— Такая свирель, — рассуждали они, — может причинить нам немало неприятностей и в будущем. Её нужно отобрать у мальчишки и уничтожить, как вредную, колдовскую вещь.

И они позвали Мая.

— Откуда у тебя эта свистулька? Кто её тебе дал?

— Один добрый человек, — ответил Май.

— Такая вещь, что может производить чудеса, не должна находиться в твоих руках, — сказали члены Сената. — Ты слишком мал и неразумен, чтобы ею владеть. Сегодня ты отвёл от города саранчу, а завтра её навлечёшь.

— Нет, — ответил Май, — она будет служить только для добрых дел, на пользу бедным людям.

— Много ты смыслишь в добре и зле, — сказали члены Сената. — Игра на твоей свирели стоила нашему достопочтенному мукомолу жёрнова. Отдай свою свистульку, не то мы тебя вместе с твоим отцом заключим в тюрьму как злых колдунов.

Май заплакал и отдал свирель.

Члены Сената, кроме мельника, который не хотел подвергать опасности свой новый жёрнов, стали поочерёдно играть на свирели.

— Вот дрянь какая, — сказали они, — ржавый флюгер на крыше скрипит лучше, чем эта дудка.

И бросили свирель в корзину с мусором.

Зелёный петушок, узнав о беде своего друга, вышел по двор и закукарекал. Из-под мусорного ящика выполз старый крот Бархатная Лапка.

— Нужна помощь твоих родственников, — сказал петушок. — Ройте подземные ходы под складами членов Сената, и пусть в них уходит зерно. До тех пор, пока свирель снова не будет в руках Мая.

— Для тебя, петушок, сделаем, — ответил Бархатная Лапка, заползая под мусорный ящик.

Вскоре к членам Сената пришли сторожа и сказали, что зерно в складах уходит в землю.

Городские головы переполошились. Что делать? Послали за колбасником с улицы Чёрных Дроздов.

— Зовите сына водовоза, — посоветовал колбасник. — Он своей свирелью наслал на мой дом бешеных собак. Я избавился от них, как только отдал ему эту дудку и он стал на ней играть.

Члены Сената немедленно извлекли из мусора свирель, послали за Маем.

— Играй! — сказали они ему. — Ты, говорят, прекрасно играешь на этом инструменте. Мы решили тебя послушать и, если ты в самом деле талантлив, отдадим тебя в ученье.

— Да? — обрадовался Май. — Я буду учиться музыке?

— Будешь, будешь, — заторопились члены Сената. — Только поскорей играй. Нам не терпится тебя услышать.

Май заиграл на свирели. Зелёный петушок выбрался на стол и запел:

Члены Сената сделали вид, будто эта песенка их не касается. Получив известие, что зерно перестало уходить в землю, они начали на все лады расхваливать способности Мая.

Пообещав завтра послать его к учителю музыки, они выпроводили мальчика.

Но не судьба сына водовоза была на уме членов Сената, когда они стали совещаться после ухода мальчика.

— Этот мальчишка со своей зловредной дудкой и дерзким петухом, — откуда он его добыл? — доводится племянником мастеру башенных часов Корнелию Мартиниусу, виновнику многих наших бед, — сказал мельник. — Из-за Мартиниуса доброго нашего короля свергли с трона и заключили в тюрьму, где он и скончался. Хитрости Мартиниуса спасли бунтовщиков от справедливой кары, когда брат нашего короля подошёл с войском к городу. Сердце моё до сих пор скорбит о короле. Я был единственным поставщиком муки в пекарню его величества, и король обещал мне дворянство. Теперь мои мечты о дворянстве погибли, как жёрнов, что лопнул от игры проклятой дудки племянника Мартиниуса. Эта же дудка прогнала саранчу, и теперь у нас нет надежды, что цена на муку и зерно повысится. Нам нужно избавиться от Мартиниуса и его племянника. Запрём их в тюрьму на всю жизнь, пошлём депутацию к Альфонсино Тридцать Девятому. Пусть он присоединит нас к своему королевству.

