Фернандо (CX7BV) из Монтевидео старательно ориентировал направляющую антенны в сторону Польши.

— Нужно в обратную сторону, Фернандо. Мое местоположение (QTH) такое…

«Полонез» раскачивается на волнах. Приглушив приемник, я слышу вой ветра, который лучше бы не слышать. Задираю ноги выше головы и упираюсь ими изо всей силы, чтобы не упасть, когда яхта, преодолев гребень волны, валится на борт. Снова включаю станцию и опять попадаю в свою полосу. Под палубу «Полонеза» приходит совсем другой мир, в котором тихие комнатки, камины, теплые домашние туфли. Из Лимы мне отвечает аргентинский посол, из Аргентины — солдат, несущий службу на Огненной Земле. В Новой Зеландии знают, где меня искать, потому что передатчик «Полонеза» настроен только на одну любительскую частоту. Одна за другой отвечают мне станции от Окленда до острова Стьюарт. Приняв позывные VK7RX — это Кэйт из Тасмании, — я пользуюсь случаем и прошу передать привет всем друзьям в Хобарте. Позже я узнал, что эта просьба была понята буквально и передана очень широко: мой привет опубликовала местная газета «Меркурий».

Чилийская газета, тоже «Меркурий», через Гумберто (CE8BW, Пунта-Аренас) взяла у меня интервью. После первого разговора с Гумберто и Эмилио больше мне никогда не приходилось повторять общий вызов. Кто-то всегда ждал, когда я появлюсь на той же частоте в двадцатиметровом диапазоне. Инициатива принадлежала Хозе Раулю из Вальпараисо, о котором я не знал ничего, кроме его позывных — CE2PN. Яхта уже подходила к Горну, и сердце сжималось от страха при мысли, что погода и условия плавания могут вот-вот ухудшиться. Все чаще я поглядывал на барометр и небо, все осторожнее подбирал паруса. «Полонез» неотвратимо шел на юго-восток — к Горну. Если сломается мачта или разобьется корпус, дрейфующую яхту вынесет на скалы Огненной Земли или в лучшем случае в Атлантику…

И в это именно тревожное время на помощь мне пришли радиолюбители. Каждую ночь, когда я выходил в эфир, мне передавали метеосводку, подготовленную специально для «Полонеза» чилийскими военными моряками. Если я не слышал сообщение Хозе Рауля из Вальпараисо, его повторял Гумберто из Пунта-Аренас или Эмилио из Гватемалы. Иногда к этой компании присоединялся Альберто (LU7ADU/MM) с транспортного судна «Бахия Агуирре», причем он добавлял некоторые подробности, очень для меня ценные, и передавал привет от аргентинских военных моряков. Хозе Рауль даже позаботился об обществе для меня, «познакомив» с Гортензией (CE2SU) и Нелли (LU50X), разговаривать с которой было особенно приятно. У нее был девчоночий голосок, и я представлял себе дочку фермера из далекой аргентинской Сальты. Как-то, не выдержав, я попросил ее рассказать о себе. Оказалось, что ей уже за сорок, у нее пятеро сыновей, а вес и рост у нее необъятны.

Чудесная ночь на 56-й параллели… По черным волнам бежит к луне серебристая дорожка. С одной стороны — холодное дыхание льдов далекой Антарктиды, скрытой за горизонтом, с другой — невидимые льды Огненной Земли. Погода неправдоподобная!

Мое удивление не проходит и на следующий день. Всего в ста милях от Горна наступает затишье! Бурный Великий океан успокаивается, отовсюду веет легкий ветерок, давление растет. Весь день светит солнце, и нет тебе никаких трудностей с определением местоположения. Приподнятое настроение не меняется даже тогда, когда я обнаруживаю сильное течение, направление которого установить не удается. Разве можно поверить, что «Полонез» вблизи мыса Горн прекратил движение из-за… штиля!

