Трижды. Я как-то забыла об этом, но действительно есть такая ритуальная фишка – магические три раза, и он обязан отвечать.

Если я правильно поняла, Дэвид сообщил, что он свободен. Ни с кем не связан.

Свободный джинн.

Но это же… невозможно. Абсолютно…

Получается… о Господи, получается я могу претендовать на него . А заявив свои права на джинна, я могла бы заставить его снять с меня эту чертову Метку. Дэвид был тем самым сокровищем, которого я хотела во что бы то ни стало добиться от Льюиса.

А теперь получается, что мне вовсе не нужен Льюис.

Дэвид неотрывно смотрел на меня, а северо-восточный ветер трепал его медно-каштановые волосы. Где-то в отдалении громыхал гром: ураган не собирался сдавать позиции. Причем все в мире находится в соответствии: он притягивается ко мне, потому что я его противоположность.

В этот момент Метка Демона шевельнулась в моей груди, и впечатление было настолько пугающим и отвратительным, что я ощутила тошноту. А ведь возможно избавиться от нее – прямо сейчас и навсегда.

Все, что мне для этого надо сделать…

Я разглядела страх, плескавшийся на дне глаз джинна. Неявный, но угадываемый – как молния, ударившая за горизонтом.

Он спас мне жизнь – и не единожды – я это помнила. Неужели я отвечу ему подобным образом? Сделаю своим рабом? Силой засуну его в эту гадость? Поймаю в ловушку бесконечных мук?

Джинны не умирают. По крайней мере такие случаи нигде не зафиксированы. Заполучив Метку Демона, они сходят с ума и оказываются навечно запечатанными в своем узилище. Можете представить: бесконечно жить с этим ядом, который пожирает вас изнутри. И бесконечно страдать…

И я могла бы проделать это с Дэвидом. Всего-то достаточно произнести несколько слов. Но мысль об этом заставляла мое сердце бешено колотиться, а коленки – дрожать и слабеть, опустошала голову и сводила судорогой живот. «Ну давай же,  – вопила моя здравомыслящая половина. – Прояви твердость!»

Я открыла рот, но все, что смогла выдавить из себя, было:

– У тебя есть какие-нибудь идеи насчет того, как вызволить мою машину?

Меня потрясло огромное облегчение, вспыхнувшее в глазах Дэвида. Я не хотела замечать его, не хотела думать о том, что оно означало. А означало оно одно: Дэвид смертельно боялся моего решения. Раз боялся, значит…

Я не могу сейчас думать об этом. Ведь инстинкт самосохранения первичен, а сострадание вторично, разве не так? Довольно… Позже я сделаю все, что полагается.

Должно быть, Дэвид почувствовал мои колебания, потому что впервые отвел глаза.

– Нет, – ответил он. – Но если ты не слишком привередлива, то хочу сообщить: Мэрион приехала сюда на замечательном «лендровере» у которого к тому же полные баки.

«Лендровер» – массивная белая зверюга, щедро забрызганная грязью – в доказательство того, что это не просто мечта загородного жителя. Машина стояла без присмотра в роще, разительно отличавшейся от идеальной фермы на Чугунной Дороге. Я видела вокруг бесчисленные доказательства халтуры – Мэрион или ее помощника? Трава чересчур зеленая, деревья неправдоподобно роскошные, идеальные цветы – все как по команде тянут свои головки к солнцу.

На фоне этого буйства природы «лендровер» выглядел жирным механическим тараканом на свадебном торте.

Я потрогала дверцу, тихо надеясь, что Мэрион не выезжает за город с громогласной сигнализацией. И точно: истерического воя не последовало, но и открыть машину мне не удалось.

– Закрыто, – сообщила я Дэвиду. Он потянулся через мое плечо и прикоснулся к ручке. Метал клацнул .

– Да нет же, открыто, – возразил он. Дверца широко распахнулась.

В молчании мы забрались внутрь – для меня, уставшей и побитой, это было все равно как штурмовать неприступную К2.[31] Взгромоздившись на удобное сиденье и глядя на окружающий мир сквозь тонированные стекла, я вдохнула запахи чужой машины. Не в пример моей Далиле, здесь пахло какими-то травами, свежей зеленью, нагретой землей. Никто не осквернял эту крошку забытыми объедками или пролитым кофе. Если уж Мэрион и пролила бы что, то скорее травяной чай. В салоне находилась лишь одна посторонняя вещь – серебристый термос на заднем сиденье. Надеюсь, кофе. Эрик выглядел достаточно человечным, чтоб время от времени опрокинуть чашечку-другую.

Дэвид, очевидно, решил, что в отсутствие ключей я дожидаюсь божественного вдохновения. Он потянулся и коснулся замка зажигания одним пальцем. С него соскочила голубая искра, и мотор тихо заурчал.

– Если я когда-нибудь решу сделать бизнес на ворованных машинах, ты окажешься просто незаменимым помощником, – съязвила я. – И много у тебя в запасе таких хитрых фокусов?

Вопрос был некорректным, и Дэвид с полным правом проигнорировал его. Он молча пристегнул ремень безопасности, я последовала его примеру и, покинув луг, осторожно выехала на возвышение Чугунной Дороги. Здесь уж мы газанули вовсю. Я пережила несколько неприятных мгновений, глядя в зеркало заднего обзора и ожидая, что вот-вот из-за деревьев покажется погоня, но все обошлось. Да и что Мэрион могла сделать со мной? На таком расстоянии, при том, что я находилась в машине, на мощеной дороге… Разве что учинить землетрясение, но это создало бы угрозу для окружающих, а Мэрион была щепетильна в подобных вещах.

Надеюсь…

Но все равно я чувствовала некоторую напряженность, пока не покинула Чугунную Дорогу…

Выбравшись на оживленное шоссе, я свернула направо – на север. Дэвид пошевелился, но я опередила его возражения:

– Они ожидают, что я поеду на юг, – пояснила я. – Мы так и сделаем, но не сразу. Нам надо затеряться до того, как они сообразят натравить на нас обычных колов, – видишь ли, машина Мэрион чересчур заметна.

– А как насчет старомодного «мустанга»?

Тут он меня уел. Не отвечая, я продолжала двигаться на север до следующего перекрестка, а там наудачу свернула влево и некоторое время ехала по дорогам без всяких указателей. Да они мне были и не нужны. Локальная теория гласит: если ты не знаешь точно, куда направляешься, то не принадлежишь этому месту. Я изучила приборную доску.