– Много, – кивнул полковник. – Боеприпасы, консервы, медикаменты и перевязочный материал.

– Что по второму запросу? – спросил майор. Перечисление трофеев его мало интересовало.

Данилевский раскрыл одну из папок, лежащих на столе, и прочитал поверх очков:

– По поводу диверсий в новых местах.

– И что?

– Действительно, имели место несколько подрывов автотранспорта на дороге Шарой – Грозный. Но не исключено, что это старые закладки, наши эксперты-взрывотехники, работающие на местах подрывов, в один голос утверждают, что это часовые мины. Оттикали часики – и взрыватель становится в боевое положение. Пока пытаются выяснить срок закладки, но это не так быстро.

– Ясно, что по однополчанам Хадышева?

– Их немного, в основном все калеки, уже ни на что не годные. Единственный, кто привлекает внимание, некто Турпал Садыков, в первую чеченскую он воевал в отряде Пророка. Говорят, даже спас однажды его, после чего они стали побратимами. – Данилевский захлопнул папку и добавил: – В связи с этим я дал приказ взять Садыкова под негласный надзор. Но, сами понимаете, в чеченском населенном пункте это сделать не так просто.

– Ясно, – снова согласился с полковником Анатолий, делая пометку в своем электронном блокноте. – А в каком ауле проживает этот братишка?

– Шарой, – медленно процедил заместитель начальника контрразведки. Следствие по поиску полевого командира Таймураза Хадышева неожиданно обрело точку опоры.

– Необходимо срочно вылетать в Шарой, – решил Сазоненко. Раз уж есть полномочия, то ими необходимо пользоваться.

– Не получится, сегодня никак не получится, – категорически ответил полковник Данилевский. – Уже вечер, а в ночное время приказом командующего полеты запрещены.

В этот момент в кабинет без стука ворвался молоденький офицер связи.

– Товарищ полковник, срочное сообщение из Москвы для майора Сазоненко, – с порога рявкнул лейтенант, протягивая листок с текстом.

Майор, взглянув на текст депеши, пропустил заглавную «шапку» и вчитался в текст.

«По данным МВД в Ростове-на-Дону в заброшенной котельной закрытого типа завода сельхозоборудования «Красная коммуна» обнаружены шесть трупов лиц без определенного места жительства. Трое из которых были зарезаны, один убит ударом тупого предмета по голове. Двое застрелены из пистолета Макарова. Поданным баллистической экспертизы, пистолет выявлен как личное оружие убитого прапорщика из Ростовского УФСБ…»

– Твою мать, – сдержаться Анатолий был уже не в силах. Он глянул на даты. Именно в то время, когда Пророка искали по всей области сотрудники милиции и госбезопасности, шерстили в Ростове чеченскую диаспору и своих «барабанов», Таймураз Хадышев «гостил» у бомжей. Времени с момента убийства бездомных достаточно прошло, чтобы добраться до хижины побратима.

«А там поблизости и диверсионная группа», – быстро сложил все факты Анатолий Сазоненко и понял, что еще немного, и Пророк уйдет. Майор оторвал взгляд от листка с сообщением и командным голосом проговорил:

– В Шарой вылетаем сейчас же. Договоритесь с ВВС о вертолете и воздушном прикрытии. Сами справитесь или нужно связываться с Москвой?

– …Вставай, вставай, морской волк, – спящего Виктора трясла чужая рука. Савченко с трудом разомкнул веки и попытался сфокусировать зрение, вглядываясь в склонившегося над ним Махмуда Аббаса.

– Что, на вахту пора? – хриплым голосом спросил Виктор. Проведя ладонью по лицу, зевнул, разгоняя остатки сна.

– Нет, до вахты еще есть время. Но эту красоту ты должен видеть, на всю жизнь запомнишь, – ответил полковник и вышел из кубрика.

Виктор нехотя поднялся с койки, ополоснул лицо и, накинув холщовую робу, поднялся на палубу. Едва он распахнул входную переборку, как в лицо ударил пустынный зной, который все время преследовал «Аграбу» во время ее движения по Персидскому заливу.

