Всем этим мы не хотим сказать, что в глубине души Кроули не привлекали женщины — по крайней мере, физические экземпляры, имевшие ценность для его целей — но тяга эта извращалась настолько патологическим выражением любви/ненависти, насколько это можно себе вообразить. Невзирая на бесчисленных любовниц, которых Кроули на протяжении всей своей жизни использовал в качестве магического инструмента, он, насколько можно судить, из-за глубокой антипатии к этому полу, так и не смог ни осознать, ни принять принцип Шакти, без которого невозможен путь левой руки, путь женщины. «Надо, чтобы, — рассуждал он, — женщин приносили к двери черного хода, словно молоко, когда в них возникает необходимость». Абсолютно ничего общего с поклонением Богине, воплощению которой в человеческом теле оказывают сексуальные почести, составляющим суть опыта пути левой руки. Одна только цитата из автобиографии Кроули заменяет обширные тома рассуждений: «мужчина — страж Жизни Бога; женщина — лишь временное средство; воистину святилище для Бога, но не сам Бог».
[Иллюстрация: Автопортрет Кроули с «фаллическим локоном» на лбу.]
[Иллюстрация: Автопортрет Кроули с фаллической подписью]
Божественную силу Кроули был способен помыслить лишь в образе фаллоса. Тотальная самоидентификация с лингамом как истинной созидательной энергией в нем была также сильна как его неприязнь к йони — не более чем вспомогательному элементу. Он сравнивал форму человеческого мозга с головкой пениса, выдвинув туманную теорию о том, что схожесть этих двух органов указывает на аналогичность их функций. Все видимое творение проистекает из пениса в виде спермы, как рассуждал Кроули, а мозг порождает мысль. Одинокий кустик волос на своей бритой голове он называл фаллическим локоном. В его стилизованной подписи у буквы «А» в слове «Алистер» — узнаваемые фаллические очертания, напоминающие упрощенное изображения члена с яйцами. Выполняя гомосексуальный акт анальной сексуальной магии XI° степени О.Т.О., он иногда визуализировал себя в виде божественного пениса, извергающего небесное семя. Если кто-то обзывал Кроули за какие-то его выходки «членом», он с радостью с этим соглашался.
Кроули однажды заметил, что «женщины не в счет, они существуют, лишь пока могут соблазнять или как-либо еще губить мужчин». Обратите внимание, миллионы мужчин-современников Кроули придерживались аналогично низкого мнения о прекрасном поле, однако подобные упрощенческие сентенции об одной из сторон сексуального равновесия человечества, проговоренные устами человека, претендовавшего на то, что он вышел за пределы мирского менталитета и его ограничений, не могут не заставить задуматься. Что еще важнее, представление Кроули о женщине как о «временном средстве» абсолютно не стыкуется с центральным местом, которое занимает Женский Демонизм в освобождении пути левой руки. В этом смысле, можно предположить, что Кроули так и не сумел расстаться с иудео-христианским взглядом на женщину как на поделку из «ребра Адама», второстепенное, небрежно выполненное творение Бога, ставшее причиной изгнания мужчины из Эдема. Это отношение к женщинам, как и многое другое в своем мировоззрении, Кроули усвоил у «Плимутских Братьев» — религиозной секты, в которой он воспитывался, будучи ребенком.
Еще в детстве, в процессе пристального изучения Библии, Кроули впервые столкнулся с образом Багряной Жены — нашей старой знакомой Инанной/Иштар — в виде Вавилонской Блудницы, жуткой предвестницы Апокалипсиса, восседающей на Звере 666, из «Откровения», чье таинственное число — «это число человеческое». (Откровение 13, 18.) Из этой искаженной христианской версии месопотамского мифа Кроули позаимствовал ключевой религиозный образ для свой личной космогонии. Мать его, по крайней мере, он так рассказывал, так возмущалась его подростковым романом с горничной, служившей в их семье, что окрестила сына Зверем, подарив ему его первое и, пожалуй, самое известное магическое имя. А что за Зверь без своей загадочной Блудницы, Багряной Жены?
