Ну и театр…

— Дракон с тобой больше не беседовал? — осведомился Даллатер, привычно вынимая сигару и — после некоторой задумчивости — возвращая её на место.

— Нет, — Теммокан удивился такому вопросу.

— А ведь ходил за тобой, словно тень, — продолжил Светлейший. — Странно. Ну так вот — проверил я спектры голосов. Как ты и предполагал. Угадай, что я обнаружил?

— Ничего? — предположил навигатор.

— Ничего, — согласился Даллатер. — Тогда я спустился в то самое хранилище. Сам не знаю, зачем. И обнаружил…

Он налил ещё вина — себе и собеседнику.

Пили молча.

— Не знаю, как это ему удалось, — продолжал Даллатер. — Дракон куда-то дел пять «шариков». Тех, которые должны были быть сданы назад. Тебе это о чём-то говорит?

Теммокан смотрел в глаза Светлейшего и ощущал, что не сможет солгать. В этом смысле с Драконом было проще — его «пуговицы» ничего не выражали, следить за собой было проще.

— Говорит, — согласился он нехотя. К его удивлению, Даллатер только кивнул.

— Что он с ними делает?

— Он их,… - начал было навигатор и… понял, что забыл. Немедленно и начисто. Помнил только, как в комнату ворвался Даллатер с охраной…

— Я так и думал, — вздохнул Светлейший. — Не трудись, не вспомнишь. Это в его духе. Но есть же в тебе что-то — иначе зачем ему увиваться у тебя под ногами. Так вот, зачем я позвал тебя — хочу попросить остаться. Я, похоже, единственный, кто ничего не понимает в происходящем. А хотелось бы.

Теммокан думал недолго.

Отрицательно покачал головой.

— Воля твоя, — согласился его бывший начальник. — Чую, что что-то за всем этим есть… иначе не стал бы так настаивать. Но могу я хотя бы надеяться, что ты передумаешь?

Теммокан усмехнулся. В мягком виде просьба звучала столь же настойчиво.

— Можете, — разрешил он великодушно.

Светлейший разлил остаток вина.

— Я не стал бы тебе ничего рассказывать, — произнёс он, глядя куда-то над головой Теммокана, — но вчера мне удалось выяснить, что все записи о твоём… приключении в хранилище благополучно исчезли. Навигатор не стал выдерживать паузы. Ему стало не по себе. — Как… исчезли? Все?

— Все, — чётко подтвердил Даллатер. — Все записи, бумажные и «стеклянные». Никто из агентов не помнит, как появлялся здесь. Номер того самого амулета никому не известен. Даже охрана — и та никакой тревоги припомнить не в состоянии.

По спине у навигатора поползли мурашки. Он не думал, что такое возможно.

— А… вы?

— А я — помню. Мы втроём. Ты, я, и Дракон.

И встал. Прошёл мимо столов с бездействующим оборудованием, к окну. Встал там, глядя в бездонную черноту.

— Похоже, я здесь уже не главный, — выговорил он с горечью в голосе. — Все что-то замышляют, у всех свои планы… Он замолк.

— Можешь уйти прямо сейчас, — сообщил Даллатер своим обычным, официальным тоном. Навигатор вздрогнул. — Можешь дождаться утра — в конце концов, я тебя разбудил. Если когда-нибудь передумаешь, то знаешь, как меня найти.

Теммокан встал, молча кивнул спине Светлейшего и покинул оперативный центр.

Отчего-то ему было неловко.

По пути в свой номер Теммокан вспомнил всё, что так интересовало Даллатера несколько минут назад. Ну разумеется. Магия, провались она пропадом.

