– Не понимаю почему, – прикинулась наивной Фрэнсин.

– Прежде всего потому, что мы с вами находимся на разных ступеньках общественной лестницы: вы – на самом верху, а я – в самом низу. Вы можете представить, какие мысли появлялись у меня, когда я прокручивала в сознании картину нашей будущей встречи? К вам приходит неизвестная женщина и начинает доказывать, что она ваша дочь.

– Да, но ты же все-таки пришла ко мне.

Сакура надолго умолкла, не зная, что сказать.

– Сакура, – первой нарушила гнетущую тишину Фрэнсин, – а ты можешь себе представить, сколько лет я искала свою дочь? Я прошла пешком весь Саравак, обошла всех оставшихся в живых, свидетелей той трагедии, посылала своих людей в самые отдаленные уголки, опросила сотни оставшихся без родителей детей. И продолжала поиски до тех пор, пока не поняла, что никакой надежды нет и быть не может. Я сердцем почувствовала, что моя дочь мертва. – Она замолчала и закрыла лицо руками.

Сакура сидела молча, не отрывая взгляда от Фрэнсин и боясь пошевелиться. Неожиданно ей стало жаль эту несчастную женщину, но вместе с тем она сомневалась, что ее чувства достаточно искренни, чтобы им можно было поверить с первого взгляда. Ведь до этого момента она и представить себе не могла, что Фрэнсин Лоуренс способна на такие переживания. Она давно пришла к выводу, что они похожи на два одиноких острова, разделенных огромным, непреодолимым океаном.

– Мне известно об этом, – тихо сказала она, не сводя глаз с миссис Лоуренс.

– Сакура, мне трудно поверить, что ты можешь оставаться равнодушной к подобным вещам. – Фрэнсин старалась не смотреть ей в глаза.

– К сожалению, я никогда не испытывала подобных чувств, – взволнованно ответила девушка. – Я так и не смогла вспомнить своих настоящих родителей и до сих пор помню только Ману и Уэй, Они спасли мне жизнь, всегда были добры ко мне и отдали много сил моему воспитанию. Но их я тоже потеряла. К сожалению, моя жизнь складывалась таким образом, что я всегда теряла тех людей, которых любила и которые любили меня. – Она опустила голову и какое-то время напряженно ждала, надеясь, что ее прервут.

Но этого не произошло.

– Когда я впервые прочитала о вас в газете, – продолжила она через несколько секунд, – в моем сознании зародилась какая-то странная фантазия, не более того. Это было похоже на волшебный сон, который тешил самолюбие, но не вселял никакой надежды. И только после продолжительных и мучительных раздумий я наконец пришла к выводу, что это вполне может быть правдой. А к тому времени я уже находилась в таком месте, из которого практически невозможно было вырваться. Поэтому вплоть до последнего времени встреча с вами оставалась для меня недостижимой мечтой. Если хотите знать, я никогда не думала о том, что смогу запросто подойти к вам, представиться и объяснить суть дела.

– Что вы делали в Гонконге? – неожиданно вмешался Клэй.

– Работала.

– В качестве кого?

– Мелкого клерка в судоходной компании.

– Кроме того, нам известно, что вы работали в казино в Макао. Это так? Где еще вы побывали за эти годы?

– Я работала в Токио, Сингапуре, Макао, Бангкоке, Сайгоне, Вьентьяне. Откровенно говоря, мне даже трудно припомнить все места, где я бывала и где работала.

– Да уж, – ухмыльнулся Клэй. – Ладно, еще один вопрос: если те люди, которые спасли вам жизнь, умеют так искусно прятаться в джунглях, то как их нашел тот японский офицер, который увез вас с собой?

– Он был не такой, как остальные японские военные. – Сакура грустно улыбнулась. – Большинство японцев ужасно боялись джунглей и старались держаться подальше от них. А Уэда, напротив, был очень смелым, любил бродить по джунглям и часто забирался в такие дебри, куда даже местные жители не решались заходить. Он обошел все джунгли и в конце концов наткнулся на меня.

– И вы так просто ушли с ним? – недоверчиво спросил Манро.

