В подчиненном состоянии нельзя отвергать или отрицать какую-либо из манифестаций майи; каждый удар по телу встречается с радостью до тех пор, пока сознание не поднимется до уровня, где боль и сладострастие, ужас и восторг, оргазм и агония нерасторжимы, как и все прочие дуализмы. Подвергая смертное тело, где временно обитает душа, систематической деградации, можно разрушить фальшивые наслоения личности, усвоенные через контакты с внешним контекстом. Иллюзорные маски социального статуса спадают, позволяя посвящаемому адепту по своей воле перепрограммировать внутреннюю самоидентификацию. Уступая жестокости «господина», проходящий инициацию «раб» (вне зависимости от пола) постигает свои собственные пределы и выходит за них. Шлак раба, корчащегося в тигле этого акта алхимического преобразования, переплавится в золото, и из испытания он выйдет господином своей собственной души.

Для доминирующего мага ценность подобной работы ярче заметна со стороны; господину или госпоже даруется нечто похожее на божественную силу, пока он (она) пребывает в ритуальном пространстве/времени. Но, даже учитывая жестокие уроки касательно своего «я», которые предстоит усвоить рабу, самому суровому испытанию подвергается именно господин.

Принимая на себя полную ответственность за чужое тело согласившегося подчиняться, не задавая вопросов, «господин» испытывает свою пригодность стать божеством. Пока идет ритуал, разворачиваясь внутри предельных границ отношений господина-раба, доминирующий маг становится создателем и правителем универсума для двоих. Так господин/госпожа получает редкостный шанс изучить тонкие условия причины и следствия, которые должен постичь каждый маг, что проявляется в результативности (или отсутствии таковой) его (ее) абсолютной власти над рабом.

Если утрачивается контроль, «господин» теряет свое право на божественность, точно так же терпит неудачу и адепт, неспособный осуществить свою волю таким образом, чтобы произвести желаемые изменения в майе. «Господин», пожелавший установить абсолютную власть над «рабом», должен соблюсти равновесие между непоколебимым господством и радостно-легкой лилой. Этот хрупкий баланс необходим во всех магических операциях для контролирования неуправляемого хаоса чистого бытия. В условиях ритуала подчиненного можно сравнить с создаваемым предметом искусства, в то время как «господин» — это художник, ваяющий живое существо в среде боли и наслаждения, прилагаемых к человеческой плоти.

Что касается магов, эротические предпочтения которых уже ориентированы на сладострастное причинение или перенесение боли, то привнесение магической цели в эти жестокие игры, как уже было многократно проверено, резко увеличивает успешность магических операций. Многие маги, изначально не испытывавшие ни малейшего намерения вводить боль/похоть в свои манипуляции, получили немалую пользу, решившись на небольшие эксперименты с данными методами. Будучи наиболее психологически и физически опасными из всех сексуально-магических приемов, ритуалы магии доминирования и подчинения при этом обещают возможность самого радикального прорыва в самотрансформации. Боль/похоть может предоставить любому сексуальному магу темной волны тайные ключи к мистериям плоти, позволяя пробужденной душе исследовать теневую сторону эротического экстаза в этот темнейший из Эонов.

Художник-сюрреалист Макс Эрнст при жизни был страстным поклонником чувственного желания и женской красоты. Его картина «Похищение невесты», написанная в 1939/40 гг., раскрывает сопутствующее всей его жизни увлечение эротической символикой алхимии и розенкрейцерства. На языке алхимии «невеста» обозначает философский камень, который алхимики считали сущностью женского существа; он был так же недостижим, как и другой мистический объект — Грааль. Невесту сначала химически «раздевали», затем «похищали», лишь после этого приступая к завершающему этапу «совершенствования». Похищение невесты предваряло алхимический брак — смешение полярных сексуальных энергий в андрогина, о котором идет речь в знаменитом розенкрейцерском документе «Химический брак Кристиана Розенкрейца».

На картине Эрнста есть и другие алхимические символы. Это гротескный гермафродит-гомункулус, изображенный в нижнем правом углу, а также миниатюрная золотая голова, виднеющаяся между грудей невесты. Фаллическое копье, направленное на гениталии невесты, интерпретировалось самыми разнообразными способами: от дьявольской отметины на теле ведьм, до обычного знака потенции аиста/цапли, что держит это копье. В «Похищении невесты» Макс Эрнс раскрыл символику подлинного смысла сексуально-магической мистики, что говорит о том, что запечатленное видение художника способно рассказать магу больше, чем многие выцветшие тексты традиционного оккультизма.

Николас Шрек является автором книг «Сатанинский экран» (опубликована в Cinema Collection издательства Creation) и «Цветы из ада: Сатанинское чтение» (также издана Creation Books). Он был режиссером документального фильма «Чарльз Мэнсон Суперзвезда».

Зина Шрек — художница-фотограф; почти 20 лет она занимает видное место в современном Черном Искусстве. В настоящее время она служит Верховной Жрицей интернационального иницатического культа Храма Сета.

Некоторое время назад Шреки работали над совместным музыкальным проектом Radio Werewolf. Чтобы получить информацию о семинарах, лекциях и частных уроках по инициатическим практикам пути левой руки, которые проводят авторы, пишите по адресу: Postfach 120452, 10594 Berlin, Germany.