Дэвид не видел его. Я наклонилась и выудила желанный предмет из-под пассажирского сиденья. Собиралась как раз исследовать его содержимое, когда Дэвид спросил:

– Ты что-нибудь чувствуешь?

Я успела уже забыть вкус кофеина. Стрела адреналина вонзилась мне прямо в сердце и отозвалась дрожью в каждой клеточке тела. Отставила термос в сторону.

– Да, – волосы у меня на теле приподнялись. – Не выходи из машины.

– Я и не собирался.

Мне казалось, что мы намного опередили ураган, и вот пожалуйста – сплошная темная пелена темнела впереди на горизонте. Я прикинула было, как бы отвратить холодный фронт, движущийся со стороны Канады, но сама себя одернула.

Чистый эгоизм! Плохая погода являлась вполне естественным и необходимым природным явлением. Единственная ситуация, в которую у меня было моральное право вмешаться, – это если природный катаклизм явно и неминуемо угрожал человеческой жизни и не обязательно именно моей.

Я прислушалась к своим ощущениям. Нельзя сказать, что ураган впереди. Или сзади. И, вообще, это был не ураган. Что именно, я не могла точно определить, но нечто очень странное.

– Есть какие-нибудь идеи?

– Нет, – покачал головой Дэвид. – Пока нет. Может, попробуешь завестись?

Я последовала его совету. Осторожно прибавила скорость, вывела «лендровер» на шоссе. С управлением вроде проблем не было. Проехав милю, я позволила себе перевести дух. Слава богу, ничего не обрушилось на нас с небес и не выросло из-под земли. Впереди простиралась ровная дорога.

– Итак, – произнес Дэвид, – хотелось бы точно знать, сколько у тебя врагов.

– Мэрион не относится к их числу.

– Ну да, она только пыталась похоронить тебя заживо.

– Все это очень сложно.

– Я думаю… – он откинулся на спинку сиденья, продолжая внимательно наблюдать за дорогой. – Не хочешь рассказать, что произошло?

– Ты знаешь, что произошло. Ты был там.

– Объясни, от чего ты бежишь.

Внутри меня что-то шевельнулось.

– Знаешь, на самом деле мне бы не хотелось об этом говорить. Пришлось бы рассказывать всю историю моих взаимоотношений с Мэрион…

– Но тебе же надо выговориться, – вполне резонно заметил Дэвид. – А я лицо незаинтересованное.

Другими словами, он был джинном. И мог уйти в любую минуту. А я представляла собой лишь мгновенный эпизод в той вечной жизни, что ждала его впереди. Почему бы не потратить мгновение? Черт побери, я тоже могла себе это позволить.

– Я кое-кого убила, – признание далось мне нелегко. Дэвид не шелохнулся. Только сказал:

– Это я слышал.

– Кое-кого очень важного, – повторила я, как если бы он возражал мне. И сама удивилась, почувствовав комок в горле. – Мне пришлось.

Дэвид легонько коснулся моей руки. Очень мягко. Просто провел кончиками пальцев, но меня захлестнул поток теплых чувств. Интересно, шло это от джинна или от самого Дэвида? И была ли разница?

– Расскажи мне, – попросил он. – Пожалуйста.

Я поведала Дэвиду о своей первой встрече с Плохим Бобом на вступительном собеседовании, затем – о необычном столкновении в офисе Национальной Службы Погоды в тот незабвенный раз, когда мне пришлось работать в районе Бермудского Треугольника, утихомиривая ураган «Сэмюэль».

После этого я рассказала ему и все остальное.

Кое-как успокоившись при помощи парочки коктейлей в пляжном баре, я решила на время выкинуть из головы Плохого Боба с его непонятными проблемами и для разнообразия побыть просто девчонкой на отдыхе. Нацепив на себя несколько дюймов превосходного спандекса, я пошлепала к морю. Красоток на флоридском побережье навалом – что называется, пятачок пучок… Поэтому я не чувствовала себя какой-нибудь особенной. Ну ладно, может, и было чуток – потому что мой купальник действительно выглядел сногсшибательно. Я видела, как местные жеребцы провожали меня взглядами, и принимала это как должное. Подыскала себе кусочек горячего белого песка подальше от орущей детворы и подростков с их громогласными радиохитами Эминема. Соорудила навес и, нацепив черные очки, улеглась на полотенце, чтобы вкусить заслуженную порцию солнечного тепла и света.

Нет ничего лучше дня, проведенного на пляже. Жар проникает в каждую клеточку, и тело расслабляется как после полноценного сеанса массажа. Глухой мерный шум волн заглушает пульс жизни вокруг. Запах соленой воды, ароматы бананового и кокосового масла, вечно возобновляющийся жизненный цикл моря. Со стороны доносится болтовня, смех, шепот, поцелуи… Беззаботное счастье. Где-то в темных морских глубинах акулы преследуют и настигают свои жертвы, но ты можешь позволить себе не думать об этом – просто лежать на солнышке, пока твои заботы уносятся прочь, утекают, как песок сквозь пальцы.

Мне почти уже удалось достичь этого блаженного состояния, когда на меня упала чья-то тень, неприятно холодя разгоряченное тело. Прошло несколько мгновений, но она не исчезала.

Я открыла глаза и какое-то время подслеповато щурилась на темный силуэт, обрамленный ослепительным ореолом развевающихся белых волос… затем разглядела голубые глаза… и лицо Плохого Боба Бирингейнина.

Рывком села. Боб опустился рядом со мной на корточки. Я сделала одну из тех вещей, к которой всегда прибегают полураздетые женщины в присутствии неприятных мужчин, – накинула пляжный халат и скрестила руки на груди.

– Плохи дела, – констатировал Плохой Боб. – Слишком уж хорошо ты выглядишь.

– Что вы имеете в виду?

– Твой костюмчик. Известный кутюрье?

– Ну конечно. На те деньги, что вы мне платите? – парировала я. – Не могу и мечтать.

Говорить не хотелось. По опыту знаю: мужики, которые сначала выплескивают на тебя кучу дерьма, а потом подкатывают со своими комплиментами, не заслуживают доверия. Особенно если при этом твое будущее в их руках.

Здесь, на пляже, он выглядел совсем иначе – более естественно, что ли.

И присутствовало нечто, что вибрировало в такт с местной природой – морем, небом. Именно так проявляется истинная мощь вдали от надоедливых людей, в присутствии своих стихий, являющихся частью могучей системы планеты Земля.