Вот подул легкий западный ветерок, и я решаю поставить самый большой парус — спинакер. Не могу удержаться от искушения, хотя и понимаю, что риск потерять паруса и мачту неоправдан. Но как будто ничто не предвещает внезапного порыва ветра. Спинакером весьма неудобно пользоваться, однако я испытываю недоброе удовлетворение: вот, мол, еще один факт, в который моим товарищам будет трудно поверить. Слыханное ли это дело, чтобы яхта с одиночкой на борту обходила зловещий Горн под спинакером? Внимательно слежу и за ветром, и за парусом — мне сейчас не до еды. Помимо чистого фанфаронства, плавание под спинакером дает мне и желанную скорость. А чем быстрее мыс Горн останется за кормой, тем лучше.

Ветер меняет направление, и я ставлю вместо спинакера нейлоновую геную. Впрочем, и этот парус совершенно «неуместен» вблизи Горна. Незадолго до наступления сумерек показалась… земля! В нежной серой дымке вырисовывается неровная линия горной цепи, а на ней белые пятна ледников. Откровенно говоря, только ледники и видно четко, хотя о хорошей видимости на таком расстоянии не может быть и речи. Картина кажется настолько нереальной, что я отворачиваюсь и смотрю в другую сторону — на юг: нет ли горной цепи и там? Спустя несколько минут снова смотрю в прежнем направлении, но уже ничего не вижу. А ведь только что на северо-востоке были горы! Хватаю бинокль и облегченно вздыхаю — не привиделось… Какие это острова, я точно не знаю, но по карте определяю, что до острова Ильдефонсо 25 миль, до Диего-Рамирес — 60 и до Горна — 90 миль.

Ветер усиливается на балл, но паруса я не меняю. Пока не взошла луна, ищу на небе какую-нибудь знакомую звезду. У раскоряченного рыцаря Ориона висит на поясе трехзвездный меч. Звезда посередине — это Альнилам. Осторожно, боясь потерять, я веду ее зеркалом секстанта до уровня моря и нажимаю стопор. Делая в каюте расчеты, посматриваю на эхолот. С помощью звезды получаю одну позиционную линию, эхолот пока ничего не показывает. Южный Крест закрыт облаками, а луна еще не взошла.

Размышляю, какое тут может быть течение. В темноте притаился Ильдефонсо — он должен быть уже на траверзе. Перед тем, как спуститься сумеркам, я разговаривал с радиолюбителем с острова Диего-Рамирес и попросил его оставить свет в окне. Мне хотелось увидеть этот остров и поточнее определить свои координаты. Вместе с тем я опасался заметить его слишком поздно, когда уже не избежать встречи с его скалами. Однако курса не стал менять.

Глаза слезятся от напряжения, соленые брызги разлетаются по палубе, ото льдов тянет холодом. Снова в действии бинокль… Вдали вырисовывается расплывчатая полоса, более темная, чем вода и небо. Всматриваюсь в почти невидимый горизонт и убеждаюсь: на грани между морем и небом — огромный черный массив. Более того, он находится точно по курсу яхты. Чертово течение!

Поспешно выбираю паруса и устанавливаю подруливающее устройство на новый курс. «Полонез» снова «смотрит» в сторону Горна. Зловещая черная полоса отодвинулась чуть вправо. Ни домов, ни света в окне не вижу. Зато край острова Диего-Рамирес и несколько маленьких островков… перед носом.

Снова меняю курс, но острее к ветру плыть не удается. Медленно тянется время: проскочу или не проскочу? Четко вижу пролив, разделяющий острова, через минуту маленькие островки Роса Норте сливаются с основным островом. К четырем часам утра яхта находится точно на север от него. А к восходу солнца за кормой уже ничего не видно, как будто острова Диего-Рамирес мне приснились. Впереди пока еще тоже чистая вода, но там должен быть Горн.

После завтрака я снова на палубе. На свинцовом небе к востоку засветлела полоска цвета выгоревшего апельсина: ясное небо над Атлантикой. Волнистая линия гор на горизонте внезапно выпрямилась. Черные горы на апельсиновом фоне щерили свои острые вершины. Последняя справа — мыс Горн!