Однако допрос был, как ни странно, удивительно ласковым! Полковник, словно сытый кот с пойманным мышонком, игрался с вызванным к нему визитером. Успокаивал его, радушно сочувствовал, предлагал всего лишь мирно побеседовать. Следователь был подчеркнуто вежлив, интеллигентен, не угрожал, не повышал голоса. Обходительный полковник с добрыми голубыми глазами вкрадчиво советовал своей жертве спастись от тюрьмы чистосердечным покаянием и рассказом о сообщниках.

Так было в “Лефортове” с моим приятелем, известным в Москве политиком и литератором. А я угодил на полгода “под колпак” полковника Осина и его ведомства. Им тогда не помешала даже моя парламентская неприкосновенность депутата Верховного Совета России. Кончилось тоже допросом. Предыстория к тому началась весной 1991 года.

В марте 1991 года появился в Кремле важный гость — лидер правящей в Японии либерально-демократической партии Итиро Одзава. Он был чрезвычайно влиятельным политиком в Токио. Там его прозвали на американский манер “кингсмейкером” — “создателем королей”. Одзава негласно распределял высшие должности в японском правительстве, вплоть до кресла премьер-министра.

Вместе с тем Одзава получил среди коллег мафиозную кличку “крестный отец”, ибо насыщал партийную казну обильными взятками от богатых фирм на сотни миллионов иен. Колоссальное взяточничество — многолетняя традиция большой политики и крупного бизнеса Японии.

24-25 марта токийский гость удостоился двух аудиенций у президента СССР Михаила Горбачева. Обе беседы были конфиденциальными. Но их суть разузнал и разгласил спустя четыре дня московский газетчик Олег Мышкин: собеседник Горбачева посулил нашей стране 28 миллиардов долларов японских инвестиций в обмен на передачу Японии наших Южно-Курильских островов.

Эти острова — Кунашир, Итуруп, Шикотан и архипелаг Хабомаи — вымогают у нас японцы уже полвека вопреки Потсдамской декларации 1945 года, когда победоносные державы антифашистской коалиции узаконили советскую принадлежность Южных Курил. Согласие Японии зафиксировал акт о ее капитуляции 2 сентября 1945 года: “Японское правительство и его преемники будут честно выполнять условия Потсдамской декларации”.

Однако “честно выполнять” межгосударственные обязательства непривычно большинству политиканов. И таковы не только взяточники из Токио. Изумившая нас афера Одзавы в Кремле отнюдь не была спонтанной. Знакомые мне востоковеды выяснили, что еще до приезда Одзавы в Москву министр иностранных дел СССР Шеварднадзе пообещал японскому министру иностранных дел Таро Никояме отдать его стране Южные Курилы.

Сегодня этот факт признан задним числом самим Шеварднадзе. А в ту пору он часто посещал Токио вместе с женой, обожающей ювелирные драгоценности. Очевидец семейных вояжей японовед Игорь Латышев подметил примечательную деталь:

“Супруга Шеварднадзе снисходительно принимала подарки встречавших ее подобострастно японцев”.

Циничные дарители, нащупав “ахиллесову пяту” Шеварднадзе, неслучайно, пожалуй, понадеялись соблазнить мешками долларов и его ближайшего сподвижника — советского президента и генсека. Про его меркантильность тоже проведали в Токио. Руководитель обслуживающего аппарата Горбачева — Валерий Болдин — засвидетельствовал впоследствии:

“В США лидеры государства и бизнеса были прагматиками и раскошеливались охотно на различные денежные премии М. С. Горбачеву и другие личные награды. Генсек стал все чаще получать огромные премии от разных фондов. Количество премий было столь велико, что за ними направлялись специальные эмиссары. Но поступала не только валюта. Горбачеву присылали довольно весомые медали из золота, серебра, платины, а также коллекционные монеты из драгоценных металлов”.

Накануне рандеву Горбачева с Одзавой было объявлено, что наш президент отправится 15 апреля в Японию. Туда же для подготовки его визита вылетели 29 марта новый министр иностранных дел СССР Александр Бессмертных и министр иностранных дел РСФСР Андрей Козырев. Полученные ими инструкции выведала московская газета “Коммерсант”:

“По информации из кругов, близких к МИД СССР, стороны рассмотрят в Токио сформированные в обстановке полной секретности предложения СССР по вопросу о передаче Японии островов Южных Курил”.