— Чего бы лучше, — сказал колбасник, когда жадный мельник умолк. — Сгноить Мартиниуса в тюрьме, — об этом, я думаю, мечтают все члены Сената. И король всем нам нужен. Но короля у нас нет, а за Мартиниуса, только тронь его, встанет вся городская голытьба, и нам придётся плохо. Давайте лучше начнём с петуха мальчишки. Отомстим этому колдовскому отродию, которое поёт человеческим голосом. Завтра его не будет в городе, даю вам слово.

И в тот же день колбасник договорился с городскими ворами Хватаем и Удираем, что они украдут зелёного петушка и продадут его в городе другого королевства.

Хватай забрался во двор дома, где жил водовоз, и, насыпав пшеничных зёрен, притаился за мусорным ящиком. Увидев зёрна петушок стал их клевать. Хватай накрыл петушка пустым мешком и передал свою добычу стоявшему за забором Удираю. Всё это произошло так быстро, что петушок не успел даже крикнуть. Завязав петушку клюв крепкой ниткой, воры отнесли его в город соседней с королевством Двух Мечей империи Урбана Крепкоголового и там продали на рынке.

Купила зелёного петушка кухарка старого ученого астронома, носившего длинный, украшенный звёздами колпак. Принесла домой, показала свою покупку хозяину.

— Да ведь это чудо природы! — сказал астроном. — Видел я на свете много чудес, но такое впервые вижу. Пусть он останется на моей половине, я буду кормить его и наблюдать за ним, может, разгадаю эту загадку.

Петушок свободно ходил по кабинету астронома. Здесь на полках было множество книг, очень толстых, в кожаных переплётах. Казалось, не стены, а книги держали на себе потолок кабинета. Петушок иногда взбирался на стол, где ворохом лежали карты, изображающие небесные планеты и звёздное небо. По вечерам учёный уходил в круглую башню, стоящую посредине сада, наблюдать звёзды. Когда учёный засиживался за своим занятием до рассвета, петушок звонким «ку-ка-ре-ку» напоминал ему, что наступает утро.

— Умница, — говорил учёный. — Недаром ты зелёным родился.

— Мне вас жаль, хозяин, — как-то сказал учёному петушок. — Клюёте вы чёрные зёрнышки из книг, просиживаете у трубы ночи и до того извелись, что в чём только душа держится.

Учёный серьёзно посмотрел на него сквозь очки.

— Да ты настоящий петушок из сказки. Лучше всего, друг мой, молчи, ведь никто не поверит, что ты обладаешь такой способностью. И я буду думать, что мне твоя речь послышалась.

— Хорошо, хозяин, буду молчать, — обещал петушок.

Он ходил по саду, клевал гусениц и жучков. Но однажды увидел за решётчатой оградой дорогу и поле и решил уйти к Маю, по которому очень соскучился. Пробраться сквозь железные прутья ограды для него не стоило большого труда. Выйдя на волю, он зашагал по дороге, не зная, как много таит в себе превратностей широкий мир не только для петуха, обладай он даже зелёными перьями. В этом петушок убедился, когда дорога пролегла мимо густого тенистого леса. Из кустов на дорогу выбежала лиса.

— А-а-а, петушок, — сказала она, облизываясь. — Сам ко мне пришёл, не нужно в курятник залезать. Ты, должно быть, вкусный, не даром зелёным родился.

— А что ты со мной хочешь сделать? — спросил петушок.

— Странный вопрос, — удивилась лиса. — Что наш брат с вашим братом делает? Съем я тебя, а перышки на дороге оставлю. Пусть кому-нибудь на шляпу пойдут. Таких перьев мне еще ни на одном петухе не довелось видеть.

— А если я не хочу быть съеденным?

— Зато я хочу тебя съесть.

И подошла к петушку поближе. Но наш петушок недаром воспитывался у хитроумного Мартиниуса и смотрел в карты учёного астронома. Не суждено ему было быть съеденным обыкновенной лисой. Подпустив лису к себе поближе, он подлетел вверх и с налёта клюнул её в глаз. От боли и страха, спасая оставшийся глаз, лиса убежала в кусты и до самой старости говорила, что потерпела увечье в схватке с волком. Ей стыдно было признаться, что глаз ей выклевал петух, хотя она и утешала себя тем, что петух этот был не обыкновенный, а с зелёными перьями.