Теперь ты понимаешь все, лиирэн, прозвенел в ней чистый голос Кая… Шейн не может простить себе собственной гордыни и страха.
Аликс, еще не привыкшая ощущать мир как волк и ушедшая в размышления, не услышала треска в кустах. Кай поднялся в небо, Сторр скользнул в тень, но она, сияющая здоровьем юности красновато-серебряная волчица, была прекрасной целью для всадника.
Хрустнул под копытом сучок. Аликс подпрыгнула и обернулась: тревога заставила напрячься все жилы ее волчьего тела, ударила в сердце.
Она взлетела в воздух в прыжке, взвыв от боли и страха, когда стрела впилась ей в шею.
Охотник, спешившийся, чтобы разглядеть раненую волчицу, раздвинул кусты и встретил полный боли взгляд женщины.
Он отшатнулся, Женщина прижимала руку к левому плечу, между пальцев у нее сочилась кровь. Другой рукой она сжимала стрелу и, дрожа от потрясения и боли, в следующий миг швырнула ее в охотника.
Аликс проклинала его сквозь стиснутые в боли зубы - слова звучали невнятно, путались, но человек уже ломился сквозь кусты к своему коню, потрясенный и испуганный не меньше молодой женщины.
Девушка стонала, раскачиваясь из стороны в сторону.
Ты должна вернуться в Обитель! встревожено сказал возникший из-за деревьев Сторр.
- Н-немогу…
Кай опустился на ближнюю ветку и запахнулся в крылья, он был взволнован.
Лиирэн, ты должна вернуться в Обитель.
Аликс смогла заставить себя только пробормотать какое-то отрицание и бессильно повалилась на землю, пятная золотые и багряные листья кровью.
Когда чьи-то руки подняли ее с земли, прижали к широкой груди, Аликс снова почувствовала боль. С неимоверным трудом открыв глаза, она смутно увидела лицо Дункана, напряженное и бледное. В его глазах был страх.
- Дункан…
- Тихо, малышка. Я отнесу тебя в Обитель.
- Как ты узнал? слабым голосом спросила она.
- Лиир. Мне рассказал Кай.
- А как же… Совет?
Он крепче прижал ее к себе:
- Молчи, Аликс! Не хватало еще, чтобы ты сейчас теряла силы из-за этого.
…Дункан принес Аликс в шатер Райссы и бережно уложил на пушистое меховое одеяло. Аликс чувствовала его нежность и заботу, хотя голова у нее кружилась, а глаза застилал туман. Но, когда девушка попыталась задать ему вопрос, Дункан закрыл ей рот рукой:
- Если позволишь, маленькая, ты узнаешь, что такое искусство исцеления Чэйсули. Но решай быстрее, хочешь ли ты этого.
В ушах у Аликс звенело, кости словно стали свинцовыми, перед глазами крутились ртутные точки:
- Я пока еще не собираюсь приговаривать себя к смерти, - прошептала она, когда Дункан убрал руку. - Делай что хочешь.
Дункан сел рядом с ней на одеяло, скрестив ноги. Он не коснулся Аликс, но его глаза не отрывались от ее лица, взгляд был властным и решительным.
Внезапно Аликс почувствовала, что дрожит, она не чувствовала больше ни теплого меха, на котором лежала, ни жара крови, все еще сочившейся из раны.
Вокруг был только воздух - но, напрягшись, она почувствовала под руками землю.
Ее пальцы зарылись в землю, мягкую, как пух, земля обняла ее, окутала, проникая в мельчайшие поры ее кожи…
Аликс открыла рот, чтобы крикнуть, но голоса не было. Туман окутал ее мозг, она перестала видеть и слышать, она пыталась поднять дрожащую руку - тело больше не повиновалось ей…
Рука Дункана отбросила волосы с ее влажного лба:
- Все, маленькая, уже все. Отдохни. Тебе станет лучше, обещаю.
Постепенно к девушке начало возвращаться зрение. Она снова увидела рядом Дункана - только теперь он выглядел страшно усталым.
- Дункан…
- Тише, - мягко сказал он и осторожно провел рукой по ее раненому плечу. Все зажило, но нужно время, чтобы восстановить силы. Магия земли не возвращает всего, что утрачено.
- Что ты сделал?
- Я призвал исцеляющее прикосновение земли. Эта магия заключена в самой земле, но только Чэйсули могут управлять ею.
- Я пропущу Совет, - сказала Аликс.