Разразившийся скандал захлестнул Кремль, где в те дни заседал III съезд народных депутатов России. Горбачева обвинили в попытке продать иностранцам часть государственной территории, что каралось тогда по закону смертной казнью за измену Родине.

Чтобы обелить Горбачева, явился на съезд генеральный прокурор СССР Николай Трубин. Он назвал нападки на Горбачева “клеветой на президента СССР”. Генпрокурор потребовал от съезда санкционировать возбуждение уголовного дела против того, кто смеет пренебрегать законом “О защите чести и достоинства президента СССР”.

Съезд ответил генпрокурору громким хохотом, презрительным улюлюканьем, гвалтом выкриков. С председательской трибуны Руслан Хасбулатов долго упрашивал:

— Товарищи депутаты, я призываю вас к спокойствию! Прошу не кричать! Давайте нормально работать! Прошу не шуметь!

Депутаты, угомонившись, скопились у микрофонов. Попрекали Горбачева за “продажу наших островов” и стыдили генпрокурора Трубина за потворство незаконной авантюре. Я предложил защитнику “чести и достоинства” Горбачева заняться более серьезным делом:

— Уважаемый генеральный прокурор, сейчас идет здесь речь о части территории Советского Союза. Вы, полагаю, знаете о том, что еженедельник “Коммерсант” напечатал большую статью, в которой рассказано, как в Москве лидер японской правящей партии Итиро Озава обсуждал с Горбачевым возможность получения Японией наших островов в обмен на 28 миллиардов долларов японских капиталовложений. Статья “Коммерсанта” ссылается на полученную информацию из министерства иностранных дел СССР, ЦК КПСС и японских дипломатических кругов. Вслед за этим не последовало опровержений от министерства иностранных дел или пресс-службы президента. Переговоры с японцами целиком засекречены. Все прояснится, когда Горбачев прилетит через две недели в Токио. А пока прошу вас, уважаемый генеральный прокурор, не вовлекать преждевременно российский парламент в дурацкую ситуацию, которая способна нас дискредитировать.

Депутат Валентина Домнина выразила общее мнение:

— Пусть наш съезд выскажется за то, чтобы Михаил Сергеевич Горбачев на переговорах с японской стороной не занимался никакими сделками по поводу островов без разрешения съездов народных депутатов СССР и России.

После этого неудачливый генпрокурор молчком покинул кремлевский зал съезда. А его подзащитный понял, что ему не простят у нас территориальных уступок японцам — даже за миллиарды долларов.

Четыре апрельских дня провел Горбачев в Японии, и все это время уклончиво лавировал на переговорах о судьбе Южных Курил. К его приезду настырные японцы замыслили новую сделку. Они решили покупать у него наши острова поштучно: восемь миллиардов долларов за каждый курильский остров.

Но и такая розничная распродажа уже была для Горбачева крайне опасна. Он вывернулся из навязанного торга с присущим ему двуличием: признал равные права СССР и Японии в споре о принадлежности Южных Курил. Небывалый образец абсурдной дипломатии!

В итоге Япония добилась того, что Кремль официально признал частицу советской земли спорной территорией.

До сих пор считают, что Горбачев подыграл японцам бесплатно. Но так ли это в действительности?

19 апреля 1991 года авиалайнер Горбачева вылетел из Японии, но направился не на север — к советским рубежам, а на восток — в сторону Желтого моря. Спустя сорок минут полета лайнер приземлился на южно-корейском острове Чеджудо. Это туристический курорт с зелеными рощами, цветущими садами и прекрасными пляжами. Там в роскошной вилле поджидал зачем-то Горбачева тогдашний сеульский президент Ро Дэ У. Он устроил для свиты Горбачева праздничный банкет и увеселительную прогулку по острову.

Никаких политических переговоров не было. В присутствии спутников Горбачева два президента лишь слегка порассуждали о текущих событиях в ООН и в регионах Дальнего Востока и Тихого океана.