На немецкую новинку военной техники, естественно, потребовалась ответная реакция с нашей стороны, и она не замедлила последовать. Архип Михайлович Люлька со своими помощниками получил возможность продолжать разработку и постройку своего ТРД. На создание двигателей этого типа переключилось мощное ОКБ Александра Александровича Микулина, у которого в ту пору заместителями работали С. К. Туманский и Б. С. Стечкин. Несколько позднее разработкой ТРД стали заниматься и другие наши авиамоторные ОКБ.
Все эти работы ускорялись, так как закончившаяся война сменилась новой — «холодной», реально грозившей перерасти в «горячую». "Битва умов", "сражение идей" разгорелись с новой силой. Конструкторы и ученые перерывов в своей работе не имели. От них требовалось быстрее ликвидировать образовавшееся отставание по этому направлению военной техники. Тут уж не до отдыха…
— Какие же идеи родились здесь, в "мозговом центре", Леонид Леонидович, при изучении трофейной техники? — как всегда, с улыбкой начал разговор В.М. Мясищев, входя в комнату проектного отдела своего ОКБ.
— Идеи-то есть, Владимир Михайлович, но требуется обсудить их с вами, — отвечал Селяков и тут же продолжал:
— Во-первых, думается, что мы еще не использовали всех возможностей нашего «Москито» и для начала освоения новой техники хорошо бы создать самолет-бомбардировщик на базе Пе-2И, но с турбореактивными двигателями. Однако мощности и трофейных, и первых наших ТРД маловаты…
— Очень рад, что наши Мысли совпадают и мы так хорошо понимаем друг друга, — живо отреагировал главный конструктор. — А мощности двигателей, точнее — их тяги, давайте уж теперь привыкать к новой терминологии, очевидно, будут расти — это всем нужно. Как говорят в народе, лиха беда начало.
— Кстати, — продолжал Мясищев, — с этой же идеей: превратить наш «Москито» в первый советский реактивный бомбардировщик — ко мне на днях обращался и Г.Н. Назаров. Теперь я вижу, что за ним следует оставить пост ведущего конструктора этой машины. Пусть начинает с участия в проектировании, если вы не возражаете, конечно.
— Какие могут быть возражения, Владимир Михайлович? Очень хорошо, что будущий хозяин машины займется ею с проекта. А людей у нас в отделе, как вы знаете, не хватает… Ведь проекты ДВБ-202 и ДВБ-302 вы не снимете с нашего плана? — как бы между прочим "закинул удочку" Селяков и посмотрел на главного…
— Как вы сказали? Снять с плана то, что составляет нашу ближайшую перспективу? — искренне удивился Мясищев. — Я как раз хотел просить вас всячески ускорить разработку этих проектов. Ведь современного дальнего высотного бомбардировщика большой грузоподъемности для наших ВВС пока кроме нас никто не предлагает, а ведь мы берем на борт шестнадцать тонн — шутка сказать.
…В то время ориентиром при разработке дальнего бомбардировщика для наших конструкторов в какой-то мере был американский самолет Б-29, названный ими «Суперфорстер» ("Сверхкрепость"), с бомбовой нагрузкой 4 тонны, дальность его полета составляла 5300 км, а максимальная скорость полета была 600 км/ч. Самолет имел герметичные кабины экипажа, мощное оборонительное дистанционно управляемое вооружение. Он был насыщен электро-, радио- и радиолокационным оборудованием, обеспечивающим пилотирование и прицельное бомбометание в любую погоду. Все это, а также применение в конструкции этого самолета новых материалов и технологических процессов ставило Б-29 в число лидеров мировой дальней бомбардировочной авиации.
И хотя материалы эскизного проекта самолета В.М. Мясищева ДВБ-302 ("значительно развивавшие достигнутое на ДВБ-102) убедительно показывали, что с четырьмя моторами АШ-72 с турбонаддувом летные данные этой машины превосходят характеристики американского бомбардировщика, существенным преимуществом Б-29 было то, что этот самолет уже успешно воевал.