- Да. Нужно время, чтобы вернулась сила. Она прикрыла глаза:
- Так даже лучше. Я не хочу видеть, как ты. будешь просить прав Малины.
- Или как Финн будет просить твоих прав? Взлетели длинные ресницы:
- Дункан… Не насмехайся надо мной. Не в этом.
- Я не насмехаюсь, - ласково сказал он. - И мне кажется, что с нас довольно, - он взял ее за руку, их пальцы переплелись. - Финн не будет требовать твоих клановых прав. Ни сегодня, ни после. Никогда.
- Ты отказал ему?
- Другой воин опередил Финна.
- Другой! - ее пальцы сжались. - Дункан…
Свободной рукой он снова прикрыл ей рот:
- Послушай, малышка, не пытайся бороться со мной, когда в этом нет необходимости, - Дункан улыбался. - Когда ты ушла, я пошел повидаться с Малиной. Я действительно собирался просить ее клановых прав в Совете. Но она обмолвилась… что Боррс был отцом ребенка, и что она это знала с самого начала. Она ничего не говорила, потому что не хотела уступать меня тебе. Я никогда не думал, что меня могут так сильно желать сразу две женщины. Но я возношу благодарение богам за их мудрость.
Аликс усмехнулась, эта мужская самоуверенность ее развеселила:
- Если Малина не будет твоей…
- …моей будешь ты, - Дункан наклонился и нежно поцеловал Аликс. - Если, конечно, ты по-прежнему этого хочешь.
- В этом нет сомнений, - прошептала она: у нее снова кружилась голова. Никаких…
Дункан вложил что-то в ее руку, сжав ее пальцы на прохладном металле.
Аликс открыла глаза, В ее руке было ожерелье, блистающее тысячами граней: внизу оно завершалось фигурой парящего ястреба, держащего в когтях мерцающий темный янтарь.
- Это обычай Чэйсули, - сказал Дункан.
- Воин предлагает женщине в дар ожерелье как знак союза, и если она принимает его, они считаются вступившими в брак.
- А что те клановые права, о которых ты говоришь?
Дункан улыбнулся:
- Я попрошу их в Совете, но если мы немного опередим события, это не страшно. Если ты этого хочешь.
Дрожащие пальцы Аликс скользнули по фигурке ястреба к янтарю:
- Я должна спросить, Дункан.
- Спрашивай.
- Ты сказал, что у твоего народа верность не слишком в чести… Он снова улыбнулся:
- Я так и думал, что ты спросишь об этом. Маленькая моя, тебе не нужно больше бояться. Хотя верно, что Чэйсули не всегда верны одной женщине, это не значит, что по-другому мы не можем. Я уважаю твои хомэйнские идеалы, чэйсула. Я не собираюсь давать тебе ни малейшего повода изгнать меня из твоего сердца.
Она снова закрыла глаза - на этот раз чтобы скрыть слезы:
- Дункан… если это та толмоора, о которой ты говорил… мне кажется, я буду верно следовать ей.
Он наклонился к ней и поцеловал ее в лоб:
- Тише. Сейчас я должен покинуть тебя, меня ждет Совет, но я вернусь.
Отдохни, чэйсула, хорошо?
Ей хотелось удержать Дункана, но она не сделала этого. Когда он ушел, Райсса склонилась над ней и укрыла ее мягким одеялом.
- Теперь ты видишь его силу, Аликс. Кумаалин Шейна изменила его жизнь, но и сделала его воином.
Аликс казалось, что она медленно плывет куда-то по тихим волнам:
- Ты говоришь о нем так, будто знаешь его дольше многих. Райсса улыбнулась:
- Так оно и есть. Я носила его под сердцем.
Аликс широко распахнула глаза:
- Ты - мать Дункана?
- И Финна.
- Ты не говорила… - растерянно сказала Аликс и задумалась. - Впрочем, они тоже.
- Не было. нужды. Но разве я не слушала тебя, когда ты жаловалась на Финна, в душе томясь по Дункану?
- Госпожа, ты пристыдила меня, - Аликс опустила веки. - Я говорила о твоем сыне то, чего не должна слышать ни одна мать.
Райсса весело рассмеялась:
- Я знаю все недостатки Финна, малышка. И ты обманываешь себя, если думаешь, что у Дункана их нет.
- Я не видела ни одного, - отчетливо проговорила Аликс.
Женщина снова рассмеялась и пригладила короткие волосы Аликс:
- Только потому, что ты не позволяла себе видеть их. Разве не из-за его ревности ты потеряла свои прекрасные волосы?
