он смотрел на нее, взгляд его синих глаз был холодным, оценивающим, но не теплым и любящим. Но с другой стороны, у Джейка не так-то много было в жизни любви.
Рената обсохла на солнце, сидя на плоской скале, которая выдавалась изводы. Она глубоко задумалась, а пальцы ее машинально пошевеливались в воде. Рябь завораживала ее. Солнце как-то особенно уютно грело ее обнаженную спину, ее пугала мысль вновь надеть на себя грязную ночную рубашку. Но больше у нее ничего не было.
Теперь она впервые поняла, насколько была права. Вся ее одежда, деньги, которые она копила и хранила месяцами, расчески, щетки и зеркало, специальный шампунь, который дала ей мать – ароматный шампунь с запахом сирени, – все пропало. Все, все пропало.
Рената глубоко вздохнула и смирилась. Ничего нет такого, что она не могла бы возместить, и она жива. И Джейк жив. Джейк спас ей жизнь. Этот простой факт – истина, а она даже не поблагодарила его.
И она, конечно, не станет его благодарить. Не сейчас.
Джейк сидел на гребне поросшего травой холма и смотрел на девушку, которая внизу, на скале, грелась на солнце как ленивая кошка. Солнце освещало ее волосы, переливавшиеся медным, золотым, желтым и красным цветами. Летний рассвет. Волосы ее ниспадали ниже талии, но когда она высунулась из воды, он увидел изгиб ее бедра, тонкую талию, светлую кожу… белую кожу, никогда не видевшую солнца.
Он смотрел, как она нехотя натянула ночную рубашку через голову и вытащила через ворот свои длинные волосы, потом встала и повернулась, чтобы карабкаться на холм, который вел к вигваму Желтой Луны. Она подняла голову и заметила его, и даже с такого расстояния он увидел, как лицо ее стало ярко-розовым.