И когда в правительстве решался вопрос о выборе дальнего бомбардировщика для наших ВВС, то было поддержано предложение о строительстве у нас самолета, аналогичного Б-29. Эта задача была поручена ОКБ А.Н. Туполева и большой группе лучших заводов. Задание было успешно выполнено. Освоение в производстве дальнего бомбардировщика под названием Ту-4 оказалось весьма полезным. Но сама-то эта машина, хотя и совершенная, была представительницей отмирающей «поршневой» авиации. А перед конструкторами все шире и острее ставилась задача создания самолетов различного назначения, оснащенных реактивными двигателями.
Хорошо ориентируясь в обстановке, В.М. Мясищев придавал работе по проектированию бомбардировщика с ТРД особое значение. Вместе с Назаровым и Селяковым они ездили по конструкторским бюро, знакомились с проработками и испытаниями турбореактивных двигателей, вникали в особенности этого нового дела, используя затем полученные знания в своих разработках.
И первое, что им пришлось сделать — это отказаться от решения задачи путем замены на Пе-2И поршневых моторов турбореактивными двигателями. Скоростной бомбардировщик с ТРД потребовал специфических конструктивных решений едва ли не для всех основных агрегатов и систем самолета. В этом Селяков и Назаров, так же как и другие конструкторы проектного отдела, убедились вскоре после начала проектирования. Уместно напомнить, что и другие попытки создать качественно новый самолет путем замены поршневых моторов на турбореактивные двигатели, успеха не имели.
Так как опыта создания бомбардировщиков с ТРД в то время не было, то В.М. Мясищеву и его коллективу пришлось "прокладывать лыжню" на этом новом пути. Не только проектно-конструкторские, но и некоторые научно-исследовательские работы провели мясищевцы, прежде чем эскизный проект реактивного бомбардировщика РБ-17 был предъявлен на рассмотрение в высокие инстанции. Проектировавшийся ими самолет имел герметичную кабину экипажа, большой грузовой отсек, трехколесное шасси и дистанционно управляемое оборонительное вооружение. Среднерасположенное крыло имело мощную механизацию задней кромки. Две вертикальных «спарки» первых отечественных турбореактивных двигателей РД-10 были подвешены на рамах под крыльями. Расчеты гарантировали максимальную скорость полета РБ-17 не менее 900 км/ч при крейсерской — порядка 800 км/ч. Эскизный проект первого отечественного турбореактивного бомбардировщика РБ-17 был одобрен.
Начало 1946 года для ОКБ В.М. Мясищева было благоприятным. За плодотворную работу по техническому руководству производством самолета Пе-2 и творческие успехи, достигнутые при модификации этой машины, Владимир Михайлович Мясищев и группа сотрудников его ОКБ были отмечены правительственными наградами. После одобрения проекта РБ-17 в ОКБ развернулась конструкторская разработка новой машины. Казалось, что коллектив находится на подъеме и уверенно идет к достижению поставленных перед ним задач. Но…
Как раз в это время, по неизвестным нам причинам, Министерство авиационной промышленности издает приказ о ликвидации ОКБ В.М. Мясищева и передаче его базы и людей в ОКБ СВ. Ильюшина…
Приказы надлежит выполнять — на этом стоит производственная, государственная дисциплина. Это бесспорно. А как быть с мнением коллектива или его отдельных сотрудников, считающих происшедшее вопиющей несправедливостью?
Группу конструкторов, среди которых были Л.Л. Селяков, Г. В. Смирнов, В.Н. Некрасов и другие, по рекомендации Н.Г. Нурова (бывшего заместителя Мясищева, перешедшего на работу в ОКБ А.С. Яковлева), пригласили на беседу к «самому» — А.С. Яковлеву. Александр Сергеевич с каждым разговаривал отдельно, но главный вопрос был один: согласен ли перейти на работу к нему в ОКБ. Многие отвечали, что для них было бы лучше возвратиться в их родной коллектив к Туполеву, но если прикажут, то…
Перевод в ОКБ А.С. Яковлева был оформлен, мясищевцев тепло приняли, а так как работать они умели и дело знали, то вскоре заняли в коллективе подобающее место.
…Очень тяжело переживал случившееся В.М. Мясищев. Много различных неприятностей доставалось ему и ранее. Но на этот раз судьба ударила его особенно жестоко — его лишили самостоятельной творческой деятельности.
