Слабости Америки очевидны: огромный торговый дефицит (1,5 миллиарда долларов в день), недостаточность собственных нефтяных запасов, падение веры в её дипломатию после лжи в оправдание второй войны в Персидском заливе, неудача "плавильного котла", внутреннее вторжение латиноамериканцев, массовое обнищание и т.д. По Тодду, "американское общество трещит по всем швам. И свой внутренний распад Америка переносит на мир".

Началась геополитическая изоляция Америки перед лицом огромного евроазиатского континента. Она чувствует, что находится на обочине Старого света. Мы с Робертом Стойкерсом предвидели ещё в 80-х годах, что Америка уже не "Новый свет", это "Старый свет", а Старый свет (Европа и Азия) снова становится новым. Поэтому США испытывают неодолимую и патетическую потребность в демонстрации своих мускулов, чтобы доказать свою незаменимость, отсюда – агрессия в Ираке.

Америка стала силой мирового беспорядка, а не порядка. Тодд говорит: "Ужасно видеть, как на наших глазах доктор Джекилл превращается в мистера Хайда". Буш-сын разрушил "Новый мировой порядок" Буша-отца. Он оттолкнул от себя Францию, Германию, Россию и даже Турцию, не имея средств серьёзного экономического давления на них. США в военном отношении бессильны перед Китаем и даже перед Северной Кореей, Ираном, Сирией и т.д. Имея торговый дефицит 500 миллиардов долларов в год, они не имеют финансовых средств для глобального империализма.

В глазах мирового общественного мнения США, хотя это страна пропаганды и рекламы, потерпели серьёзное поражение: они больше не воспринимаются как Империя Добра, а как Империя Зла, как поджигатель войны, как организатор бомбёжек и беспорядков в погоне за нефтью. На них смотрят как на мафиози и на гангстеров, а не как на добродетельных пуритан, как они хотели бы. Они объявляют "преступными" другие государства, а на них самих смотрят как на величайшего из преступников: Аль Капоне. США превращают весь мир в Чикаго времён Аль Капоне. Для них это ужасно: пастор-ковбой плачет, потому что его считают негодяем, грабителем банков. "Почему нас не любят, ведь мы такие хорошие?" – хныкает наивный Буш. А король-то голый.

По мнению Эмманюэля Тодда, американский победитель в холодной войне против СССР сам непрерывно слабеет, даже в технологическом плане. Он пишет: "США располагают множеством патентов, но это типично для государств, находящихся в состоянии упадка. Технологически динамичная промышленность не заботится о патентах, потому что она знает, что развивается настолько быстро, что её не догнать. Если Америка продолжает "всасывать" учёных из-за рубежа, то причина этого – неспособность её населения к интеллектуальному и технологическому воспроизводству. Она плодит адвокатов, финансовых экспертов и т.д., но у Америки плохи дела с промышленностью, сердцем технологического прогресса". От таких слов становится тепло на душе, они убедительны, в них хочется верить. Но здесь Тодд, похоже, заходит слишком далеко. Он забывает сказать, что правительство США вкладывает очень большие средства в научные исследования.

Другая идея "упадочников": американское общество распадается изнутри, общественный договор нарушен, нищета непрерывно растёт и т.д. Может быть, всё это верно. Но это не повод для того, чтобы мы забывали, что Европа тоже в упадке.

Во всяком случае, крах СССР заставил всех поверить, что США, как держава-победительница в холодной войне, находятся на подъёме. Но это обман зрения. США становятся всё слабей по сравнению с остальным миром, несмотря на легенду о "единственной сверхдержаве", в которую верят только европейцы. Их доля в производстве мировых богатств уменьшилась с 40% в 1945 году до 25% сегодня.

Другая соблазнительная идея "упадочников": США своим неуклюжим империализмом реактивировали ось Париж-Берлин-Москва и пробудили в Европе дух сопротивления. Американская военная машина, ставшая единственным средством дипломатии, обходится слишком дорого и американская экономика не выдержит гигантский военный бюджет. Победа в Ираке породила непреодолимые стратегические трудности для мирового жандарма.