Савченко поднялся на капитанский мостик. У штурвала стоял оголенный по пояс здоровяк Мустафа, он, как и Али, обрил голову наголо, и теперь эта парочка была похожа, как однояйцевые близнецы.

Рядом с рулевым стоял полковник Махмуд Аббас Аль Фарук, бросив на Виктора мимолетный взгляд, он весело крикнул:

– Ну что, парень, восторгайся истинной красотой Востока.

Только после его слов Савченко разглядел сияние впереди по курсу. Взяв из рук полковника бинокль, поднес его к глазам.

Мощная оптика мгновенно приблизила очертания острова с высокими башнями минаретов. Острые золоченые купола, небоскребы из стекла и бетона. Слияние древности и суперсовременного модерна создавало иллюзию сказочной страны.

За время плавания Виктор разузнал все о конечной точке их путешествия. Султанат Буктар – бывшая английская колония, получившая независимость после Второй мировой войны. Разбогатело молодое государство благодаря фантастическим залежам нефти, находящимся в прибрежной зоне.

Нынешний глава Буктара султан Мохамед Абу Хажи, щедрый и разумный, не обременял свое население налогами. Самый образованный человек султаната был еще и наиболее религиозным, дважды совершил хадж в Мекку, поэтому средств на строительство мечетей не жалел, лелея надежду в недалеком будущем возвести самое грандиозное культовое сооружение.

Савченко и так знал (из замполитовских лекций), что религиозность султана одними молитвами и строительством мечетей не ограничивается, Абу Хаджи щедро спонсирует «мусульманские фонды», деньги из которых идут на финансирование различных организаций мусульманского толка, в том числе и на войну в Чечне.

Опустив бинокль, Виктор окинул взглядом палубу яхты. Загоревшая спина лысого Мустафы, засевший на мачте Ясер и почти голый сгусток мышц Али, Геркулесом застывший на носу. Все эта картина напоминала пиратский бриг. Вид портила только фигура полковника Аббаса, вырядившегося в колониальный костюм: рубашка с короткими рукавами, светлые шорты и пробковый шлем горохового цвета.

Савченко старался мысленно исключить его из общей картины, но полковник сам о себе напомнил:

– Будем надеяться, что это конечная точка нашего путешествия, – буркнул Аббас, возвращая морпеха на грешную землю.

– Хотелось бы, чтобы так оно и оказалось, – согласился с ним Виктор, чувствуя, как при этой мысли учащенно забилось сердце.

За окном стояла сухая сорокаградусная жара, а в кабинете японский кондиционер «Sony» поддерживал приятный прохладный искусственный климат.

Откинувшись на удобную мягкую спинку офисного кресла, Френк Биглер внимательно просматривал цифровую запись. На экране монитора мелькали кадры с изображением русского агента.

Выявив Христофорова в Стамбуле, старший агент ЦРУ добился, чтобы местный филиал взял его под плотную опеку. Полтора десятка лучших «топтунов» круглосуточно вертели вокруг русского «карусель», тщательно скрывая свое присутствие частой сменой агентов.

Когда Христофоров вылетел в Буктар, Френк не смог себе отказать в удовольствии лично сопроводить своего протеже. Ничем не рискуя, он сидел в бизнес-классе через два ряда от чекиста и мог спокойно наблюдать за его действиями. Владимир Христофоров вел себя крайне пассивно, дремал, дважды пил минеральную воду, читал газету «Чикаго трибюн».

В аэропорту Буктара русского разведчика встретил молодой человек в легком костюме светло-кофейного цвета, но кроме него также «встречали» агенты местного филиала ЦРУ.

Френк остановил запись, молодой человек застыл на плоском экране монитора, и несколько минут рассматривал его лицо, пытаясь опознать какие-то черты. Случай с Христофоровым сделал его немного мнительным. Молодой человек оказался вовсе не знакомым.

Пригубив из большого толстостенного стакана смесь рома, кока-колы и колотого льда, Биглер пробежался пальцами по клавиатуре. В левом верхнем углу экрана высветилась справка, полученная из департамента пограничной стражи султаната: «Кирилл Лялькин, двадцать восемь лет, прибыл в страну с частным визитом».