Лариса Сергеевна приглашением воспользовалась, но вопреки ожиданиям Ивана в ванну не полезла, из чего он заключил, что пришла к нему не нимфа, а обычная учительница, озабоченная пропажей мужа. – Чаю хотите? – спросил обрадованный этим обстоятельством Царевич, которому именно сегодня не хотелось возиться ни с нимфами, ни с нимфоманками.
Как отменно любезный кавалер Царевич проводил даму в зал и посадил в кресло, а сам отправился на кухню, обдумывать создавшуюся ситуацию. Синебрюхова ему, конечно, было жаль, но ещё больше он сочувствовал несчастной Ларисе Сергеевне, которую злобные вакханки обрекли на жизнь в буквальном смысле по пословице: «Любовь зла, полюбишь и козла». Любовь любовью, но, согласитесь, подобная метаморфоза таит в себе для интеллигентной женщины массу неудобств. Она, в некотором смысле, понижает её статус в глазах окружающих до абсолютно неприличного. Рождает непристойные слухи, наконец. Конечно, Синебрюхов не простой козёл, а говорящий, и среди козлов вполне мог бы сойти за интеллигента, но в данном конкретном случае для Ларисы Сергеевны это слабое утешение. – Его заколдовали, – со слезой выдохнула Лариса Сергеевна, принимая из рук хозяина чашку с чаем.
– Я в курсе, – кивнул головой Царевич. – Но ведь вы, если мне не изменяет память, были участницей шабаша вакханок?
– Меня тоже заколдовали, – нервно дёрнулась Лариса Сергеевна. – Это его работа. Он преследует нас повсюду, во всех мирах.
– А кто он? – слегка встревожился Царевич. – Маг и чародей Магон, вы его конечно знаете.
Магона Царевич действительно знал, в том смысле, что он его сам и придумал. Другое дело, что этот чёртов Магон никакого отношения к Берендееву царству не имел, а был героем самого первого романа Царевича под названием «Заколдованный замок». Роман был слабеньким, жутко романтичным и чуждым всякого цинизма, поскольку писался во времена почти застойные. Если Царевич не ошибался, то героиню романа звали Изольдой. Злой колдун Магон изгнал её из родного замка, превратив в нимфу Серебряного ручья. Точнее, он её утопил в этом ручье, а уж потом она с помощью доброй феи Морганы метаморфизировала в нимфу. А мужа этой самой Изольды Магон действительно превратил в козла. Вся эта печальная история на том бы и закончилась, если бы в негативный процесс не вмешался бы королевич Жан, который разобрался с отморозком чародеем по полной программе. Линия Изольды и её мужа не была главной в романе, и именно поэтому королевич, он же добрый молодец в смысле доблестный рыцарь, женился вовсе не на Изольде, а на прекрасной Веронике, которая тогда не только не была ведьмой, но даже не имела претензии ею стать.
– Я же убил этого Магона. А голову его велел спрятать гномам в самой дальней и глубокой пещере, чтобы она никогда не срослась с туловищем, утопленным, если не ошибаюсь, на дне морском.
– Увы, он воскрес, – всплеснула руками Изольда. – Мы вынуждены были бежать от него в другую страну и другую эпоху, но вы же знает коварство Магона, он настиг нас и здесь, вновь превратив меня в нимфу Лесси, а моего дорогого супруга рыцаря Ательстана в козла. – Если я вас правильно понял, то вы не Лариса Сергеевна Синебрюхова, учительница средней школы, а графиня Изольда, попавшая к нам по воле злодея Магона? – Разумеется, – вскинула брови заколдованная графиня.
– Но в таком случае и я не Иван Царевич, а доблестный рыцарь королевич Жан? – А разве вы этого не знали? – мило улыбнулась графиня Изольда. – Хотя, если честно, я сама узнала о своём прошлом совсем недавно от феи Морганы, и мне сразу всё стало ясно: и почему я стала нимфой Лесси и зачем приходила к вам четыре дня назад.
– Но, если мне не изменяет память, ваш супруг не был тогда, ещё козлом? – Я предчувствовала, что он им станет. Вас, наверное, шокировало, что я пришла к вам голой и без спроса залезла в ванну. Но ведь нимфы не могут долго обходиться без воды, и носить одежду среди них не принято. Я полагала, что, увидев меня, вы всё вспомните, хотя фея Моргана предупреждала, что Магон заколдовал и вас.