Но оптимистическая вера в упадок Америки и возрождение динамики евро-российской державы, хотя и очень привлекательна и вдохновляется лучшими намерениями, не должна превращаться в метод Куэ, т.е. нельзя принимать желаемое за действительное. Плохо переоценивать американскую мощь, но ещё хуже её недооценивать и переоценивать состояние здоровья Европы и России.

"Упадочники", которые предрекают, подобно Тодду, конечную победу Европы над американским конкурентом, совершенно умалчивают из идеологического конформизма о нашей катастрофической демографической ситуации и о колонизации наших стран мигрантами из Третьего мира и мира Ислама, а это самые страшные угрозы изо всех, с какими мы когда-либо сталкивались в нашей истории. Ибо, в конце концов, чего стоят Западная Европа и Россия, лишённые своей субстанции? Вашингтон, кстати, делает ставку на этот внутренний, антропологический крах Европы.

С 1945 года американский подход к проблемам Среднего Востока, вполне законный для великой державы, заключался в обеспечении своих потребностей в нефти. Этот геостратегический императив заключался в том, чтобы обеспечить бесперебойную работу средневосточной АЗС, в избытке поставляющей "арабскую лёгкую", лучшую нефть в мире, и помешать другим державам отобрать её у США.

Для этого цинично умасливали арабов, даже ярых националистов, даже страны, управляемые тиранами или средневековыми деспотами. Поэтому ЦРУ финансировало государственный переворот Насера в 1952 году, поэтому была резко остановлена англо-франко-израильская интервенция в зоне Суэцкого канала в 1956 году, поэтому оказывалась массированная финансовая помощь шаху Ирана Пехлеви, "стражу Персидского залива". Эта стратегия называлась "доктриной Эйзенхауэра" и была разработана Государственным секретарём Джоном Фостером Даллесом. В ту эпоху США остерегались поддерживать Израиль, чтобы не вызвать недовольство у средневековых или "социалистических" владык этого региона. Поддержка началась лишь после шестидневной войны 1967 года под давлением американского еврейского лобби.

Но эта первая проарабская стратегия оказалась катастрофической. Она опиралась на льстивый и корыстный "антиколониализм" и "антиевропеизм", который не окупался. Неблагодарный Гамаль Абдель Насер во имя туманного "арабского социализма" повернулся к СССР, равно как и Алжир исламо-марксиста Бумедьена, хотя Госдепартамент делал ставку на ФНО. В 1973 году новый шок: после войны, начатой в Иом-Кипур, Саудовская Аравия подняла цену на нефть в четыре раза (причём, американцы не могли ничего сделать) и использовала своё новое богатство для финансирования мирового исламизма и джихада.

Загнанная в угол своей линией на сохранение этой АЗС любой ценой, американская внешняя политика лавировала, путалась и проглатывала все обиды. Она разыгрывала краплёную карту исламизма, она закрывала глаза на активность саудовцев, которые повсюду финансировали муджахиддинов, она открыто помогала им против СССР в Афганистане (талибы, как и Бен Ладен, были вскормлены американской манной), она оставила безнаказанным взрыв в Бейруте в 1982 году, когда число убитых американских морских пехотинцев достигло 241, хотя ЦРУ знало, что заказчиками были Иран и Сирия, а исполнителями – ООП липучего Ясира Арафата и "Хезболла". Продолжала действовать доктрина Эйзенхауэра: слепая поддержка деспотичных монархий и различных варварских арабо-мусульманских "республик" по принципу Даллеса: "Это сукин сын, но наш сукин сын". И всё это ради высшего императива: контролировать насос для подачи горючего, обеспечить поставки нефти любой ценой.

Эта политика всё больше увеличивала разрыв между поддержкой Израиля, которой требовал АИКОД (Американо-израильский комитет общественных дел, основанный в 1950 году, традиционно демократический и ставший вдруг республиканским после избрания Буша-младшего) и нефтяной политикой, "нефтедружбой" с арабами. Трудно иметь двух друзей, которые враждуют между собой.