Сакура снисходительно посмотрела на него и улыбнулась:

– К тому времени я уже привыкла следовать за тем, кто объявлял себя моим хозяином. Только так можно было выжить в тех условиях. Кроме того, не забывайте, что это был японский офицер с оружием в руках, и его доброта отнюдь не распространялась на взрослых. Если бы Ману и Уэй воспротивились, он просто-напросто убил бы их на месте.

– Ты сказала, что Уэда спас много детей, – прервала ее Фрэнсин. – Ты встречала потом кого-нибудь из них?

– Да.

– На Борнео?

– Да. В Сараваке было очень много бездомных детей. Но в живых, к сожалению, остались лишь единицы.

– Они тоже находились на попечении Уэды?

– Да, он был владельцем большой плантации, отгороженной от внешнего мира высоким забором и хорошей охраной. Там был огромный фруктовый сад, за которым мы ухаживали. Нас одевали, кормили, приучали к работе. Он часто беседовал с нами, играл, загадывал загадки и вообще делал все возможное, чтобы мы поскорее забыли ужасы военного времени.

– Загадки?

– Да, это были всевозможные головоломки, которые развивали память и ум. Он считал, что ум человека можно измерить только его способностью разгадывать загадки.

– Значит, он любил детей? – решил уточнить Клэй.

– Да.

– И при этом особое внимание уделял почему-то вам? – спросил он, не сводя с нее глаз.

– Похоже на то.

– Значит, вы отличались какими-то особыми умственными способностями?

– Да.

– Настолько, что выделялись среди других детей?

– Это он так говорил. – Она не стала объяснять, что благодаря ему она сумела выжить в последующие трудные годы.

– А там были другие дети азиатского происхождения? – перехватила инициативу Фрэнсин.

– Да, но не много.

– Девочки твоего возраста?

– Нет, детей моего возраста там не было.

Фрэнсин пристально наблюдала за ней.

– Ты уверена в этом?

– Да.

– То есть ты хочешь сказать, что там не было девочки по имени Рут Лоуренс? Той самой, которая могла рассказать тебе о своих родителях и обо всем, что с ней приключилось?

– Нет, – твердо ответила Сакура и сжалась, как будто ожидая удара хлыстом.

– А ты не помнишь девочку, которая, погибла от штыка японского солдата в деревне? – продолжала напирать Фрэнсин, понимая, что переходит все разумные пределы. – Ведь ты могла вспомнить о ней много лет спустя, когда тебе понадобились деньги.

– Я понимаю, к чему вы клоните, миссис Лоуренс, но ничего такого не было. – Сакура обиженно поджала губы и отвернулась. – Если вы не шутите, мэм, то, должно быть, у вас серьезные проблемы с психикой. Как может нормальный человек придумать такую чушь?

– Сакура, – в голосе Фрэнсин прозвучали металлические нотки, – у меня нет сомнений в том, что ты умная и чрезвычайно хитрая женщина. Но я тоже не дура и прекрасно разбираюсь в людях. Ты должна понять одну вещь: любая сказанная тобой ложь рано или поздно будет обнаружена. И за каждую ложь ты заплатишь. Я заставлю тебя расплатиться за нее.

Сакура уже не могла сдержать накопившееся за последние дни напряжение. Она сжала кулаки, глаза ее налились слезами.

– Вы заставите меня заплатить? Да что вы можете сделать со мной такого, чего еще не сделали? Может быть, вы считаете, что можете доставить мне больше страданий, чем уже доставили? Или испортить мне жизнь? Мне, человеку, у которого вообще никогда не было настоящей жизни? Вы знаете, как я жила все эти годы? Вы знаете, какие трудности мне пришлось испытать? Да вы и представить не можете то, что мне пришлось пережить, пока вы делали деньги и наслаждались жизнью! И после этого вы говорите, что заставите меня заплатить за все? Да я уже за все давно заплатила, Фрэнсин! Это еще вопрос, кто из нас должен платить!

Застигнутая врасплох, ошарашенная неожиданным отпором, Фрэнсин какое-то время молчала, не находя нужных слов.

– Не кипятись, Сакура, – наконец сказала она примирительным тоном. – Такая перепалка ни к чему хорошему не приведет.

– Да пошла ты… – грязно выругалась Сакура, гневно сверкнув глазами. – Пошла ты вместе со своими гнусными угрозами и грязными подозрениями! В гробу я вас всех видела! Пошли вон!