– А кто она такая эта фея Моргана? – рассердился Царевич на вмешательство в свою жизнь очередной волшебницы.
– Вы забыли свою красавицу Веронику? – ужаснулась графиня Изольда. – Она ведь и есть фея Моргана. Боже, как забывчивы мужичины.
Боже, как изменчивы женщины. С какой стати Царевич должен помнить бред, пусть и свой собственный, но пятнадцатилетней давности. Допустим, одурев от любви к Верке, он мог вообразить её кем угодно, даже богиней Венерой Милосской, но какое отношение всё это имеет к нынешнему Ивану Царевичу? И при чём здесь скажите, королевич Жан?
Иван как-то ужё притерпелся к мысли, что в Берендеевом царстве он может превратиться и в волка, и в жеребца, и ещё невесть в кого, но у подобных метаморфоз была вполне реальная изначальная основа, а именно: гражданин Российской Федерации Царевич, а теперь вдруг выясняется, что Царевич, это не реальность, а всего лишь метаморфоза, а реальность, это какой-то там королевич Жан, родившийся неизвестно где и непонятно от каких родителей.
– Когда фея Моргана дала мне почитать ваш роман «Заколдованный замок» у меня прямо-таки глаза открылись, и я сразу поняла, что сама я Изольда, а человек называющий себя Александром Александровичем Шараевым, это и есть жестокий и ужасный чародей Магон, жаждущий властвовать над миром с помощью сил ада. – Какой кошмар, – только и сумел выговорить Царевич.
– Вы правы, – кивнула головой графиня Изольда. – Магон ужасный злодей. И невероятно могущественный маг, ведь это он заставил вас найти дорогу в Берендеево царство. – Зачем? – тупо удивился Иван. – Чтобы почерпнуть там зло.
– А что, в нашем мире дефицит на этот продукт? – Нынешнее зло не обладает магической силой, – пояснила графиня Изольда.
Из всего этого бреда Царевич твёрдо усвоил и воспринял только то, что фея Моргана, ведьма Вероника и его супруга Верка, это одно лицо. Не приходилось так же сомневаться, что она использует в своих целях несчастную Ларису Сергеевну, предварительно запудрив ей мозги. Что сделать было, вероятно, совсем нетрудно, ибо российская учительница весьма неуютно чувствовала себя сначала в шкуре нимфы, а потом вакханки, поскольку оба эти образа не вполне соответствовали её сути. Зато образ графини Изольды был как на неё сшит, и сразу же расставил по своим местам все невероятные и неприятные события, случившиеся с Ларисой Сергеевной. Пятнадцать лет назад Царевич не был ещё знаком ни с Синебрюховым, ни с Ларисой Сергеевной, которая в ту пору ещё пребывала в нежном подростковом возрасте, а потому ну никак не мог использовать эту пару в качестве прототипов своих героев графини Изольды и графа Ательстана. Роман «Заколдованный замок» так бы и почил в бозе где-нибудь на полках солидных книжных шкафов, если бы коварной Верке не пришло в голову использовать его сюжет для своих тайных и наверняка некрасивых делишек.
– Ладно, – решительно поднялся с кресла Царевич. – Мы сейчас навестим с вами ведьму, в смысле фею Моргану, и выясним у неё судьбу вашего мужа. – Увы, – всплеснула руками графиня Изольда. – Я не знаю её адреса.
– Зато я знаю, – решительно направился к дверям Иван. – И будьте уверены, ваше сиятельство, выведу эту фурию на чистую воду.
Васька Кляев всё ещё возился со своим «Москвичом». Брать его с собой Царевич не собирался, дело было семейное, чреватое скандалом, в котором Ваське участвовать ни к чему. Кляев скосил плутоватые глаза на Ларису Сергеевну, ехидно подмигнул Царевичу и без разговоров отдал ему ключи от Уазика. – Погоди, я только канистры достану, – спохватился он в последний момент.
Канистры были солидные, литров этак на двадцать каждая, и Царевич головой покачал по поводу предстоящей Васькиной гульбы. По его прикидкам продлиться она могла не менее недели, если, конечно, не вмешается Галька и не выльет часть ценного продукта в унитаз.
– Лорд Базиль всё так же добр и предупредителен, – сказала графиня Изольда, усаживаясь на переднее сидение рядом с Иваном.