«О Благословенный Зверь и ты, Багряная Жена его желания», (Книга Закона. Цитата не совсем точная, у Кроули — Scarlet Concubine — Наложница (перевод А. Чернова).) — написал Кроли, одним взмахом пера превратив библейских чудовищ в контрасексуальный дуализм Телемы. В соответствии со своим подчас эксцентричным толкованием Каббалы, Кроули писал имя Багряной Жены «Бабалон» — это было его единственным заимствованием из книги Джона Ди «Энохианские Эйры». Число Бабалон, по мнению Кроули — 156, он объясняет как его «непрерывающееся соитие или самадхи во всем». По крайней мере, в пользу этого утверждение говорит легендарный сексуальный аппетит Инанны, описанный в аккадских и шумерских эпосах, в которых она самозабвенно предается любви «долгими днями», пока, наконец, насытится.
У телемитов одним из основных символов Бабалон была живая алая роза; цвет ее обозначал «кровь святых» — содержимое Чаши С Мерзостями и Нечистотою Блудодейства, которую держит в руках Вавилонская Блудница из «Откровения». Эту розу-вагину Кроули приравнивает к украшенному розами кресту, центральному символу розенкрейцеров. (Темно-красная роза по своему смысловому значению схожа с напоминающим йони цветком гибискуса, который используют в тайном ритуале Вама Марги.) Для Кроули святые, кровью которых напоен цветок, были не христианские мученики. Это были Мастера Храма, подобные ему самому, кто якобы пересекал бездну, излив всю свою кровь до последней капли во Вселенское Единство, и символически это выражалось кровью/спермой, изливаемой в вульву Блудницы.
Принимая во внимание то место, которое занимали в его религии Зверь и Блудница, вызывает удивление то, что Кроули не обратил должного внимания на происхождение сих мифических существ. В противном случае он бы обнаружил, что подобно тому, как Блудница некогда была Инанной/Иштар/Астартой, Зверь 666 изначально был божеством женского пола, драконом по имени Левиафан, легенда о котором происходит из дохристианских верований шумеров, касающихся Тиамат, древнейшей богини из незапамятных времен. Древний образ Зверя как женской силы не совпадает с предложенным Кроули определением Зверя 666 как квинтэссенции солярно-фаллической энергии; однако Кроули, поэт и романтик, никогда не отличался знанием мифологии. По мифологии его собственного сочинения однозначно выходило, что Бабалон — один из аспектов египетской богини ночного неба Нут, а по «Книге Закона» Бабалон — одно из «тайных имен» Нут. Бабалон (из-за ее безудержной чувственности) Кроули считал спутницей Пана, козлоногого бога древнегреческого пантеона.
Затем Кроули стал искать Багряную Жену в человеческом обличье. Это был ни к чему не приведший поиск вынашиваемого в душе идеала, недостижимой анимы, которую он обретал и терял в сотнях женщин. Но было бы неверным полагать, что Кроули видел в Багряной Жене родственную душу — у него отсутствовал даже малейший интерес к женской душе; неизвестно, верил ли он вообще в то, что женщина обладает душой. Нередко, дабы помочь этим смертным женщинам подняться до уровня Багряной Жены, он рисовал свою фаллическую Отметину Зверя у них между грудями в качестве талисмана, означавшего его власть, что явно противоречит его собственному утверждению о том, что «человеческая плоть не должна принадлежать никому».
Если бы Кроули вдруг вздумалось дать брачное объявление о поисках новой Багряной Жены, то в качестве требований к кандидаткам он мог бы процитировать собственную «Книгу Закона»: «Пусть трудится трудом порока! Пусть уймёт своё сердце! Пусть будет вызывающей и прелюбодейной!» Концепция Багряной Жены, предложенная Кроули, сводится к образу высасывающей из человека все соки людоедке, роковой женщине, belle dame sans merci, (Belle dame sans merci (франц.) — безжалостная красавица.) доминировавшей в европейском изобразительном искусстве, поэзии и литературе 90-х годов XIX века, превращенной в магического идола. На самом деле, многие символисты и декаденты создавали вульгарно-вычурные образы Вавилонской Блудницы, ставшие предтечами кроулианского культа Багряной Жены. Помимо прочего, Бабалон можно сравнить с гностической Софией, поскольку знание, которым обладает Блудница, Кроули называл «Пониманием» — пишется с большой буквы, чтобы отделить его от расхожего знания о мире — мудростью, превращающей мага в Мастера. Подобная интерпретация соития с Шакти была бы близка тантрическим буддистам, для которых партнерша есть Видья, т. е. воплощение мудрости.