Ортуан пребывал вовсе не в том радужном настроении, которое ему представлялось заранее. Да, его заменяют. На какого-нибудь ольта, скорее всего. Ну и что с того? Служба окончена, потерь за год с лишним совсем немного, выловлено более десятка moare … Есть чем гордиться. Да и до нового звания теперь рукой подать. Генерал никогда не забывает отличившихся… Первым делом настроение ему испортил Майтен. Этот надутый индюк, воображающий, что только благодаря его магии Ортуан и его ребята не перемёрли до сих пор, явился со своим любимцем — гнусным насекомым, что сидело у него на плече и таращилось на него, Ортуана. Капитан уже дал себе слово при первой же возможности раздавить проклятую скотину. И говорить никому не хотелось. Кто поверит, что его, лично зарубившего по крайней мере двух оборотней, повергла в бегство эта крохотная бестия? Никто. Да и незачем — становиться посмешищем… Он хотел всего лишь посмотреть, что такого было в том листке, что Майтен перевернул при его, Ортуана, появлении. В конце концов Совет выступает союзником объединенной армии, не так ли? И всё секретное можно было бы и не оставлять на столе… «Богомол» возник из ниоткуда и два раза погрузил шипы передних лап в пальцы правой руки. Боль была такой сильной, что в глазах потемнело. Ортуан упал на пол, лишь чудом не стукнувшись виском об угол стола и поднялся. Насекомое сидело поверх листка бумаги, угрожающе воздев окровавленные лапы.

Капитан не поверил своим глазам.

Меньше всего ему хотелось поломать что-нибудь здесь или как-то иначе дать понять, что он копался в бумагах. Майтен разговаривал с кем-то снаружи, и должен был быть занят ещё минут пять. Но позволить какой-то мелюзге обходиться с собой таким образом?!

Надо сбросить насекомое на пол и раздавить. Случайно вышло, вы уж извините. Что поделать.

Но проклятое существо никак не реагировало на угрожающие жесты. Пусть только сдвинется с места или взлетит — сбить его и растоптать — пара пустяков… «Богомол» взлетел.

Но Ортуан ничего не успел понять. Почувствовал только, что шипы вонзаются в правое ухо… а далее был мрак. Длиной в несколько секунд, поскольку никто ничего не заметил.

Пальцы руки опухли и зверски болели при каждом движении. То же самое с ухом. «Богомола» нигде не было видно, но Ортуан не сомневался, что тот неподалёку. Но не поджигать же палатку, в самом-то деле!.. Произошедшее не добавило ему уважения к магии и тем, кто её практикует.

…"Недотрога" увидел капитана и взмахнул передними конечностями. Узнал. "Всё равно ты не жилец", мрачно подумал капитан. Настроение было безнадёжно испорчено. Только что огреть Майтена по плечу что есть силы… И то насекомое успеет сбежать. Как и прежде.

Но когда в палатку вошёл тот, кто должен был заместить Ортуана, капитан почувствовал, что день испорчен окончательно.

— Позвольте представить вас, — Майтен встал так, чтобы видеть обоих. — Капитан Ортуан Гиллертан, Шестой заградительный отряд Объединённых сил Федерации. Капитан Киллериат Менавесс анс Аталлан, Особый отряд Его Превосходительства, Правителя Венллена.

Ортуан плохо разбирался в ольтах — все эти нелюди на одно лицо, если разобраться. Но знаки отличия, которые он видел на одежде (не такой уж и пышной, как он ожидал) стоявшего напротив ольта, были ему знакомы. Даже очень.

Ибо не более чем семь лет назад он, Ортуан, был одним из немногих уцелевших, кто пытались противостоять небольшому, но весьма сильному ольтийскому отряду. Капитан так и не знал, отчего они воевали тогда — солдату положено исполнять приказ, а не обсуждать его. Но эти вот знаки различия он помнил очень хорошо… Того ольта, что руководил своим неуловимым войском, звали Уарант Менавесс анс Аталлан. Родной брат этого вот чучела. И тоже капитан. Проклятие! Ортуан взмок, и надеялся, что его взгляд не отразит всего того, что он подумал. Та война окончилась, и окончилась бесславно для Людей… но он, Ортуан, вовсе не собирался отказаться от мести. И вновь у него не было никаких шансов. Ольт у себя дома, с ними заключен союз… будь прокляты все войны! И жизнь, и смерть они делают одинаково бессмысленными — в особенности в этом случае. Что за проклятый день… Он едва удержался, чтобы не сплюнуть на пол.

— Скажите капитану, — произнёс Ортуан, стараясь отражать на лице своём только почтительность. — Скажите капитану, что я считаю, что лучшей замены мне и моему отряду быть не могло.

А что остаётся делать? Эти разряженные куклы обожают учтивые речи. Майтен повернулся в сторону ольта и негромко произнёс что-то на непонятном Ортуану языке. Переводит, значит. Ольт сдержанно поклонился, но на лице его не было заметно ни снисхождения, ни презрения. Как ни странно, там было уважение.